Скворечник Вавилова

Ефим Семёнов, 2022

Тайны современной России и неоплаченные долги. Дмитрий Егоров, балансирующий на грани между служением долгу и схваткой с политическим окружением действующего в стране режима. «Как гений чистой красоты» явился на пути патриота страны ловелас при исполнении. Для бывалого сотрудника Федеральной Службы Безопасности не существует слова «диагноз», разруливая нападки на подконтрольный охранной службе Первомай концерн «Самаритянин VOX», прошедшие сито НАТОвских предприятий бойцы готовы пожертвовать собственной жизнью ради сохранения блага родины. Торгаш или политик, гений или шарлатан. Кто выйдет победителем в устоявшейся игре народных аристократов. Предателям России не понять истинных мотивов филантропа в неволе. Содержит нецензурную брань.

1.

Айзек Хренников неспешно прогуливался по набережной Москвы-реки вспоминая времена своей молодости. Под руку с ним шла его извечная проблема и в то же время благословение Алевтина. Страдая отторжением Да Винчи Айзек пытался вспомнить события, к которым бы не приложил свое участие. Попавший в раннем возрасте на допрос в Комитет Государственной Безопасности, юный гений выложил мужчине в халате все возможные варианты развития событий, с тех пор у него была надежная крыша и не менее хрупкая душа. Забывая основанные с его подачи компании, физик-ядерщик продумывал варианты очередного реактора по проекту Российского центра стратегических завоеваний, Алевтина приложила к его губам палец, такого крика ее подопечный не издавал уже давно.

Тлетворное величие оказанной чести позволило Айзеку получить заслуженную награду, на прогулке в детском саду он вместе со своим товарищем “отыскал” настоящий клад. Несколько ковров, скрученных в рулоны, швейная машинка и пузырьки издающие непонятный запах медицинских канцерогенов позволили директору учреждения воспитания наградить ребят шоколадными конфетами из блюдца, его куратор, заведующий хозяйством в том же саду получил небольшой срок за кражу с рабочего места.

— Тебя что-то тревожит. — спросила Алевтина подходя к палатке с мороженным. Продавец смущенно улыбнулся интересуясь выбором покупателя.

— Давай манго-лайм. — решил свою задачу Айзек, проводя по талии собственной жены.

К вопросам полового влечения гений подходил осторожно и обходительно. Оставаясь наедине с самим собой, Айзек любил представлять того человека в халате и почести, что он ему отдаст, как только предоставится такая возможность. Его не было ни слышно, ни видно, единственным поставщиком “контента” являлась программа Время в эфире Первого канала общественного телевидения.

Приторно сладкий всук манго намекал уже повзрослевшему человеку его неуемную тягу к развлечениям.

— Давай прокатимся по канатной дороге, — закончив дожевывать вафельный рожок предложил Айзек, понимая что Алевтина как всегда смакует свой шоколадный пломбир.

— Давай без меня, — поняла желание мужа супруга, оставляя его один на один со своим выбросом адреналина.

Находясь вместе со своей двоюродной сестрой Айзек зачастую стеснялся ее сексуальности и простоты. Играя вместе с Агнешкой в построение пирамид и отрывание голов клоунам, юный гений частенько обращал внимание на желание девочки превзойти его по критериям.

Домик, что располагался неподалеку от Ростовской области вглуши деревни Мятино был вотчиной многих поколений семейства Хренникова. Бабушка и дедушка Айзека неспешно вели свое хозяйство, иногда отрываясь от сараев и коров для нравоучений детям.

Что такое хорошо и что такое плохо мальчишка понял уже в постели вместе с Агнешкой. Быстрая игра в любовь заставила его очнуться от реальности детства и вновь увидеть того господина со своей компанией провожатых.

“Скажи что тебе не нравится и заканчивай”, — мелькнуло в голове подневольного дитя, в то время как взрослые удалились в магазин за покупками. Но девочка не понимала, она слепо выполняла распоряжение той Родины, что разваливалась вместе с честью офицеров.

— Мокрица. — не выдержал юнец забегая вперед, но не тени растерянности на глазах его кузины не заметил.

— Дурка, — зная как Агнешка относится к иностранным ругательствам произнес мальчишка, чем вызвал бурю негодования и очередную игру в молчанку.

— Никогда не смей произносить это слово. — словно блудница, что знала латынь с пеленок пожелала Агнешка, выходя на свежий воздух для свидания с совестью.

Жизнь мелькала перед его глазами, как проносились люди и машины с высоты колеса обозрения на которое его в детстве водили родители и которое сейчас пустовало. “Люди перестали летать как птицы”, — вспоминая шедевры творца, что вместе с наследием оставил отягощение подумал Айзек, расплачиваясь за проезд с юношей в симпатичной шапке с бантиком.

Стук камней о ворота их летнего лагеря позволял мальчишке расслабиться и насладиться прелестью семейного очага. То что люди через дорогу будут воспинимать акт его расслабления как покушение на их непоруганную невинность немало удивил городского выскочку.

Град камней, что пролетел мимо них с сестрой, Айзек воспринял как акт неповиновения и бросил в ответ небольшую горсть, к опасному развлечению присоединилась и его малолетняя сестренка. Никто не хотел заканчивать и отправив Агнешку позвать взрослых, Айзек бросил последнюю щипотку и угодил в невидимого врага.

“Ай больно”, — раздалось за воротами и не зная как помочь мерзавцам, юноша вернулся в дом. Бабушка не ожидала того, что вместе с раненным войном к ним в гости явится и его тренер. Равная по годам женщине под 50-т с хвостиком около калитки собралась выяснить отношения надзирательница Коли.

— Его увезли в больницу накладывать в швы. — заявила женщина, желая получить аудиенцию у ни в чем не повинной старушки.

— Промолчи, — зная остроумие и наглость своего внука заявила Надежда, отстраняя малыша от взрослых интриг.

Сути разговора он не знал до сих пор, но то что Коля больше никогда не кидал камни в чужой огород намекала его разбитая голова с плакатов оппозиционной организации Партия 97. В представлении ребенка блондин с кровавой повязкой должен был отпугивать от себя посторонних, как ни странно, проходя мимо их дома посторонним Айзек себя больше не считал.

Пробегали волны вместе с напевами певицы, что лишала его желания выпасть за борт. “Дай мне шанс и ты утонешь, дай причину не любить”, — пропевал динамик в кабинке через речку, давая ученому возможность выжить в минуты отчаяния.

Проект по насыщению нового ракетного комплекса Урал-Восток, оснащенного новейшими разработками смежных организаций сверхзвукового оружия, требовал дополнительной мощности. “Так чтобы до Марса долетел”, — заявил научный руководитель Айзека, намекая на важность “момента” в пусковых установках конструкции.

Алевтина доверяла и всегда подчинялась только ему, Датч Хайнекен даже своим именем не внушал доверия коренной москвичке со связями в службах, что обеспечивали лаборатории ее супруга патронаж.

— Хорошо бы молочка вынести. — озвучил своему другу маленький Хренников, зная как Валера Пижус относится к нарушению закона.

— Попробуй, — сказал стругающий очередного солдатика для своей коллекции мальчуган и продолжил натягивать тетиву на древко механизма.

Пройдя в знакомый магазинчик по соседству с их домом в далеком от сегодняшней столицы Гагарине, Айзек ощутил знакомое чувство безнаказанности и уверенности. Ходя за покупками с мамой, в девичестве Олей Толмачевой, ее сын всегда ощущал себя лишней пешкой на четко выстроенной шахматной доске гроссмейстера, что не умея играть в шахматы делала свои ходы с продуктами питания.

Как всегда пахло батонами и деньгами, что на тот момент еще не обесценились и заполняли все пространство небольшого магазинчика изобилием выбора. Подойдя к лотку с молоком, мальчик взял бутылку с серой крышечкой и скрываясь в толпе требующих оплаты неловко продвинулся вперед.

— Эй, мальчик, — не зная со спины кто находится перед ней кинула мамина знакомая, понимая что встать из-за прилавка не сможет в силу поклонения талантам.

— Будешь, — предложил Валере восхититься его навыками маленький вор, но того как ветром сдуло.

Отпив несколько глотков, Айзек сглотнул слюну и оставляя бутылку под окнами их дома пошел оттачивать свое мастерство.

— Опять впадаешь в детство. — шепнула Алевтина, когда они вышли на проспект Вернадского из парка культуры Тинькофф.

Отгоняя порочные мысли в сторону, Айзек взглянул в глаза женщине что подарили ему счастливые минуты жизни и понимая, что необходимо набрать Гарика потянулся за трубкой телефона.

— Наберешь из дому. — перехватила его агрегат Алев, понимая что очень утомлен и нуждается в свежем осеннем воздухе приближающейся зимы.

— Не люблю зиму. — предложил зайти в кафе фантазер, зная как жена относится к кофе-гляссе.

Шум в дверях Айзек воспринял как возвращение папы, к его удивлению на пороге стояла дама в милицеской форме цвета крышечки, что он не задумываясь откинул в сторону.

— Меня подговорили, во всем виноват Валера. — вспоминая речь обнаженной Светланы Светличной из Бриллиантовой руки подкинул Айзек, смущая женщину, что пришла по вызову соседей.

— В суде не подтвержу, Мишке передавай привет. — забывая про конфеты оставленные на прилавке подтвердил свою осведомленность именем местного участкового юный рецидивист удаляясь.

Его так никто и не догнал, только Валера Пижус вместе с мамой переехал к отцу, желая быть подальше от наклонностей негодяя.

— Его посадили. — через десяток лет заметила Оля, вычитывая из газет про столкновение известного бандита Курпука с правоохранительными службами.

— Курпука. — удивился папа Айзека, зная как тот крепко засел в Петербурге со своими сподвижниками.

— Мишу Хорского. — запоминая имя очередного коррупционера, что под тяжестью погон смог ворваться во власть отложила периодику мама, зная что в родном Гагарине появился настоящий маньяк.

— Никогда не принимал на себя дела чужих людей. — принимая из рук бармена горячительные напитки передал Алевтине поклонение незнакомец, ставя свою чашку на салфетку с веселой рожицей.

— Ты про поручение Хайнекена. — не поняла Алевтина желание Айзека поскорее удалиться из заведения, скидывая свою телогрейку на стоящий неподалеку манекен звезды советского кино.

— И про него тоже. — выражая свое отношение к Михаилу Боярскому смутился муж наездницы, зная что заказ на выполнение данных работ местным трудягам подкинул освободившийся миллиардер Курпук.

2.

Закончив разделываться с вымоченными в какао-бобах животными жирами, чета Хренниковых вышла на улицу и попути вспоминая про забытый в ресторанчике тулуп Алевтины поняла, что кексы из Европейской солидарности, легализованной даже в Соединенных Штатах были наполнены биткоинами 47-го президента США Толедо Бернса.

— Ты бы еще жопу свою там забыла, — возмутился Айзек нерасторопности жены, понимая что снующие туда-сюда такси никогда не заметят разницу между ними.

— Помолчи. — вернувшись добавила масла в огонь Алев, засовывая два пальца в рот.

Поймав чудо отечественного автопрома, Айзек приобнял свою избранницу за талию и смотря в окна проезжающих автомобилей заснул на несколько минут.

Знакомство с Датчем было знаменательной вехой в судьбе первокурсника Московского института прикладной математики Айзека Толмачева.

— Датч. — желая поскорее взяться за исследование нижнего белья профессора философии предложил провести вычисления самый коренастый парень в группе, привлекая к себе внимание всех слушателей потока.

— Тише, — поправил очки Айзек, уже прикинувший возможности их юных организмов в столкновении с упругой тушкой Аделаиды Протопович.

Не найдя ничего лучшего чем напиться, что по закону им было разрешено, но по законам божьим еще рановато, парочку весельчаков сморило на ближайшей лавочке и считая звезды на ночном небе они решили дождаться помощи извне.

— Мы обязательно полетим в космос и будем там первыми. — сквозь отравляющую отрыжку решил сплюнуть Датч, забывая что советские космонавты привезли оттуда стрелки для чулочков проходящих девушек.

— Давай куда подальше, — попытался поднять упавшую зажигалку Айзек, не справляясь с силами гравитации испытывающего алкогольную эрекцию друга.

Приземление было спасительным кругом, что выносило его на плоскость асфальтового покрытия. Добавив в свою коллекцию еще несколько звезд с благосклонного небосвода, Айзек потянувшись дотронулся до скамейки и вбирая в себя силу джедая присел на свое место. Датч Хайнекен молчал словно наложил в штаны.

Появившиеся перед их носом туфли приятели по институту приняли за очередного профессора, что удалялся с занятий по своим делам.

— Молодые люди, с вами все в порядке. — дорастая до лампасов понял, что к ним приблизились стражи правопорядка попытались привстать с насиженного гнезда юные студенты, попутно выискивая дорогу к бегству.

— Все хоро..шо. — блеванул на отлакированный туфель милиционера Датч, забывая про ответственность перед богом чистоты.

— От медведя. — уже предчувствуя появление на их родине партии любителей меда без посягательств, отстранился от своего товарища Айзек, ожидая оплеуху за нанесенный урон.

— Вам такси вызвать? — учтиво вытерев ботинок о штаны Датча поинтересовался человек из толпы, не желая связываться с будущим выбором.

— Сами с усами. — ответил Датч, догоняя одногруппника на трамвайной остановке.

— Приехали, просыпайся. — нежно чмокнула в щечку старикашку Алевтина, подавая водителю свою кредитную карточку.

— Пускай еще насыплет муки для совести, — протирая глаза очнулся ученый, вспоминая годы юности с порошком за плечами.

— Только порох. — забирая мужа из такси собралась с мыслями наездница, принимая проходящих ребят за налетчиков из соседне галактики.

— Представь, она так и осталась неразгаданной. — уже на лестничной клетке встрепенулся Айзек, понимая что лекции Протопович даже через столько лет могли приносить удовлетворение в постели.

Открыв дверь и пройдя в апартаменты их пятикомнатной квартиры на Цветном бульваре, супружеская пара проверила сообщения на автоответчике и не найдя причин задерживаться погрузилась в размышления о вечном.

Алиса (астматически ликвидная и самозапрограммированная автоматика) включила мелодию великого Вагнера и под Гибель Богов пара пенсионеров решила вспомнить былые годы шествования под марши Победы, отмененные указом президента Трифонова в 2027 году.

— А помнишь, — набрала Алевтина номер сына, но на том конце провода следовали только длинные гудки.

— Времена правления Дружина. — отшутился Айзек, непонаслышке знакомый с собственным творением гения времени.

— Перезвоните, когда я разберусь с очередным кошмаром или не блевану на ваши фантазии. — ответил автоответчик Гарика, давая понять родителям их отсталость от современного поколения будущих кибернетиков.

— Опять отдыхает с друзьями или засел с учебниками у Маркизы. — знакомый лично с подружкой сына сообразил ученый свою оплошность, нежно обнимая Алев со спины.

— Может быть еще застанем внуков. — взяла его руку в свою Алевтина Хренникова, понимая что потертое основание еще не повод отказываться от профессии данной ей с рождения.

Шалашные вечеринки со своими друзьями из общества любителей родины Айзек Хренников воспринимал с трудом, а порой и просто игнорировал. Датч частенько подбивал своего друга и будущего создателя Российского центра завоеваний на открытия, что могут причинить вред здоровью, пока он был молод, он позволял себе многое.

Патенты на банки, закатки, устаревшие онлайн платформы интернет-торговли Оля Толмачева считала туалетной бумагой, которой отец Айзека подтирает пятна на проблемах их семейной жизни. Лишенный радости общения с полной семьей, выпускник МИПМ межевался между домом Владимира и Оли. Новая пассия папы всегда готовила отменные сальто и пируэты, порой забывая включать в дело руки.

— Дорастешь поймешь. — напутствовал к поступлению на службу в Роскосмос сына Владимир, издали напяливая на руку куклу в форме Российской Федерации.

— Так уже понял, — видя что вскоре их семья пополнится новым Хренниковым вернул свою фамилию Айзек, давая Ольге Сергеевне возможность устроить свою личную жизнь.

— Так и не сложилось, — приказывая Алисе заканчивать с мелодиями захватчиков приготовился ко сну ведущий специалист РЦСЗ, понимая что частично явился причиной распада устоявшейся ячейки общества.

С течением своей работы под руководством бывшего куратора из КГБ Айзек Хренников начал привыкать к почестям и регалиям, что ему оказывает служба. Немногочисленные посетители его лаборатории, что реконструировали из бывшего изолятора Бутырской тюрьмы, с удовольствием и любопытством наблюдали за попытками ученого создать комплекс зенитного упреждения Фотон. Кристаллические решетки нового проекта стенальца так отдавали погребенными в стенах заведения постояльцами, что даже руководитель Роскосмоса Местный Олег Венидиктович заметил соответствие заложенного сценария битве.

— Как на Чудском озере. — вспоминая про ледовое побоище между полчищем Александра Невского с Ливонским орденом восхитился пережиток прошлого, заставляя Айзека посрамленно удалиться обратно.

— Скорее как на Новый Год. — вспоминая его пьяную рожу на утреннике в детском садике подчинился скоротечности своего волнения Айзек, закладывая в себя выработанные в соседнем управлении таблетки.

“Встали дети, встали в круг”, — громогласно объявила Ангелина Никифоровна необходимость собраться вокруг елочки, заранее предупредив ребят про посещение их маленького праздника настоящим Дедом Морозом. Все дети дружно ринулись выполнять распоряжение любимого воспитателя, данному позору подчинился и Айзек. Выученные ребятами стишки и песни утрамбовывались в их маленьких головках, заставляя забыть про воспитание и труды, что сопутствовали данному торжеству.

— Дети остановились. — словно “море волнуется” уже долгие годы скомандовала Ангелина, уступая слово Дедушке Морозу.

Даже Юрий Гагарин не испытывал такого напряжения, исполняя Доги Стайл после Белки со Стрелкой. Ватняя борода приглашенного актера пахла сыростью и перегаром, которому не помешал даже фен, который воспитатель в ясельках оставил для своих подопечных.

— Давай иди. — даже не стесняясь присутствия на их мероприятии надзирательницы пожелал успеха юному дарованию “настоящий мастер”, подчиняясь основному закону Советского Союза “не напортачь”.

Айзек застыл как вкопанный, к такому провалу его маленькой затеи не был подготовлен даже самый выдающийся разведчик эпохи кинохроник Штирлиц.

— Не пойду. — ответил малыш, упираясь на своем месте и чувствуя страх подготовленного агента перед неминуемым.

— Слабак. — забывая что перед ним находится мальчуган 4-х лет от роду гаркнул переодетый нацист, бравируя перед Ангелиной своей несгибаемой волей.

Такого стыда за родину не понимали только дети. Положенная на плечо ребенка рука с явным толчком в направлении сцены побудила в нем все животные и потаенные инстинкты.

— За педика так точно. — ответил мальчуган, разворачиваясь в направлении раздевалки.

— Что случилось Айзек, — невдомек кинула испытывающая оргазмические инстинкты педагог, посматривая в сторону настоящего русского Мороза.

— Не помню. — ответил закрывшийся ото всех ребенок, понимая что ряженые инструктора простые негодяи при исполнении.

— Это же надо, он сравнил мой комплекс Фотон с армией Невского на Чуде. — поделился со своим помощником добившийся повышения Дедушка, желая остаться незамеченным не любящим дыма пережаренных семечек Андреем.

— Мой проект по надувным жрицам любви для МКС он также спрятал под полку, — понимая что все они остались на панели советского воспитания принял младший научный сотрудник, зная как руководство относится к ограничениям во взглядах профессионалов.

— Тогда до завтра. — попрощался со старой лабораторией Айзек Хренников, решивший принять приглашение Датча на просмотр в Роскосмос-интеллиджент.

3.

Поллюции, что приводили в замешательство в детстве с развитием организма превратились в крепкий стояк по утру. Алиса под мелодию Maxim стягивала с брачного ложе одеяло, заставляя Айзека непроизвольно ощутить холод в ногах и дыхание Алевтины поблизости.

Поцеловав Алев в плечико, Айзек скинул свои уставшие ноги на подогреваемый пол и нажав на колонку вернул супруге необходимое покрытие. Старость, что тут и говорить.

Не ведя счет своим подружкам, Айзек Хренников всегда видел в них своего покровителя из ведомственных служб. Не решаясь поинтересоваться у девушки ее принадлежностью к той или иной из заново сформированных “дочек” КГБ, он всегда мечтал о сыне. Алевтина сделала за него всю грязную работу.

Попрощавшись с девушкой легкого поведения, но тяжелого нрава, безработный Айзек Толмачев допил прикупленное по случаю пиво и доев принесенные дары гению службы проверил состояние своего бумажника. Тот не радовал его как и положение в стране.

Вызвав такси до вотчины Датча, молодой ученый понадеялся на удачу и она случилась. Миловидная женщина, торгующая абрикосами неподалеку от их дома не заметила недостачу и предоставила в распоряжение местного бродяги несколько свежих плодов.

— Айзек, — представился Веронике спешащий по делам человек, непроизвольно задевая ее эго и самолюбие.

— У меня важная встреча, — ответила за подружку Лена Хрящ, выдавая в своем взгляде явную заинтересованность причиной такой суеты ничем не примечательного мужчины.

— Мой товарищ Датч может помочь вам его скоротать, — понимая, что без вступительного взноса ему не устроиться в лабораторию Интеллиджент, договорился о свободном времяпрепровождении ученый.

— Тогда до встречи без купюр.

Уже не расслышал испачкавшийся в кетчупе специалист, понимая что перед ним были новые представительницы древнейшей профессии.

— Ты бы хоть стер кровь, прежде чем являться ко мне на прием, — кинул куклу-манекен Датч Хайнекен, с детства увлекающийся борьбой, но забывающий про средства контрацепции.

— Вечером нас ждут очаровательные красотки в бикини. — описав фигуры жертв прокомментировал Айзек замечание друга, понимая что за вечеринку придется расплачиваться из капиталов корпоративного дресс-кода.

— Тогда пошли. — увлекая лучшего специалиста по твердосплавным средствам лазерного модулирования отрицательных температур приготовился представить своему начальнику Айзека Датч, всегда испытывающий робость перед общением с родителями.

Зная черту друга знакомить со своими близкими всех “встречных” попадающихся на его пути, Айзек частенько вспоминал историю о том, как Датч нарядил свою подружку в леопардовую шкуру и не стесняясь положения сутенера со связями в юридической палате привел на свадьбу двоюродной сестры. То что вскоре Анна и Датч больше не являлись примером образцовой пары послужило неплохим уроком однолюбу Айзеку.

— Ирада Войцеховская. — представилась начальница младшего сотрудика Роскосмос-Интеллиджент более умудренному в вопросах гравитации ученому, протягивая тому свою изящную руку со стертым перстнем воров в законе.

— Айзек Хренников. — не стушевался, но обмочился новый компаньон Датча в вопросах этикета, забывая про намеченную групповушку с Вероникой и Леной.

Еще издали выпускники МИПМ заметили как знакомый парнишка со своим другом заговорили с девушками постарше, причем Лаврентий неудачно пошутил и случайно причесал одну из них.

— Что случилось, — видя что дамы с усами испытывают скованную агрессию остановился Датч выяснить отношения, понимая что одна из них может очень понравиться его маме.

— Сейчас подъедут разберутся, — ответила девушка, что была потрезвее и уставилась в никуда.

— Датч может лучше. — испугался положения непроизвольной матери Терезы Айзек, догадываясь о дальнейшем сценарии развития событий.

Не прошло и пяти минут как к месту казни подъехало несколько машин и к своим возлюбленным сестрам подошел чей-то там брат.

— Что случилось. — решил поговорить с набирающим букет ромашек Датчем парень без имени, оглядываясь на явного ботаника.

— Мы математики. — ответил за друга Айзек, видя как запал друга падает вместе со знакомой компанией.

— Поехали прокатимся, — оставляя младшеньких догуливать их свободу, предложил брат той, увлекая людей попавших в затруднительную ситуацию в увлекательную поездку по ночной Москве.

Дальнейшее развитие событий как с Ирадой, так и с поклонниками сестер милосердия закончилось для обоих товарищей побегом в направлении банковского терминала, что ввиду своей закомплексованности перед клиентом упорно не хотел возвращать карту владельцу небольшого депозита и не менее массивной походки.

— Ты принят. — насаживая на шампур очередной кусок приподнесенной Леной курицы резюмировал Датч, когда вся компания знакомых приехала на дачу к его родителям в Серпухов.

Семейство Хайнекен вело свое историю еще со времен переселения небольшой части лифляндских потомков императрицы Екатерины Алексеевны Скавронской (в будущем Екатерины Первой) в сторону московских областей. Рязань, Суздаль, основанный в 1749 году Ростов-на-Дону были переполнены родней Датча, сам же гордый и не менее умный отпрыск королевских кровей не чурался своего происхождения, иногда демонстрируя своим избранницам памятные сувениры далекой глубинки.

Неспешно в легкие набирался дым от костра, что соорудили приятели в ожидании ночи любви и съеденные кости некогда сочных курочек давали понять необходимость постельной баталии, к которым Датча приучила его сводная сестра. Айзек взглянул в лицо менее притязательной Вероники и оставляя будущего Хряща с початой бутылкой водочки и Лениными размерами габаритов ее тески, удалился в покои вождя.

— Алевтина, твою то маковку, спираль опять заело, — как и не было той ночи любви и желания спохватился сотрудник РЦСН, уже в коридоре проверяя наличие в портфеле средства от насекомых.

— А ты попробуй его о стенку, а затем уже и кричи. — проснулась Алев и в одной пижаме вышла проводить ученого к месту его службы.

Поцеловавшись на прощание, Айзек пожелал супруге удачного дня и зная, что на сегодня запланировано знакомство Гарика и Маркизы с родителями в лице матери всех Хренниковых поспешил удалиться.

Дороги и бульвары, проспекты и проулки, все в этом городе намекало на благосклонность сегодняшнего открытия перед будущими успехами Российской науки. Проезжая очередной контрольно-досмотровый пункт к главному офису, что располагался на пересечении Якиманки с Большой Ордынкой Айзек еще раз взглянул на свое отражение в зеркале. Статный мужчина возрастом не более 60-ти лет казался ему доболе знакомым и родным.

Третьяковская галерея, что располагалась по соседству с их зданием привлекала в свои залы все больше поклонников таланта Иеремии Балтийского, что как 9-й Вал Айвазовского свалился на головы ценителей прекрасного своим новым полотном “Курская Дуга Дружина”. Не раз посещая данную экспозицию, Айзек засматривался на пейзажи и мотивы, что автор стремился передать через свое полотно. Столкнувшись с директором Федеральной Службы Безопасности Королевым, он даже попытался пошутить на данную тему, но взор контрразведчика остался безучастным.

Закончив общеобразовательную школу в родном Щучине, как в шутку Оля называла Щучинский район Москвы, Айзек еще долго вспоминал художественный уклон, что как снег на голову решили устроить детишкам функционеры из Министерства образования. Карандаш нетвердо держался в руках подростающего гения, приковывая всю фантазию ребенка на тот допрос, что ему устроили в детстве.

— Давай помогу, — взяла инициативу в свои руки Елена Александровна Пиль, понимая что Айзек не спроста не может скомпоновать на своем листе форму глиняного сосуда с выпадающими оттуда бутонами мимозы.

— Спасибо. — ответил ребенок, понимая что стремление к прекраному может навсегда поставить крест на его судьбе, а в перспективе и здоровье.

Вылазка на пленер под руководством нового педагога средней школы №8 заставила детей очнуться от реальности существования их изнеженных душ в застенках пропитанного безграмотностью заведения. Далекий, но такой близкий Замоскворецкий переулок принимал на свои поляны всех желающих расслабиться и насладиться прелестью природы.

Не успела Наталья Николаевна снять с себя надоевшую куртку от дождя, как у половины ребетишек чуть не случился сердечный приступ. Под тонкооблегающей хлопковой блузкой на свет появились настоящие груди с картин известных русских классиков. Не решаясь спросить про природу такого явления, дети стали срисовывать прохожих и трамваи, речку, луга и птиц, пролетающих над их головами. В ожидании радуги все забыли про формат урока и не замечая времени старались подчеркнуть свою индивидуальность перед напором педагога. Странная мазня заставила Наталью Николаевну приблизиться к Айзеку и давая дельные советы она старалась помочь ребенку справиться с волнением. Не выдержав кислородного голодания, он потерял сознание. Запах нашатырного спирта вернул бездаря из забытья, в бессознательном состоянии он пробыл не более 4-х минут.

— Проезжайте. — ответил парень из охранной компании “Группа Первомай” и подал сигнал товарищу на открытие шлагбаума.

Высотное здание времен постройки первого горкома партии Нечипоренко выгодно отличалось от современных построек своими бетонными перекрытиями. Заранее рассчитав выгоду такого использования защитного сооружения типа “Богомол” от присутствия в рядах сотрудников РЦСЗ иностранных агентов архитекторы коммунизма уже тогда приготовились к отражению неминуемой ядерной угрозы. Айзек Хренников только добавил строению делового центра репутации, современное поколение новых русских передвижников с сомнением относилось к пережиткам так надоевшей всем советской эпохи.

Чувствуя свое превосходство над теряющимися в коридорах Богомола студентами и учеными Айзек прошел в свой отдельный кабинет, что располагался на одном этаже с вотчиной директора Хайнекена и поприветствовав свою бывшую любовницу попросил удостовериться в присутствии Датча на своем рабочем месте.

— Присутствует. — зная какие отношения связывают товарищей по институту сообщила Ирина по ЖК селектору типа домофон, не забыв как всегда попросить открыть дверь для приема собравшихся около нее ходоков из низов.

— После Ирочка, после. — шутливо ответил Айзек, зная как та любит поболтать с недотепами.

— Садись Айзек, кол, — немного отвлекся от разработанной модели вакуумной компрессорной крышки усиленного давления, способной преодолевать околоземные силы притяжения Айзек, сворачивая рулоны документации по проекту “Соленье” в заготовленный тубус.

— Сообщили о новой картине Прибалтийского “Медведковские бани”, — вглядывась через бинокль на новую экспозицию в Третьяковке сообщила Ирина, не замечая настроение начальства, выражающее неподдельную тревогу.

— Закажи мне домой доставку цветов и астраханской икорки, а потом уж и поболтаем. — ущипнув витающую в облаках женщину за причинное место собрался с мыслями творец, ожидая подколок со стороны извечного пессимиста.

Поприветствовав секретаря Гельмута, почему Датч предпочел мужчину женщине Айзек не мог понять до сих пор, ученый с репутацией гения вошел в кабинет начальства и желая адъютанту его величества несколько чашек кофе закрыл за собой дверь. Датч Хайнекен как всегда лежал на массажном столе, что ему подарили на юбилей и в положении сверху-вниз разбирался с документацией.

— Датч, Урал-Восток готов, может быть перестанешь ждать милости Гельмута и посмотришь на планы разработанные истинным арийцем. — отправив младшего научного сотрудника из отдела силиконовых прокладок доделывать свою домашнюю работу протер кресло Айзек, зная привязанность Датча к мелочам.

— Я думал, что ты пришел пригласить меня на встречу Алевтины с новой киской Гарика, — парировал извечный оптимист Датч неуместный юмор несостоявшегося Маслякова, просматривая карту передвижения по высотам, что приподнес ему заместитель.

Гельмут оставшись незамеченным оставил на подносе кофе из Могадишо и плотно прикрыв за собой дверцы вернулся к выполнению своих непосредственных обязанностей.

— Справимся без тебя. — пригубив горячий напиток водрузил ноги на стол Айзек Хренников, зная как Датч Хайнекен относится к его супруге и детям.

Поездка по поручению Интеллиджент в лице Ирады Войцеховской в далекую Чувашскую деревушку Пизьма была воспринята ее лучшими кадрами негодованием и урезанием зарплат.

— Там вас научат не путать двигатель внутреннего сгорания с моими вибраторами. — в личной беседе заявила Ирада, понимая что единственный способ выживания в космической гонке устроенной Соединенными Штатами полное подчинение себе пусковых установок бывшей империи.

— Так бы и сказали. — промямлил Датч, зная что начальница втайне ото всех иногда прикладывается к бутылке в надежде поймать Джинна и улететь с ним в ненавистную Америку или, в крайнем случае, Британское королевство.

— Лучше бы в Гонг-Конг послала. — зло отреагировал Айзек на выпад коммерческой поднаготной родины, понимая что в Пизьме успеха им не снискать.

— Не вешать нос, гардемарины, дурна ли жизнь, иль хороша. — пригубив купленный в магазинчике поблизости с его домом Портвейн 777 пришел в себя ученый муж, высаживаясь с лайнера, купленного Аэрофлотом у бывших конкурентов по холодной войне.

— Андропов бы их в порошок стер. — выругался Датч на встречающих сотрудников Интеллиджент военных, вспоминая пламенные речи Рейгана по поводу “Империи зла” и деревни дураков, в которой они очутились.

Заснеженные поля и пастбища, лишенные всякой жизни и надежды на выживание наполняли мысли и чувства настоящих патриотов ароматами дерьма и уныния. Заселенные в небольшой сельский домик с минимальными удобствами, Датч и Айзек не сразу поняли, почему “ирландская проститутка” решила отправить группу в Пизьму. Отставной генерал Космических сил СССР намекнул друзьям о причинах такого решения.

— Тут находится схрон ядерных боеголовок, способных размозжить голову ни одному Императору, — рассмеялся тот, недавно вернувшись из дружественного режиму Китая.

— А нам что прикажете с этим делать, — не сдержался Датч, на что получил заслуженную фигу и план местности.

— Вы ученые, вам и решать. — заявил Саврасов П.И., негласно являясь основателем закрытого проекта “Шаолинь”.

— Да, ребята тут ушлые и явно дружат с головой. — понял возможность вырваться из цепких лап надоевшей начальница Айзек, прикидывая как согласовать проект с бывшими кураторами из КГБ.

После чего последовали недели и месяцы томительного ожидания ответа из Москвы, к которой в обход распоряжения боссов Интеллиджент обратился младший Хренников.

— Ответ получен, можем приступать, — рассчитав как разобрать отходы в необходимом им эквиваленте заполучил арабских партнеров Датч Хайнекен, давно мечтавший открыть собственное дело.

Прогулка к речке Высь заставила Айзека вспомнить уроки закалки, к которым его с детства приучил Владимир. Раздевшись по пояс и осторожно ступая по сточенным течением камням, он погружался в сокровищницу партии, что подчинив себе его волю, забыла отчитаться о проделанных успехах.

— Утонешь. — послышался с берега девичий голос, заставляющий Айзека собраться с мыслями.

— Только под тобой. — первое что пришло на ум ответил ученый, выбираясь на берега Выси.

Девушка с конем показалась ему притягательно знакомой. Не в силах описать свои чувства, он полностью обнажился перед Алевтиной, демонстрируя будущей избраннице свои замерзшие окончания.

— Вижу служишь в ФСБ, — не удержалась девчонка, чтобы не рассмеяться.

Куда ей, 30-ти летней выпускнице Санкт-Петербургского государственного университета ветеринарной медицины было знать про истинное место работы законспирированного терпилы.

— Да, нет, скорее на тебе. — подумал о своем Айзек, навсегда забирая неплохую наездницу из Чувашской глуши в столицу.

— Для будущих утех в новом институте лошадь тебе не пригодится. — получив свой процент за разобранный “сарай” оставил любимого жеребца Алев генерал Саврасов, понимая, что вскоре и сам переберется поближе к Родине.

Заполучив подъемный капитал, так необходимый их детищу, друзья напились и в таком состоянии пришли на ковер Войцеховской. Полученная оплеуха начальницы продемонстрировала ее несдержанность перед реалиями сегодняшнего дня.

— Российский центр стратегических завоеваний послужит тебе уроком. — по-деловому собрал свои вещи Датч Хайнекен, не забыв упомянуть в своем завещании обогащенный в Пизьме Уран-270.

4.

Мысли от накопившейся с течением жизни усталости иногда заставляли Айзека всерьез задуматься о самоубийстве. Общественный контракт, что предложила ему родина не мог заменить в карманах ученого пустые бумажки на натуральный капитал, требующий восполнения и возмещения. Закрома вновь сформированных республик пополнялись за счет мысли гения, идеи же просто бросались на ветер. Соразмерно голоду Айзека росла жадность курирующих его структур. “Когда же вы лопнете”, — сквозь сон налегал молодожен на упругие формы Алевтины, когда усилиями сбежавшего генерала они поселились у него в квартире на Цветном.

Жена прекрасно знала причины озлобленности своего избранника, поплотнее познакомившись с его проектами Алев поняла в какую западню угодил Айзек Хренников, выбрав честный путь работы без привилегий.

— Они же создают себе не нового кумира, а нового Бога. — ужаснулась однажды Алевтина жадности “настоящих капиталистов”, после посещения церкви Вознесения на Остроженке в праздник Крещения Руси.

— Они боятся найти потерянное. — приобнял ее за плечи Айзек, вовсю начавший свою охоту “за Октябрем”.

Был человек, жил никак, и закончил никем. Впрочем шальные фантазии гения быстро легли под скатерть, как и их новорожденный первенец Гарик в свою колыбельку.

Такого стыда за свое положение Айзек не испытывал со времен демонстрации своих прелестей ближайшим родственникам. Оставшись без трусов, “в чем Оля родила”, — как рассмеялась Агнешка положению княжны всей Речи Посполитой, убегая к своим новым обязанностям нянечки Тимофея, троюродного племянника новоявленного трусишки.

— Сходи в магазин, купи памперсы, — забывая про важность миссии, с которой его послали на Землю не сориентировалась Алевтина, забывая что в Мятино продается только Жигулевское пиво из старых запасов и свежайшие пряники с ближайшего хлебзавода.

— Ну я же тебя не в Тулу посылала, — понимая, что с испражнениями сына придется справляться подручными средствами застыла Алев, видя довольное лицо дорвавшегося до самовара коренного москвича.

Первым серьезным делом Датча и Айзека стала компания “КоноВар”, что по задумке второго по успеваемости студента МИПМ должна была обеспечить западных партнеров достаточными запасами конины с разрушенных колхозов бывшего Союза.

— Они думают, что мы им предлагаем завалить Шварценеггера, — испытывая настоящий пиетет перед кумиром поколения вспомнил имя лучшего в их группе математика Датч, оглядывая себя в сложенном на полу зеркале.

— Хватит довольствоваться малым. — помог другу завязать галстук Айзек Хренников, зная как тот относится ко встрече с настоящими американцами.

Заключив очередную сделку, не сулящую их малому предприятию никакой выгоды кроме репутации, друзья, наверное впервые в жизни, задумались о финансовых преимуществах политической воли.

— Импотенты. — свернул в трубочку договор о покупке здания бывшего ателье Датч Хайнекен, понимая что советы Ирады вот-вот дадут трещину в его воспаленном воображении.

— Проект Урал-Восток готов к своему внедрению в производство. — поставил окончательный вердикт глава Российского центра стратегических завоеваний, отдавая в руки мастера его наработки по Соленью.

— Тебя угостить. — не удержался Айзек, чтобы не отхлебнуть из чашечки, которую ему приподнес Гельмут, осторожно убирая испорченный сосуд на свое законное место.

— Не беспокойся, за нас уберутся другие. — беря в руки телефон приступил к выполнению своих непосредственных обязанностей Датч, жестом давая время Айзеку чтобы скрыться.

Прогулявшись по улочкам любимой Якиманки заместитель и затвердитель Хайнекена еще раз взвесил все “за” и ”против” в своей голове, понимая, что отправка в космос стратегического вооружения пятой категории может затронуть интересы противоборствующих сторон. То что аналогов конкурентам не снискать ученый понимал и без посторонних глаз, тем что проект может заинтересовать Кремль он решил принебречь.

— Ваша просьба выполнена, так что цветы, конфеты и икра уже находятся по дороге к вам в гости, — встретила секретарь спешащего и мечущегося человека, понимая что пробки в Москве остались на уровне 10-ти летней давности.

— Мне кто-нибудь звонил? — убедился ученый в намерениях сына и получив отрицательный ответ поспешил к своему автомобилю.

“Значит Маркиза вскорости станет членом нашей небольшой семьи”, — завел Волгу-Лукагорье сотрудник НИИ и решив не заезжать по дороге в любимое место пыток бывшего диктатора дружественной, но такой алчной Беларуси вывернул руль в направлении Ярославского шоссе.

Успехи товарищей быстро долетели по каналам оставшихся со времен распада служб и не желая быть забытым на прием в гости к сформированному Датчем и Айзеком “Интернационалу” наведались люди из Федеральной службы безопасности.

— Майор Пригожин. — представился с украинским акцентом любитель подслушки, показывая друзьям свою устаревшую корочку любителя магии без интереса.

— Чем можем быть полезны таким людям. — вмешался Датч, понимая что Айзеку с Алевтиной сейчас не до разборок с бывшими приятелями из КГБ.

— До нас дошли сведения. — начал было майор раскрывать свою пасть, но звонок из Пизьмы заставил его осечься. — Чё как, чем занимаетесь. — перешел на более дружелюбный лад Аркадий Пригожин, давно знакомый с увлечениями приятелей по торговле людьми.

— Ништяк браток, скоро подъедут. — съязвил Датч Хайнекен, вспоминая как на днях прессовал сестрицу того у себя на даче.

— Тогда до скорой встречи. — не попрощавшись с Айзеком удалился шестерка куратора, не забыв оставить в столе заказов ателье документы об очередном повышении по службе.

— Наберут же кретинов. — позвонив Ираде отчитался об очередном бегунке Рашкина Датч Хайнекен, понимая что тот метит в кресло президента, на которое рассчитывает ее западный партнер.

Воспоминания о посещении по средствам существующего контроля Психиатрической больницы на Бехтерева навсегда засели в памяти Айзека Хренникова. Набирая обороты как и капитал заново сформированной страны ученый не мог себе представить на какую подлость пойдут люди в белых халатах, лишь бы присвоить частичку Всемирного блага в свою копилку умерщвлений.

Как всегда они молчали и ждали инициативу автора. Не выдержав, тот потянулся к ящику своего стола и не показывая содержимое гостю начал стучать кулаками по столу. Психика Айзека не выдержала и он снова поплыл в направлении современных масс-медиа групп. Недостаток золота партии влиял не только на чувство аппетита сохранившихся служб, но еще и на размах провокации, что задумали власти Кремлевской элиты.

— Хотим больше и с надрывом. — перечеркнул почерпнутое из колодца жизни куратор из новеньких, показывая специалисту в области практической магии обертку шоколадной фабрики “Коммунарка”.

— А кто из нас не безгрешен, — испытывая чувство вины и голода схватился за спасительный круг Айзек Хренников, прекрасно зная статью за которую его привели на очередной допрос в Большой Дом.

— Ты! — рассмеялся его старый знакомый, давая понять свою осведомленность в вопросах личной жизни новоявленного бизнесмена.

— А Датч? — поддался слабости Айзек, понимая что измена с доктором Степановой останется на совести “интернационала”.

Знакомый адрес и чуждая гению палата не помешала яркому выражению эпохи найти свое отражение в женатом на родине человеке.

— Я вас жидов пархатых на своем веку перевидала, так что не юли мне здесь. — как только санитар закрыл за Айзеком дверь приступила к допросу дочь своего отца, забывая про клятву Гиппократа, что обязаны приносить люди в форме перед служением отечеству.

— Что вам от меня надо. — прекрасно зная причину такого обращения с ним смутился Айзек Хренников, догадываясь про просьбу ФСБ относится с ним построже.

— Нам надо, мармелада. — оголяя свои познания в области номинальной юстиции отвернулась в сторону Анастасия Степанова, записывая в личное дело мастера очередной диагноз, не связанный со служебными обязанностями сотрудника Датча Хайнекена.

Дни и ночи проведенные в застенках Бехтерева показались Айзеку вечностью. Гарик рос без отца и Алевтина без супруга. Редкие звонки и встречи позволяли младшему Хренникову отвлечься от гнета, что посулили ему вожди мирового пролетариата, когда в младенчестве подписали на неминуемую гибель от потери крови. Недостаток влаги он восполнял из-под водопроводного крана, что давал таким же обитателям психиатрической больницы живительные росинки свободы.

— Танцуй, придурок, за тебя внесли залог. — на манер известного адвоката Борщевского озвучила Анастасия Степанова свой прейскурант и захлопывая перед носом очередного безработного личное дело пациента Хренникова попросила ученого удалиться из своего кабинета.

Такого позора он не испытывал уже давно. Рашкин переходил всякие границы, решать дело без вмешательства иностранных спецслужб не представлялось возможным, в дело вступил новый проект заново сформированной Датчем компании под названием “Фальцет”.

Алевтина встречала его на пороге как и тогда, в одних тапочках и множеством бигудей на слегка поседевшей голове. Приняв заготовленные Ириной подарки по случаю знакомства с подружкой сына, она уже мысленно пребывала в роли бабушки, о которой так мечтала в детстве и к которой так и не смогла приблизиться.

— Мой руки и накрывай на стол. — скомандовала женщина которая закончила с карьерой наездницы и удалилась в ванную комнату.

Так поступали только проститутки во Вьетнамских борделях, к которым его приучил знакомый Айзека по маркетинговым исследованиям во время стажировки студента МИМП в странах дружественных советскому режиму. То что Артем Бориславль является сотрудиком Центрального разведывательного управления и вся работа протекает под крышей Соединенных Штатов Айзек Хренников понял во время первой раскурки с неудавшимся продавцом американского автопрома, но прекрасным вербовщиком законсперированных агентов КГБ.

Рассчитавшись с девочкой по отработанным ей счетам, Айзек взял баночку фирменного пива “Тигер” и договорившись с Артемом о встрече на крыше небоскреба на несколько минут отключился в такси.

Вся семья ученого собралась на Новодевичьем кладбище, чтобы почтить память дяди Славы умершего несколько месяцев назад по естественным причинам. Столы, наполненные деликатесами времен эпохи застоя не могли заменить Айзеку боль утраты, что понесла их огромная братия. Выйдя на свежий воздух и сделав несколько глотков так необходимого воздуха, Айзек ощутил жуткую боль в районе подреберья. Дядя Слава всегда опасался быть убитым в переулке, теперь пятый угол искал его племянник.

— Что случилось, — не понял Владимир кривляний сына и попросил того удалиться с мероприятия.

— Славка всегда считал тебя раздолбаем, — поддержал товарища отец Агнешки, выпивая очередную стопку белокаменной.

Ощущая свою полную опустошенность, ребенок сжался колачиком и в ожидании кары от почившего друга заснул на несколько часов.

— У него язвенный колит. — дала свой диагноз тетка Агафья забежавшая на огонек и порекомендовала родителям Айзека отвезти того в ближайшую больницу.

Москва находилась в ожидании Нового Года.

— Год Тигра. — подтвердил устаревший диагноз таксист и указывая в направлении нужного здания поспешил расстаться с клиентом.

Поднявшись на лифте в чей-то забронированный лофт, Айзек по-настоящему ощутил свою неполноценность. Расточительно дорого и заблаговременно необходимо, с балкона тянуло знакомыми ароматами “Красной Москвы”. Поставленные в честь встречи на Эльбе чебуреки намекали на необходимость ответной услуги, Артем получил в свое распоряжение наработки студента МИПМ по проекту Скальпель, что включал в себя начинку прославленной на весь свет родины.

— Фальцет не избавит нас от проблем, а только упрочит неминуемое, — ознакомившись с материалами поддался унынию Датч, понимая что в противостоянии с Кремлем ребята из Вашингтона могут перегнуть палку.

— Она заточена с обоих концов, — напомнил азы профессора Миронова Айзек Хренников, вспоминая отметку, что поставил ему Яков Миронов за свои лекции по природоведению.

— А еще содержит несколько параметров измерений Фурье, — подтвердил свою квалификацию Датч Хайнекен, понимая что под современные реалии необходимо создавать свой институт.

Их с Алевтиной квартирка давно забыла присутствие посторонних без ведома хозяев. Айзек слышал как жена закончила наводить марафет и постелил на тисовый стол огромных размеров белоснежную скатерть с позолоченными нитями. Ее в честь жемчужной свадьбы родителей им подарил Гарик.

— Ты не знаешь, Маркиза не страдает аллергией на хорошие вина. — улыбнулась Алев одевая свое праздничное платье от Валентина Юдашкина.

— Только на старых дизайнеров. — ужаснулся Айзек Хренников гардеробу лучшей в столице заводчице арабских скакунов, понимая что Центральный Московский ипподром видовал и не такие скучные заезды.

— Тогда доставай “Погреба Грозного” и накрывай на стол, — заканчивая приводить себя в форму удалилась Алев, оставляя сервировку сведующему в вопросах этикета бизнесмену.

Перебравшись с Датчем из здания ателье в помещение бывшего следственного комитета, команда ученых быстро нашла применение средствам, полученным от Бориславля. Карьера того развивалась неимоверными темпами, как и запросы сопутствующих служб, подчиненным оставшимся потомкам железного Феликса.

Невзрачный человек напоминающий Адама Хусейна решил не противиться естественным позывам и без телефонного звонка забежал на огонек к сформированному “Интернационалом” институту фракций. Без ложной скромности он попал на прием к составу учредителей в лице Датча и Айзека, втиснув свои грошики в уставной капитал “Самаритянина VOX”, что на языке ученых означало трубы космоса. Раскурив с антагонистом Курпука и подведомственным ему структур трубку мира, друзья не ожидали такой поддержки от бывшего некогда корректора (как в шутку того называли приближенные). Прыть и рвение, с которыми “Самаритянин” начал собирать в свой портфель государственные контракты встревожили даже прибывающего на другом конце света генерала Саврасова, что пожертвовав своим временем приехал в Москву для инспекции сохранившихся кадров.

Кроме “Арабской Кушетки” ребятам из НИИ больше нечем было похвастать.

— Словно сладкое место Америки. — удивился бывший генерал покровительству со стороны АНБ и распрощавшись со свободой приземлился вслед за честным милиционером Мишей Хорским.

Хор Пятницкого, Василиса, Песняры и другие представители этно-фолка собрались в зале приемов Богомола. Собрав старых приятелей по институту, Датч рассчитывал собрать в фонды “VOX” побольше средств на запуск космической программы “Восход”, китайские инвесторы по достоинству оценили потраченные на воздух усилия.

— Можем запускать проект “Урал-Восток”, — подвел ведомость Адам Хусейн, предъявляя старшим партнерам метеосводку.

Украинец по происхождению, Адам никогда не брезговал расточительством. Взращенный на сале и молоке, потомок Пушкина всегда любил щепетильность в мелочах и желательно на свободе.

— Так тому и быть. — переглянулся с Айзеком Датч Хайнекен, ставя свою резолюцию над будущими разработками “Самаритянин VOX” в сфере высоких технологий.

Звонок в дверь заставил Айзека отвлечься от происходящего и находу примерив домашние тапочки приблизиться к глазку. На пороге в ожидании долгожданного знакомства томился Гарик под руку с Маркизой Лопуховой.

5.

Страсть к женскому полу погасла у Айзека после знакомства с призывным участком номер 17-ть в Бабушкинском районе Москвы. Военный комиссар округа, знакомый с проблематикой взаимоотношений семьи Хренникова с государственными службами сразу определил годность новобранца в десантные войска. Оля Толмачева услышав вердикт чуть не потеряла сознание, Владимр Хренников стойко вынес заявленный ценник.

— Так тому и быть. — накрутив на руку многочисленные диагнозы сына согласился с решением Пашутина Н.В. Владимир, закрыв глаза на СВД и проблемы с венозным застоем отпрыска.

До парашюта Айзек так и не добрался. Помещенный под купол выявленной связи во время Вьетнамской стажировки, слюнтяй Толмачевой слег с диагнозом “не годен” (в мирное время). Федеральная служба безопасности в очередной раз доказала свою негодность по исполнению материальных обязательств, все средства родины направились на проведение чуждой сознанию любого гражданина СССР Олимпиады в Сочи.

Как продолжение Московской 80, на суд Гарика и Маркизы легла сыровяленная “Патриархальная”, что с помощью ножа в руках гения приобрела настоящий оттенок румянца прелестницы.

— Папа заканчивай выкаблучиваться и давайте поедим. — не выдержал Гарик, накладывая себе “Черноморский с зеленью”.

— Поедем-поедим, — ответил ему Айзек, наливая Грозненскую настойку в бокалы дам.

Маркиза незаметным движением положила салфетку себе на колени. Пораженная вкусами сына Алевтина только причмокнула и повторила знакомое движение. Заявленная девочка ей очевидно понравилась.

— А вы знаете, что азиаты едят голубей и собак. — почерпнув свои знания из зомбоящика вступила в разговор Алев, видя смущение на лицах ребят.

— Давно было, уже забыли. — ответила Маркиза за обоих, забирая себе бутерброд с черной Астраханской икоркой, которую секретарша Айзека протащила через всю Третьяковскую галерею.

После чего возникла томительная пауза, сгущенная хрустом чипсов. По интеллектуальному порталу РОССЕТИ передавали последние сводки с политических Олимпов, что не помешало Гарику вспомнить свое детство в компании разнузданных интеллигентов.

— Вашим министром образования становится. — сделал выдержку президент, выступая перед собравшейся публикой. — Медведь.

Сжал свою плюшевую игрушку младший Хренников, понимая что в своем юном возрасте уже может самостоятельно решать какую нудятину смотреть по обычному телевизору.

— Поиграй с Каркушей или Хрюшей. — раздался из кухни голос мамы, что вместе с папой возилась над приготовлением какой-то микстуры.

Пройдя по комнате и заглянув в настоящий ресторан, Гарик почувствовал что его уносит на крыльях радости и печали, в нос жгучим ароматом вонзились потоки горчичных испражнений, что заставило любителя поиграть попятиться назад.

— А кто там был третьим. — спросил Айзек у Алевтины, забывая имя Барбоса, развлекающего своим гавканием прохожих зрителей.

— Snoop Dogg. — не угадала урожденная Петербурженка кличку Фили и получила по рогам Степашки звонкую оплеуху.

То что у взрослых свои причуды и развлечения Гарик понял уже в школе, когда его папа вместо того, чтобы забрать сына решил поиграть в таран с полицейским автомобилем ведомственных служб.

— Давай я тебе покажу прием. — видя скучающего одноклассника предложила Саша Лисовец развлечь Гарика, ловко закидывая невзрачного ребенка на свое девичье бедро.

Еле уловимый хруст и последующий диагноз травматолога заставили Айзека Хренникова по-новому взглянуть на свою жизнь и карьеру. Гипсовый карсет мешал Гарику играть со сверстниками, извинений от Саши он не дождался и по сей день.

— Я слышала в вашу честь назвали улицу в Калужской губернии, — запила Грозненским свои чипсы Маркиза, посматривая в сторону известного ученого.

Смущаясь своего положения тот подыграл сыну и приобняв супругу утвердительно кивнул.

Дальше последовали танцы, которые с натяжкой Алисы можно было возвеличить до званного приема. Гарик не отлипал от Алевтины, а Маркиза Лопухова не могла отойти от аквариума с подогревом, настолько вкусным были угощения в квартире прогрессивных пенсионеров.

— Вы думали о свадьбе. — ни с того ни с сего вернулась на свое место Алев, осушая до дна свой бокал крепленого.

Гарик проглотив слюну посмотрел на свою избранницу и не в силах больше сдерживаться признался родителям о скорой помолвке в Ново-Алексеевском монастыре. От таких известий Айзек схватился за сердцеи ратуя о благополучии молодоженов удалился в ванную комнату. Шуршание в прихожей было сигналом к бегству, естественный процесс продолжения рода воспринимался гением в свете сопутствующих потерь.

Трель фирменного звонка Росатома застала Алевтину за обнимашками с брачующимися. Маркиза неловко отступила в сторону и не решаясь распоряжаться в хозяйской квартире посторонилась в сторону знакомых водоплавающих.

— Сейчас открою, наверное доставка пиццы. — заученно произнесла Алев последнюю фразу в своей жизни и направилась к дверному проему.

— Опять Датч. — про себя выругался ученый, понимая что партнер по институту не удержался, чтобы не посетить такое мероприятие.

Гарик успел заметить как незнакомцы в масках ворвались в квартиру родителей и сметая все на своем пути начали целенаправленно избивать его отца. Взяв табурет, на котором он провел весь вечер, Гарик отстранился от будущей помолвки и попытался урезонить зарвавшихся вояк. Проломленный череп сына Алевтина Хренникова восприняла за чашу Господню, то что на дальнем плане люди с нашивками “ЗГБ” начали пытать ее супруга уже мало волновало погибающую под своим Резвым наездницу.

“высь несется и плывет, только спать нам не дает”, — услышал Датч Хайнекен, ощущая нелицеприятную картину, что должна была предстать перед ним в ближайшем будущем. Преодолев пролет в направлении знакомого жилища, он отбросил в сторону букет, собранный для него Гельмутом, и как начальник Айзека приоткрыл распахнутую дверь.

— Коровка не ударит, она живая, — вспомнил слова бабушки Айзек Хренников, погибающий на руках друга.

Незнакомцев, что учинили расправу над будущим России уже и след простыл.

Зная, что обращаться в таких ситуациях лучше к знакомым, Датч набрал в телефоне номер начальника “группы Первомай” и зычным голосом приказал явиться по знакомому адресу.

— Через 5-ть минут. — ответил бывший подполковник ФСБ Степан Канат, приказывая своему заместителю Макару разобраться со случившимся.

В истории подразделения сил специального назначения, сформированного специально под охрану сотрудников “Самаритянин VOX” никогда не случалось таких промашек. Загрузившись в ВАЗ Перелет Макар Подсвечников сверился с донесениями “соседей” ученого. Никаких посторонних в этот день не наблюдалось.

— Похоже придется разбираться с призраками, — подумал “штурман” Первомая и выгрузился по адресу Цветной 15.

На месте уже вовсю орудовали корреспонденты столичных телеканалов и местные силы правопорядка.

— Захар, челядь на тебе. — скомандовал начальник группы и поднялся на 10-й этаж.

Датч Хайнекен, с которым он был знаком лично прощался с семьей бывшего сослуживца. “С такими травмами долго не живут”, — привыкший к боевым действиям в Чеченской республике рапортовал по форме бывший военный, осматривая покои настоящего гения эпохи.

Залитые до основания кровью, они мало чем напоминали жилище интеллигентного человека.

— Разберитесь, — отвлекся от происходящего Датч Хайнекен, разрешая забрать тело возлюбленной и ее сына медикам.

— Объект отвезли в Боткинскую, — скоорденировался с данными Степана Макар, собирая все имеющиеся сведения на месте.

— Невестку с ним или в отдельную. — вспоминая, как Гарик знакомил дядю Датча со своей Маркизой схватился за лицо директор НИИ, ища поддержку в подготовленных к таким ситуациям людях.

— Наверное. — не зная что ответить опечалился Макар Подсвечников, собирая в полиэтиленовый пакетик содержимое с ножки разбитого стула. — Мы вас отвезем, — приказав доставить клиента Первомая по адресу жительства распорядился главный на усиление, забывая осмотреть все закутки разбитого аквариума.

6.

Пообщавшись на следующий день с главным клиентом “группы Первомай”, Степан Канат получил заслуженную порцию негодования от Датча Хайнекена, с которым был знаком уже не один десяток лет и понимая, что охрана в палатах не спасет контору того от разоблачения понял необходимость привлечь сторонние силы.

Из резерва поднимать было некого, да и Макар со своей бандой никак не вписывался в окружение современной богемы. Новость об аварии в одном из населенных пунктов Иордании, в которой погиб наследный принц Сейф аль Абдель, имеющий прекрасную репутацию в террористических кругах подстегнула Степана вспомнить о бывшем сослуживце по Балканской компании.

Распорядившись подготовить для него имеющийся в ангаре службы МС-21, бывший командир Дмитрия Егорова закинул свой чемодан на нижнюю полку и задав направление в сторону Марокко откинулся на спинку кресла с фирменной гравировкой. Такого позора он не испытывал уже давно. Словно ребенка, что обделался на глазах родителей, его отчитали по всей форме перед всем личным составом, заставив проглотить все свои звания и регалии. Поспудно ощущая свою причастность к заказному убийству, Степан вспомнил карьеру Дмитрия в Интерполе и причины, побудившие того уйти со службы.

— Нет, я еще повоюю, — заказывая очередной бокал виски ополоснул горло невольный соучастник смерти датского промышленника, к которому у Димы были свои счеты и расплатился он по ним за счет своего более сведующего в вопросах политики товарища.

МС-21 приземлился в Марокканском городе Фес, где Степан когда-то заказывал конкурента “Босс-нефти” вольному стрелку требующему возмездия и вспоминая адрес лежки, на которой тот мог прогревать свои состарившиеся кости взмахом руки остановил проезжающий транспорт. Такого сочетания пекла и влаги Степан не помнил со времен Афганистана.

“Румяный попугай”, — значилось на вывеске неброского заведения в стилистике восточного колорита итальянских фантазий неизвестного автора рисунка, что сочетал в себе всю его жизнь и творчество. Настоящий мастер смерти забрал у водителя свои вещи и кинув несколько бумажек за потраченные усилия глубже натянул свою панамку “Первомая”.

Поговорив на местном диалекте с работниками бара, он убедился в своей правоте и не желая терять ни секунды поднялся на второй этаж. Там, по информации Жимера, и проводил свои лучшие годы Дмитрий “бестия” Егоров.

Открыв собственным ключом дверь номера, Степан ощутил холодные капли пота на своих зажатых переменой климата висках и выпуская из рук поклажу поднял руки вверх. Из окна с видом на Гибралтарский пролив на него был направлен револьвер убийцы.

— Для тебя есть работа в Москве. — заочно согласился на условия “наемника” Степан, понимая что на размышления у того нет времени.

Револьвер “Ле Ма” сделал холостой спуск, заставив всех участников встречи немного расслабиться.

— Мне потребуется Наган и парочка боевых, — допил свой напиток Дмитрий Егоров, ехидно улыбаясь своей необходимости на вторичных рынках.

— Даже не спросишь в чем суть дела. — испугался полному магазину французской спасительницы Степан Канат, понимая что у бывшего десантника напрочь сорвало крышу.

— Я пропил боек, — уже поднимаясь на борт МС спохватился Дмитрий, давно не летавший на отечественных лайнерах.

— Тогда ты еще много чему удивишься. — сделался более дружелюбным подполковник Канат, приказывая пилоту следовать в Домодедово.

Сделав дозаправку в Киев-Сити самолет Первомая продолжил полет над некогда необъятной родиной и через несколько часов приземлился в указанной точке.

В аэропорту их уже ждал Макар в сопровождении своей группы, хотя Степан дал четкие указания следовать инструкциям и соблюдать режим секретности.

— Что я мог поделать, люди из правительства насели на нас вслед за твоим знакомым, так что пришлось прибегнуть к таким мерам. — поздоровавшись с легендой сыска смирился с очередным штрафом комбат Подсвечников, почесывая свою порядевшую шевелюру.

— Тогда действуем так, — прикинул на месте Степан, — ты и наш друг из Интерпола, — вспоминая потраченную карьеру Дмитрия в дружественном их объединению формировании, — направляетесь на квартиру в Головановский переулок, где я уже присмотрел квартиру для нашего гостя, а я займусь разборками с шишками из правительства.

— Он давно не был на родине, так что поосторожнее с информацией, — шепнул на ухо Макару Степан Канат, вспоминая недавнюю встречу в марокканском притоне.

— Все будет сделано в лучшем виде, — подтвердил опасения начальника Макар, заводя мотор личного Джипа Победа.

Дмитрий Егоров с тоской и унынием смотрел на незнакомые улицы Москвы. Урожденный ростовчанин, он никогда не испытывал страсти к столице. Закончив военное училище в Самаре, он сразу отбыл по приказу родины на выполнение боевых задач, только однажды посетив Москву с докладом.

— Информация опьяняет словно воздух, — посмотрел в сторону водителя “иноземец” осматривая содержимое бардачка. — но мне сейчас не помешало бы напиться. — найдя старый флакон с дешевым парфюмом внюхался в происходящее майор Егоров, понимая что закусывать придется кислотой.

— Ей можно отравиться. — вспоминая откуда в его авто взялись “Краснопресненские ярмарочные” остановился около бутика “Сообчат” Макар Подсвечников, затариваясь по последнему слову норм общества.

После чего Джип проехал несколько перекрестков и свернул к дому, что заранее припас Степан на случай черного дня. Оба участника незаконного формирования вышли на улицу и не привлекая к себе лишнего внимания прохожих поднялись на необходимый этаж.

Ячейка замка взвизгнула, пропуская в свои сакральные гостя столицы и человека без гражданства.

— Располагайся, обживайся, Степан введет тебя в курс дела. — оставил наедине со своими мыслями Дмитрия Макар, осторожно удаляясь в направлении выхода.

— Мне обещали Наган. — то ли серьезно, то ли шутя заметил Дмитрий Егоров, понимая что единственным оружием на сегодня у него остается телефонный справочник Будкина.

— Быть по сему, — расслышав хлопок закрывшейся двери откинулся на кресле некогда законопослушный гражданин, что слетев с петель юриспруденции стал обыкновенным юстиционным проституткой.

Утро в Москве всегда отличалось своим холодом даже в летние погожие деньки. Только пролепив глаза от накотившейся усталости, Дима почувствовал необходимость умыться и привести свой волосяной покров в соответствующее эпохе состояние. Состояние тревоги слетало с него как и выбритые до основания чешуйки в раковину. Взбодрившись ледяной, крещеной водицей, Дима сделал утреннюю зарядку и понимая, что Степан вскоре явится для инструктажа распаковал купленные его замом сувениры.

Бутылка “Петровской”, хлеб, сыр и конечно же, любимая всеми “Новоспасская” колбаска удобно разместились на одном уровне в сэндвиче Биф-Аля-Рус. Включив РОССЕТИ в режим монотонного жужжания Дмитрий вспомнил как расправлялся с Олафом Йоулу, человеком что подарил ему радость жизни взаперти на нелегальном положении.

По добытой Степаном информации тот должен был запускать с американскими партнерами очередной проект, что скрывал под собой угрозу всему человечеству. Приехав на запланированную встречу Олафа с главой группы “ProTest” Дмитрий заранее выработал для себя сценарий действий. “Словно ты Шерлок Холмс”, — пришел к нему на помощь голос Абу, которого забрал с собой на тот свет Джозеф Карт, убийство которого так и осталось нераскрытым.

Запечатав свое изможденное тело в платяной шкаф, что размещался в номере датчанина, Дмитрий понимал, что это его последняя фантазия. Охрана проверила номер того, и не решаясь поддаваться детской провокации в “казаки-разбойники” оставила гардероб на совести извращенца. С собой он притащил несколько проституток из некогда популярной партии Индоевропейской солидарности.

Только девушки удалились в ванную комнату, Дмитрий вышел из своего укрытия и накинул удавку тому на шею. Гневное бормотание Олафа он воспринял как покаяние за содеянное, разбираться с монстрами во фраках приходилось нелюдиму в чем мать родила. Последнее усилие и появившаяся на пороге девушка схватилась руками за лицо, перед ней во всей красе предстал ее наниматель без признаков жизни в вытаращенных от удивления глазах. Приоткрытое окно скрывало под собой все прелести кудесницы, извращенцем в их компании был только покоенный атташе иностранного вмешательства.

Не заметив приближения Степана, Дмитрий немало удивился, когда тот выудил из своего портфеля заявленный образец дореволюционного откровения. Модель 1898 года несла в себе угрозу всей царской семье, что ублюдки во главе с Лениным обескровили своим посягательством на ценности суверенной Российской Империи.

— Сколько я тебе должен. — прокручивая барабан для старинной русской забавы рассмеялся Дмитрий, спуская крючок на себя.

Зная привычку майора раздувать из мухи слона, Степан Канат еще немного покапался в своих закромах и дополнил обойму револьвера необходимыми патронами.

— Теперь заряжай с порохом. — лишенный всякого желания игры попробовал завтрак нового русского его старый начальник, понимая что звания и положение обязывают сохранять бдительность.

— Так зачем я тебе понадобился, — отложив в сторону дорогую игрушку присоединился к трапезе Дмитрий.

Опрокинув стопку мимо рта, Степан Канат поразмыслил над тем что стоит знать его помощнику и приступил к инструктажу нового телохранителя уцелевшего святого.

— Мы долго сотрудничаем с подотчетной только папе Римскому организацией, — без тени иронии заметил Степан открывшуюся правду, — начинали ребята как простые служащие правительственных структур, — попутно ознакамливая бестию Егорова с личным делом управленцев “Самаритянина” заканчивал с обедом бывший чекист. — Теперь они вознеслись на такую высоту с которой только в ад или рай. — указывая на патенты Айзека Хренникова, скрытые под грифом КГБ, всмотрелся в лицо интернационального преступника он, желая узнать реакцию того на такого рода сведения.

Ни один мускул не пошевелился на выбритом до основания подбородке красавчика. Удовлетворенный увиденным, Степан продолжил.

— Нас на свою сторону привлек этот тип, — указав персонально на Датча Хайнекена немного смутился размеру своего живота Первомаец, — но наша стуктура никак не ожидала атаки на мозговой центр всей этой шарашкиной конторы, тем более когда на носу запуск в космос ведущего проекта Космических войск всея Руси, — закончил вводную облегчивший свою продажную душеньку военный, понимая что деньги волнуют Дмитрия в последнюю очередь.

— И какой мне интерес присматривать за вашим капиталом? — искренне удивился он.

— В трагедии разыгравшейся на Цветном бульваре пострадал сын клиента, его жену отправили на тот свет, а с ними я был знаком лично и никакой антипатии не испытывал. — осушив “Петровскую” до дна открылся перед подчиненным подполковник.

— Так тут замешаны личные привязанности. — неестественно рассмеялся Дмитрий, вспоминая свои взаимоотношения с противоположным полом. — Тогда устраивает.

— Ну и отлично, расследованием дела займусь я лично, вместе с правительственным подкреплением, а тебе достается рутинная шпионская игра.

— То есть, — многозначительно сделал паузу Егоров.

— То есть никому доверять нельзя и добраться до сути мне сможешь помочь только ты. — собравшись выдвигаться на очередной ковер к начальникам из ФСБ смутился Степан Канат своей откровенности, забывая предоставить заму необходимый инструмент.

— Охраной другой пострадавшей займется Макар, но ресурс организации полностью в твоей власти, — вышел в коридор поседевший спаситель, не забыв оставить небольшой саквояж со всем необходимым.

— Да, — согласился с предложенными благами Дмитрий, — а как сына клиента звали по отчеству, — не удержался от усмешки теряющий свою квалификацию стрелок, понимая что к вопросу необходимо подходить с разных сторон.

— Спросишь лично, — знакомый с Гариком и Алевтиной ничуть не застеснялся начальник Первомая своего положения, тихонько закрывая входную дверь.

Осмотрев покупки товарища, Дмитрий выудил на свет темный костюм от Евгена Евстигнея и впихнув в портки мастера свое отдохнувшее на марроканских побережьях тело остался доволен увиденным. Картину дополнял 10-ти зарядный ИЖ-Патрон, удобно размещавшийся в нагрудном кармане пиджака. Повесив на нос солнцезащитные очки Минаев, Дмитрий протер губы и вышел на родное московское солнышко, бипер брелка сработал незамедлительно, давая в распоряжение гостя столицы новинку автопрома от группы Первомай ГАЗ-ДАР.

— Такое только в дар, — вспоминая российские диалекты улыбнулся полученному подарку внештатный сотрудник сильнейшей охранной структуры на сегодняшний день и с информацией по радио о новых достижениях премьер-министра Рашкина выехал на Волоколамское шоссе.

7.

Изнеженный службой в европейских организациях с “летучей мышью” в основании, Дмитрий не сразу уловил посыл, которым его встретили в некогда лучшем госпитале Москвы.

— Вашими молитвами, — ответила медсестра в приемном отделении, вгоняя обратно в арабские купели гордого обладателя московской недвижимости.

— Давай вечерком и помолимся, — естественно дружелюбно ответил служитель плаща без кинжала, сжимая свою пятерню на сладких булочках, так любимых детьми перестройки.

Поняв свою оплошность, Елизавета нашла необходимые сведения в реестре и не приглашая главного врача для выяснения обстоятельств задержки проводила гостя к своему другу.

Не успела она отойти на приличное расстояние, как в палате расслышался шум, заставляющий ее вернуться к выполнению своих непосредственных обязанностей. Не долго думая, тот умудрился сломать руку своему сослуживцу из правоохранительных служб. Пациент так и остался безучастен к происходящему, печальные новости о гибели всей своей семьи он получил незадолго утром.

— Давайте успокоимся и продолжим выполнять свою работу, — порекомендовал доктор Константинов П.А. не обращаться за поддержкой к вышестоящему начальству и отвел человека с нашивкой “триколора” в перевязочную.

Лизонька только поправила подушку у изголовья избитого ученого.

— Мне тоже не нравится, — присел для разговора Дмитрий рядом с Айзеком, заставляя того отлепить глаза от симпатичных форм сестрички.

— Вы знаете что случилось. — сиплым голосом решил приходить в себя гений “Самаритянина”, понимая что человек поблизости шутить не любит.

— Вкратце. — отозвался Дмитрий, предпочитающий проводить время за более изысканными занятиями.

После чего естественно переживающий человек поднялся на своей койке и обхватив руками бодигарда привстал, чтобы подойти к окну.

— Похороны назначены на завтра, так что будьте готовы, — просматривая сообщения в своем портативном коммутаторе отвлекся от происходящего Айзек Хренников, силой мысли заставляя Дмитрия удалиться.

— Вы знаете, что с Маркизой и в какой палате она лежит, — одумавшись вернул обратно в палату охранника он, понимая что девочка могла увидеть то, что поможет разыскать негодяев.

— Делом занимаются специалисты, — смутился Дима своего положения, видя перед собой человека эпохи новой России.

— Разве я интересуюсь вашей личной жизнью, — сделав Ирине необходимые замечания прилег на свое место Айзек, желая немного отдохнуть перед бурей. — Грядет буря молодой человек, мы лишь пещинки в водовороте гиганта.

Сделав глоток воды, он отключился, заставляя бестию включить все свое очарование и шарм, чтобы раздобыть необходимые сведения.

Макар оказался дружелюбен и через несколько минут перезвонил на Сотку.

— Палата №6, — классикой Чехова поднял с насиженного места Айзека его новый попутчик, понимая что пострадавший хочет объясниться с невесткой лично.

Даже врач-нацист Йозеф Менгеле не издевался над своими жертвами так, как прошлись по Айзеку неведомые изуверы. Подпирая руку капельницей с сульфатом амония, ученый Центра РСЗ вышел в коридор и догоняя по дороге упущенное время устремился на спину Дмитрия. Бестия Егоров только помог клиенту спуститься на улицу.

Конец ознакомительного фрагмента.