Конституционно-правовой статус человека (гражданина) в России
Монография посвящена исследованию теории, истории и современного состояния научной доктрины, законодательства и практики конституционно-правового положения (статуса) человека и гражданина в России периода глобализации. В теоретической части особое внимание уделяется характеристикам каждого из элементов конституционно-правового статуса человека (гражданина) как сложносоставной научной конструкции. Предлагаются систематизация и развернутое исследование учений о субъективном характере основных (конституционных) прав и свобод в классической научной теории и современное прочтение этого учения, соответствующее периоду глобализации. Выявляются юридические признаки субъективных прав и свобод, осуществлены многообразные классификации основных прав и свобод на основе междисциплинарных (в том числе с использованием методологий неюридических отраслей знаний) подходов; рассмотрено развитие их юридического содержания в конституционном (парламентском) и судебном праве. Исследованы судебные и несудебные механизмы защиты основных прав и свобод в контексте истории их становления в России. Издание предназначено для студентов, преподавателей юридических и неюридических вузов, практиков правозащитной и правоохранительной деятельности, а также всех интересующихся правовым положением человека и гражданина в России и современном мире.
Оглавление
- Глава 1. Развитие учения о субъективном характере основных (конституционных) прав и свобод в классической научной теории
- Глава 2. Естественно-правовая природа основных прав и свобод
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Конституционно-правовой статус человека (гражданина) в России предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава 2. Естественно-правовая природа основных прав и свобод
Настоящую главу хотелось бы предварить рядом вопросов, постановка которых носит скорее риторический характер и дает информацию о структуре и содержании дальнейшего изложения. В контексте исследования сути учений о естественно-правовой природе основных прав и свобод предполагаем обращение к следующим вопросам:
— Является ли право дуалистическим? Или оно моноправо?
— Есть ли естественное право, либо все право позитивно (положительно)?
— Каково соотношение естественного права и позитивного?
— Соотношение естественного и позитивного права — это отношение идеала к действительности либо отношение одной части действительности к другой?
— Что есть естественное право? Предправо или право, сформированное в результате правоприменительной практики (судебной, др.)? Пред-позитивное или постпозитивное?
— Как соотносится естественное право и иные источники права (закон, правовой обычай, судебный прецедент)?
— В чем заключается роль нравственного сознания в процессе право-образования?
— Как соотносятся нормы естественного права и нормы этики, морали, нравственности, справедливости? Это различные или тождественные категории?
— Является ли естественное право вечным и неизменным, либо это право с меняющимся содержанием?
— Что такое «естественное право»? Идеал права, к которому должно приближаться положительное право, или это действительное право, существующее наряду с положительным?
— Являются ли естественные права продуктом бессознательных процессов (установленных природой), либо они результат рассудочной, сознательной, волевой деятельности людей, установления, сформированные на основе требований разумности и нравственности? Либо они неизбежны, независимы от человеческой воли?
— Каков процесс образования естественного права? Это естественный инстинкт или человеческое установление?
— Каким образом формируется естественное право — из разума или из природы? В результате мыслительного процесса или вследствие природных инстинктов?
— Какое начало: сознательное (рассудочное) либо бессознательное — преобладает в правообразовании? В чем значение нравственного сознания в процессе правообразования?
— Какова роль человеческой воли в развитии права?
— Является ли право национальным, или оно универсально?
— Какова роль интереса и цели в процессе правообразования? Как соотносятся категории «право» — «интерес» — «цель»?
— Какова роль экономического фактора в процессе правообразования? Как соотносятся понятия «экономика» — «государство» — «право»?
§ 2.1. Понятие естественного права. Основные этапы изменения содержания и новых возрождений теоретического учения о естественном праве в классической литературе XVII–XVIII столетий
Анализ темы естественного права весьма актуален. Естественное право — это старейшая, но всегда прогрессивная идея, имеющая высокий авторитет не только в науке, но и на практике. Еще в начале прошлого столетия один из родоначальников российского государственного права Н. М. Коркунов отмечал: «Естественное право не есть предмет только научных гипотез. Это не книжная теория, чуждая действительной практической жизни. Напротив, идея естественного права играла и в практической жизни едва ли еще не большую роль, чем в научной теории права. Для многих идея естественного права не есть только предположение, а составляет их твердую веру. Существование естественного права кажется им аксиомой само по себе очевидной и необходимой»167.
Специалисты указывают, что «никогда не было, нет и в принципе не может быть какого-то одного-единственного естественного права, а было и есть множество различных (отдельных, особенных) естественных прав, точнее говоря — их концепций и версий. Так что под общим наименованием и единым термином “естественное право” подразумеваются различные (по своему содержанию, сущности и понятию) варианты (дефиниций. — Ж. О.) естественного права, различные смыслы, вкладываемые его прошлыми и современными сторонниками и противниками в это устоявшееся и широко используемое собирательное (техническое) понятие»168. Тем не менее плюрализм естественно-правовых учений не исключает периодизации развития естественно-правовой теории и не является препятствием для составления «собирательного образа» естественного права, что необходимо, в частности, как одна из методологий преподнесения темы в учебном процессе в вузах.
Концепция естественного права характеризуется как учение с постоянно меняющимся содержанием169. В этой связи есть основания для постановки вопроса об этапах развития теории естественного права.
С учетом того, что «естественное право — самое старое, самое исконное, оно явилось вместе с первым человеком, оно предшествовало всякому другому праву»170, — первый этап учений о естественном праве можно именовать древним естественным правом. Учение о естественном праве было создано еще в древнем мире в период античности.
Концепция естественного права впервые была создана в Древнем Риме. Римские юристы разработали теорию естественного права, опираясь на нравственное учение стоиков, которые, в свою очередь, под естественным правом понимали «право, которому людей научила сама природа»171. В частности, согласно известному определению естественного права Ульпиана, «естественное право есть такое право, которому научила природа не только людей, но и других существ. К числу построенных на естественном праве отношений принадлежит связь между существами мужского и женского пола, именуемая браком, забота о детях, об их воспитании и т. д. Более узким характером обладает, по мнению Ульпиана, право международное (jus gentium): оно обще не всем живым существам вообще, но только людям. Еще более узким характером обладает jus civile, как положительно установленное право данного государства»172.
Позднее Исидор Севильский учил, что естественное право охватывает только человеческие отношения и есть проявление особого естественного инстинкта, а не человеческое установление173.
В соответствии с представлениями римских юристов, «некоторые нормы установлены волею людей и могут быть ими изменяемы по своему усмотрению, другие представляются неизменными, всегда и везде необходимо существующими, так как обусловлены самой природой. Естественное право они отличали от положительного тем, что естественное право необходимо, неизменяемо, независимо от человеческой воли. Но и естественное право они признавали действующим совместно и одинаково с положительным правом… его действию придавали такое же реальное значение, как и положительному»174.
«В сочинениях римских юристов содержится множество указаний на юридические нормы, не зависящие якобы от человеческой воли, а установленные самой природой, причем основанием этих норм признается то природа этого человека, то природа вещей, служащих объектом его прав, то природа самих правоотношений»175.
В Древней Греции также «праву по установлению противопоставлялось право по природе, т. е. рядом с правом, установленным людьми, признавалось право, начертанное природою»176.
Аристотель разделял «…все право, действующее в государстве, на две части: на изменчивые человеческие постановления и на неизменные веления природы». Так, к неизменному праву он относил «разделение людей на рожденных повелевать и рожденных повиноваться»177. По Аристотелю, «это естественное право вступает в силу, когда молчит право, установленное людьми»178. Согласно его учению, «с одной стороны, естественное право является как бы частью всего права, с другой — стоит где-то над ним и выступает только по временам как бы в помощь положительному праву»179.
Второй этап истории развития естественно-правовых учений связан с периодом Средневековья, когда были разработаны первые схоластические, религиозные, божественные концепции естественного права. В соответствии с ними, всякий закон, всякое право имеет божественное происхождение.
Среди теологических (религиозных) учений сложилось «…два основных направления: томистское (и неотомистское) направление, ориентированное на учение Фомы Аквинского о разумности божественного порядка мироздания и естественном праве как выражении этого разумного порядка, и протестантское (и неопротестантское) направление, восходящее к положению Августина о воле Бога как основе и источнике естественного права.
В отличие от томистов, признающих познаваемость разумом божественного порядка, представители протестантских учений отрицают такую познаваемость и ориентируются прежде всего на Священное Писание как источник божественных установлений.
В рамках теологических учений в целом явно превалируют и задают тон томистские (католические) концепции естественного права»180.
Третий этап развития теории естественного права приходится на XVIIXVIII столетия. В рассматриваемый период проявилась связь естественного права с революционными идеями, провозглашенными первыми буржуазно-демократическими революциями. В это время теория естественного права отрешается от религиозной основы и «…понимается как отвлеченная система права, вытекающая с логической необходимостью из разумной природы человека и существующая наряду с положительным правом»181.
В XVII–XVIII вв. школа естественного права стала в оппозицию к исторически сложившемуся (позитивному, положительному) праву, являвшемуся продуктом «искусственного творчества прежних времен», поскольку оно было архаичным и перестало удовлетворять изменившимся запросам общества, противоречило требованиям разумности и нравственности182. Согласно школе естественного права, основанной Гуго Гроцием и развитой его блестящими последователями XVII–XVIII вв.: Гоббсом, Локком, Монтескье, Спинозой, Пуффендорфом, Томазием, Лейбницем, Руссо, естественное право — «это то, что было бы, если бы не существовало государства и установленных им законов… это то право, которое должно было бы действовать вместо исторически сложившегося порядка… это то право, которое должно применяться там, где молчат законы, а иногда и там, где они явно противоречит разуму»183. Естественное право является абсолютным, неизменным, равным для всех народов и времен правом, «которое дано самою природою, а потому стоит выше положительного права»184. Общим для всех учений о естественном праве является мысль о том, что оно не только вечно и неизменно, но и едино, т. е. космополитично: «не может быть права французского, английского, немецкого», «право только одно — человеческое», оно является всеобщераспространенным. Таким образом, естественное право выше позитивного права185.
Школа естественного права XVII–XVIII столетий исходила из того, что естественное право — это право разума, поскольку последний един с природой. Позитивное же (положительное) право — это всегда право произвола. Согласно естественно-правовым теориям рассматриваемого периода, «исторически сложившееся право есть произвольное уклонение от права природы», поэтому «основная задача государственной власти — создать право, соответствующее праву природы»186. Историческое право — произведение людей, оно было некогда создано их произволом, и может быть так же «произвольно преобразовано на началах разума»187. Представители школы естественного права считали закон наилучшей формой права. По их мнению, «просвещенный монарх или суверенный народ могут дать торжество праву разума только путем законодательным»188. «Хотите иметь хорошие законы? — спрашивает Вольтер, — сожгите старые и напишите новые». «Во всяком положении народ всегда в силах изменить свои законы, — говорит Руссо, — даже самые лучшие; если ему хочется сделать себе зло, кто вправе помешать ему?»189.
В соответствии с теориями XVII–XVIII вв., «естественный закон и естественное право понимались… как первоначальные нормы, закрепленные в результате общественного договора и образования государства»190.
Создатели теории общественного договора (Ж. Ж. Руссо и др.) полагали, что «только отдельные люди, их добрая воля и простое соглашение между ними целиком определяют всю организацию общественной и государственной жизни. При таком понимании сущности общественной жизни наличие прав у человека, как члена общества, даже не требовало особого обоснования. Так как исходным моментом всякого общественного считался единичный человек, то его правам был присвоен характер первичности. Это были в полном смысле слова естественные права человека, изначально ему присущие и неотъемлемые от него. Права эти, по убеждению сторонников старой (XVII–XVIII вв.) школы естественного права, вытекали из самой природы человека; в силу же того, что природа общества всецело определялась природой отдельных людей, они необходимо должны были быть присвоены всякой правильной, т. е. согласной с естественными началами, а не извращенной организации общества. Поэтому права человека и гражданина утверждались мыслителями XVIII столетия как имеющие непреложное, безотносительное или подлинно абсолютное значение. В них, по мнению соответствующих авторов, даже раскрывалась метафизическая сущность и отдельного человека, и совместно живущей совокупности людей, т. е. общества»191.
Наряду с тем что политические учения XVIII столетия обосновывали концепцию естественного характера прав и свобод, исходя из идеи первичности единичного человека и производности от него общества, общественного состояния, мыслители этой эпохи считались и с тем бесспорным фактом, что «общественное состояние порождает такие явления, которые не свойственны человеку, живущему в одиночку», что, «живя в обществе, человек приобретает известные права, которые возможны только при совместной жизни»192. Авторы теории общественного договора в этой связи отмечали, что «члены общества, заключая общественный договор, переуступают часть своих прав государству. Взамен этого государство, благодаря своей организации, создает для своих граждан новые права, обеспечивая им безопасность и устанавливая новые формы свободы. Это права на защиту со стороны государства и на участие в организации и управлении государством»193.
В учениях о естественном праве XVII–XVIII вв. различаются два важнейших направления — рационалистическое и эмпирическое. Основатели рационалистического направления в школе естественного права (Гуго Гроций, Пуффендорф, Томазий, Лейбниц, Вольф) утверждали, что «естественное право врождено человеку, а само положительное право основывается на естественном»194. «Естественное право вечно и неизменно, его не могут изменить не только люди, но, по уверению Гуго Гроция, и сам Бог»195.
«Представители эмпирического направления (Гоббс, Локк, Юм)… не признают врожденности естественного права. Существует естественное право, но нет врожденного права. Естественному праву мы должны научиться из опыта. Несовершенство человеческого знания и обусловливает разнообразие и изменчивость существующих систем положительного права. Раз будет достигнуто полное знание естественного права, оно одно и станет определять взаимные отношения людей»196.
Стоит отметить, что специалисты конца XIX — начала XX в. называют XVII–XVIII столетия «лучшей порой естественного права»197.
Третий этап возрождения естественного права, помимо вышеназванных особенностей содержания теоретико-философских учений, связан с первыми случаями конституционного закрепления идей естественно-правового учения. С этого периода естественное право начинает сопоставляться с такой новой отраслью позитивного права, как конституционное право.
Теория естественного права, разработанная в XVII–XVIII столетиях, явилась философской основой и вместе с тем философским обобщением итогов первых буржуазно-демократических революций. «Первооткрывателем» конституционного по своей сути законодательства, ограничивающего государственную власть в интересах свободы личности, стала Англия. Начальный ее опыт в этой области связан с принятием в 1215 г. Великой хартии вольностей. Однако этот документ обеспечил права лишь одного из сословий. В период формирования буржуазного строя в XVII в. в Англии были приняты такие важные акты, как Петиция о праве 1628 г., Хабеас корпус акт 1679 г., Билль о правах 1689 г. В анализе, данном профессором Е. А. Лукашевой, говорится: «Петиция о праве 1628 г.… возлагала определенные обязанности на короля, которые призваны были защищать подданных от произвола королевской администрации»; Хабеас корпус акт 1679 г. «ввел понятие “надлежащей процедуры”, установил гарантии неприкосновенности личности, принцип невиновности»198, право судебной проверки законности содержания под стражей и возможность изменения этой меры пресечения, освобождения от стражи до принятия судебного решения. Билль о правах 1689 г. запрещал без согласия парламента «приостанавливать действие законов, взыскивать налоги в пользу короля», установил «свободу слова и прений в парламенте, свободу выборов в парламент», «право обращения подданных с петицией к королю»199. В дальнейшем «учение естественного права было развито Томасом Пей-ном и Томасом Джефферсоном в их борьбе за победу буржуазно-демократической и антиколониальной революции»200 в Североамериканских Соединенных Штатах.
Идеи учения о естественных правах XVII–XVIII столетий получили свое воплощение в первых в мировой практике конституционных актах, являющихся и ныне действующими. Так, в самом раннем из них — Декларации прав штата Вирджиния, принятой в 1776 г., было торжественно, высоким слогом официально заявлено о естественных, неотъемлемых правах: «Все люди по природе являются в равной степени свободными и независимыми и обладают определенными прирожденными правами, коих они — при вступлении в общественное состояние — не могут лишить себя и своих потомков каким-либо соглашением, а именно правом на жизнь и свободу со средствами приобретения и владения собственностью, правом на стремление к счастью и безопасности и их приобретение».
Вслед за этим в Декларации независимости Североамериканских Штатов 1776 г. идеи естественно-правового учения того времени получили еще более полное закрепление. В ней, в частности, сказано: «Мы полагаем самоочевидными те истины, что все люди созданы равными и наделены Творцом определенными неотчуждаемыми правами, что к ним относятся жизнь, свобода, стремление к счастью, что для обеспечения этих прав среди людей учреждаются государства, черпающие свои разумные полномочия в согласии управляемых».
В 1789 г. были приняты первые 10 поправок к Конституции США, вступившие в силу после их ратификации необходимым числом штатов в 1791 г. Они составили американский Билль о правах, представляющий собой перечень неотъемлемых естественных прав человека.
В результате Великой французской буржуазно-демократической революции была принята Декларация прав человека и гражданина 1789 г. — первый в Европе документ такого рода. Обратим внимание, что концепция естественного права и его отличие от позитивного права отражены уже в наименовании этого документа, где впервые носителем прав и свобод объявлен «человек» — существо природное, в отличие от гражданина как «государствообразующего» лица. Во французской Декларации отмечается, что «невежество, забвение прав человека или пренебрежение ими являются единственной причиной общественных бедствий и испорченности правительства»201; поэтому представители французского народа, образовав Национальное собрание, приняли решение изложить в торжественной Декларации естественные, неотчуждаемые, священные права человека. Декларация провозгласила, что «люди рождаются свободными и равными в правах, цель всякого политического союза — обеспечение естественных и неотъемлемых прав человека: свободы, собственности, безопасности и сопротивления угнетению. Декларация провозглашает презумпцию невиновности, свободу совести, свободное выражение мнений, свободу печати, гарантии личных и иных прав граждан»202. Высокая революционность учения о естественном праве вызвала «гонения на него со стороны всех реакционных сил, поднявшихся в Европе на защиту старого порядка»203.
На протяжении XIX столетия гоббсовское учение о праве, сформировавшееся в XVII–XVIII вв. было вытеснено новой наукой — социологией и исторической концепцией права. «…Историческая школа в лице Гуго и Савиньи впервые выставила философски обоснованное отрицание гипотезы естественного права»204. Согласно анализу Г. Ф. Шершеневича, произошло это «по основаниям отчасти философским, отчасти политическим»205. Политические причины, как указывает Г. Ф. Шершеневич, заключались в противоречивости событий Великой французской революции и в эволюции ее внешних оценок. «Франция конца XVIII и начала XIX в., первая сбросившая с себя средневековое одеяние, вызвала своими просветительскими идеями полное сочувствие со стороны всех народов Европы. Только такое сочувствие и надежда на осуществление у себя дома таких же освободительных начал объясняет тот замечательный военный успех французов, который был бы необъясним при слабости их средств»206. Однако в ходе наполеоновских войн «…французы, упоенные успехом, перешли от роли освободителей народов к роли их поработителей. Выступая первоначально во имя общечеловеческих идей, французы постепенно стали заменять их националистическими принципами»207.
Это вызвало сопротивление обманувшихся народов, которые, стремясь защитить свое национальное достоинство и избавиться от угнетения, причиняемого «зазнавшимися победителями», стали отказываться от космополитической идеи и обратились к национальной. Последняя проявилась во всех сферах духовной жизни, в том числе в философии и праве, прежде всего — германском208. По оценке Г. Ф. Шершеневича, историческая школа права появилась в «период разочарования в успехе борьбы, предпринятой во французскую революцию 1789 г., и ужаса перед теми крайностями, какие приняла эта борьба», она была отражением этого разочарования, «служила больше делу правительственной реакции, нежели успеху народного дела»209.
Кроме того, Г. Ф. Шершеневич обращает внимание на то, что «время и место возникновения исторической школы определяется торжеством германской нации в борьбе за ее освобождение от французского господства под главенством Наполеона I»210. Другой российский ученый, Б. А. Кистяковский, указывает на политические причины, уже не связанные с конкретной проблемой обеспечения национального суверенитета германской и иных европейских стран от бонапартистского вторжения. Он отмечает то, что в XVIII столетии люди связывали с принятием французской Декларации прав человека и гражданина надежды на новый государственный строй и новый правопорядок: «Всем тогда казалось, что государство, построенное на принципах Декларации прав человека и гражданина, будет идеально организованным и вполне свободным государством, в котором каждая личность получает возможность вести достойное человеческое существование. <…> Однако Декларации прав уже давно были провозглашены, а государственно-правовая жизнь шла каким-то своим собственным путем; иногда даже казалось, что бесправие нисколько не изменилось, несмотря на провозглашение прав»211. Это происходило по той причине, что Декларация не реализовывалась, ее принципы не соблюдались. В этой связи восторг и воодушевление по поводу ее принятия сменились полной холодностью212.
Как считает Б. А. Кистяковский, «несомненная неудача, постигшая Декларацию прав человека и гражданина, была не только временным поражением известных политических стремлений, но и полным крушением целой социально-научной и философско-правовой системы. После нее идеи старой школы естественного права (XVII–XVIII столетий) уже не могли претендовать на былую теоретическую достоверность; их влияние и убедительность были совершенно подорваны и умалены. Теперь они уже были осуждены на постепенное разложение и в конце концов на утрату всякого интеллектуального и морального авторитета и престижа»213. Далее Кистяковский заключает: «…эпоха великой французской революции более, чем какие-либо другие события, раскрыла перед сознанием культурного человечества самобытную природу общества как такового и стихийный характер всякой общественной жизни. Отныне стало совершенно ясно, что общество представляет из себя нечто особенное, отнюдь не совпадающее с простой арифметической суммой составляющих его индивидуумов, и что его жизнь и развитие управляются не благими пожеланиями его членов, а своими собственными самостоятельными законами».
Переворот в философской науке, обусловленный вышеуказанными политическими причинами, заключался в том, что «сменилась основная проблема философии права. На место вопроса, как преобразовать право, стал вопрос, как образуется право. В ответе на этот вопрос новые философско-правовые теории исходили из изменившихся представлений о соотношении общества и отдельного человека (лица)». По этому поводу Кистяковский пишет: «Если в предшествующие века признавалось бесспорной истиной, что общество является произведением отдельных лиц и что оно механически составляется из их совокупности, то теперь, наоборот, природа общества стала настолько очевидной, что индивидуум и личность были признаны лишь продуктом общества и социальной среды»214. Таким образом, если «в XVIII столетии первичным элементом во всех теоретических построениях, касающихся общества, государства и права, был индивидуум, напротив, в XIX столетии теоретическая мысль упорно останавливалась на обществе как на первичном элементе в жизни человека»215. При этом «преимущественная и даже исключительная роль общества особенно была выдвинута О. Контом в намеченной им новой науке — социологии»216.
На основе нового представления о соотношении общества и отдельного человека «общество теперь было объявлено единственным источником всего права. Если отдельное лицо представлялось лишь продуктом социальных условий, то тем более и свои права оно получало только от общества. Но в таком случае эти права не были неотъемлемыми и неприкосновенными. То общество или государство, которое даровало эти права, наделив ими отдельных лиц, очевидно, может в любой момент и отнять их»217. Историческая школа права опровергала естественно-правовое учение XVII–XVIII столетий с иных позиций, нежели социологическая школа. Старая естественно-правовая теория подвергалась критике со стороны исторической школы прежде всего в тех положениях, где «обнаруживалась наклонность естественно-правовой доктрины раздвоить право на положительное, обязанное своим происхождением предрассудкам или произволу, и естественное, раскрываемое из разума или природы». В концепции исторической школы «…проявляется стремление свести право к единству. Все право — положительное, все право имеет общий источник происхождения»218. Представители исторической школы права, в отличие от теоретиков естественного права, отрицали человеческий произвол в образовании права и отвергали влияние внешних факторов на его развитие. По их мнению, источник права — народное правосознание, народный дух, «образование права есть не что иное, как постепенное раскрытие этого духа в историческом процессе». Согласно учению исторической школы права, «воля человеческая не играет роли в развитии права, которое происходит чисто объективно (бессознательно), по началу необходимости»219. В соответствии с теорией исторической школы, «право не является ни естественным, ни произвольным, а оно есть историческая необходимость»220.
При этом историческая школа толковала идею закономерного исторического развития в недостаточно общей форме. «Она видела в праве не продукт истории человечества, а только историю каждого народа в отдельности. Право в ее глазах являлось исключительно национальным»221.
Традиционное учение о естественном праве в XIX в. утратило свой высокий авторитет, достигнутый в предшествующие два столетия, не только вследствие конкуренции с социологической и исторической школами права, но и в связи с появлением ряда критических правовых теорий, которые, не отрицая позицию естественного права, дали ей столь своеобразное истолкование, что, по сути, оказались противоположны традиционным естественно-правовым теориям. В ряду этих крупных концепций права, созданных в XIX столетии и дополнивших собой теоретико-правовое и философское пространство в соответствующей его части, можно назвать учения о праве таких мыслителей, как И. Кант, Г. В. Ф. Гегель, К. Маркс, Р. Иеринг. Их теории, как правило, критически оценивали историческую школу права и высказывали поддержку естественно-правовой концепции. Однако, по сути дела, каждое из учений названных мыслителей представляло собой взгляд на право, содержащий признаки и естественно-правовой, и социологической, и исторической школ в разных их комбинациях, с привнесением новых, весьма глубоких идей.
Так, рассуждая в духе Гоббса, И. Кант считал, что естественное право — это естественное состояние, состояние беззаконий и дикости, это право произвола и оно безнравственно по своей первоначальной природе, так как «…“зло присуще человеку от природы”… Оно не внесено извне в его характер, но составляет прирожденное свойство его воли и проявляется в противоборстве естественных стремлений нравственному закону»222.
По Канту, «…если естественное состояние и не всегда представляет собой действительную вражду людей, то оно неизбежно заключает в самой своей сущности возможность этой вражды», поэтому «…необходимо выйти из естественного состояния, которое представляет собой постоянное нарушение права через притязание каждого быть самому своим судьей и не давать другим никакой иной обеспеченности, кроме зависящей от своего произвола»223. В связи с этим Кант считал необходимым усиливать (формировать) нравственную составляющую естественного права. По его мысли, для торжества идеи права необходим государственный порядок, необходимо ценить власть и закон, под эгидой которых возможен переход от дикости и произвола к культуре и гражданскому состоянию. Однако речь у Канта идет о таких государстве и праве, которые находятся в высшем согласии с принципами права, основанными на разуме и нравственности, со ставшим в последующие столетия афористичным категорическим императивом, сформулированным этим философом: относись к окружающим так, как ты бы хотел, чтобы они относились к тебе224.
С именем Канта связывают зарождение так называемой морально-этической (нравственно-этической) теории естественного права. Вместе с тем в исследованиях его философии, представленных в русской дореволюционной литературе, указывается: «С точки зрения кантианства естественное право есть “должное” право — не запечатленный закон, но правовой идеал… Хотя сам Кант пользовался термином “естественное право”, однако, начиная с него, термин этот начинает выходить из употребления. Философы начинают говорить уже не о естественном праве, а о праве разума и создают понятие новой науки — философии права»225.
Как отмечает Н. Н. Алексеев, в посткантовской философии «…впервые было достигнуто принципиальное преодоление естественного права при полном признании недостаточности юридического позитивизма»226.
В учении Гегеля и его последователей теория естественного права была обновлена: естественное право стало противопоставляться уже не произвольному, а историческому и национальному.
При этом, вслед за исторической школой права, Гегель признает только одно положительное право, но, в отличие от исторической школы, видит в нем проявление абсолютной идеи права. Кроме того, в отличие от исторической и естественно-правовой школ, Гегель считает, что естественное право — это общее в праве, оно предшествует историческому развитию права.
Естественное право, по Гегелю, — это вечная, абсолютная идея, проявляющаяся в историческом развитии положительного права227.
По оценкам Г. Ф. Шершеневича, данным в начале XX столетия, «самым решительным противником исторической школы права»228 признается Р. Иеринг. Однако его понимание права в такой же мере опирается на историческое и естественно-правовое учения о праве, в какой и отличается от них обоих. Так, подобно представителям исторического направления в определении понятия права, Иеринг не признает раздвоения права на положительное и естественное, право, по его концепции, оно существует только в виде положительного229. В отличие от сторонников школы естественного права, «для Иеринга нет вечного, неизменного и всеобщего права, — все право исторически сменяемое явление»230. Причем Иеринг считал, что процесс правообразования — это «безостановочная борьба и труд целого народа», «борьба народов, государственной власти, сословий, индивидов», «образование права… совершается не мирным, а боевым путем»231.
В то же время, как и представители школы естественного права, но в противовес исторической школе, Иеринг поддерживал идею сознательного, рассудочного (а не бессознательного) начала в правообразовании. Также он разделял идею естественно-правовой школы о высокой роли законодателя «как сознательного творца права»232.
В отличие же от исторического правового и от естественно-правового учений, Иеринг выдвинул свою оригинальную концепцию правообразования. Согласно его теории, изложенной в знаменитом труде «Цель в праве», право развивается не из самого себя, а под влиянием внешних факторов. «Этими факторами являются интересы, двигающие человеком и заставляющие его ставить цели, осуществляемые при посредстве права»233.
Доводы против исторической школы права, в поддержку естественно-правового учения были выдвинуты и К. Марксом. Отчасти они были связаны также с критикой гегелевской философии права и правообразования. Так, Маркс пишет: «Мои исследования привели меня к заключению, что правовые отношения наравне с формами государства не могут быть поняты ни из самих себя, ни из так называемого общего развития человеческого духа»234.
По мнению Маркса, единственной силой, двигающей процесс образования права, является экономический фактор. Об этом он пишет, в частности, в работе «Критика политической экономики»: «В общественном отправлении (производстве) своей жизни люди вступают в определенные, от их воли не зависящие отношения (производственные отношения), которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений образует экономическую структуру общества, реальное основание (базис), на котором возвышается правовая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает собой процессы жизни социальной, политической и духовной вообще. Не сознание людей определяет их бытие, но, напротив, общественное бытие определяет их сознание»235.
Критикуя К. Маркса, Г. Ф. Шершеневич отмечает, что «с точки зрения исторической действительности» трудно возражать против утверждения о важности экономического фактора в образовании права, однако «экономический материализм жизни игнорирует идею психического труда в правообразовании права. А между тем духовная инициатива и духовная инерция в процессе образования права играют выдающуюся роль»236.
Кроме того, обращается внимание на противоречивость марксистских подходов: если «…принять в соображение, что право — только надстройка в экономике и что экономика развивается диалектическим путем, то легко прийти к выводу о предопределенности права, весьма близкому ко взгляду исторической школы»237. Б. А. Кистяковский справедливо указывает и на связь марксизма с социологическим направлением. Он пишет: «Все социальные реформаторы в первые три четверти XIX столетия довольно согласно учили, что отдельный индивидуум совершенно бессилен изменить исторически сложившиеся социальные отношения и что только общественные группы могут преобразовать и устроить на справедливых началах жизнь человека… Высшего пункта своего развития эти идеи достигли в так называемом научном социализме, или марксизме, согласно которому вся жизнь человека определяется с естественной необходимостью социальными условиями, движущимися и развивающимися лишь по закону причинности. Даже сознательные стремления, по этому учению, представляют из себя только отражение назревающих новых социальных условий, а потому и социальный идеал должен в конце концов осуществляться в силу социальной необходимости»238. Подобную критику Маркса высказывали и другие авторы (например, Е. В. Спекторский).
Критики Маркса считают также «…преувеличением утверждение, что вся система современного права есть не что иное, как регламентированный по параграфам и статьям порядок господства интересов имущих классов над интересами неимущих»239.
Наконец, самое главное заключается в том, что основанная на учении экономического материализма теория построения в результате революционной борьбы идеального бесклассового коммунистического общества как общества всеобщего благоденствия после попытки ее практической реализации в России, ряде других стран оказалась неэффективной романтической утопией, что дискредитировало в определенной мере марксистское направление в философии.
Четвертая волна возрождения, обновления и высокой активности научной теории и политической практики в отношении естественного права приходится на конец XIX и начало XX столетия. В этот период, как пишет Г. Ф. Шершеневич, «“вспышка” естественного права обнаружилась одновременно в разных местах Западной Европы и с особенною яростью в Росси»240. Причина была также политическая, связанная с тем, что назревала новая революционная ситуация. В обзоре истории учения о естественном праве Г. Ф. Шершеневич отмечает, что естественное право, реанимированное на исходе XIX столетия, явилось уже новым, специфическим понятием, отличным от ранних разнообразных направлений в естественном праве. Вновь возрожденное в конце XIX в. естественное право отличается от старой школы XVII–XVIII вв. и также представлено различными точками зрения. Общее же в различных определениях естественного права в XIX в. заключается в том, что все они являют собой нравственно-этические (морально-этические) концепции естественного права, исходящие из представлений о «живой связи» норм права и норм морали, которая «не должна прерываться»241.
§ 2.2. Общее и особенное в научных определениях естественного права, возрожденного в конце XIX столетия
Суть общего в различных определениях естественного права, возрожденного в конце XIX столетия, в отличие от старого естественного права (сформировавшегося в XVII–XVIII вв.), в следующем.
Конец ознакомительного фрагмента.
Оглавление
- Глава 1. Развитие учения о субъективном характере основных (конституционных) прав и свобод в классической научной теории
- Глава 2. Естественно-правовая природа основных прав и свобод
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Конституционно-правовой статус человека (гражданина) в России предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Примечания
176
Использован анализ, данный в кн.: Шершеневич Г. Ф. Философия права. Часть теоретическая. Т. 1. Общая теория права. М.: Изд. Бр. Башмаковых, 1911. С. 27.
190
Плотников Н. С., Колеров М. А. Павел Иванович Новгородцев. Введение // Новгородцев П. И. Сочинения. М.: РАРИТЕТ, 1995.
