Фронт. 1941—1945

Зигфрид герцог фон Бабенберг

Книга посвящена событиям Великой Отечественной войны глазами её солдат. Эта книга представляет собой реальную историю солдата, автор рассказывают о личных переживаниях, эмоциях и мыслях, которые солдаты испытывали на фронте. В книге присутствуют отрывки из писем, записей в дневниках, описываются суровые условия жизни на передовой, встречи с врагом, смерть товарищей. Книга позволяет читателю увидеть и понять войну глазами ее солдат, и проникнуться их судьбами и идеалами.

Базой формирования бригады явилась 39-я Омская запасная стрелковая бригада

Основной задачей соединений была подготовка командиров отделений снайперов, отличных стрелков, пулеметчиков, автоматчиков и минометчиков.

Приказом командира бригады в период формирования воинских частей до получения программ боевой и политической подготовки с прибывающим молодым пополнением ежедневные 10-часовые занятия организовывались по специальным дисциплинам: изучение материальной части оружия и уставов РККА, а также строевая подготовка без оружия.

Общий срок обучения сержантов в довоенный период составлял 10 месяцев или 1656 часов. С началом войны продолжительность обучения курсантов была сокращена до 3 месяцев или 796 часов.

Сроки обучения в снайперских школах составляли 6 месяцев. Программа обучения организационно состояла из двух периодов. После первого периода проводилась контрольная проверка успеваемости и навыков курсантов.

Бригада размещалась в Тюмени и Ялуторовске. В Тюмени располагался 33-й учебный противотанковый полк, 22-й, 27 — учебные полки снайперов, 14-й учебный полк автоматчиков. В Ялуторовске — 41 учебный пулемётный полк, 13-й учебный миномётный полк.

С 11 ноября 1943 года 33-й учебный противотанковый полк переформирован в 25-й учебный стрелковый полк, 22-й и 27-й учебные полки в 26-й и 27-й учебные стрелковые полки соответственно. Ялуторовские полки стали 23-м и 24-м учебными стрелковыми полками. 14-й учебный полк автоматчиков расформирован.

17 июня 1944 года 3 усбр была переформирована в 35-ю учебную стрелковую дивизию.

Представление о третьей учебной стрелковой бригаде можно найти в книге Н. Д. Ростова «Идём мы в решительный бой», в повести молдавского писателя Л. Плыганя «Отец рассказывал». Последний источник — это воспоминания участников Великой Отечественной войны, которые проходили военную подготовку в Ялуторовске, таких воспоминаний всего шесть.

Под руководством наших командиров мы, курсанты, построили в помещении казармы 3-ярусные нары, комнаты для занятий, хранения оружия, кладовые помещения. Столовую нам дали в отдельном здании, тоже, видимо, столовой.

Меня назначили командиром отделения, т.к. не хватало младших командиров. Я среди курсантов был наиболее подготовленным, в техникуме была сильная военная подготовка и мне это пригодилось.

Условия жизни и учебы были очень трудными с лишениями элементарных благ: ни еды, ни отдыха, а только в строю при очень плохом питании. Одели нас в обноски обмундирования из госпиталей, все было не в размер. Обувь старая: ботинки и обмотки. Головные уборы: старые пилотки, к зиме заменили на старые шапки-ушанки. Прием пищи — первые два месяца на улице. Пищу выдавали через окно кухни в ведрах, прямо на «свежий» воздух, алюминиевые миски тоже. Ложка содержалась при себе за обмоткой.

Пища ужасная: супы жидкие без мяса, мы называли «баландой», кашу перловую — «шрапнелью». Кусок черного хлеба граммов 200. Вот такое трехразовое питание. Мы начали слабеть, болеть, терять силы.

Занятия проводились в основном на улице, невзирая на погоду и температуру воздуха. Подъем в 5.00, утренние процедуры, завтрак, затем занятия в поле, классе или наоборот. Также и после обеда до 19.00. С 19 до 21 часа самоподготовка и личное время, ужин, отбой в 22.00.

Срок обучения 3 месяца. За этот период раза два водили в кино в выходные дни, иногда была баня. Однажды было организовано фотографирование. Фотография того периода хранится у меня. В конце ноября 42-го ко мне приезжал папа. Он был в командировке по заготовке кожи для своей части и посетил меня. Выглядел хорошо, добротно обмундирован, чувствовалось, что он при деле. Из рассказа мне стало известно, что он работает в воинской части, это позволяет ему помогать маме переводами и посылками. И в армии папа нашел свое деловое место. Мне было радостно пообщаться с моим папой. Я от него получил помощь деньгами и продуктами. Мы тепло расстались, я проводил его до вагона и папа уехал в Москву.

Наша учеба шла к завершению. Уже проходили итоговые занятия в форме экзаменов. После этих экзаменов нам было присвоено воинское звание — сержант, младший сержант. Я получил звание сержант. Вскоре, уже в январе 430-го, наш выпуск младших командиров был направлен на фронт. Меня оставили в штате.

На фронтах Великой Отечественной были значительные успехи. На всех фронтах наши войска вели наступательные бои. У молодежи был большой порыв: принимать участие в разгроме врага. Было это и у меня, но на фронт меня не отпустили.

С папой и мамой я вел регулярную переписку. Весной 43-го папа снова посетил меня. Мне было чему радоваться. Он выглядел хорошо, здоровым, опять мне помог деньгами и продуктами, проинформировал о том, как Москва отразила натиск гитлеровских войск. Я проводил папа в Москву, а сам остался в Тюмени штатным младшим командиром 33-го полка 3-й отдельной учебной бригады.

Вскоре к нам прибыло пополнение: сержанты и старшины из Дальневосточной Краснознаменной армии. Это были люди старшего воинского поколения, прослужившие на Дальнем востоке по пять и более лет, и возрастом они были 1918—1922 годов. Но воинская подготовка у них была очень низкая. Они кроме винтовки ничего не знали. Потому их и привезли для переподготовки к современным условиям войны. Школьное образование у них тоже было невысокое: 5—6 классов. Внешне они, дальневосточники, производили сильное впечатление. Рослые красивые люди, в хорошем обмундировании, с портупеями, яркими знаками отличия, красивыми прическами. Они преимущественно смотрелись против нас, худеньких, плохо одетых молодых людей.

И когда лейтенант Чураков после построения уже новой 14-й роты дал команду:

— Сержант Пергунов, принимайте взвод!

Я встретил удивленные, пренебрежительные взоры 40 человек в строю. Я принимал их уже в роли помощника командира взвода. Мне в то время было 18 лет и 5 месяцев от роду. Заметив их замешательство, Чураков произнес:

— Вы напрасно так недружелюбно встречаете сержанта Пергунова, он вас многому научит, это самый, может быть, подготовленный командир в нашем батальоне!

После моей четкой, звонкой команды они нехотя подтянулись в стойке «Смирно!» Я прочитал им приказ о назначении командиров отделений, познакомил с командиром взвода и по пути следования строем в баню на санобработку дал пару команд:

— Строем, марш! Запевай!

Получил слабые ответы. Они плохо ходили строем и не умели петь строевые песни. Я спокойно рассказывал, пока мы шли, об учебе, о бригаде, о полке, батальоне и роте. Я понял, что мне предстоит преодолевать сопротивление дальневосточников.

Получив боевую закалку при первом выпуске курсантов, я чувствовал свои резервы. Я хорошо знал стрелковое оружие (автомат ППШ, винтовку и ПТР, отлично стрелял на стрельбах, владел знанием боевых уставов, потому чувствовал себя уверенно.

После санобработки, стрижки волос, переобмундировании в такую одежду, как и у нас, у них изменился вид и они выглядели значительно скромнее. И уже при построении после санпропускника вели себя спокойнее. При следовании в расположение роты, я сделал запев:

…Блестя огнем, сверкая блеском стали,

Пойдут машины в яростный поход.

Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин.

И первый маршал в бой нас поведет?!

Появилось оживление, кое-кто начал петь, но остальные молчали. В расположении роты перед строем я рассказал о распорядке дня, форме обучения и предупредил о жесткости соблюдения дисциплины.

На вопрос бывшего старшины Полевого, ныне уже командира отделения:

— Расскажите о себе.

Я рассказал кое-то, а упоминание о среднетехническом образовании, произвело на них впечатление. До отбоя взвод знакомился с казармой, нарами, осваивал операцию наматывания обмоток, подшивал подворотники, строем ходил на ужин и др. А назавтра — первый подъем нового для меня подразделения, а для них — нового командира.

Первый выпуск, в котором и я был, прошел для меня как-то непонятно. Здесь же с новым коллективом я получил интерес и активно включился в работу. Занятия проходили напряженно, но полезно. Даже из 3-линейной, образца 1891—1930 годов, винтовки я извлек пользу: ввел упражнение по сборке и разборке винтовки во времени. В начале сам установил скорость 7 минут, затем по часам (брал их у Бурмистрова) давал это упражнение курсантам. Многие не справлялись. Я добивался успеха повторением команды.

Так было и по освоению других видов оружия. А уж ПТР, наше главное оружие, противотанкистов, я требовал знать на «зубок»! На полевых занятиях и зимой, и весной показывал упражнения по преодолению препятствий — перепрыгивание через ров, преодоление дистанции по пластунски, а затем требовал их исполнения от курсантов. Строевую подготовку я не считал серьезным предметом, но для авторитета подразделения тоже уделял ей внимание. По пути следования я часто давал команды:

— Строевым! Запевай!

Предложил курсантам новую строевую песню «Священная война». Сам напел ее, продиктовал слова и мы эту песню освоили. Были у нас ротные и батальонные построения, типа «парада», «смотра». При батальонном построении ко мне часто подходил комбат Лукин и спрашивал:

— Ну как, Боря, споем!

Я молча кивал головой. Тогда он, уже при движении строя громко объявлял:

— Запевает, сержант Пергунов!

И под мой запев строй в 500—600 голосов под шаговую команду раз, два, три подхватывал песню:

…Скажи-ка, дядя, ведь недаром,

Москва, спале… Москва, спаленная пожаром,

Французам отдана!

Ведь были схватки боевые,

Да, говорят, да, говорят, еще какие,

Недаром помнит вся Россия

Про день Бородино!..

Со своим взводом я разучил песенку:

Климу Ворошилову,

Письмо я написал,

Товарищ Ворошилов,

Народный комиссар!

В Красную армию,

В нынешний год,

В Красную армию

Брат мой идет!

Товарищ Ворошилов,

А если на войне,

Погибнет брат мой милый,

Пиши скорее мне!

Товарищ Ворошилов,

Я быстро подрасту — ,

И стану вместо брата

С винтовкой на посту!

Дальневосточники, мы их так звали, с желанием подхватывали эту песню. Они любили Ворошилова и в их памяти вставали маньчжурские сопки, спокойная служба на них, землянки, в которых они годами жили припеваючи!

Однажды эту песню услышал комбат. Он подошел ко мне, к строю, который шагал под эту песню и с улыбкой спросил меня:

— Сержант, где ты откопал эту песню?

Я ему ответил:

— В школьном букваре, товарищ старший лейтенант!

Он был в шоке!

Коллектив взвода «притерся» к новой службе, а я получил признание маститых дальневосточников. Командир взвода, в моем представлении, был старым человеком, он был на 9 лет старше моего папы. Когда он увидел мою активную работу, то почти отстранился от командования взводом. А участвовал в работе тогда, когда нужно было работу показать командованию, да и то это не всегда проходило удачно. Чураков и Лукин понимали это. И не мешали нашему альянсу: взвод, командир и я!

Время шло к окончанию учебы дальневосточников. В мае 43-го мы провели итоговые занятия по всем дисциплинам от винтовки, автомата до воинских уставов и сдали экзамены. В июне курсантам приказом командира бригады генерала Никитина им было присвоено звание «младший сержант».

Успехи наших вооруженных сил на фронтах Великой Отечественной войны носили постоянный победоносный характер: уже завершился полный разгром фашистских войск на московском направлении и гитлеровцы стояли у Брянска в обороне.

Сокрушительной победой Красной армией завершилась Сталинградская битва 1942—43 гг., пленена 300-тысячная армия фельдмаршала Паулюса, немцы уходили Сальскими степями в сторону Ростова.

Из тыла Союза на Запад шли воинские эшелоны личного состава с оружием, хорошо подготовленным для боевых действий. Появились новые типы танков, орудий, автоматов, самолетов. Наступило новое время в войне, время наших последующих побед.

Нас тоже к этому готовили. Мы чувствовали, что нас ожидают большие перемены, перемены и наших личных судеб.

По переписке с мамой мне было известно, что в тылу работали люди самоотверженно, отдавая свои силы для победы нашей армии на фронте.

И семья наша принимала участие во всенародном подъеме за Победу. Настенька после окончания школы по разнарядке военкомата училась в Н-Тагильском фельдшерско-медицинском техникуме на курсах медсестер, после окончания которых ей пришлось лечить раненых воинов в госпитале. Сережа заканчивал школу.

Вся эта обстановка вдохносляла каждого из нас, курсантов и командиров, к стремлению попасть на фронт. Все ждали отправки! И она состоялась.

Конец ознакомительного фрагмента.