Фантастические рассказы

Жанат Исполов, 2021

Фантастические рассказы в стиле фантастики писателей советского периода.

Определитель эмоций

— Ну, так это и есть ваш индикатор? — спросил я, разглядывая лежавший передо мной на столе лист белой бумаги.

— Совершенно верно, Аристарх Абрамович, — молодой человек в кресле внимательно посмотрел на меня, — он самый.

Я еще раз критически оглядел этот лист, потом протянул руку чтобы взять его, но молодой человек остановил меня.

— Нет, нет, Аристарх Абрамович! — закричал он, выпрыгивая из кресла. — Ни в коем случае! Голыми руками к нему нельзя прикасаться! Иначе он испортится!

— Вот как! — я отдернул руку, — Интересно. А почему?

— Физический контакт с любым белковым соединением способен мгновенно нарушить внутреннюю структуру индиктора. Она и без того очень хрупкая.

— Ясно. Но тогда позвольте полюбопытствовать почему этот прибор, скажем так, находится в таком виде? Отчего он не заключен в какой либо футляр, в защитную оболочку?

— Видите ли, — молодой человек смутился и отвел взгляд, — дело в том, что этот, как вы говорите, футляр вещь довольно громоздкая и перевозить его с места на место было бы затруднительно. Но если вас заинтересует это устройство, — он кивнул на стол, — и вы захотите его приобрести, то, естественно, вместе с футляром. Я доставлю его в течение часа.

— Хм, так значит вы утверждаете, что этот с виду обычный лист бумаги является определитем эмоций?

— Да-да, ведь я вам говорил уже, — ответил незнакомец, снова усаживаясь в кресло, — этот индикатор изменяет свой цвет в зависимости от настроения. Он может быть либо черным либо белым. Если у вас хорошее настроение, то этот лист покажется вам белым, если плохое, соответственно, черным. Вот скажите, какой у него сейчас цвет?

— Белый, — усмехнувшись ответил я.

— Вот видите, значит, у вас сейчас прекрасное настроение! — молодой человек ослепительно улыбнулся.

— Ну, пожалуй, да, — ответил я, вспомнив о новеньком вчера только купленном «БМВ», — так значит, вы говорите, он изменяет цвет…

Раздался стук в дверь.

— Войдите, — громко сказал я.

В кабинет вплыла Мадлен, моя секретарша. Не обращая никакого внимания на незнакомца, вернее, даже не замечая его, поскольку он совсем утонул в мягком кресле и почти слился с ним, она грациозно покачивая бедрами неторопливо двинулась к столу.

— Аристарх Абрамович, — обиженно заговорила она, подходя ко мне, — вот вчерашний договор. Войтинский отказался его подписать.

— То есть как это отказался? — вскричал я, забирая у Мадлен бланк, — Мы с ним вчера все согласовали. Этого не может быть!

— Он возражает против восьмого пункта, вот этого, — холеный пальчик холеной секретарши указывал на одну из строчек договора.

— Почему? — я склонился над бланком.

— Он считает, что это лишнее. — Мадлен тоже наклонилась, тыча пальцем в текст.

— Черт! — проговорил я, — Набери мне его.

Мадлен потянулась к телефону…

…Только через полчаса нам удалось договориться и найти оптимальный вариант. Мадлен ушла, забрав исправленный договор. Я достал из кармана носовой платок и вытер взмокший лоб.

«Да, Войтинский, — подумал я, — Хитрая ж ты лиса! Даже не лиса, а скорее жук.»

Я глубоко вздохнул, откинулся назад, заложил руки за голову, зажмурил глаза и потянулся так, что захрустели шейные позвонки.

— Ты даже не лиса, а жук, — громко повторил я.

Внезапно, услышав тихое покашливание, я раскрыл глаза и взглянул на кресло. Незнакомец по-прежнему находился в нем, терпеливо дожидаясь завершения наших дебатов. Признаться, я совсем забыл о нем.

— Простите, — сказал ему я, — Мне пришлось отвлечься. Так о чем мы с вами говорили?

— Вот об этом, — молодой человек указал мне на определитель эмоций, по прежнему лежавший на столе.

— Ах, да! — вспомнил я, — так значит… Но постойте! — поглядев на индикатор я обнаружил, что он стал черным.

— Ясно, — незнакомец все понял, — видимо, сейчас у вас испортилось настроение и лист кажется вам черным. Не так ли?

— Да, эта история с договором меня действительно расстроила, — проговорил я с изумлением глядя на индикатор, — и он изменил цвет. Выходит вы говорили правду… Невероятно! Сколько вы за него хотите?

— Пя… нет, десять тысяч, — ответил незнакомец и глаза его заблестели.

— Хорошо, — ответил я доставая из сейфа пачку банкнот, — вот вам пять тысяч. Остальные получите после доставки футляра.

Когда посетитель ушел, я некоторое время сидел, глядя на это чудо современной техники. Лист оставался черным. Я попытался поднять свое настроение подумав о чем-нибудь приятном: о новой машине, о скором приезде Виктора, о вечернем ужине тет-а-тет с Мадлен. Цвет прибора не менялся. Настроение все еще было скверным.

«Какая же у меня натура, — усмехнувшись подумал я, — излишне впечатлительная. Для бизнесмена это вредно.»

Потом я надел перчатки и очень осторожно взял индикатор, чтобы переложить его в сейф. Взглянув на него в последний раз, я перевернул его на другую сторону.

Она была белой.

Незаметные

Син-рано стоял на невысоком пригорке, приложив ладонь козырьком ко лбу и прищурив карие глаза, вглядывался в голубое безоблачное небо. Сильный ветер раздувал полы его цветастого халата и яростно трепал мягкие седые кудри, словно намереваясь совсем оторвать их и унести в неоглядную синюю высь. Но старик не обращал на это никакого внимания, продолжая смотреть на появившуюся в небе красную точку, которая все больше и больше увеличивалась в размерах. Сначала Син-рано принял ее за один из тех небесных камней, которые изредка с оглушительным грохотом падают на землю, заставляя ее долгое время стонать и содрогаться.

Син-рано и сам содрогнулся, вспомнив об огромном небесном камне, упавшем на окраине города шесть лун тому назад. Он уничтожил единственное кукурузное поле, не пощадив ни одного початка, сжег дотла тридцать домов и унес около тысячи жизней. И вот теперь новое горе! Не успев оправиться от одной беды, они должны встретить другую! Син-рано тревожно глядел на эту точку и, мучительно пытаясь определить куда она упадет, вдруг ощутил какой-то необъяснимый ужас. Внезапно вспомнились ему выжженные леса и поля, пересохшие озера и реки и черное безмолвное пепелище старого раздавленного города.

Тогда много-много лун назад необъятная пылающая гора опустилась на беззащитный город сжигая величественные дома, которые возводились десятилетиями, чудесные воздушные мосты, знаменитые памятники и бесценные библиотеки. Почти все жители погибли в том городе, превратившись в черный, чернее ночи, хрупкий пепел.

Син-рано собрал тогда тех немногих уцелевших и привел сюда в зеленую солнечную долину. И здесь они построили свой новый город и до сих пор жили относительно спокойной жизнью, все реже и реже вспоминая ту страшную трагедию, которая со временем стала казаться просто кошмарным сном.

И вот теперь, как много лет назад, в небе опять вспыхнула красная звезда! Син-рано видел, как она становясь все больше и больше, раздвигая безмятежно синюю гладь неба, приближалась к земле, слышал невообразимый грохот, сопровождавший ее падение. Сомнений быть не могло! Это опять была она, Син-рано различил ее контур, пылающая смертоносная гора, надвигавшаяся с неба чтобы уничтожить их новый город.

С ужасом поняв это Син-рано сбежал с пригорка и изо всех свох старческих сил понесся к расположенным неподалеку городским воротам.

* * *

С тихим шипением стальной люк шлюзокамеры мягко уполз в сторону. Владислав шагнул на металлический трап и, легко сбежав по ступеням, оказался на земле. Сделав несколько гимнастических упражнений и совершив двойное сальто, он подошел к большой пластиковой бочке, наполненной ледяной водой, подхватил глубокий алюминиевый ковшик, висевший на краю, и с громким «Ух» выплеснул зачерпнутую воду на широкую белую грудь. От ледяной воды резко перехватило дыхание, а когда отпустило Владислав озорно засмеялся и, поймав на лету мохнатое полотенце, брошенное ему механиком, стал растираться.

— С добрым утром, — приветствовал его Альберт, копаясь во внутренностях маленького приземистого кибера, — как спалось?

— А-атлично! — улыбаясь протянул Владислав, старательно растирая подобранный мускулистый живот и огромные бицепсы, — Что с ним случилось? — спросил он про кибера.

— Да ничего особенного, термокристалл перегорел. Вот, меняю, — ответил Альберт, орудуя молекулярным паяльником.

Владислав оглядел синее безоблачное небо, принюхался к свежему с порывами ветру и, повернув веснусчатое лицо в сторону Альберта, поинтересовался:

— Скоро закончишь? Завтракать пора.

— Сейчас, минуточку, — пробормотал механик, откидывая со лба прядь блестящих смолисто-черных волос и почти касаясь очками золотистого жала паяльника. Услышав щелчок вставшего в гнездо термокристалла, он глубоко вздохнул и, откинувшись назад, потер затекшую онемевшую шею.

— Готово? — осведомился Владислав, присев на корточки и разглядывая электронную внутренность кибера.

— Да, все в порядке. — подтвердил Альберт и захлопнул небольшую дверцу на груди робота. Затем он активировал его.

Кибер поднял манипулятор, неопределенно помахал им в воздухе и, сфокусировав фотоэлементы на тощем теле механика, проговорил гнусавым синтетическим голосом:

Конец ознакомительного фрагмента.