Жена кузнеца. Роман

Елена Теплая

Молодая женщина Лада загадочным образом переносится в некий параллельный мир, который очень похож на средневековую Русь.Оказывается, что у неё в этом мире есть и муж, и сынишка, и сестра, хотя она об этом и ничего не помнит, и не знает…Но Лада вовсе не торопится переделывать весь этот с виду чуждый ей мир и не торопится облагодетельствовать всё человечество – у неё на первом месте её личная судьба и счастье, а уж потом…

Глава 4

Закат мы провожали, пока ехали по полю. Я плохо разбиралась по росткам на поле, что это растёт: пшеница или рожь. Но поле мне показалось бесконечным.

Если есть поле — значит, и посёлок недалеко. Наконец-то мы скоро будем среди людей, и этот маскарад закончится.

Мальчик спал у меня на руках, он вообще старался не отходить от меня.

Я так мечтала о ребёнке — долго и мучительно. Не раз просила мужа взять из детского дома малыша, но он был против этого, говорил, что сами родим. Сколько слёз, лечения, даже, послушав бабок, в храм ездила, и ничего не помогало. А теперь эти люди говорят, что это — мой ребёнок.

Я рассматривала его: он был светловолосый, большие карие глаза с большими ресницами и ямочки на щёчках. Он бы был красивой девочкой. Такое лицо — для девочки мечта, а тут мальчишка.

Я нюхала его макушку, он там вкусно пах каким-то сладким молоком — или это сено так на меня влияло? — к вечеру стало холодать, и я завернула малыша в покрывало.

Где же мама твоя, малыш? Как женщина могла отдать такого маленького на съёмки?

А вдруг у меня с крышей не всё нормально? Вдруг он упал бы с телеги и покалечился?

Как-то странно…

Никаких квадрокоптеров для съёмок, и такая большая территория задействована…

Не пойму: зачем столько денег вложено, и для чего это сделано?

Пока одни вопросы и ни одного ответа…

После очередного холма в долине я увидела огни деревни. В домах светились огоньки, и мы к ним приближались. На душе стало радостней — скоро я увижу людей.

Как мне надоело трястись в этой телеге, и когда уже это закончится?

Но когда мы подъехали к деревне, и я увидела, что это не фонари, а факелы, то с грустью подумала, что театр продолжается, и нормально помыться и сходить в туалет, видимо, не удастся.

Мы подъехали к крайнему тёмному дому, он был как бы на холме, и остановились.

* * *

Кузнец, спрыгнув с лошади, прошёл вперёд, открыл нам ворота и завёл телегу во двор.

— Заходи, хозяйка! Теперь — это твой дом, — сказал он мне и открыл дверь в дом.

Я вылезла из телеги и пошла в дом вслед за кузнецом. Он зажёг факел каким-то камнем — я так и не поняла, как он это сделал — и осветил большую комнату этого деревенского дома.

На полу лежал самотканый длинный ковёр. Справа была большая печь — я такую видела в деревне — слева был стол с лавками, и возле него стоял буфет с посудой. Над столом висел образ богородицы с лампадкой.

Кузнец зажёг лампу, которая висела на цепях посреди потолка, и поставил факел возле печи в специальную подставку.

— Дрова для печи сейчас принесу. Справитесь сами затопить печь? — спросил он.

— Справимся, батюшка. Где мне спать с Мишуткой? — спросила Лизка за спиной.

— Пока — на печке устроишься, а завтра — разберёмся, — ответил кузнец.

Лизка передала ему Мишутку, чтобы он положил его на печку, и стала суетиться возле печки. Я же стояла посреди дома и не могла поверить, что это — не конец, и дурацкое представление продолжается.

Я подошла к столу — там стояла крынка молока и хлеб, накрытые рушником — села на лавку и впала в ступор.

Этого не может быть, что это? Это мне что, испытание?

— Лиза, а город далеко? — спросила я.

— Далеко, Лада! Здесь в основном одни деревни! Но раз в месяц мы ездим туда, если есть что продать. Я думаю, что Никита часто туда ездит, он же кузнец! Он — как и староста — многое может себе позволить. Эта деревня больше нашей — здесь и мельница, и кузня — и на рынок мы сюда приезжаем, так что, тебе повезло. Жены у Никиты нет — ты одна здесь хозяйка!

— Так я ж вроде его жена и есть! — не поняла я.

— Правильно, но ты забыла, что Малхор имел ещё и старшую, да зашиб её, вот тогда ты и стала старшей женой. А так она тобой помыкала.

Мамочки, куда я попала?

Средневековье какое-то! Многожёнство!

Только этого мне не хватало…

Это уже даже на кино не смахивает.

Ладно, главное — узнать в какой стороне город и доехать до него, там уже — в полицию, и всё это закончится.

Лиза суетилась вокруг печки и как-то для такой маленькой девочки очень ловко со всем управлялась. Мне даже стыдно стало за своё бездействие.

— Давай я тебе помогу! Лиза, говори, что делать. Что ты сама всё суетишься.

— Так я — привычная. Нужно поесть хозяину приготовить, а то если кулаком своим стукнет — так нас тоже спалят на огне погребальном.

Я хмыкнула — пусть попробует только тронуть. Чем-нибудь как огрею — мало не покажется. Потом «заяву» в полицию накатаю, будет знать, как в образ входить.

Лиза ловко поставила чугунок на огонь, показала на корзину с картошкой, и я села её чистить. В этот момент в дом вошёл кузнец, положил на стол что-то завёрнутое в полотенце и поставил ведро воды.

Я развернула тряпицу и увидела солёное сало. Так это праздник уже. Сейчас мы его и пожарим с лучком.

Я покидала картошку в кипящий чугунок. Лиза же поставила в другом чугунке варить яйца, и обе посудины задвинула подальше в печь. За печкой я нашла на стене лук, уже засохший. Ну ладно, сойдёт, а завтра посмотрим все запасы кузнеца, раз он решил сделать меня хозяйкой. Попляшет теперь муженёк…

Через час у нас с Лизой был накрыт стол. На столе стоял чугунок с картошкой, которая сверху была засыпана шкварками сала и жареным луком.

— Я ещё такого не пробовала, но пахнет вкусно. Где ты такому научилась, Лада? — спросила Лиза.

— А чему тут учиться? Картошка, сало, лук… Что тут такого? — удивилась я.

В этот момент в комнату зашёл кузнец.

— Садись к столу, батюшка, — предложила Лиза и отошла от стола.

Якобы мой муж посмотрел на меня с хмурым лицом, сел за стол и махнул нам с Лизой, чтобы тоже садились.

Мы уселись напротив кузнеца, но ему это явно не понравилось, и он буркнул, обращаясь ко мне:

— Сядь рядом! Ты — жена и хозяйка этого дома!

«Хорошо, если ты так хочешь — то я сяду…», — подумала я и пересела рядом.

Кузнец, положив в глиняные плошки еду мне и Лизе, начал есть.

Мы ели молча, мне даже странно было, что кузнец ничего не налил себе выпить.

Неужели этот холостяк ничего не пьёт? Неужели он такой одиночка?

Но кто-то же принёс ему молоко и хлеб. Значит, не такой уже монах сидит рядом со мной.

После ужина мы с Лизой убрали со стола и помыли посуду. Я нагрела воды, разбавила её в ведре холодной и пошла на двор обмыться. Не при этом же чурбане мне мыться!

Полила на себя с ковшика и только обтёрлась полотенцем, чтобы одеться, как увидела за спиной у себя кузнеца. Он стоял и смотрел на меня, абсолютно не стесняясь. По спине поползли мурашки. Кроме ковша — ничего рядом, чтобы врезать ему. Он протянул мне ночную рубашку.

— Завтра покажу тебе купальню. А сейчас идём спать, надеюсь, не нужно тебя связывать?

— Зачем? Можешь стукнуть меня и взять опять бесчувственное тело. Ты ж у нас походу — некрофил. Сколько тебе за это платят, извращенец?

— Платят? Некро… Кто? Ты — моя жена, и я имею право на тебя! Но если тебе так противно — я не трону тебя. Но первая ночь принадлежала мне по праву… — он сверкнул глазами и ушёл в дом.