Истории со вкусом интриги. 21 рассказ мастер-курса Юлии Евдокимовой

Елена Фили

В сборник выпускников курса Ю. Евдокимовой вошли рассказы самых разных жанров: юмористический и готический, фэнтези и викторианский, злободневный и детективные и, конечно, романтические, ведь аромат любви — главный ингредиент любой книги и любого блюда. Каждая история пронизана интригой, а общей темой служит гастрономия — искусство, способное связать людей и моменты вкусом и ароматом.Погрузитесь в захватывающий мир гастрономических интриг, где встречаются вкусы жизни и писательское мастерство.

Арина Ивка.

ПРЯНИКИ, ТАРО И НЕРАЗДЕЛЕННАЯ ЛЮБОВЬ

Обычно, когда Василий возвращался из рейса, аромат свежей выпечки приятно окутывал уже в подъезде. Но в этот раз в воздухе витал запах беды: едкая смесь нашатыря и валерьянки.

— Люсенька, я дома! — осторожно оповестил с порога. Жена не откликнулась. Тревога нарастала.

Василий шагнул в гостиную и остолбенел. Такого беспорядка в доме не было, даже когда сыновья-близняшки устраивали рыцарские поединки и турниры по квиддичу.

Вася метнулся в спальню. Бледная жена возлежала неподвижным айсбергом на внушительном супружеском ложе.

— Люсенька, что случилось? Налет? Ограбление?

Люся хлопала губами, как снулая рыба, силясь что-то сказать. Но не могла. Завыла осипшим баском, зашмыгала враз покрасневшим носом.

— Успокойся, дорогая! Лекарства какие дать? Воды? Неотложку? — засуетился Василий.

Наконец, Люся, трубно высморкавшись в банное полотенце, выдавила:

— Василий, я скоро умру. Подготовь сыновей… Нинке в Самару позвони. Скажешь, я ее простила, обиды не держу и приглашаю на похороны. Про деда Илью не забудь. Ему приехать сложно будет. За девяносто уже. Посылочку отправь. Пусть помянет.

По бледным обвисшим щекам жены вновь покатились ручейки слез.

— Люся, что за бред ты несешь? — растерялся Василий.

В дверь позвонили. Жена встрепенулась.

— Не бред это, Вася. Все объясню. Сейчас иди открой. Это ко мне.

В квартиру уверенно ввалились две тетки.

«Подруги, что ли? Вроде раньше не видел. Или из поликлиники?»

Та, что постарше, круглая, приземистая, в серой бесформенной, словно выцветшей хламиде, напоминала сытую моль. Темными глазками-бусинками быстро сканировала обстановку в квартире и самого́ хозяина.

— Здравствуйте. Примите соболезнования. Крепитесь.

Вторая держала огромный темно-коричневый обшарпанный баул. Василию (в прошлом баскетболисту) пришлось посмотреть на нее снизу вверх: она была как минимум на голову выше него и несоразмерно тоща.

— Усопшая в морге или дома? — деловито поинтересовалась первая.

— К-кто? — прошептал Василий.

— Я здесь, здесь! — откликнулась Люся. — Сюда проходите!

Тетки замешкались на мгновение. Переглянулись. И двинулись на голос, обдав застывшего хозяина резким запахом сирени и кислых щей.

— Вася, стулья принеси, пожалуйста! — попросила жена. Она сидела в кровати, откинувшись на подушки. Выглядела уже бодрее, чем несколько минут назад. Даже зарумянилась.

Когда Василий вернулся со стульями, дамы оживленно галдели. На кровати были разбросаны яркие журналы и буклеты.

— Вам, такой мудрой женщине, что сейчас редкость, наше агентство предлагает только эксклюзивную продукцию! — тарахтела агентша-моль. — Вот посмотрите: премиальные гробы. Рекомендую ольху или венге. Экологично. Двухкрышечный берите обязательно. Это стильно. Фурнитура итальянская. Изящная внутренняя отделка. И подушечка, и покрывальце из роскошного натурального шелка. Ручная вышивка. Лежать — одно удовольствие!

Люся заворожено листала журналы и вздыхала.

— Дорого как…

— Разве можно экономить на таком важном событии? — убеждала моль. — Если закажете наш струнный квартет, то на гроб скидка три процента будет. Такую музыку ни в каждой консерватории исполняют! Бах, Моцарт, Верди! Заслушаетесь!

— Маловато три процента-то! Хотя бы пять за Баха давайте, — возразила Люся.

В разговор вклинилась молчавшая до этого «баскетболистка».

— У нас мастера-флористы из самой Японии. Шикарные венки любых размеров из свежайших цветов соберут. Глаз не оторвете!

— И ромашки можно? — засомневалась жена. — Я ромашки очень люблю.

— Что пожелаете! Лютики, колокольчики… — с энтузиазмом перечисляла агентша. — Да хоть астролябии! Любых оттенков!

Василия как подбросило.

— Какие, к чертям собачьим, астролябии?! — взревел он.

— Да хоть какие, — настырно продолжала длинная. — Розовые, белые. Даже фиолетовые есть.

— Астролябии?! — угрожающе повторил Вася.

— Что вы так разнервничались? Мы разделяем ваше горе. Но держите себя в руках. Не надо на похоронах родной жены экономить. Это недостойно…

— Во-о-он! — рявкнул Василий. — Курицы безмозглые! Себе гробы трехступенчатые еловые с вышивкой и ансамблем балалаечников закажите! И венки из австралопитеков! Не хуже, чем из астролябий, будет.

Агентши метнулись к выходу.

Багровый Вася рухнул на стул и силился отдышаться. Испуганная Люся закрутилась возле него.

— Васенька, успокойся. Водички попей. Ну, оговорилась женщина. Перепутала. Она наверное имела в виду альстромерии. Работа у них нервная. Сложная.

— Да хрен с этой неграмотной дурой-астролябией! Почему ты помирать собралась? Что за болезнь? Надо перепроверить. Сходим к другим врачам. К профессорам самым лучшим.

Люся вновь заплакала.

— Не поможет мне это…

— Да сколько сейчас медицинских ошибок! — горячился Василий. — Помнишь, у шурина геморрой определили? А оказалось, просроченную селедку под шубой сожрал… Сейчас любая болезнь лечится! Не в каменном веке живем! Какой диагноз поставили?

— Не диагноз это, Васенька. А предсказание, — с горечью прошептала жена.

Василий оцепенел.

— Че?

Супруга пустилась в объяснения.

— Пряничное предсказание с картой Таро. Стопроцентное! Карта смерти мне выпала. От судьбы не уйдешь!

Конец ознакомительного фрагмента.