И возвращаются реки, или Лепестки сакуры

Заринэ Арушанян, 2022

События происходят в России в двадцатом веке и в наши дни. В романе несколько главных героев: студенты художественной академии Тея и Шарло, а также их прадеды Пётр и Андрей и их друг Дечо. Но однажды каждый из них должен сделать выбор. Петра обвиняют в троцкизме, Андрей доказывает, что только Пётр может выполнить задание и переправляет его в Берлин и Вену для передачи Дечо документа и книги, Дечо, рискуя жизнью, помогает Петру перейти линию фронта и вернуться домой, Тея отказывается сделать аборт, Шарло идёт в армию, выносит после боя друга и погибшего командира, отказывается от женитьбы на дочери компаньона отца. Несмотря на испытания, они остаются верны себе, дружбе и любви. Пётр возвращается к жене и дочери, Андрей защищает друга, Дечо перед войной в Европе предотвращает уничтожение своих соотечественников фашистами, а после начала Отечественной войны спасает многих из них из немецкого плена, у Теи рождается сын, Шарло выживает в авиакатастрофе и возвращается к Тее и сыну.

Глава 11. «Эмка» из Манежа

Каждое утро ровно в шесть часов пятьдесят пять минут во двор дома Петра Александровича Смальтова въезжал автомобиль М-1, в просторечии известный как «Эмка». В это же время Пётр Александрович, которого родные и близкие друзья звали попросту Пётр, выходил из парадного, а водитель выходил из Эмки и открывал заднюю дверцу коричневого с желтоватыми стёклами автомобиля. Пётр Александрович садился в автомобиль, водитель закрывал за ним дверцу, сам усаживался на водительское место, и ровно в семь часов автомобиль трогался. На дорогу до управления, которым руководил Пётр Александрович, уходило точно пятьдесят пять минут, поэтому ровно в восемь часов Пётр Александрович заходил в приёмную перед своим рабочим кабинетом. Это действо совершалось в том же порядке каждое утро. Пётр Александрович поначалу противился такому порядку, так как ему не нравилось, что водитель открывает и закрывает для него дверцу автомобиля, но первый же назначенный ему водитель наотрез отказался что-либо изменить, объяснив, что обязан чётко выполнять инструкции, полученные в гараже. Хотя иногда водители менялись, но все придерживались этого порядка, отступать от которого можно было только тогда, когда Пётр Александрович работал по несколько суток подряд и не ночевал дома, а происходило это часто, особенно в последние дни каждого месяца, когда предприятия, которые курировало управление, должны были выполнять план. Тогда Эмка стояла перед управлением сутки напролёт, а водитель дремал внутри, чтобы автомобиль всегда был на ходу на случай, если в Главке будет совещание или Петру Александровичу надо будет отчитываться в Наркомате.

Пётр Александрович вошёл в приёмную, как обычно, в восемь часов, посмотрел на стенные часы, которые всегда показывали точное время, поздоровался с секретарём Верой Ивановной − худой немолодой женщиной в строгом синем костюме, вскочившей со стула, как только Пётр Александрович появился в дверях. Пётр Александрович по-хозяйски прошёл в знакомый до оскомины кабинет, к огромному письменному столу из тёмного морёного дуба, покрытому зелёным сукном. Через три минуты в дверь кабинета постучали. Пётр Александрович знал, что это Вера Ивановна, которая принесла почту и документы на подпись. Пётр Александрович сел за письменный стол в удобное кожаное кресло с высокой спинкой. В последнее время, он всё чаще задавал себе вопрос: «Как случилось так, что я, русский интеллигент, дворянин, боевой офицер, превратился в партийного функционера?». Главным словом для объяснения этой метаморфозы было «семья». Всё было ради его любимых «девочек», и он знал, что ради Фимы и Любочки будет терпеть это и дальше. Пётр Александрович посмотрел на настольный перекидной календарь. На открытой странице стояла дата ― «2 июня 1939 года». Потом он часто будет вспоминать события этого дня, поминутно. Зазвонил телефон, поэтому прежде, чем поднять трубку, Пётр Александрович громко сказал:

— Входите.

В телефонной трубке Пётр Александрович услышал испуганный голос директора механического завода:

— Горим, Пётр Александрович, пожар на складе, в первом цехе!

— Пожарную команду вызвал? Сейчас выезжаю, ― прокричал Пётр Александрович, соскакивая и отдавая распоряжения секретарю:

— Подготовьте всю имеющуюся документацию по механическому заводу, там пожар, вернусь, как только потушим.

Вернулся Пётр Александрович поздно, у входа в здание управления его встретил охранник. Пётр Александрович поднялся по широкой лестнице, прошёл по тёмному коридору. В здании было тихо, только в приёмной горел свет, пробивающийся в коридор через открытую дверь. Вера Ивановна сидела за своим письменным столом. Пётр Александрович удивился, так как разрешил ей не дожидаться его, когда он задерживался более, чем на один час.

— Вам звонили и просили доложить немедленно, как только вернётесь. Когда Вас соединить? ― объяснила секретарша причину присутствия на рабочем месте в столь поздний час.

— Я буду готов через 10 минут, ― ответил Пётр Александрович и прошёл в боковую комнату отдыха в своём кабинете. Он посмотрел в овальное зеркало над умывальником. Хотя он не принимал участие в тушении пожара непосредственно, его руки и лицо были испачканы в саже.

Пётр Александрович быстро умылся, вытер лицо белым вафельным полотенцем, сменил сорочку, затянул галстук, прошёл в кабинет к письменному столу и звонком вызвал Веру Ивановну, которая сразу же появилась в дверях.

— Соединяйте! ― скомандовал Пётр Александрович, одновременно просматривая документы, которые секретарь заранее заботливо разложила на его столе.

Пётр Александрович поднял телефонную трубку и начал докладывать:

— Семён Алексеевич, добрый вечер. Я только что вернулся с механического. Пожар потушен, уже начали подсчитывать ущерб. Сгорел склад с готовой продукцией, произведённой за последние две недели. Точные цифры смогу назвать завтра.

Пётр Александрович выслушал Семёна Алексеевича и продолжил:

— Хорошо, сейчас снова поеду к ним, утром буду у вас, доложу. До свиданья.

Как только Пётр Александрович положил трубку, снова вошла секретарь. На этот раз она принесла на металлическом подносе стакан с чаем и бутерброды на белой пирожковой тарелке и поставила поднос на длинный стол для совещаний, стоявший перед письменным столом Петра Александровича. Только сейчас он понял, что голоден.

— Спасибо, Вера Ивановна, мне действительно надо подкрепиться. Утром будет не до чая.

Пётр Александрович ел быстро, «по-солдатски», как говорил его отец. Закончив, Пётр Александрович встал, подошёл к письменному столу, сложил документы в портфель, и, выходя из приёмной, попросил Веру Ивановну:

— Буду завтра до полудня. Позвоните, пожалуйста, Фиме, я не успел, скажите, что буду дома завтра вечером.

В кабинет Пётр Александрович вернулся на следующий день после перерыва на обед. Вера Ивановна вошла следом за ним. Принесла свежие газеты, документы на подпись, горячий чай, небольшие бутерброды с голландским сыром и копчёной колбасой. Пётр Александрович откинулся в кресле, съел бутерброды, запил чаем. Ел он медленно, тщательно прожёвывая: надо было отдохнуть минут пятнадцать после двух бессонных суток. Дел было невпроворот: он должен был подготовить докладную для заведующего Промотделом ЦК, успеть к нему до пяти часов, до заседания отдела, на котором Пётр Александрович также должен был присутствовать, чтобы ответить на вопросы по пожару. Ущерб, причинённый пожаром, был большой: сгорела продукция цеха за две последних недели: двигатели, упакованные и готовые к отправке на авиазавод в Балашихе. А причиной всему оказался складчик, который поругался с молодой женой, после смены с горя напился и уснул с папиросой в своей каптёрке. Складчик поплатился своей жизнью, а сколько людей пострадает за то, что недоглядели, не предотвратили пожар: старший складчик, зав цехом, главный инженер, директор. «А с кого ещё шапку снимут? Поживём, увидим», заключил Пётр Александрович и пошёл к своему письменному столу.

Часы показывали час дня. «За три часа успею», подумал Пётр Александрович и начал писать докладную. Он был на середине второй странице, когда услышал, как Вера Ивановна громка сказала:

— Пётр Александрович занят, к нему нельзя.

Конец ознакомительного фрагмента.