18
Напряжение нарастало с каждым днем, закручиваясь внутри тугой спиралью. Для Сашки вдруг стало невыносимым смотреть на то, как переживает любимая. Нервы уже ни к черту, но что поделать — Яна сама дала согласие ехать на этот дурацкий прием. Вот что она там не видела? Этих выскочек, этих худобедренных интеллигентишек? Нет, конечно, это — не ревность. Яна явно не пылала симпатией к парням такого типа — гламурным чистоплюям. И все же почему-то ее снова тянет туда?!
К родителям? Возможно, но ведь можно встретиться и дома. Или хотя бы приехать к ним в гости, уж за столько-то лет! Но Яна, несмотря на свою наивность, прекрасно понимает, что родителям она не нужна. И что это будет? Визит вежливости? Или эта карга — Анастасия, которая теща, опять что-то задумала?
Сашка устал отбивать свою любимую от этих странных людей. Она считает, что родители ее все равно любят. Но что это за любовь, если от них два звонка в год. Один раз звонит Яна на день рождения матери. Второй раз в году звонит мать в ответном жесте. С отцом, тестем Георгием, Сашка так и ни разу не общался после скандала у стен Янкиной гимназии. Лишь чудом сдержался и не надавал ему тогда по роже за оскорбления. И ладно бы оскорбляли его, Сашку. Этот сухопарый, изнеженный мужчина стоял и поливал грязью собственную дочь, не жалея ни ее чувств, ни стыдясь своей безгранично дремучей фантазии в вопросе отношений Яны и Сашки.
Он увез ее, защитил, выдрал из лап, да, родителей, но по сути жестоких и беспринципных карьеристов. И никто не изменит его мнения об этих людях. Потому что он видел, насколько Яна оказалась не приспособлена к нормальной жизни, насколько неустойчива ее психика. Да, она необыкновенно нежная, утонченная, доверчивая. Но куда с такими качествами по жизни? Кому это сейчас нужно? Что она умела кроме того, что играть на нескольких музыкальных инструментах и прекрасно танцевать? Принесли ли ей пользу эти умения? Он взял ее под свое крыло, поклялся беречь и защищать. И не требовал от нее делать чего-то большего, чем было в силах Яны. Ни уборки, ни готовки, ни работы какой-то. Она, конечно, и научилась, и справилась. Яна просто молодец. Она — его любимая — очень сильная девочка, всегда справляется с любыми трудностями.
Сашка смял так и незажженную сигарету и бросил ее в узкую фарфоровую вазочку с чуть отколотым краем. Она стояла тут, возле кашпо с цветами, заменяя пепельницу. Все, абсолютно все в этом доме — до тошноты — по стилю. Нужно переодеться, отвезти жену в соседний город, на эту чертову встречу.
Янка бегала по квартире в одном нижнем белье, нарезая круги от ванны к спальне. Когда Сашка, заходя в комнату с балкона, попытался ее поймать и прижать к себе, она вырвалась, раздражённо бросив:
— Саш, не мешай хотя бы. У меня чулки порвались, мне уже одетой быть пора, а я тут ищу из старых…
— Чулки? Дорогая, ты не перепутала? Вообще-то у вас музыкальный вечер!
Янка остановилась в дверях, недоуменно посмотрев на мужа.
— Саш, ты что — ревнуешь? Я же тебя несколько раз спросила. И сейчас говорю, поедем вместе.
— Яна, ну я же без смокинга, забыла? — ехидство, вот гадство, сочится в каждом слове.
— Саша, да мне все равно, хоть в джинсах. Я о тебе беспокоилась, потому так и сказала. Это ведь ты стесняешься сам себя!
— Не говори ерунды, Ян! И я не поеду, мне нечего там делать! Думаю, ты уже большая девочка, чтобы суметь постоять сама за себя!
Яна поджала губу, но ничего не сказала и, закрыв за собой дверь, скрылась в комнате.
Ну нет, так нет. О чем еще говорить! Видимо, ей очень хочется пощекотать себе нервы. Пусть едет…
