Как я провёл лето

Захар Чернобыльский, 2023

Дорогие читатели, товарищи и ровесники! Хотите вернуться в самые весёлые и забавные моменты нашего детства, вспомнить необычные приключения, а может испытать что-то совсем новое и волнительное, чего с Вами не приключалось? Тогда я с радостью расскажу о своём детстве «нулевых» и летних приключениях!

Часть 1. «Казаки-разбойники», да «войнушка» с пушками!

Тёплое лето начала «нулевых». Когда мне было примерно двенадцать лет, мы переехали жить из квартиры в старенький частный дом в той же городской черте. Настало время, и родители решили, что нечего мне сидеть дома и будет здорово если это лето я отдохну где-нибудь в другом месте, вне городской суеты на свежем воздухе. Но я и дома то не сидел, от слова совсем, попробуй, загони. Тем не менее они думали, что мне пора сменить обстановку и социализироваться не только в разрушенных домах, гаражах, и диких зарослях, коих хватало недалеко от нашего места проживания, но и в более человеческой среде обитания, с такими же детьми-человеками, а не с местными индейцами. К слову о зарослях и руинах — они были излюбленным местом, в которых мы играли в «казаки-разбойники» и «войнушку», держа в руках зелёные палки, только что сломанные и ободранные от листьев и коричневые коряги различных размеров. Всё это являлось аналогами смертоносного огнестрельного оружия — от маленького пистолета до крутого, мощного и тяжёлого ружья или автомата. Да такого тяжёлого, что, частенько набегавшись по колючкам, приходилось останавливаться, класть импровизированный «огнестрел» на землю и запыхавшись, делать вид перед своими бойцами, что ты не слабак — не устал, а просто встал, чтобы ободрать с себя прицепившиеся репьи. Команда тем временем занимала круговую оборону и охраняла товарища. Но некоторым было не в терпёж и завидев шелест высоченной травы и кустов впереди, с дикими, режущими слух воплями, бросались на врага по одиночке. Когда один из наших ребят скрывался в зарослях, раздавались яростные звуки боя: «Пиу-пиу, тыщ-дыщ, пуф-пуф!». Кряхтение, сопение и удар палок друг об друга и чью-то голову — заклинило, или патроны кончились и понеслась рукопашная. Через какое-то время звучали болезненные крики, в которых боец признавал своё поражение и возвращался обратно к своим. Насупившийся, с красным и мокрым лицом то ли от пота, то ли от слёз, — а может и того и другого вместе, — частенько с заработанными синяками и ссадинами.

Завидев своего поверженного брата и порядочно разозлившись, набравшись храбрости и достигнув точки кипения, несколько наших ребят бросались в кусты с устрашающими воплями отомстить за павшего товарища, но врагов было больше и исход этой битвы был предрешён. Всё же, если не нападать по одному, то и в команде противника были потери. Весь этот бой, приведший к нашему поражению, произошёл за какую-то минуту — даже от репьёв очиститься не успел и толком не понял, что произошло. Конечно, нетерпеливость и вспыльчивость играли злую шутку, что приводило к поражению. Но действуя вместе, зачастую, мы были непобедимы.

В «казаки-разбойники» мы играли без каких-то особых правил в тех же кустах. Дополнительно в игре принимал участие старый, горелый, одноэтажный частный дом, где уцелело лишь несколько крупных балок под ногами и частично пол в дальней комнате у окошка, который остался более-менее целым. В ней-то у «казаков» и была «пыточная», где на грязном полу с битыми кирпичами держали пленных. Те же в свою очередь стояли или сидели прямо в грязи, естественно, никаких стульев или удобств — как говориться, максимум реалистичности. Никакие стрелочки мы не рисовали, и пароль не загадывали — «казаки» должны были найти всех «разбойников» на данной территории и посадить в «тюрьму», чем по совместительству и являлась наша «пыточная». Цель пыток — выяснить где прячутся остальные члены преступной группировки и поймать их. К слову говоря, территория была не маленькой, и «разбойники» не сидели на месте, а старались перепрятываться, дабы понимали, что пойманный товарищ может не выдержать страшных пыток и рано или поздно выдаст их местоположение.

Пытали всеми возможными способами — от щикотки до лёгкого телесного рукоприкладства — пощёчины, подзатыльники, и только изредка действовали немного жёстче. Каждый ощущал себя либо авторитетным бандитом, либо крутым стражем порядка и получал свою порцию кайфа с адреналином от бурлящей через край детской фантазии. К слову говоря, все соблюдали оговорённые заранее границы в плане пыток и в момент задержания «разбойника».

Поимка преступников зачастую сопровождалась рукопашной дракой без применения палок, камней и прочего, в отличие от «войнушки», где кинутая граната в виде камня могла реально причинить немало проблем тому, в кого попадёт. Хоть мы и договаривались использовать в виде гранат щадящие зелёные яблочки от растущей здесь дикой яблони, — а то мало ли, можно и в глаз случайно попасть, — но в самом разгаре боя мало кто об этом думал, и те, кто не запаслись зелёными гранатами на старте, хватали под руку с земли что попадётся. Слава богу, за всё время нашего детства и игр, от каменных гранат никто не пострадал, всё-таки кидали их чаще всего под ноги, а вот яблочные шмаляли не думая — пару раз прилетало и в глаз.

Когда «казак» находил в кустах «разбойника», тот естественно давал дёру. Если «казаку» не удавалось его схватить, или же «разбойник» попадался очень буйный, вырывался и пытался убежать, то разрешалось поставить подножку, повалить на землю и скрутить, как получится. Иногда «казак» звал на помощь, чтобы кто-то из товарищей, хранителей порядка и закона на этой земле, который искал «разбойников» в других местах, пришёл на помощь с «упаковкой» особо буйного экземпляра. Причём за все полученные травмы отвечал сам «разбойник» — никаких жалоб и обвинений с его стороны. А если он вдруг удумает пожаловаться родителям — то всё, конец его карьерной лестнице в этом жестоком и диком криминальном мире. И как вы думаете, многие ли думали о безопасности, или о том, чтобы просто сдаться? Никто и никогда, ведь это было не по-пацански. Несмотря на все возможные полученные при этом травмы — синяки, ссадины, сильные ушибы при падении на камни и прочее, все были довольны до жути. Бывало, конечно, кто-то поревёт с минуту, валяясь в траве и пережидая острую боль, но потом вскакивал и снова прыгал-бегал как сайгак. А однажды, во время игры в «казаки-разбойники», со мной лично приключилась довольно-таки необычная и болезненная ситуация, в которой я оказался абсолютно беспомощен и уязвим к любым внешним угрозам. В том раунде я входил в команду «разбойников», и всё же настал момент, когда меня вычислили. Пытаясь обхитрить ловцов, рванул из зарослей вниз, прямиком к горелому дому.

«Э-эйй! Сю-у-уда-ааа! Он здесь, держи его!!!» — на дикие вопли Руслика прибежал на подмогу длинный и тощий Антон, но мне всё же удалось их запутать, перепрыгивая из окон «заброшки» наружу и обратно. Наконец-таки, поймав момент, когда они оба окажутся снаружи дома, я рванул к заднему окну, перескакивая с балку на балку. На бегу сиганул на подоконник разрушенного окна. И вот, когда я в прямом смысле одной ногой был на свободе, вторая нога внезапно передумала покидать это сие чудесное заведение и зацепилась носком кед, то ли за шнурки, то ли ещё чем-то, за неплохо так выступающий, посередине подоконника, гвоздь. По инерции, меня согнуло буквой «гэ» — с размаху встретился с кирпичной стеной дома, да ещё и несколько раз. После первого инерция не очень-то захотела расставаться со мной, поэтому сказала: «Давай исчо!» Но второй раз я вообще не почувствовал, т.к. меня нереально колбасило после первого «обстенного поцелуя». В голове всё дико звенело и плыло перед глазами. Грудной клетке и рёбрам досталось на все «девять из десяти». Благо, в момент этого ярчайшего полёта, я успел выставить перед собой руки, — я видел, так боксёры делали по телику, закрываясь перед противником, — тем самым спас таки лицо и голову от встречи с кирпичами. С внешней стороны руки были сильно подраны в кровь, которая редкими алыми каплями стекала по моим локтям и капала в траву. Думая, что ребята рядом, я молча висел и ждал их несколько минут, рассматривая трещинки, крошки и различных жучков в разрушенной от времени кирпичной кладке. Но, к сожалению, никого не было — наверное, подумали, что я всё-таки улизнул и ушли в другую сторону. После осознания того, что никто не спешит на помощь, стало страшно, и я начал кричать: «Эй, кто-нибудь, помогите мне, парни-и-и… снимите меня, я не могу больше висеть!» Голова наливалась тяжёлым давящим свинцом, дыхалка и руки ныли от боли, несколько попыток самому дотянуться и сняться с гвоздя не привели ни к каким успехам. Я не мог не то что согнуться и подняться вверх, но и просто пошевелиться, так всё устало и болело. Вскоре, меня всё же нашли. Правда, перед этим немного постояли, сначала были в шоке от увиденного, потом естественно рассмеялись, но глядя на моё уже вишнёвое лицо, красные от крови локти и подранные штаны, быстро поняли всю серьёзность произошедшего и сняли с этого чёртового гвоздя.

Конец ознакомительного фрагмента.