Время других. Книга про поэтов

Е. А. Бунимович (2024)

«А еще я писал эту книгу, книгу про поэтов, книгу рассказов, эссе, воспоминаний о нашей ошалелой поэтической юности, книгу прощаний, книгу о тех, кого нет, и о тех, кто далече. И однажды я понял, что именно эта книга про время других». В книгу Евгения Бунимовича вошли эссе, стихи и воспоминания, посвященные «параллельной культуре» — литературному андерграунду конца ХX века, давшему целое поколение замечательных поэтов, так называемое «поколение дворников и сторожей». Среди героев — создатели московского концептуализма Д.А. Пригов, Лев Рубинштейн, «король поэтов» Александр Ерёменко, Юрий Арабов, Нина Искренко и многие другие звезды поэтического подполья легендарной эпохи «граждан ночи». Евгений Бунимович — поэт, прозаик, эссеист, публиковавшийся во многих странах мира, редактор-составитель антологий современной русской поэзии, вышедших в Бельгии, Франции, Канаде, США.

Территория свободного дыхания, или Несколько слов о студии Ковальджи

(начало)

Побуревший листок, размазанный копиркой машинописный текст, выцветшая чернильная правка. В поисках совсем другого наткнулся на этот черновик.

Датировать легко — писано было мною к десятилетию поэтической студии Ковальджи:

«Осенним вечером 1980 года, когда город приходил в себя от ограниченного коммунизма олимпийских игр, завершившихся полной победой хозяев в отсутствие соперников, в неприметной комнате на первом этаже облезлого крупноблочного захолустья на южной окраине Москвы раздался странный телефонный звонок.

Странным, впрочем, было само это время.

Блаженное бессмысленное слово еще что-то значило и до полусмерти пугало редакторов официальных изданий.

По сумеречной столице бродили стайки непризнанных гениев.

С чахлых городских деревьев слетали подслеповатые неподцензурные листки со стихами.

Хлопок одной ладони звучал как колокол на башне вечевой. По двум-трем почти случайно услышанным строчкам масштаб и облик поэта мысленно восстанавливался, как птеродактиль по обломку тазобедренного сустава…

Но вернемся к телефонному звонку — как впоследствии выяснилось, немало определившему не только в моей жизни, но и в жизни целого поколения московского литературного андеграунда…

— Здравствуйте, — строгим партийным голосом сказала трубка. — Вы староста студии Ковальджи. Это одна из двенадцати студий, организованных союзом писателей совместно с горкомом комсомола в целях усиления работы с творческой молодежью. Вам надобно явиться на первое занятие, которое состоится тогда-то и тогда-то там-то и там-то.

Только бы меня и видели тогда-то и тогда-то там-то и там-то в целях усиления, если бы не расслышанное среди номенклатурных аббревиатур имя Кирилла Ковальджи.

Дело в том, что Кирилл Владимирович Ковальджи, достаточно известный и респектабельный советский литератор, поэт, переводчик, заведовавший критикой в заматеревшем журнале „Юность“, чья девственная эмблема уже и не пыталась кого-либо обмануть, испытывал трудно объяснимую в те времена, весьма опасную и даже отчасти подсудную тягу к тому, что годы спустя критика назовет московским андеграундом, параллельной культурой, новой волной — как еще?

Конец ознакомительного фрагмента.