На грани снов. Милосердие в буднях

Жень

Загадочный мир замка сновидений сплетается с реальностью.Трогательно и про любовь.Каждую главу предваряет стихотворный эпиграф, в котором сказано больше, чем в самой главе.Больше всего автор хотел показать, какой любви ждут психически другие люди и как на эту любовь способны отвечать.Читается легко.

© Жень, 2022

ISBN 978-5-0059-2781-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Милосердие в буднях

1. Что ты делаешь у меня в личке?

Я в ногах сижу у тебя,

Милосердия молча требую.

Уже скоро совсем заря,

Ты заснул, а я сна не ведаю.

Доброта твоих рук тепла,

Я готова их ждать круглосуточно,

Но в словах переулки зла,

Психологии много рассудочной.

Мы родня глубоко в подсознании

И друг к другу тянемся ветками.

Что мы делаем в этом здании?

Почему мы окутаны сетками?

Он сел напротив, придвинул поближе стул и тихо спросил: «Что ты делаешь у меня в личке?»

Его глаза ловили её расфокусированный взгляд внимательно, пристально и ласково.

Потом он мягко сжал своими тёплыми большими ладонями её неустойчивую голову, тревожно заглянул в глаза и повторил: «Что ты делаешь у меня в личке?»…

Потом отпустил руки, порывисто встал и шёпотом сказал: «Что же мне с тобой делать?», и на его лице отчётливо проступала боль и беспокойство.

Потом он снова подошёл к ней, стал гладить по голове и спросил: «Всё нормально?» Она кивнула.

— Ты обычно лежишь. Я постелю тебе на кушетке. Прости, совсем негде больше.

Тина очень обрадовалась, потому что действительно очень быстро утомлялась.

Он достал откуда-то из недр огромного, как слон, шкафа подушку, простынь, наволочку и одеяло и быстро застелил кушетку. «Готово», — сказала он.

Тина поблагодарила его взглядом, потом не выдержала, подошла и слегка прислонила голову к его плечу.

— Всё хорошо? — спросил он. Она кивнула.

Он сказал: «Я за работу в ноутбуке сяду, а ноутбук в смежной комнате. Дверь не закрываю, если что, говори, не молчи…»

2. Перемирие

Видишь Сретенский монастырь?

И извёсткой кальций-дэ-три…

Перемирие, слышишь, мир?!

Ты в глаза мне только смотри!!!

Это ты на холодном полу

Застывала одна в темноте?

Вся в холодном липком поту?

И всю жизнь завязала на мне???

А я всё убегал, молчал…

Я не знал, что тебе отвечать…

И от писем твоих устал…

И тебя заставлял молчать…

Но теперь тепло, лето, мир!

Я с тобой, я тёплый, я здесь!

Столько я с тобой пережил,

Будто я вода, а ты взвесь…

Саша вышел откуда-то из глубины замка, нежно сжал руками её голову и сказал: «Перемирие! Слышишь меня? Всё, всё, всё, расслабься! Ничего нет. Я рядом. Говори. Сейчас поговорим, да? А потом снова будем сердиться. Давай, ну!»

У Тины потекли слёзы счастья. Саша здесь! Саша гладит её по голове! Саша пришёл в её мир снова, и нет игнора!

Они жили в районе переписок. Это что-то вроде такого виртуального мира. Но иногда сквозь экраны смартфонов они просачивались друг к другу.

Ещё у Саши была Катя. Тина её боготворила, хотя так нельзя. Катя и Саша из мира своих пересекающихся личек, как две звезды сквозь экраны чёрных зеркал, прорвались к Тине в самые отчаянные моменты в их общий замок и её берегли.

Замок был интересный и отдавал эзотерикой. Вместо крыши над ним висели огромные звёзды, как на картинах Ван Гога. На стенах висели странные символы, и Тина очень хотела их убрать, повесив православные кресты, но замок жил своей жизнью вопреки всем её молитвам. Дважды из лички «Вацапа» к Тине по длинной лестнице спускался священник и кропил замок святой водой, но замок продолжал хулиганить.

«Перемирие, перемирие», — отдавалось эхом по залам замка. Саша смотрел на Тину уставшими глазами и шептал: «Да ты с ума сошла, бедная. Не было никакого игнора! Я занят был, у меня работа… И Катя занята, у неё учёба… Ну всё, всё, милая. Мы с тобой».

— У меня есть тревожная весть, — минут через пять добавил Саша, когда Тина выплакалась. — Тина, там началась война. Наших личек она пока не трогает, но другие лички правительство земного шара и надгосударство звёзды уже мобилизирует. Они уходят на фронт сквозь чёрные зеркала смартфонов и стараются истребить противника. Но это не самое худшее. Самое худшее, что противник этот — наши лички и есть…

Тина изумлённо смотрела Саше куда-то в область правого плеча и думала о Честном Животворящем Кресте. В мире личек началась война, думала она. А я уже год как не меняла пароль…

Но больше всего она боялась — не захватит ли вихрь мобилизации личку Саши и местной войны со злобинами.

Злобины были такие плохие ребята, которые населяли невидимо их замок и не было рядом святых, которые могли бы их изгнать.

Война с невидимыми злобинами занимала Тину куда больше, чем война личек. Хотя… надо обнять Сашу, подарить цветы Кате и сменить пароль, подумала она.

Тина сидела на ступенях замка, и режим личек снова сменил режим реальных встреч…

3. Я сижу и тебя люблю!

Мне надо завтра день прожить,

И послезавтра.

И попаду ли я домой,

Как на салазках?

На исповедь пропустят ли,

Не заругают?

Отпустит ли отец грехи?

Не разрыдаюсь?

Мороз ли встанет и убьёт

Своим портретом?

А может, оттепель пробьёт

Простуд букетом?

Что будет через час и два?

Какие стычки?

Как со свекровью у стола?

Или как в личке?

Кто по ту сторону сидит

Из телефона?

И кто за зеркалом стоит?

Моя корона?

За что так любишь ты меня?

За что жалеешь?

Какая ждёт нас западня?

Зачем не смеешь?

— Что ты здесь делаешь? — Я сижу и тебя люблю!

Конец ознакомительного фрагмента.