О воспитании детей

Епископ Екатеринбургский и Ирбитский Ириней, 2009

Иерарх Русской Православной Церкви, преосвященный Ириней (Харисим Михайлович Орда, 1837 – 1904), был замечательным духовным писателем, редактором и переводчиком. Особое внимание в своих трудах он уделял проблемам обучения и воспитания подрастающего поколения. В поучениях, опубликованных в этом сборнике, епископ Ириней рассматривает вопросы развития у детей добродетелей и искоренения пороков. Труды владыки, его мудрые мысли и советы, несмотря на свою давность, актуальны и поныне.

Поучение о воспитании в детях набожности и благочестия

Из уст младенцев и грудных детей

Ты устроил хвалу

(Пс. 8, 3)

Да, духовное воспитание должно начинать с самого раннего возраста детской жизни, так как первые 5–6 лет — самые важные годы и большей частью решающие для всей последующей жизни ребенка. Воспитание должно состоять в том, что родители обязаны искоренять в детях все злое и направлять их ко всему доброму Какие же особенно недостатки нужно исправлять в своих малых детях и какие добрые качества, главным образом, должны насаждать в них? Об этом и поговорим.

По словам Премудрого, начало мудрости — страх Господень (Притч. 1, 7). На этом основании первой добродетелью, которую родители сколько возможно ранее должны насаждать в сердцах своих детей, я полагаю страх Божий, то есть религиозность, благочестие и набожность.

Но почему же спросите родители, особенно матери, должны учить своих детей набожности и благочестию с самого раннего возраста? Ответ на это такой: потому что если ребенок с младенчества воспитан будет в благочестии, приобретет религиозные навыки, усвоит церковные обычаи, тогда только можно надеяться, что он и в зрелом возрасте, когда соблазны со всех сторон окружат его, когда злые страсти станут действовать сильнее, он останется благочестивым и сохранит добрые обычаи и христианские привычки, приобретенные от матери еще на руках у неё. Религиозные наставления, которые ребенок получает от благочестивой матери в самом нежном возрасте, как бы всасываются с молоком матери, остаются обыкновенно на всю жизнь.

И если такой ребенок, впоследствии увлеченный злыми страстями или дурными примерами, пойдет дурной дорогой, то ему в большинстве случаев легче возвратиться на правый путь, чем тому, который не видел в детстве материнских религиозных о нем забот и попечений. В таких благочестиво воспитанных, хотя после и совратившихся с доброго пути, детях часто внезапно побуждается с непреодолимой силой воспоминание о невинных счастливых детских годах; им припоминаются те детские простые молитвы, которым выучились из уст матери, давно уже, может быть, покоящейся в могиле, те простые наставления, которые в детстве слышали от матери, еще будучи на коленях у неё. Забывший о молитве, закоренелый в беззакониях, ложась спать, вспоминает невольно, как мать учила его креститься перед сном, как сама крестила его, и делает на себе крестное знамение. Воспоминание о счастливых днях детства многих пробуждало от сна греховного и возвращало к Богу. Из этого видите, какое великое счастье для детей, если у них благочестивые матери, которые от младых ногтей, с самого нежного возраста, приучают к религии и благочестию. От матери, — а не от няни, гувернера, репетитора, — должен ребенок получить первое наставление в религии; в семье от матери, а не в школе у законоучителя, ребенок должен научиться ежедневным кратким утренним и вечерним молитвам, и от матери же он должен научиться молиться. Так издревле было во всех истинно благочестивых, богобоязненных семействах. «Как только дети начинают понимать, — повествует нам святитель Иоанн Златоуст, родители обучают их апостольскому исповеданию веры (то есть Символу веры) и учат их молитвам, песням и обрядам, соблюдаемым при богослужении». Тот же святитель дает такое наставление матерям: «Учите, матери, своих малюток полагать крестное знамение на челе своем; но прежде чем сами они в состоянии будут это делать, крестите их своею рукою». Древний блаженный учитель Церкви пишет к вдове, некоей Лете: «Для христианской матери должно быть радостью учить дитя свое и тогда уже, когда голос его еще слаб и язык еще лепечет, произносить сладчайшее имя Иисуса».^[2]

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

2

Речь идет о блаженном Иерониме Стридонском. — Ред.