Бухенлирик. Проза, стихи из прозы, поэзия и снова проза. И так 10 лет.

Зосима Тилль (2024)

Спустя четыре года творческой тишины, Зосима Тилль возвращается к своим читателям. Сегодня за этим именем всё также стоит творческий триумвират из независимых авторов, работающих в жанре русской крафтовой литературы — Александр Чащин, Марина Александрова (Кажарская) и Виктория Травская (Кирилова), также известная читателю под псевдонимом Тори Грасс. В предлагаемый вашему вниманию сборник входят новые прозаические эссе автора, стихотворения, ранее издававшиеся в составе повестей и рассказов, а также новые поэтические произведения. Зосима решает проблемы, о которых вы не догадываетесь, способом, который даже представить себе не можете. Вы не можете назвать ёмким словом то, для чего слов ещё не придумали, ибо представления не имеете. Но то, что нельзя назвать ёмко, всегда можно обозначить хлётско. Зосима — инженер человеческих душ, и не удивляется, что в понимании простого человека он занимается чепухой. У него три головы и одна нога. Он больше думает, чем ходит. Готовьтесь к этому и вы.

Пластилиновый Джо

Ваятель был нежен и тонок,

И, видно, терзала тоска,

Когда получился ребёнок

Из белого цвета бруска.

Подбросил его на ладони,

Решил: без затей и свежо!

И в том же насмешливом тоне

Нарёк Пластилиновым Джо.

Но Джо уже сделался скучен

И долго, пока не нашли,

Со всей разноцветною кучей

Без дела валялся в пыли.

Потом, депрессивно-развязный,

Вздыхая — всё мерзость и тлен! —

Размял его с синим и красным

И вылепил выспренний член,

Увидев который, подружка

Ему учинила разнос,

Два розовых вытянув ушка

И кроличий, пуговкой, нос.

А он обозвал её дурой

(Конечно, любя, не со зла)

И вылепил бабу с фигурой,

Которой она не была.

Подруга расплакалась было

И смяла изделие в хлам —

Он мыльницу сделал и мыло,

Кусок разделив пополам.

Бухой он, а, реже, тверёзый,

С подругой, но чаще один —

И Джо был то пнём, то берёзой,

Безликий до самых седин.

Менял он и облик, и место,

Свидетель пороков и бед,

Покуда, к приходу невесты,

Был убран на старый буфет —

Бессмысленным и кособоким,

И, сверху нелепо ярясь,

Теперь возомнил себя богом,

Забытая липкая грязь…