Одинокий

Зинаида Гиппиус, 1891

«Лугановы наняли квартиру на Алексеевской улице. Квартира была небольшая, но удобная, в нижнем этаже. Наверху жили сами хозяева – Стаховские. Лугановы много слышали об этой семье. Михаил Васильевич Стаховский был еще не старик, плотный, загорелый, с красивыми бакенбардами. В городе его звали «кремень человек». Он начал без денег и без образования, но к пятидесяти годам у него было доходное место в банке и дом…»

I

Лугановы наняли квартиру на Алексеевской улице.

Квартира была небольшая, но удобная, в нижнем этаже. Наверху жили сами хозяева — Стаховские.

Лугановы много слышали об этой семье. Михаил Васильевич Стаховский был еще не старик, плотный, загорелый, с красивыми бакенбардами. В городе его звали «кремень человек». Он начал без денег и без образования, но к пятидесяти годам у него было доходное место в банке и дом.

О жене его, — которую почти никто не видал, — ходили самые странные толки: она была еще молодая женщина, но от постоянного впрыскивания морфия — почти совсем сумасшедшая.

Ее жалели, но только те, кто ее не видал, а видевшие — молчали и покачивали головой.

Нина Луганова хотела больше всего познакомиться с молодым Стаховским. Она слышала, что он очень привлекателен, и, кроме того, ее заинтересовала история первого брака Михаила Васильевича: жена умерла от чахотки, и за нею умирали почти каждый год ее дети, к которым перешла эта болезнь. Одна дочь, уже замужняя, умерла недавно, оставив ребенка. Последний сын, двадцати восьми лет, был на очереди, — его-то и хотелось увидать Нине.

Нина, старшая дочь Лугановых, рано кончила гимназию. Теперь ей было только шестнадцать лет. Среднего роста, крепкая и розовая, с совсем детскими карими глазами и длинной каштановой косой, — она иногда казалась хорошенькой. Старший брат, который теперь уехал в Петербург, приохотил ее к книгам. Нина читала без разбора и Спенсера, и Милля, и Юма — и очень гордилась, что она не похожа на других барышень и читает такие серьезные книги. Понимала ли она то, что читала, и как понимала — было неизвестно, но она всегда смело пускалась в разговоры о существовании души и в споры о самых отвлеченных предметах. Если сказать правду, это не мешало ей ссориться с братом-гимназистом из-за съеденных конфет, танцевать на балах и очень любить романы.

Молодого Стаховского все звали Пьером, на французский лад. Он был музыкант, немножко художник, бледен, красив и, главное, умирал от чахотки — всего этого оказывалось более чем достаточно, чтобы смертельно заинтересовать Нину. Она знала, что Пьер избалован своими успехами, сама видела несколько барышень и барынь, по слухам, влюбленных в него еще до его недавней поездки за границу, — и с нетерпением ждала первого визита Пьера.