Виолетта и Затерянный сад

Жан-Батист Буржуа, 2020

Никто не знает, когда возник Затерянный сад. Никто не знает, по каким законам он существует и что в нём происходит, когда герой его покидает. Эта книжка – путешествие-инициация, которое начинается с обычного побега, а превращается в захватывающий квест наперегонки с собственным воображением. Здесь всё по правде и всё как во сне; здесь время течёт по воле случая, а привычный мир становится непривычным; деревья и люди, камни и животные – всё здесь дышит, говорит и чувствует. Здесь то, что прежде пугало, делает тебя сильнее; здесь ты способен на то, на что никогда бы не отважился раньше. Стоит только захотеть… В удивительный мир Затерянного сада, где девочка Виолетта, как Алиса когда-то, оказывается в мире своих фантазий, сомнений и страхов, нас приглашают писатель Поль Мартен – в его активе более сотни книг, переведённых на 15 языков, – и художник Жан-Батист Буржуа, создатель поразительных миров, вдохновляемый современным искусством. Эта книжка увидела свет в 2018 году и имела успех не только во Франции – за год её перевели на 6 языков. Она подходит как для самостоятельного, так и для семейного чтения: рассказывает взрослым о детях, а детям… детям – о них самих. Жан-Батист Буржуа рисовал в своем скетчбуке разные миры – необыкновенные и воображаемые. Именно он пришел к Пьеру и предложил придумать под его миры историю. Сначала историй получилось 7, а потом они сложились в одну – удивительную, психологичную, полную культурологических отсылок историю-квест. С тонкими, изящными, фантазийными иллюстрациями. 5 причин прочитать: • Увлекательная приключенческая детская книжка-квест с поиском реликвий и волшебными героями, которую легко читать и от которой совершенно невозможно оторваться. • Реальная жизнь главной героини полна проблем и страхов, и тем интереснее наблюдать, справится ли она с ними, перемещаясь между двумя мирами. • Поль Мартен приготовил сюрпризы и аллюзии для искушенного читателя, который откроет в тексте много пересечений с другими знаковыми литературными произведениями, книгами знаменитых художников и историческими персонажами. • Иллюстрации Жана-Батиста Буржуа приглашают к погружению в изысканную вымышленную вселенную, полную деталей, но оставляющую читателю пространство для собственного видения и воображения. • Во Франции книга была признана Событием, за год она продалась огромным тиражом и переведена уже на 6 языков.

Посвящается Изабель.

Поль Мартен

Посвящается Виолетте.

Жан-Батист Бургуа

Квест первый

Волчья шкура

Сад словно оцепенел. Ни пения птиц. Ни гудения пчёл. Ни бабочек, ни гусениц, ни комаров, ни даже мошек. Тишина… Вот только несколько тюльпанов, кажется, ещё кого-то ждут, а он всё никак не идёт.

Кусты, деревья, камни — всё вокруг покрыто плотным слоем пыли. Вода в прудах застыла. В тени, там, куда никогда не достают лучи солнца, лежит снег — гладкий и белый, как полотно.

В корнях и дуплах старых деревьев, под камнями ни звука: сон обитателей глубок, как колодец. Никто, способный бегать, прыгать, летать или ползать, не оживляет тропинок, кочек и полянок спящего сада.

Как давно? Кто знает…

И вдруг… Слышите? Что это? Что-то шевельнулось?

Где-то очень глубоко, в подземной галерее, куда никогда не проникает свет, открылся глаз. Потом другой. Послышался долгий зевок. В темноте моргнула вторая пара глаз. Вслед ещё одна. И наконец раздались голоса.

— Кто-то вошёл, дамы, — произнёс первый голос, спокойный и уверенный. — Я чувствую.

— Ой, правда! Я, кажется, тоже, девочки! — прозвенел второй, живой и радостный.

— Что за чушь! Нет никого, — проворчал третий. — Давайте-ка спать!

Снова заговорил второй:

— Брось, Маргарита! В саду и правда кто-то есть. Ой, надо подготовиться, предупредить обитателей… Мы устроим ему знатный приём! Столько дел, столько дел!

— Опять ты за своё, Виржиния, — возразил сердитый голос. — Забыла двоих мальчишек? Ложная тревога. Или глухого с собакой? Опять мимо. Они так ничего и не увидели. Ну хоть ты скажи этой неврастеничке, Симона! Да где ты, наконец?

Симона отозвалась не сразу. Она уже рыла туннель наверх: там пахло чем-то соблазнительным! Не прекращая своего занятия, она сказала:

— Не будь такой брюзгой, Маргарита. Разумеется, пока ничего не ясно. Но сейчас всё как-то по-другому. Я чувствую. Ага-а, вот и ты… Какой жирненький! Это добрый знак. — Она с жадностью проглотила упитанного дождевого червяка и продолжила: — Ты, Маргарита, оставайся, если хочешь. А я поднимаюсь. Виржиния, ты со мной? Пора посмотреть, что творится на свете!

1

Убежище

Ну и бардак! Да здесь сам чёрт ногу сломит! Хотя нет, как раз чёрту здесь бы понравилось. Этим садом не занимались лет сто! Не меньше. Кажется, он не очень большой, но за кустарником и высокой травой не видно.

Почти вся лужайка покрыта мхом. Виолетта подняла упавшую веточку каштана и яростно хлестнула по одуванчику — бедный цветок от неожиданности отлетел подальше. Потом досталось стайке ромашек, потом ещё одной. Так тебе, так тебе! Прутик со свистом носился из стороны в сторону, срезая стебли и высокую траву…

Дурацкая трава! Дурацкие цветы! Виолетту трясло от обиды и злости. На кого, Виолетта? Так сразу и не скажешь. Может, на маму? Это же её «осенило» перебраться в этот вонючий домишко. Или на брата Котю (так называет младшего брата Константина мама)? Он только и делает, что пачкает памперсы да плачет. Или на её мерзкую комнату? На весь этот мерзкий квартал между шоссе и железной дорогой? Не город, не деревня — не пойми что, но от всего далеко… На этот жалкий сад? Да на всё сразу! И прежде всего на отца. Ведь это из-за него им пришлось переехать! А если б и не пришлось… Всё равно!

Сейчас Виолетту раздражал даже Бублик, её пёс. Ну вот опять — скачет вокруг неё, глупо виляя лохматым хвостом и пытаясь выхватить палку.

Дурацкий сад! Жалкая лужайка! Она осмотрелась: везде какой-то прогнивший хлам: дырявая лейка, велосипедное колесо, развороченный стул… Одно слово — бардак!

— Бублик! Холодно. Домой.

Виолетта обошла свою новую комнату. Раз, второй, третий… Нет, ей здесь определённо не нравится! Мрачно, как в склепе. Да ещё этот запах плесени и сырой штукатурки — он везде, бр-р! Бублик обнюхивал углы, а она разглядывала сад. Отсюда сквозь старые тусклые стёкла в потрескавшихся рамах кажется, что деревья изгибаются в каком-то фантастическом танце.

Скрипнула дверь, и на пороге появилась мама. Некоторое время она задумчиво смотрела на насупившуюся дочь, а потом улыбнулась и сказала примирительно:

— Ну хватит дуться. У тебя ведь наконец есть собственная комната! Обещаю, нам втроём здесь будет хорошо.

— Тут воняет! Твой сарай воняет плесенью!

Мамина улыбка мгновенно погасла.

— Это что за тон? Ты что, хотела бы остаться в общежитии? И вообще, хватит! Начинай разбирать свои вещи. Не могу же я всё делать одна!

Мать устало замолчала, как бы ожидая ответа. Но тут заплакал Котя — хоть какая-то польза от этого нытика! Уходя, мама успела проворчать:

— Если хочешь проветрить, открой окно!

Виолетта вздохнула. Взялась за оконную ручку, нажала… Никак! Разбухшую створку заклинило. Надавила ещё раз — опять ничего. Ну и пожалуйста! Ладно, потом. С хмурым видом она распечатала коробку и начала доставать игрушки — надо убрать их в шкаф.

На полках — стопки книг с пожелтевшими страницами. Наверное, это дедушки, когда он был маленьким; после смерти матери его отсюда увезли и с тех пор дом стоит пустой. Дедушка говорил, что раньше здесь был лес, а там, где канал, — ручей. Сейчас всё по-другому… Ну вот разве не обидно?! Бабушка с дедушкой рассказали о доме, только когда Виолетта с мамой и Котей очутились на улице! А ведь если подумать, в общежитии было не так уж и плохо…

Виолетта вздохнула и вернулась к коробке: куклы, плюшевый заяц, пазл с изображением средневекового замка, мешочек с камешками и толстый альбом для рисования. А ещё рюкзак с «неприкосновенным запасом»: бутылкой воды, пачкой печенья, бумажными носовыми платками, огрызком простого карандаша и банкой солёных огурцов для Бублика. Вспомнив о своей дурацкой собаке, которая жить не может без солёных огурцов, она невольно улыбнулась.

Ну всё! Пора заняться делом и освободить наконец шкаф. Прежде всего вытащить заплесневелый хлам и протереть всё влажной губкой. Та-ак, что здесь… Сначала дедулины книжки: старые раскраски, сборники сказок, альбомы со старомодными иллюстрациями. Как-то странно, больше похоже на библиотеку девочки. Неужели дедушка всё это читал? Ах, ну да, ведь это же не его комната: в дедушкиной теперь спит Котя. А здесь, наверное, была гостевая спальня…

И тут её взгляд упал на книжку в красочной обложке, которая почти затерялась где-то между сказками и раскрасками. Та-ак, посмотрим… Высокие волны, скалы, тонущий корабль. Наверное, кораблекрушение. Но почему-то красиво. Даже завораживает… На приключения не очень похоже. Наверху написано: Уильям Шекспир «Буря».

О Шекспире она, конечно, слышала. Но ведь это, кажется, для взрослых? Что он делает среди детских сказок? Она раскрыла книжку, пролистала несколько страниц и… отшатнулась: с картинки на неё уставилось отвратительное, искажённое страхом и ненавистью лицо. Нет, даже не лицо, а какая-то… зловещая маска! «Ка-ли-бан», — прочитала подпись к иллюстрации и… резко отбросила книжку в угол комнаты. Как будто та обожгла ей руку. Хотя внутри всё похолодело. Фу, гадость!

«Да что это я? Это всего лишь картинка!» Виолетта встряхнула головой, встала, подобрала книжку и положила в кучу остальных. Тяжело, как бетонные плиты, она продолжила выкладывать книги на пол. Одну за другой. А это что? В её руках оказался толстый том в заскорузлом переплёте.

Это был старый фотоальбом. Большинство страниц пустые — такое впечатление, что снимки кто-то вынул. Но несколько фотографий всё-таки осталось. Ага, вот он, дом, кухня со старомодной плиткой на полу, цветочный орнамент на витраже входной двери… Странно, а где же люди? На этих выцветших фотографиях совсем нет людей.

Среди самых разных видов её внимание привлекли два изображения. Первый снимок очень мутный. Как если бы его делали под проливным дождём и картинку размыло. Что это? Лицо? Фигура? Дерево? Не разобрать. Но вид немного пугающий. Как будто за тобой подглядывают. Виолетта даже оглянулась. Вторая фотография наполовину разорвана, зато картинка чёткая и цвета хорошо сохранились. На фоне леса можно разглядеть светловолосую девочку верхом на серой изящной собаке. Она грозно поднимает к небу шпагу.

— Смотри-ка, Бублик! Правда здорово? Помнишь, как я тоже залезала к тебе на спину, когда была маленькой?

Виолетта поднесла бумажку к глазам. На девочке старинная блуза, светлые волосы коротко пострижены. А шпага, кажется, совсем не игрушечная… Да и выглядит наездница как-то слишком серьёзно, даже сурово. Можно подумать, что она вовсе не играет.

Виолетта перевернула фотографию. На обороте написано:

Защитница Сада

— Защитница? Сада? Этого, что ли? А что здесь защищать?

Она поднялась, чтобы посмотреть в окно, и в это время из-за двери послышались голоса. Похоже, мама с кем-то разговаривает на пороге.

— Чего тебе здесь надо? Предупреждаю, если ты войдёшь, я звоню в полицию.

Виолетта почувствовала, как к горлу подступил комок. Она прислушалась: второго голоса не слышно, но она и так знает, кто там, — ОТЕЦ!

— Какие ещё вещи? — кричала мама. — Всё, что я увезла, принадлежит мне и детям! Да оставишь ты нас в покое когда-нибудь?

У Виолетты задрожали коленки. Она не хотела его видеть. Она хотела… ну вот, что мама сказала, — чтобы он ОСТАВИЛ ИХ В ПОКОЕ! Вот и всё. Тут до неё донёсся голос отца — наверное, он всё же вошёл в прихожую.

— С дороги, Моника! Это и моя дочь! Я могу её видеть, когда захочу!

— А она захочет, дочь-то? Убирайся, разговор окончен!

У Виолетты перехватило дыхание. Перед глазами вновь замелькали картинки: поездка в автобусе, больница, общежитие, диван у бабушки с дедушкой… И всё это ради того, чтобы, оказавшись здесь, так сказать «в безопасности», опять увидеть ЕГО, который заявляется сюда как ни в чём не бывало!

Из коридора неслось:

— Нет! Уходи! Виолетты здесь нет. Она… она у деда.

Виолетту начало знобить. Вот бы сейчас провалиться, исчезнуть куда-нибудь! Может, под кровать спрятаться или в шкаф! Нет, не то… Она схватила рюкзак и вновь попыталась открыть заклинившее окно. Изо всех сил дёрнула за ручку, и — бинго! — окно поддалось… Вот он, сад! Всего в метре под окном, полный укромных уголков и потайных местечек…

За спиной из коридора всё ещё неслись крики родителей — они как будто подталкивали её в спину. Она прыгнула. Бублик — следом. Густая трава смягчила падение. Виолетта быстро поднялась и побежала к зарослям кустарника. Пёс с радостным лаем скакал рядом.

— Тс-с, Бублик! Послушай…

Собака сразу замолчала и, казалось, ждала продолжения. Виолетта обвела рукой окружающие их заросли.

— Давай как будто… как будто я героиня, а ты мой верный конь. Как будто мы прячемся в этом фантастическом… ой, нет, не фантастическом. В… э-э…

Отсюда сад какой-то другой. Искривлённые силуэты деревьев, исхлёстанная ветром трава, заросшие крапивой и колючей ежевикой аллеи — всё это вдруг стало в тысячу раз более загадочным. И в тысячу раз более огромным. И само собой пришло нужное слово:

–…в Затерянном саду!

* * *

Неподалёку из земли моргали три пары подслеповатых глаз.

— Я же говорила! Пришёл час пробуждения! — прошептала Симона.

— Тьфу ты! Неуравновешенная девчонка и чокнутый пёс. Было бы о чём говорить, — проворчала Маргарита.

— Да ты просто старая замшелая кротиха! — отрезала Виржиния. — Эта малышка здесь неспроста. Я чувствую! — Она немного помолчала и продолжила: — Так, дамы, хватит болтать! Что-то давненько мы не наряжались! Где там пылятся наши самые красивые шляпки? Встретим её во всеоружии, согласны?

2

Холм двух камней

Виолетта взобралась на спину Бублика, как делала это, когда была совсем маленькой, — или как та девочка на фотографии из альбома. Даже в девять лет Виолетте на таком необычном скакуне было очень удобно.

Пёс послушно понёс её между деревьями и зарослями кустарника, а она начала рассказывать ему, как страшно ей бывает, как иногда хочется убежать куда-нибудь подальше, как она ненавидит ТОГО человека — своего отца. И ещё о том, что однажды — и это точно! — она больше не будет бояться, что он снова вторгнется в их жизнь…

За рассказом Виолетта и не заметила, какой этот сад большой. Прямо необъятный! Ткнув Бублика пяткой в бок, она дала ему команду остановиться и осмотрелась. Интересно, где они…

Та-ак, сначала был густой кустарник, колючий. За ним началась высокая трава — вон какие длинные царапины на ногах оставила. Потом они двигались вдоль просторной лужайки, разделённой надвое речушкой с довольно бурным течением. Дальше раскинулась широкая пустошь с чахлыми деревцами, названия которых она не знала — по ботанике у неё никогда не было выше тройки, — и сорняки. Вокруг пустоши тянулись длинные цветочные клумбы. То тут, то там из земли торчали то каменная стела с выбитыми на ней загадочными символами, то напоминающий тотем резной деревянный столб — словно следы каких-то древних игрищ.

На горизонте виднелись деревья, стройные и высокие, как соборы. Но так просто до них не добраться — слишком далеко. Некоторые места смутно напоминали Виолетте снимки из альбома. Она пожалела, что сейчас их нет под рукой, чтобы сравнить, а потом решила, что сделает это потом, когда вернётся, а сейчас есть кое-что поинтереснее. Ужас, от которого она убегала и который, казалось, повсюду её догонял, постепенно отступал. Что-то происходило…

— Какой старый сад! — пробормотала она. — Очень старый!

— Может, лучше вернуться? — осторожно предложил пёс.

— Нет. Пока нет. Здесь не так страшно, как дома, с НИМ. Проведём разведку. Этот сад наверняка таит множество секретов. Вперёд, старина Бублик! Мы с тобой герои!

— Какие ещё герои? Мы вроде никого пока не победили, — проворчал пёс.

И только сейчас Виолетта сообразила, что Бублик с ней разговаривает. А разве такое возможно? Она и правда часто вела со своим псом долгие беседы, и он был её единственным преданным слушателем — всегда всё понимал и со всем соглашался. Но чтобы вот так, вдруг, взаправду услышать его голос — это что-то новенькое!

— Бу-ублик, вот это да! Ты разговариваешь? По-настоящему?

— Ну да, что за вопрос?! Ты ведь тоже разговариваешь по-настоящему!

Виолетта не сразу нашлась, что ответить. И подумала, что вопрос и правда, наверное, так себе.

— Ну, я хочу сказать… это… невозможно! Это ведь просто моё воображение?! — попыталась исправиться она.

— Нет-нет, Виолетта, я разговариваю с тобой по-настоящему. Тебе же не кажется странным, что ты вот так уселась на мою спину, будто я конь. Так почему бы мне не говорить, будто я человек?

Она пожала плечами:

— Понятия не имею. — И тут же добавила: — Раз так, нам придётся кое о чём договориться. Только не обижайся, ладно?

— Ладно. О чём?

— Ты не мог бы говорить мне «вы»? Понимаешь, если я героиня, очень важно, чтобы все видели, какая я главная. Так что спасибо, мой верный боевой конь, что теперь ты будешь говорить мне «вы»!

— Чего? Говорить тебе «вы»?

— Да! Я давно мечтала попробовать, как это, когда к тебе обращаются на «вы». Но люди детям всегда «тыкают». Ну же, давай! Пожа-алуйста!

Пёс почесал за ухом левой лапой, что у него было признаком серьёзной озадаченности.

— Ладно. Как пожелаете, Виолетта! Но тогда и у меня будет одна просьба. Небольшая.

— Какая небольшая?

— Уж если я стал боевым конем, называйте меня по паспорту — Буцефалом! — И Бублик горделиво вскинул голову — ни дать ни взять настоящий боевой скакун!

Виолетта чуть не прыснула, но… так и застыла с открытым ртом. Как? Откуда он знает? Он что, подсмотрел? Ведь у него и правда есть паспорт, и там стоит кличка «Буцефал». Но в семье его никогда так не называют. Бублик он и есть Бублик. Неужели её пёс и читать умеет? Говорить ещё куда ни шло, но читать?! Это уж слишком! Хотя…

Но о её размышлениях Бублик не узнал — мысли-то читать он точно не умел. В ответ он услышал только:

— По рукам!

И вот теперь Виолетта чувствовала, что ей всё по плечу и она готова к любым приключениям. С таким скакуном — сильным и покорным, да ещё говорящим — тёзкой боевого коня самого Александра Македонского, она сможет пройти через все опасности Затерянного сада! Ведь каждому ясно, что в подобном месте опасностей хватает…

Виолетта оглянулась на дом. За зарослями кустарника даже крыши не видно. Здесь их точно никто не найдёт. НИКТО. Она вспомнила, как боялась, что отец за ней вернётся. Боялась постоянно — с утра до вечера. И вдруг ей стало холодно… Но сейчас, под защитой Сада, она как дома: вне досягаемости и в безопасности. Наездница ткнула Бублика пяткой в бок — тот ускорил шаг.

— Ну-ка, Буб… прости, Буцефал, поднимись на этот склон. Сверху мы сможем увидеть весь Сад!

Перед ними был небольшой холм. Два как будто специально поставленных на вершине высоченных камня делали его похожим на огромного зайца.

Бублик-Буцефал покорно, но без особого энтузиазма поплёлся наверх — видимо, чтобы вполне освоиться с новой ролью, ему нужно время, подумала Виолетта. На вершине холма она спешилась между камнями. Солнце сияло. На небе ни облачка. Впрочем, дул на удивление прохладный ветер. Войдя в тень от камней, Виолетта почувствовала под ногами едва слышное похрустывание. Нагнувшись, она увидела, что трава усеяна ледяными кристалликами. Она снова шагнула на солнечную сторону.

Оба камня были покрыты какими-то наполовину стёршимися линиями. Интересно, что это? Настенная живопись? Виолетта подошла поближе: сплошные палочки да крючочки. Больше похоже на буквы. Она попыталась прочитать, что написано, но в школе такого не проходили, а больше с незнакомыми буквами она нигде не встречалась. И тут ей послышалось, что ветер, скользя по поверхности камней, производит звуки, напоминающие детский лепет. И даже больше: кажется, она различает… слова?

Ну да! Слова! Камни говорили! Виолетта снова встала между ними. Она изо всех сил напрягла слух, и ей удалось кое-что разобрать.

Камень слева нашёптывал длинные сложные предложения, будто плёл какую-то бесконечную историю. Но в них то и дело повторялось одно слово:

Буря

Правый камень, наоборот, бубнил одни и те же бессмысленные слоги.

бан, ка, ли, бан, ка, ли…

Прислушавшись повнимательнее, Виолетта поняла, что тон и интенсивность речи постоянно меняются, образуя какую-то ритмическую структуру. И наконец у неё сложилось слово:

Калибан

КАЛИБАН! Перед глазами возникло зловещее лицо из книжки, найденной в дедушкином доме. Только теперь оно как будто застыло в злобной ухмылке.

Виолетта отпрыгнула от камней. Бр-р… В этом было что-то отвратительное. Как если бы потянулась понюхать красивые цветы, а на неё пахнуло какашками. И вот, пожалуйста, магии как не бывало…

Она отряхнулась, словно отгоняя плохие мысли. Решив, что ей и бравому Буцефалу пришло время подкрепиться, Виолетта запустила руку в рюкзак. Хвост её скакуна заходил туда-сюда, как пропеллер.

— О! Вы об этом позаботились!

— Я же знаю, от чего ты никогда не откажешься! — ответила она, доставая банку.

Выудив огромный огурец, Виолетта подбросила его в воздух — Буцефал прыгнул и с наслаждением клацнул зубами. Два следующих постигла та же участь. Насытившись, пёс удовлетворённо свернулся клубком, чтобы немного вздремнуть.

Виолетта плюхнулась в мягкую траву и, похрустывая печеньем с белым шоколадом, осмотрела окрестности. У подножия холма широкая поляна. А что там вдалеке? Кажется, лес. Какой-то он серый.

Искательница приключений приставила ладонь козырьком к глазам — никаких следов жизни: ни животных, ни людей, ни даже птичек в небе. Теперь она ни капельки не сомневалась, что весь этот пейзаж является частью Сада. Ни железной дороги, ни шоссе, ни зданий или линий электропередач.

Вот это да! Она, Виолетта, обнаружила вход в пустынное неведомое место! И пусть ей открылись ещё не все его укромные уголки, это её Сад! Это место, где она может запросто беседовать со своим псом и слушать шёпот камней.

Высоко в небе светило солнце. И тут Виолетте пришло в голову, что с самого её появления оно ничуть не передвинулось. А ведь она здесь, кажется, уже очень давно! Неужели на самом деле прошло всего несколько минут?

Конечно, рано или поздно придётся возвращаться домой, но сейчас поворачивать назад жуть как не хочется! Она вспомнила про фотографию, которую сунула в карман. Точно! Девочка на собаке была изображена на фоне того же пейзажа. Значит, всё это ей не снится и кто-то уже сюда входил. А потом вернулся.

Виолетта улыбнулась. Надо обследовать здесь каждый закоулок, каждое потаённое местечко. Этот Сад станет её убежищем. Нет, даже лучше — её миром! Но только ли её?

3

Мёртвый лес

— Те, кто говорит, будто хищники — цари зверей, полные профаны. У хищников в животе живёт постоянный страх. Уж они-то лучше всех знают, что добыча редко идёт в руки сама. Многие дни им приходится довольствоваться лишь кузнечиками или отвоёванными у ворон зловонными останками. А вот травоядные понятия не имеют, что такое голод. Разумеется, без еды они тоже не могут, но долго никогда не голодают. Перешли на другое место, и вот тебе, пожалуйста, — и зелёные побеги, и нежные веточки, и целые луга густой питательной травы. Для них голод лишь сигнал: пора пощипать травку. А вот хищники знакомы с голодом по-настоящему.

Так говорил Сиплый. Он вёл свою стаю через Мёртвый лес. Семеро волков медленно брели среди таких же серых стволов, продираясь через сломанные сучья и колючий кустарник. Не успели они проснуться, как нестерпимый голод погнал их с места.

— Побыстрее там, сзади! Мы должны быть на Поляне первыми. Вы же не хотите, чтобы добыча досталась другим! — проворчал Сиплый отстающим.

Мёртвый лес был огромен и мрачен. Слабый свет, которому удавалось проникнуть в чащу, принимал здесь оттенок тусклой древесины. Ни рыка зверя, ни шороха листвы или птичьего щебета. Трудно было поверить, что в этом лесу когда-то кишела беспокойная жизнь. Сейчас он превратился в гигантскую свалку растительных отбросов. Кое-где виднелись пятна мёрзлой земли и снега. Мягкую волчью поступь сопровождал только свист ветра в поломанных ветках.

Вдруг раздался треск — слева от стаи камнем рухнула тяжёлая ветка. По лесу эхом понёсся грохот, а за ним, как будто перехватывая эстафету, резкий крик боли. Все замерли.

— Уходим! — прорычал Сиплый.

Стая послушно двинулась за вожаком, но тут сзади послышался голос Рыжей, молодой волчицы:

— Бурый не может бежать. Ему в лапу впилась щепка.

— Тем хуже для него! — отрезал Сиплый. — Он нас и так сильно задержал. Ты ведь знаешь, что такое падение веток, верно? Сад возрождается. А это значит, что его обходит новый герой. Если хочешь сохранить свободу, нельзя давать слабину. Хромого не ждём. Вперёд!

Волки ускорили шаг, быстро удаляясь от старого Бурого.

Чем ближе к опушке, тем менее мрачным становился лес. Снег и лёд почти исчезли, а в стволах мертвых деревьев начала пробиваться зелёная поросль. В воздухе слышалось робкое гудение просыпающихся насекомых.

— Слышите! Конец зимней спячке! — воскликнул Вислоухий, самый молодой в стае. — Вот уж поохотимся скоро!

— Зря радуешься, — пробурчал Сиплый. — Настоящей добычи здесь давно нет. Придётся выйти на равнину, а там глаз да глаз. Нам там не рады, и за хорошим обедом ещё набегаешься.

Сиплый замер в тревожной стойке. Все последовали его примеру. Вожак крепко упёрся в землю всеми четырьмя лапами. Он прислушивался и принюхивался: откуда идёт угроза? Стоящая рядом волчица Колючка прошептала:

— Дрожит. Земля дрожит. Ещё далеко, но очень сильно.

Теперь уже все чувствовали глухую вибрацию. Почти отовсюду доносились похрустывания и поскрипывания. Внезапно прямо перед ними с грохотом рухнуло дерево. Сиплый рванул в сторону.

— Скорей! Надо найти опушку!

Волки дружно повернули за Сиплым. Он был настоящим вожаком — улавливал каждое движение леса. За последнее время трижды уводил товарищей в сторону от падающих деревьев, и до случая с Бурым никто ни разу не пострадал. Сейчас инстинкт подсказывал ему, что нужно идти к возвышенностям, где стая будет в безопасности. Волки молча шли за ним. Только Рыжая время от времени оборачивалась в надежде увидеть Бурого. Но старый раненый волк, видимо, отстал окончательно.

И вот наконец самая высокая точка леса. По краю меловой скалы, на которой они остановились, росла длинная полоса серой травы. Рядом лежали сваленные в кучу мёртвые ели. Здесь на них не обрушится ни одно сухое дерево.

Замерев на краю пропасти, шестеро волков напряжённо всматривались вдаль. На опушке леса между Высокими травами и аллеей, ведущей к Большой поляне, они разглядели облако пыли. Как гигантская грозовая туча, оно медленно двигалось к тучным землям Нижнего сада.

Сиплый глубоко вдохнул: его ноздри тщательно отфильтровали из воздуха частички тучной земли, миллионы грибных спор, пыльцу, капельки насыщенной солями воды. Он отряхнул морду и объявил:

— Зелёная Орда. Они проснулись. Подождём, пока пройдут. И тогда наступит время действовать…

4

Большая поляна

Бублик-Буцефал чуть присел, и Виолетта ловко взобралась к нему на спину.

— Ну, а теперь куда? — спросил скакун.

— Гм… К большой поляне. Там трава такая ухоженная. За ней наверняка кто-то следит.

Они спустились. Поляна была похожа на ровный травяной ковёр. То тут, то там из него выглядывали маргаритки и одуванчики. Девочка прищурилась: что-то здесь не так. Красиво, конечно, но как-то уж слишком всё аккуратно. Это точно чьих-то рук (или лап?) дело. Но вокруг ни тропы тебе, ни норы…

Не успел Бублик сделать и трёх шагов по густой траве, как Виолетта его остановила.

— Полянка выглядит очень мило. Пройдусь-ка босиком!

Она спрыгнула на землю и сняла кеды. Трава оказалась невероятно мягкой, прямо как ковёр дома у бабушки с дедушкой. Купающаяся в солнечных лучах земля была тёплой. Как же приятно! Впервые после переезда Виолетте было спокойно и радостно.

Она шла, рассеянно глядя по сторонам. Бублик неотступно следовал за ней. От удовольствия она принялась подпрыгивать. Но как только собралась поваляться, совсем рядом раздался возмущённый голос:

— Эй, вы! Ну это уж слишком!

Виолетта замерла. Что это? Кто говорит? Ведь никого нет.

Снова голос:

— Убирайтесь отсюда! Немедленно!

Бублик и его хозяйка озирались вокруг и никак не могли понять, откуда идут возмущённые возгласы. Вдруг кусок зелёного ковра сморщился, как если бы кто-то откинул огромное одеяло. Из травы вынырнуло лицо, потом другое. Вскоре повсюду из-под земли стали выскакивать головы.

— Убирайтесь вон!

— Дайте поспать!

— Вы топчетесь по нашему ложу! По какому праву?

Из-под травяного одеяла выбирались десятки человечков. Они зевали и потягивались. Были не выше неё ростом, а выглядели взрослыми.

Когда первое удивление прошло, Виолетте захотелось смеяться: выходит, она обеими ногами прыгает по гигантской кровати, где под толстой травяной периной устроилась спать целая деревня! Вот это чудеса!

И тут она спохватилась: что-то в последнее время ей приходится удивляться слишком часто. Да, почти на каждом шагу! Она даже немного расстроилась и тут же испугалась, что рискует израсходовать весь запас удивления и тогда пропустит что-нибудь по-настоящему интересное. Надо быть поэкономнее, решила Виолетта. Поэтому она постаралась взять себя в руки и произнесла как можно серьёзнее:

— Ой, простите! Мы только что прибыли в Сад и не собирались вас беспокоить. Мы не знали, что эта поляна… э-э… обитаема. Но это же здорово!

Перед Виолеттой возник кругленький человечек в рединготе и присыпанной травой шляпе.

— Нет! Вовсе не здорово! Вы должны уйти! Все спят!

— С тех пор как мы здесь, нам не встретилось ни одно живое существо, — виновато ответила Виолетта.

— Вы заявляетесь к нам, топчете наш газон! Это недопустимо! — продолжал человечек.

— Но кто вы? Может, хотя бы представимся друг другу? Я — Виолетта. А это Буцефал, мой отважный скакун.

Человечек подозрительно покосился на Бублика, хмыкнул и ответил:

— Меня зовут Лавр. Я ответственный за участки тридцать четыре и тридцать восемь.

— Вот это да! — с восхищением ответила Виолетта.

Она понятия не имела, что это за участки такие, но подумала, что лесть маленькому человечку наверняка понравится. Он и правда немного смягчился. Тут появился ещё один человечек, помоложе, улыбающийся и весь какой-то вытянутый.

— Вечно ты со своими правилами, Лавр. Она же не местная! Ты что, не видишь? А это значит, что пора просыпаться!

Парень с загорелой физиономией, пожёвывая стебелёк одуванчика, с задорным прищуром смотрел на Виолетту. В его спутанных волосах застряли комья сухой травы, над которой кружили облака насекомых.

— Меня зовут Крыжовник. Выходит, это ты трубишь побудку, да?

— Простите, — отвечала Виолетта. — Я не хотела вас беспокоить. А кто вы такие?

— Именно это со своей обычной приветливостью и пытался тебе объяснить мой друг Лавр. Мы садовые жители и садоводы. Занимаемся клумбами, аллеями, уходом за Садом и всё такое.

Судя по состоянию Сада, спят они уже давненько, подумала Виолетта. Но посчитала более разумным оставить это наблюдение при себе. Вместо этого она сказала:

— Браво! Какая поляна! Безукоризненная! А не могли бы вы объяснить мне, что здесь происходит?

Сложив руки на брюшке, Лавр с раздражением её перебил:

— Да вообще ничего не происходит! Потому мы и спим. Идите отсюда!

Крыжовник с улыбкой поднял глаза к небу:

— Не обращай на Лавра внимания, он испытывает ужас перед переменами. Но вот теперь в Саду появилась ты, и мы снова возьмёмся за работу. Для нас большая честь с тобой познакомиться!

Виолетта смутилась. Никогда в жизни с ней не обращались как с важной персоной. Поначалу она подумала, что тут какая-то ошибка и её принимают за кого-то другого. Но внутренний голос говорил, что так и должно быть. Она сразу согласилась с тем, что сказал Крыжовник: её место именно в этом Саду и ей предстоит сыграть здесь не последнюю роль. А точнее — главную! Впервые Виолетте выражали такое почтение, не может же она разочаровать этих людей. Вот ни за что! На неё рассчитывают. Она должна вести себя, как та девочка с фотографии, величественная и уверенная в себе.

Постепенно просыпались и другие садовые жители. Вокруг неё уже образовалась целая маленькая толпа — скорее любопытная, чем враждебная. Чтобы как-то завязать разговор и развеять напряжение, Виолетта спросила:

— Вы что-нибудь слышали о Защитнице Сада?

Повисла тишина. Садовые жители отпрянули, будто её вопрос их обжёг. Нет, кажется, скорее испугал.

— Гм. — проворчал Лавр. — Защитница… Скажешь тоже! Да она нас бросила!

— Это давнишняя история, — пробормотал Крыжовник. — Случилась… ещё до Бури. Ты, девочка, можешь стать новой Защитницей.

— Защитницей от чего?

Снова стало тихо. Даже тише, чем раньше. Виолетта почувствовала, что в этой тишине притаилось что-то мрачное и грозное, но никто не осмеливался это назвать. Или позвать? Прошла долгая минута, и наконец Крыжовник смущённо ответил:

— Найди трёх белозубок, они объяснят тебе что да как…

— Лучше Симону, — перебил его Лавр. — Две других… э-э… немного не в себе.

— Белозубок, — эхом повторила Виолетта. — Это что, прозвища здешних жителей?

— Да нет, — улыбнулся Крыжовник. — Это три кротихи: Симона, Виржиния и Маргарита. Они обходят Сад по своим подземным ходам, а потому всё знают, всё слышат, всё помнят.

— И всё разоряют! — проворчал Лавр. — Вот ведь вредные дамочки! А мы, видите ли, не имеем права сделать им и малейшего замечания по той причине, что…

Но Виолетта его перебила:

— А где я могу найти этих белозубок?

— Хороший вопрос! Они не сидят на одном месте, — снова вмешался Крыжовник, копаясь в своей шевелюре. — Но есть один фокус. Вот что они обожают больше всего на свете!

Он погрузил руку в копну спутанных волос и вытащил оттуда упитанного розового земляного червяка. Потом второго и третьего… А когда набрал полную горсть, протянул их Виолетте.

— Время от времени потряхивай ими над самой землёй, и очень скоро, поверь, увидишь любопытные мордочки.

Бублик в предвкушении даже рот открыл: вот сейчас что-то будет! Но, к его изумлению, Виолетта проявила необычное хладнокровие. Она не спеша достала из рюкзака носовой платок, аккуратно сложила туда извивающихся червяков и, прежде чем засунуть обратно, завязала его узелком.

Она уже собиралась вновь вскочить на спину Бублика, но тут раздались крики. Обитатели Сада смотрели в сторону горизонта и показывали пальцем на густое облако пыли, которое поднималось на опушке серого леса и двигалось в их сторону. В толпе маленького народца раздались крики.

— Зелёная Орда!

— Она снова двинулась!

— Они идут прямо на нас!

— Уходим с Поляны! — приказал Лавр. — Эй, вы все, просыпайтесь!

5

Великий исход

Виолетта пыталась выяснить, что происходит, но всем было не до неё. Садовые жители сновали туда-сюда, собирая спрятанные в укромных местечках газона пожитки и складывая их на тележки и тачки. Судя по всему, уходить надо было как можно скорее.

Эвакуацией руководил Лавр, а Крыжовник громко колотил лопатой по цинковым лейкам и вёдрам и будил последних спящих. Поляна простиралась насколько хватало глаз, и в самых её удалённых частях многие ещё не проснулись.

— Они нас не слышат, — сказал Крыжовник.

— Да что же такое, в конце концов, эта ваша Зелёная Орда? — теряя терпение, выкрикнула Виолетта прямо ему в ухо.

— Страшная угроза! Она рушит всё на своем пути. И остановить её невозможно! Если она придёт на Поляну, то раздавит тех, кто ещё спит.

Виолетта не раздумывая вскочила на Бублика.

— Ну так мы их сейчас встряхнём! Вперёд, мой Буцефал! Быстро!

Пёс бросился через Поляну. На скаку Виолетта кричала маленьким обитателям Сада:

— Зелёная Орда! Просыпайтесь! Идёт Зелёная Орда!

Одна за другой из травы стали появляться сонные физиономии. И вот уже вся лужайка заполнилась суетящейся толпой, которая торопливо собирала пожитки.

Виолетта и Бублик остановились. Орда была ещё далеко, но её было слышно. Глухой рокот напоминал раскаты грома, предвещающие грозу задолго до её появления.

— Может, и нам удрать? — предложил Бублик.

— У меня есть идея поинтереснее, мой верный скакун. Давай-ка рассмотрим эту Зелёную Орду поближе. Раз уж я Защитница, то это моя миссия!

Вот это да! Кажется, начинается настоящее приключение! Виолетта подошла к Крыжовнику и Лавру, которые рассаживали в одной из тележек малышню.

— Пойду гляну на Орду, — вскользь бросила она.

— Сумасшедшая! Это очень опасно! — воскликнул Лавр.

Крыжовник повернулся к Виолетте и знаком попросил её подождать. Он покопался в наваленной на тачке груде вещей и вытащил оттуда что-то вроде пояса, на котором был закреплён разный садовый инвентарь.

— На, возьми. Тебе это пригодится.

Виолетта посмотрела на инструменты — маленькую лопатку, секатор и ручную сажалку — и хотела было улыбнуться. Однако серьёзный вид садового жителя её остановил. Она взяла пояс и застегнула на талии.

— Спасибо, Крыжовник.

— Когда закончишь, найдёшь нас на Холме двух камней. Мы поживём там, пока Орда не пройдёт.

Виолетта мчалась сквозь бегущую с Поляны толпу. Вот-вот она встретится лицом к лицу с чем-то опасным по-настоящему! Странно, но она почему-то чувствовала себя ответственной за то, что должно случиться. Как если бы судьба Сада и его обитателей была её делом и лишь в её власти было помочь им избежать беды.

— Буцефал, будь готов удрать при первой же опасности. Приблизимся ровно настолько, чтобы понять, что происходит. Но мы же не чокнутые, верно?!

В знак согласия пёс тявкнул. Если его хозяйка решилась, значит, это и его дело.

Зелёная Орда наступала. Об этом извещала двигающаяся перед ней огромная пыльная туча. Бублик принюхался: нос уж точно подскажет, что или кто там скрывается!

— Это не люди, — сказал он.

— Может, стадо разъярённых животных вроде буйволов?

— Нет, и крепкого запаха диких животных там нет.

— Тоже мне специалист по диким животным нашёлся! — усмехнулась Виолетта. — Да твоя единственная охотничья добыча — голуби на нашем бульваре… И соседский кот.

Бублик зарычал:

— Ну и пожалуйста. Больше ни слова не скажу. В конце концов, я всего лишь верховое животное.

— Ну ладно, извини! Я тебя слушаю. Так что ты чувствуешь?

— Деревья.

— Ну и что? Тут рядом лес. А Орда? Что может поднимать такую тучу пыли? Думаю, это что-то гигантское.

Бублик опять осторожно принюхался, держа нос по ветру.

— Земля, перегной, сухие листья… и перья. Там наверняка есть птицы.

Виолетта нахмурилась:

— Круто! Здорово же мы продвинулись. Должно быть, это гигантские страусы! Ладно, вперёд!

Двое искателей приключений почти достигли края Поляны. Пыльное облако Орды неуклонно приближалось. Впереди простиралось то, что садовые жители называли Мёртвым лесом. Над ним нависала скала. Внимание Виолетты привлекло какое-то движение на её вершине.

— Смотри, Буцефал! Там, наверху! Кто это? Собаки?

— Нет, не собаки. Волки.

На вершине скалы вырисовывались шесть силуэтов. Словно заметив, что за ними наблюдают, они быстро скрылись в густых зарослях.

— Волки? Ты серьёзно?

— В собаках я немного разбираюсь. Это были не пекинесы и не спаниели. И мне не до шуток! — Бублик попытался обидеться, но потом решил, что сейчас не до обид.

Виолетта вглядывалась в скалу снова и снова, но больше волков на ней не увидела. Ну что ж…

Орда двигалась вдоль лесной опушки, перемещаясь с грохотом, который издают сотни огромных камней при камнепаде. Виолетта чувствовала, как дрожит земля под ногами её скакуна. Она наметила план действий.

— Сейчас мы войдём в этот лес и залезем на дерево, чтобы посмотреть, как Орда пройдёт мимо.

— Залезть на дерево? Мне? — прорычал Бублик.

Они углубились в лес. В полумраке деревья были холодными, как камни. Иногда среди них попадались резные стволы, напоминавшие какие-то очень древние тотемы. В тени бурелома лежал отказывающийся таять снег.

— Мне здесь не нравится, — сказала Виолетта. — Давай не пойдём дальше. Посмотрим на эту Орду и сразу удерём, ага?

Бублик понюхал землю и поскрёб лапой покрывающий её толстый слой пыли и пепла.

— Когда-то давно здесь случилось нечто страшное. Нечто, что перевернуло всё в лесу вверх дном.

— Крыжовник говорил про Бурю, — вспомнила Виолетта. — Как ты думаешь, это она?

— Не знаю. Но если это она превратила лес в такую серую пустыню, то эта Буря, должно быть, действительно, всем бурям буря.

Виолетта заметила, что пёс дрожит, словно его заразила зловещая атмосфера этого леса. Она сняла рюкзак, достала банку огурцов, вытащила один и с хрустом разломила напополам. Бублик сразу повеселел:

— Ни один звук на земле не может доставить мне большего удовольствия! Как хрустят! Лучше любой косточки!

— Ты у меня смельчак! Полакомись, пока я залезу на дерево. И жди здесь.

Она подошла к орешнику, который напоминал скорее отполированный ветром скелет. Он находился на самом краю Леса и вполне годился на роль наблюдательного пункта. Проверив на прочность нижние ветки, Виолетта стала карабкаться наверх. Орда была уже совсем близко.

Почавкивая солёным лакомством, Бублик внимательно следил за хозяйкой, которая лезла на дерево с неожиданной ловкостью. Через несколько мгновений равнина оказалась у неё под ногами. Наконец-то она смогла увидеть, что скрывается за облаком пыли и грязи. И что заставляет дрожать землю.

6

Зелёная Орда

Вдоль леса шагала толпа великанов. Они перемещали свои огромные тела медленно и тяжко, но с такой мощью, которую, казалось, ничто не остановит. Их были десятки. Может, сотни. Они шли бесконечной колонной, не издавая ни звука, — процессию сопровождал лишь грохот земли, которая сотрясалась под их весом. Это были не люди и не животные и даже не сказочные чудища. Это были… деревья! Дубы, вязы, тополя и сосны, высокие и не очень, с нежной зелёной листвой и в шероховатой бугристой коре, у некоторых ветви были покрыты мхом и грибами. Они преодолевали метр за метром, с неимоверным усилием отрывая от земли корни. Одним деревьям приходилось тяжело раскачиваться справа налево, другие, чтобы не отстать, помогали себе нижними ветками, оставляя на земле широкие борозды.

Зелёная Орда! Дикая, страшная, слепая! Невероятное зрелище завораживало. Виолетта даже ущипнула себя, чтобы лишний раз убедиться, что не спит. Нет, это был не сон: она их видела, чувствовала запах земли и древесины! Если рассказать об этом маме, та наверняка не поверит. А если поверит, то строго-настрого запретит сюда приходить. Значит, эта тайна будет только её. Ну и бравого Буцефала, конечно.

Ветка орешника, на котором сидела Виолетта, оказалась над облаком пыли, на уровне верхушек шагающих деревьев. Первый, вожак, был гигантским вязом. Он задавал ритм всему отряду, раскачиваясь, как маятник. Но куда они идут? А может, от чего-то бегут? Сама манера движения деревьев, сминающих всё на своём пути, создавала впечатление гнева и бегства одновременно — они напоминали испуганных животных, которые несутся куда глаза глядят и не могут остановиться.

Когда вяз оказался прямо напротив, Виолетта различила в его листве какое-то шевеление. Неужели некоторым зверушкам всё-таки удается выживать в этих деревьях-путешественниках? Она заметила подскакивающую на ветке птичку — неловкий комок серых и желтоватых перьев. До чего неуклюжая, успела она подумать.

…И в этот самый миг от резкого движения вяза пернатая малышка покачнулась и упала назад! Бедняжка пыталась замедлить падение, трепеща хрупкими крылышками, но тщетно: она оказалась прямо на пути Орды. Вот-вот идущий следом дуб её раздавит… У Виолетты вырвался крик ужаса.

Орда резко остановилась и замерла. Громыхание тяжкой поступи мастодонтов сменила глубокая тишина, нарушаемая только шумом ветра, падением комьев земли с корней и скрежетом веток о стволы. Да ещё отчаянным чириканьем упавшей птички.

Виолетта вжалась в орешник и затаила дыхание. Интересно, а деревья Орды могут её увидеть? А вдруг они на неё набросятся? По шее потекла струйка пота. Как можно медленнее, не сводя глаз с деревьев, она начала спускаться с орешника, с ветки на ветку.

Похоже, её не заметили. Выходит, внимание деревьев-кочевников привлёк не её крик. Что же тогда? Птичка на земле продолжала пронзительно чирикать. Тут над пичужкой склонился клён, с неожиданной ловкостью схватил её двумя ветками, и она исчезла в его листве! И тотчас высокий вяз во главе колонны вновь начал раскачиваться, подавая своему отряду сигнал к отправлению.

Это как это? Плотоядные деревья?! Виолетту пробрал озноб. Они не только давят всё на своём пути: обитателям Сада грозит совсем другая опасность!

Зелёная Орда продолжила чудовищный парад, а девочка наконец ступила на покрытую сухими листьями землю. И тут из земли раздался незнакомый голос:

— Ну вот, наконец-то спустилась! Теперь можем поболтать.

7

Белозубки

— Вы одна из трёх белозубок? — спросила Виолетта какую-то зверушку, голова которой вынырнула из-под земли.

— Верно. Можешь звать меня Симоной, так проще.

— Ага, отлично! Мне как раз сказали, что я должна поговорить именно с вами. Потому что две другие немножко… э-э… с приветом.

Конец ознакомительного фрагмента.