Замечательное шестидесятилетие. Ко дню рождения Андрея Немзера. Том 2

Коллектив авторов

Сборник посвящен 60-летию Андрея Семеновича Немзера, ординарного профессора ВШЭ, исследователя русской литературы XVIII – XX веков, литературного критика. Здесь публикуются приношения друзей и коллег: литературные тексты, материалы по истории культуры, работы, связанные с широкими научными интересами юбиляра. Издание подготовлено к печати при участии коллег и студентов А. С. Немзера. Книга выходит в двух томах и продолжает традицию юбилейных сборников в честь выдающихся гуманитариев.

Павел Глушаков

Рига

Неизвестное письмо В.Н.Турбина

В пору своей учебы на первых трех курсах филфака Московского университета Андрей Семенович Немзер был участником знаменитого в свое время семинара по русской литературе начала XIX века. Руководил семинаром Владимир Николаевич Турбин (1927—1993), добрые воспоминания о сотрудничестве с которым сохранились у А. С. Немзера и поныне, хотя это не отменяет в целом критического отношения к литературному творчеству университетского наставника¹⁵.

Вспоминая филологический факультет Московского университета, В. Е. Хализев большое внимание уделил фигуре Турбина. Автор отдавал должное этой незаурядной и яркой личности, при этом не обходя сложных сторон его жизни и научной деятельности. В. Хализев признавался, что не принадлежал к числу почитателей «турбинского литературоведения». За яркой или даже броской формой иногда, по мнению мемуариста, скрывались спорные гипотезы и неточные формулировки («Ярко талантливым фантастом от литературоведения» назвал Турбина Сергей Кормилов [Кормилов 2012: 218]). Однако общение с Турбиным оставило «неизгладимый (пожизненный) след» в памяти всех, кто так или иначе соприкасался с замечательной личностью исследователя и критика — это свидетельствует о живом и воздейственном впечатлении, сохраненном в сердцах людей спустя многие годы после кончины коллеги. «Встречи с Володей, беседы с ним или просто обмен репликами (всегда или почти всегда) приносили мне отраду» [Хализев 2011: 247]. В Турбине привлекала «неизбывная душевная напряженность. Одаренность, сказавшаяся во всем, что и как он делал и говорил» [Хализев 2011: 248].

Такие характеристики незаурядно одаренного ученого подтверждаются свидетельствами многих замечательных филологов — в той или иной степени попавших под влияние «турбинского притяжения»¹⁶. Возвращаясь в студенческие времена, М. Л. Ремнева вспоминала: «Занималась я с удовольствием, мне все очень нравилось, было интересно. Но скоро стало ясно, что на факультете есть один-единственный человек, в котором воплотилось самое главное и прекрасное в жизни, — Владимир Николаевич Турбин. Конечно, он был незаурядный педагог, яркий, необычный человек. Но он требовал от нас не только знаний и усердия. Ему еще было нужно, чтобы все ученики, в первую очередь девчонки, в него влюблялись. Это, так сказать, стало основой его педагогического метода. Атмосфера обожания своего учителя царила в лермонтовском семинаре, которым руководил Турбин. Мы старались изо всех сил, учились так усердно, как никогда раньше, — чтобы он был доволен, чтобы получить от него одобрение и похвалу, кстати, он на них не скупился» [Ремнева 2006: 10].

Между тем, Владимир Турбин стал одним из известнейших выпускников филологического факультета МГУ, переведясь сюда из Харьковского университета. В 1946 году студент Турбин перешел на второй курс филфака, но память об университете, куда он первоначально поступил, о родном городе не уходила из его сердца, свидетельством чего является письмо, обнаруженное в архиве поэта Бориса Алексеевича Чичибабина (1923—1994).

Письмо это представляет несомненный интерес: во-первых, это одно из немногих источников сведений о харьковском периоде жизни Турбина, о его становлении как критика и филолога. Во-вторых, здесь содержится характеристика Турбиным творчества Чичибабина (это, насколько можно судить, единственное письмо критика была написано тогда, когда поэт после десятилетий замалчивания его творчества обрел второе дыхание, стал активно публиковаться; однако открытая и принципиальная позиция Чичибабина вызвала волну неприятия и шельмования, против чего не мог не высказаться Турбин). Наконец, в письме автор делится своими творческими задумками и размышлениями, которые он не успел оформить в печатной форме.

Письмо посвящено воспоминаниям о первом послевоенном годе, о первых шагах молодого человека, о первых его впечатлениях и опыте приобщения к культуре. Спустя несколько лет этот харьковский опыт пригодится для смелых и «захлестывающих» сопоставлений и параллелей, для спорных и бесспорных концепций собеседника М. Бахтина. Этот опыт гуманитарной свободы, который объединил судьбы таких разных людей, как В.Н.Турбин, Б.А.Чичибабин, В.Е.Хализев, А.С.Немзер…

Публикуемый текст (машинопись с авторской правкой шариковой ручкой на фирменном бланке с надписью: «Турбин Владимир Николаевич: критик, литературовед», с указанием домашнего адреса и телефона) воспроизводится по оригиналу, хранящемуся в архиве Б.А.Чичибабина. Выдержка из письма, касающаяся неизвестного студенческого стихотворения, воспроизводилась в издании: [Чичибабин 2002]. Благодарю Лилию Семеновну Карась-Чичибабину за помощь в публикации.

В.Н.Турбин — Б.А.Чичибабину

30.12.90

Дорогой Борис, читая тебя время от времени¹⁷ или глядя на тебя на экране телевизора¹⁸, с нежностью вспоминаю зиму 1945/46 года: промерзшее здание факультета на Совнаркомовской и декана Реву¹⁹, который в виду отсутствия электроэнергии самолично звонил в колокольчик, расхаживая по коридору, давал знать о начале перемены; ее был милый-милый старичок-латинист Новицкий²⁰, был Утевский²¹ в шинели в погонами майора, читал про Софокла. Был сортир: лопнувшие канализационные трубы, заледенелые зловонные кучи.

Но знаешь, нигде и никогда больше не встречал я стольких милых, добрых, отзывчивых людей, сошедшихся в одно место. У меня о первом курсе на филологическом факультете Харьковского университета — воспоминания непреходяще радужные и благодарные. Было какое-то простодушие — чистое, бескорыстное.

Ты: в красных сапогах, густой золотисто-пшеничный чуб падает живописно на лоб. Было твое стихотворение в стенгазете, которое кончалось меланхолическим двустишием:

Грустно мне — я не во что не верю —

Ни в любовь, ни в жизнь, ни в коммунизм.²²

Батюшки, а ведь тогда как бы то ни было печатали такое, уж хоть и в стенной, а в газете. И удивляться остается тому, что ты тотчас же, в день, когда стенгазету вывесили, не схлопотал срока, — милостивцы какие-то, еще чуть не год терпели тебя²³.

Мы с тобой особенно близки не были, но, по-моему, как-то тепло относились друг к другу — на расстоянии. А потом вы — харьковчане, хорошо придумали: устроить встречу первокурсников 1945 года в каком-то питейном заведении в лесопарке, и тут мы с тобой друг к другу просто кинулись, и ты мне хорошие-хорошие стихи читал.

А дальше — все как-то расползлось: у меня началась полоса незримых гонений, нудного издевательского непечатания²⁴; у тебя — того похлеще. И мы потеряли друг друга из вида.

Сейчас, под старость, все-все в памяти всплывает. Туда, на первый курс, не перенесешься; но я был бы сердечно рад повидать тебя и вспомнить времена ушедшие. Ты поступишь в духе традиций зимы 1945/46 года, если отзовешься…

Давно не дает мне покоя некий… Даже не замысел, а так что-то…

Русские писатели — харьковчане. Начиная с Гаршина²⁵. И: Борис Слуцкий²⁶, Людмила Гурченко²⁷, Эдуард Лимонов²⁸, ты — называю имена наугад. Что-то есть, есть общее у таких разных людей. Ч т о?

В Харькове как-то все сходится: Россия с Украиной всего прежде. Город очень индустриальный, но и очень крестьянский. И — столь же интеллигентский. И на всем этом смешении произросла некая своеобразная культура — харь-ков-ска-я. Не задумывался ли ты об этом?

Поздравляю с Новым годом. Что бы там ни было, какой бы министр не уходил в отставку, перекрыть нам с тобой кислород уже не успеют: опять запрещать Чичибабина, загонять в подполье меня, создавать комиссии, учинять бесконечные проверки идейно-воспитательной работы… Нет, не станут уже. А за остальное, конечно, — тре-вож-но.

Буду рад, ежели отзовешься.

Твой навсегда однокурсник — Владимир Турбин.

ЛИТЕРАТУРА

Кормилов 2012 — Кормилов С. И. Филология в лицах // Знамя. 2012. №6. С. 218.

Хализев 2011 — Хализев В. Е. В кругу филологов. Воспоминания и портреты. М., 2011.

Гачев 1994 — Гачев Г. Феномен Турбина // Новое литературное обозрение. 1994. №7.

Журавлева 2006 — Журавлева А. И. Семинар был уже легендой // Время, оставшееся с нами: Филологический факультет в 1955—1960 гг. Воспоминания выпускников. М., 2006.

Долгорукова 2014 — Долгорукова Н. М. К вопросу о ранней русской рецепции М. М. Бахтина: казус В. Н. Турбина // Философия. Язык. Культура. Вып. 5. СПб., 2014.

Долгорукова 2015 — Долгорукова Н. М. Собеседники М. М. Бахтина: В. Н. Турбин и другие // Вече. Журнал русской философии и культуры. 2015. Т. 27. №2.

Ремнева 2006 — Ремнева М. Л. Мы были романтиками и любили читать // Время, оставшееся с нами: Филологический факультет в 1955—1960 гг. Воспоминания выпускников. М., 2006.

Нехлюдова 1989 — Нехлюдова В. Б. Чичибабин: Никогда не чувствовал себя поэтом…: [О телепередаче, посвящённой Б. Чичибабину] // Говорит и показывает Москва. 1989. 18 сент.

Чичибабин 2002 — Чичибабин Б. А. Раннее и позднее. Харьков, 2002.

Примечания

15

По признанию А.С.Немзера, «лично мне Владимир Николаевич Турбин делал только добро» (Из письма к автору данной публикации от 15.11.2016).

16

См., например: [Гачев 1994: 109—120], [Журавлева 2006: 61—64], [Долгорукова 2014: 34—45], [Долгорукова 2015: 180—187].

17

Стихи Чичибабина появились в 1958 и 1962 годах в подборке журналов «Знамя» и «Новый мир» и больше вплоть до 1987 года в советской центральной печати не публиковались.

18

Начиная с 1989 года, поэт стал появляться на центральном телевидении. См.: [Нехлюдова 1989].

19

Рева Петр Артемьевич (1912—1988) — декан филологического факультета Харьковского Государственного университета в 1943—1947 гг.

20

Новицкий Василий Петрович (1886—1957) — филолог.

21

Утевский Семен (Соломон) Михайлович (1902—1988) — филолог.

22

Первая строка явственно навеяна есенинским стихотворением «Мне осталась одна забава…» (1923). Вторая, возможно, ритмическая аллюзия на Интернационал: «Никто не даст нам избавленья: / Ни бог, ни царь и не герой».

23

Б. Чичибабин был арестован в июне 1946 года и осуждён за антисоветскую агитацию и пропаганду.

24

В библиографии критика есть целые годы, когда он не опубликовал ни одной статьи: 1960, 1963.

25

Гаршин Всеволод Михайлович (1855—1888) — писатель, родился в Екатеринославской губернии.

26

Слуцкий Борис Абрамович (1919—1986) — поэт, с 1922 года жил в Харькове.

27

Гурченко Людмила Марковна (1935—2011) — актриса, уроженка Харькова, автор нескольких автобиографических книг, наиболее заметная из которых «Мое взрослое детство» (1982).

28

Лимонов (Савенко) Эдуард Вениаминович (1943) — писатель, некоторое время жил в Харькове.