Строгая кузина Кристен

Зофия Мельник, 2020

Герой книги Николас Кох – ленивый, безответственный молодой человек. Кристен, кузине Николаса приходится регулярно его наказывать. Воспитывать молодого человека Кристен помогают её подруга Зельда, соседка Эрика Шеен, а так же учительницы – фрау Хартман и фрау Штефан. Для дисциплинарных наказаний применяются различные девайсы – щетка для одежды, кухонная лопатка, шотландский тоуз и ротанговая трость… Непросто складывается любовная история Николаса и Агнет Беле… В книжном магазинчике Барбары Швирс, где Николас ворует журналы для мужчин то и дело случаются неприятности… Кристен решает отправить кузена в Лангенрайн – исправительное заведение для трудных подростков, и тогда Николас сбегает из дома…Роман современной писательницы Зофии Мельник посвящён женскому доминированию (femdom, bdsm) и телесным наказаниям (spanking, canning). В тексте книги присутствуют сцены фут фетиша (foot fetish) и кунилингуса (cunnilingus). Все персонажи книги старше 18 лет.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Он лежал в темноте, уткнувшись лицом в подушку. Время было за полночь, но задницу так саднило, что заснуть не получалось. Когда Николасу надоело валяться без сна, он поднялся с кушетки, вышел за дверь и постоял, прислушиваясь, на верхней ступеньке лестницы. В доме все было тихо. Стараясь не шуметь, Николас спустился вниз и прошел на кухню. Он не стал зажигать лампу под потолком, льющегося из окна лунного света Николасу было довольно. Он открыл холодильник, достал из морозильной камеры формочку с кубиками льда. Пересыпал лед в пластиковый пакет и быстро вернулся к себе в комнату. Николас лег ничком на кушетку и стащил пижамные штаны. Пакет со льдом он пристроил сперва на одну ягодицу, потом на другую. Боль понемногу стала стихать. Николас лежал на кушетке и смотрел за окно на темный дом на другой стороне улочки. Над черепичной крышей стоял тонкий серпик луны. Вдалеке за скатами крыш с печными трубами и флюгерами Николас видел шпиль городской ратуши. Где-то в той стороне был дом фрау Шеен. Николас знал, где живет Эрика Шеен, нужно было пройти по Дворцовой улице мимо ратуши и свернуть на улицу Гусиная Песня, а там уже и рукой подать. Он был обижен и возмущен тем, как с ним обошлась фрау Шеен. И еще он был зол на кузину и, конечно, на Зельду. Но больше всех он ненавидел Эрику Шеен. Николас считал, что должен непременно с ней поквитаться. Он мстительно улыбнулся и поправил на ягодицах пакет со льдом. Николас лежал на кушетке и придумывал разные способы, как свести счеты с фрау Шеен. Тем временем лед таял в пакете, и на Николаса наваливался сон…

Утро было хмурое. Ветер с озера толкал Николаса в спину, когда молодой человек ехал на велосипеде по улочкам городка. В седло он не садился и крутил педали стоя. Седло было жесткое, и стоило ненароком присесть, как Николас живо вспоминал о вчерашней выволочке. Проехав мимо ратуши, Николас соскочил с велосипеда и обернулся. Город уступами рыжих черепичных крыш спускался к Боденскому озеру. Озеро было таким большим, что дух захватывало. И если противоположный берег с покатой зеленой горой и городком Лудвигсхафен у её подножия был отчетливо виден в ясную погоду, то на востоке озеро становилось все шире и шире, и тянулось вдаль, пока не пропадало в серой дымке.

Холодный ветерок забирался под одежду. Николас застегнул потертую вельветовую куртку и по улице Гусиной песни направился к дому фрау Шеен. Велосипед он держал за руль и катил рядом с собой. Этот старый одноэтажный дом с белеными стенами Николас узнал сразу. Под окнами стоял каштан с обрезанными на зиму ветвями. Живая ограда из тиса была аккуратно подстрижена. На тротуаре возле дома был припаркован желтый «фольксваген» Эрики. А пройдя ближе, Николас заметил, что за «жуком» стоит серый новенький «опель».

Николас огляделся по сторонам — на улице не было ни души. Тогда молодой человек быстро свернул в проулок. Он поставил велосипед на подножку, а сам пролез сквозь тисовые кусты. Пригнувшись, Николас подбежал к стене дома и замер возле окна. Оконная створка была приоткрыта, и Николас услышал взволнованный мужской голос,

— Ты же простишь меня, дорогая?

— Если у тебя хватить мужества сдержать слово, я не подам на развод, — ответила женщина.

В её голосе Николасу послышалась насмешка.

— Анна, я искренне сожалею о своем недостойном поведении…

— Мы уже говорили об этом много раз. Артур, ты всегда так искренне раскаиваешься! А потом все повторяется, как в дурном сне. Ты неисправим, Артур! У меня осталась надежда только на вас, фрау Шеен.

— Что же если, герр Харпе сам, по доброй воле… Я подчеркиваю, добровольно… — начала было фрау Шеен, но мужчина её перебил.

— Я иногда думаю, что сошел с ума! Это просто какой-то кошмар… Это так нелепо, так…

Анна Харпе со значением кашлянула в кулачок.

— Да, дорогая, — торопливо сказал мужчина, — Я по своей воле, ради сохранения нашей семьи… Я прошу вас, фрау Шеен!

— Хорошо, герр Харпе, будь по-вашему, — согласилась Эрика Шеен. — Пожалуй, будет лучше закрыть окно.

— У вас двойные рамы? — удивилась фрау Харпе.

— Верно, милочка, это чтобы с улицы не было слышно ни звука.

Николас услышал, как над его головой захлопнулась оконная створка. Он поднялся с корточек и осторожно заглянул в окно. Николас увидел несколько старомодно обставленную комнату с массивным столом, книжным шкафом и парой стульев для посетителей. Стены комнаты были оклеены зелеными в золотую полоску обоями. Возле окна стоял молодой мужчина лет двадцати пяти. У Артура Харпе было несчастное испуганное лицо, аккуратно постриженная светлая бородка и жидкие, редеющие на макушке волосы. Дрожащими пальцами Артур расстегивал пуговицы рубашки. В глубине комнаты стояла фрау Шеен в темном строгом платье и другая женщина, вероятно Анна. Эта была невысокая полная дама приятной наружности с румяными щечками, пухлыми губками и бегающими глазками. Скрестив руки на груди и беззаботно улыбаясь, Анна Харпе наблюдала, как ее муж снимает рубашку и, аккуратно сложив, кладет на стул. Оставшись в брюках, герр Харпе оглянулся на женщин. Эрика Шеен коротко кивнула. Её глаза вспыхнули, словно льдинки в сумраке кабинета. Мужчина, опустив голову, стал расстегивать пуговицы на поясе. У него была бледная кожа с россыпью веснушек на груди. Он был худощав, но отрастил небольшое брюшко. Когда на мужчине из одежды остались лишь длинные клетчатые трусы и носки, фрау Шеен взяла его за локоть и отвела в угол кабинета. Артур шел за фрау Шеен медленно на полусогнутых ногах, словно каждый шаг давался ему с трудом. И только тогда Николас заметил в углу что-то вроде высокого столика с маленькой столешницей и крепкими ножками из бруса. Понурив голову, Артур подошел к этому столику и неловко лег грудью на столешницу. Нет, никакой это был не столик! Неожиданно Николас вспомнил, что уже видел где-то этот странный предмет интерьера, вероятно, в каком-то фильме или книге. В кабинете фрау Шеен стояли самые настоящие козлы для порки!

Сперва Эрика Шеен пристегнула кожаными ремешками запястья Артура, а потом затянула на его пояснице широкий ремень. Движения фрау Шеен были уверенными и быстрыми, Николасу пришло в голову, что она делает это не в первый раз. Обойдя козлы, фрау Шеен нагнулась и стала затягивать кожаные ремешки под коленями герра Харпе, пристегивая ноги мужчины к толстым, покрытым темным лаком брусьям. Закончив с этим, Эрика отошла в ту часть комнаты, которая была Николасу не видна и вернулась с ротанговой тростью. Трость представляла собой довольно толстый прут, загнутый крючком с одной стороны. Эрика несколько раз согнула трость в руках и хлестнула ротангом по воздуху. Обернувшись, она что-то кротко сказала Анне. Фрау Харпе подошла к козлам и, взявшись за широкую резинку, сдернула с мужа клетчатые трусы. У Артура Харпе были широкие бедра и большие бледные ягодицы, они молочно светились в сумраке комнаты.

Николас не мог поверить, что это происходит на самом деле. Когда, сквозь оконное стекло, он глядел на бесстрастное, вытянутое лицо Эрики Шеен, её тонкие изогнутые брови и соломенную челку, Николасу казалось, что он смотрит какой-то странный фильм.

Примериваясь фрау Шеен похлопала кончиком трости по бледным ягодицам Артура. Тот лежал на козлах неподвижно, словно окаменев, вцепившись руками в ножки из бруса и зажмурив глаза. Фрау Харпе была заметно взволнованна, она растерянно улыбалась и теребила нитку бус на шее.

Эрика Шеен отвела руку для удара, улыбнулась, что-то сказала Анне, и хлестнула тростью. Ротанговый прут впился в бледную кожу, изогнулся, а потом отскочил обратно. Артур дернулся на козлах, словно хотел вскочить и убежать, но ремни крепко его держали. Фрау Шеен дождалась, пока Артур перестал ерзать и снова хлестнула его ротангом. Глядя на фрау Шеен испуганными широко раскрытыми глазами, Артур стал что-то торопливо говорить. Его губы дрожали. Эрика Шеен с ничего не выражающим лицом пожала плечами. На худых ягодицах Артура проступили две лиловые полоски от ударов тростью. Они на глазах темнели. Фрау Шеен отвела руку назад и хлестнула в третий раз. Николас представил себя на месте Артура Харпе, пристегнутого ремнями к козлам, представил, как гибкая трость со свистом рассекает воздух и снова и снова хлещет его по ягодицам.

Николасу сделалось не по себе, и он медленно опустился на корточки под окном. Всё это было дико — и фрау Шеен с тростью в руках, и голый мужчина с бородкой, лежащий на козлах, и его странная, похожая на птичку жена с этой улыбочкой и блеском в глазах. Но в этом неприличном постыдном спектакле, в хлестких ударах ротанговой тростью, было что-то, что он никак не мог понять. Николасу было страшно смотреть, как фрау Шеен бьет тростью Артура Харпе, но он не мог заставить себя уйти.

Успокоившись немного, Николас снова заглянул в окно. Герр Харпе по-прежнему лежал на козлах. Бледные ягодицы и ляжки Артура были исчерканы потемневшими припухшими следами от ударов ротанга. Следы перекрещивались и ложились друг на дружку, там, где кончик трости порвал кожу, из ранок сочилась кровь. Женщины стояли возле козел и о чем-то разговаривали. Вернее, говорила фрау Шеен, а Анна внимательно слушала и то и дело кивала. Вот фрау Харпе взяла трость из рук Эрики Шеен, несколько раз взмахнула ротангом в воздухе и рассмеялась. Потом, закусив губу, она замахнулась и хлестнула тростью поперек и так уже исполосованных ягодиц Артура. Герр Харпе вскрикнул и изогнулся на козлах. Он часто дышал, его спина блестела от пота, струйки пота текли по его лицу.

Эрика Шеен сказала что-то, видимо похвалила Анну. Фрау Харпе улыбнулась, поправила рукой волосы и снова отвела руку для удара. Её глазки сверкали, на щеках играл румянец, полные губки были чуть приоткрыты. Она хлестнула тростью Артура еще раз, и еще. Николас с удивлением почувствовал, как его член отвердел, распрямился и уперся головкой в ширинку.

Когда сеанс закончился, и Эрика Шеен расстегнула ремни, Артур медленно поднялся с козел. Морщась от боли, он осторожно натянул трусы на исхлестанные ягодицы. Женщины молча ждали, пока Артур оденется, а потом фрау Харпе вывела его из комнаты. В эту минуту Николас поклялся себе, что будет приветлив и вежлив с фрау Шеен, что бы ни случилось. Ещё полчаса назад вчерашнее битье массажной щеткой казалось Николасу чем-то неслыханным и кошмарным. Теперь Николас знал, что существует еще и ротанговая трость, которая оставляет жуткие следы и рвет кожу до крови.

Хлопнула дверь на крыльце, и Николас быстро спрятался за тисовыми кустами.

— Я так рада, что помогла вам с этой маленькой проблемой, — услышал Николас голос фрау Шеен, — Звоните, когда вам будет нужен совет или если просто захотите поболтать.

— Непременно позвоню, — пообещала Анна.

Супруги прошли за живой оградой в паре метров от Николаса. Сквозь кусты он видел, как Анна и Артур Харпе остановились возле «опеля». Артур открыл дверцу со стороны пассажирского места для супруги, потом обошел автомобиль. У него было задумчивое скорбное лицо. Герр Харпе открыл другую дверцу и привычно сел на место водителя, но тут же выбрался из машины. Он стоял на тротуаре, поправлял пиджак и растерянно оглядывался по сторонам.

— Что-то случилось, дорогой? — спросила Анна ангельским голоском.

Она стояла у распахнутой дверцы.

— Дорогая, а можно я пойду пешком?

— Это что еще за фокусы? — строго спросила Анна и надула губки.

Герр Харпе кашлянул и нервно провел рукой по бородке.

— Дорогая, как ты не понимаешь…

Николас услышал, как Анна звонко рассмеялась.

— Я всё понимаю. Сию же минуту садись в машину. Если хочешь знать, мне было стыдно за тебя! Ты визжал, как девчонка!

— Дорогая, прошу тебя, говори тише!

— Сию же минуту садись в машину. Потерпишь немного в конце концов, мужчина ты или нет?

Уперев руки в боки, Анна сердито смотрела на мужа, но Николасу показалась, что она только делала вид, что злится на Артура, а на самом деле у фрау Харпе было чудесное настроение. Артур вздохнул, осторожно заполз в салон машины и тут же застонал.

— И пожалуйста, не надо стонать! — предупредила его Анна и тоже села в машину, — как волочиться за каждой юбкой, ты у нас кобель, а как отвечать за свои поступки, ты — маленький мальчик!

— Прости меня, дорогая…

И Анна захлопнула дверцу со своей стороны. Серый «опель» медленно покатил по улице Гусиной Песни в сторону ратуши. Подождав пока машина скроется за поворотом, Николас выбрался из-за тисовой изгороди, сел на велосипед и поехал в школу.