Петля во времени, или Путешествие в лабиринт

Елена Таах, 2023

Анна, молодой ученый из Москвы, летит с археологической экспедицией в Грецию. В те же места направляется съемочная группа из США. Но в самом начале путешествия их планы разрушает череда загадочных событий, ведь древняя земля Эллады хранит много тайн…

Над замыслом Творца мы — смертные не властны

Но все ж романтики от истины бегут

И заверяют, что нить жизни безучастно

Скупые мойры в вечности прядут.

Случайно в монотонности движений

Надорвалась трепещущая нить.

И чей-то путь, меняя без сомненья,

Лахесис узелок успела свить.

(Е. Таах)

1

Аня перевернула последнюю страницу и захлопнула книгу. Она в очередной раз перечитала «Легенды и мифы древней Греции».

Жаль, что люди до сих пор не изобрели машину времени, мечтательно думала девушка. Как бы хотелось своими глазами воочию увидеть жизнь того поколения. Господи, это же три с лишним тысячи лет тому назад! Неудивительно, что люди обожествляли героев древних веков. Они наделяли их необыкновенной силой или неуязвимостью, слагали рассказы, которые веками передавались из уст в уста, обрастая, как снежный ком истинными и вымышленными событиями и превращались в легенды.

Так, в «Илиаде», рядом с героями живут и сражаются боги Олимпа. Но если рассуждать здраво, наяву их просто не могло быть. Все события, изложенные в легендах, приукрашены. И это легко объяснить — если в те далекие времена у кого-то проявлялись неординарные способности, такие как необыкновенна сила, ловкость, неуязвимость в бою, умение выполнять какое-то ремесло на много лучше других, или более того — дар риторический, поэтический, музыкальный, то легче всего это объяснялось покровительством кого-либо из богов.

За давностью времен можно отмести все легенды, объявив их сказкой или вымыслом, но без прошлого нет будущего. Возможно, что когда-то невообразимо далекие наши потомки…

Отрывистый звонок в дверь прервал Анины размышления.

— Анютка, танцуй! — В открытую дверь как ветер влетела подруга и сокурсница Ани Светлана.

А следом, не спеша, вошел и закрыл за собой дверь Антон — друг Светланы.

— Что случилось? — Недоуменно спросила Аня, отступив назад.

— Мы летим! — Воскликнула Светлана с сияющей улыбкой и запрыгала на месте.

— Так, стоп! Куда летим? И кто?

— Да мы же, втроем — в Грецию!

— Но… как?

— Анька, ну ты что? — не унималась Светлана, — Помнишь, мы втроем перед защитой диплома подавали запрос в деканат? Так вот, вчера папа принес решение: нас троих, как молодых специалистов, зачислили в группу археологов, отправляющихся на исследовательские работы в Грецию. Летим завтра утренним рейсом, так что собирайся.

— Но ведь столько наших ребят выразили желание… а выбрали нас?

— Ой, Ань, — засмеялась подруга, — ты от счастья так тормозишь? Ты же одна из немногих закончила с красным дипломом. И тема дипломной работы у тебя — древняя Греция. А мы с Антоном — протеже моего папы, занимающего, кстати, если ты не забыла, не последнюю должность в аспирантуре.

— Я просто поверить не могу… — переводя взгляд с одного на другого, промолвила Аня.

— Ладно, Анют, мы ненадолго. Зашли предупредить — ты давай собирайся в дорогу. Нам еще самим багаж уложить надо, так что — пока.

— Анют, с собой возьми лучше рюкзак, а не чемодан, — вступил в разговор, молчавший до сих пор Антон. — Работа предстоит, так сказать, в походных условиях. Жить, по всей видимости, придется в палатках и вдали от цивилизации. Одним словом — романтика!

В магазин сбегать за шампунем или кремом, возможности не будет, как о том предупредил меня руководитель группы Илья Владимирович. Так что, девочки, все необходимое берите с собой. Я, к примеру, возьму свой спальник и вам советую — мало ли что? Своя рубаха ближе к телу.

— Ну, ладно, мы побежали, — нетерпеливо, подпрыгивала Светлана уже у открытой двери. И напоследок напомнила, — мы заедем за тобой к пяти утра, не забудь загранпаспорт.

Аня переоделась и отправилась за покупками, как только за друзьями закрылась дверь.

Время близилось к вечеру, когда она с полными пакетами возвращалась домой. Монотонный шум города, созданный гулом многочисленных автомобилей, автобусов, троллейбусов и гомоном, спешащих по своим делам людей, разрядил мелодичный колокольный звон ближайшего храма, созывая людей на вечернюю молитву. Несмотря на загруженность пакетами и коробками, Аня повернула к церкви. Войдя внутрь, девушка ощутила покой и умиротворение. Аромат восковых свечей и ладана мягко окутал ее. С древних стен и иконостаса строго, но с любовью смотрели лики святых, Богородицы и Христа. Аня купила несколько свечей и зажгла их перед образами. Помолившись, она подошла к пожилому священнику.

— Благословите, батюшка. Мне предстоит надолго уехать из страны.

Священник перекрестил склоненную голову и мягко опустил на нее руку:

— Ангела — хранителя тебе, чадо.

2

Самолет набрал высоту, и пассажиры расслабились в мягких, удобных креслах самолета. Кто дремал под монотонный гул турбин, кто читал, кто разгадывал кроссворды, а кто размышлял о чем-то своем.

Аня откинула кресло, прикрыла глаза и вспомнила, как обрадовалась мама, узнав о ее назначении, а потом загрустила, и глаза ее наполнились слезами.

— Анечка, ты у меня уже совсем взрослая. Как жаль, что папа не может видеть, какой ты выросла красавицей.

— Мам, ну не надо, не плачь.

— Хорошо, не буду. Только ты береги себя и пиши мне почаще.

— И ты тоже… себя береги.

— Погоди-ка, дочка, — вдруг что-то вспомнила мама и вынула из нижнего ящика комода старую, потертую от времени, деревянную шкатулку, — от дедушки папе досталась одна очень древняя вещь.

Открыв шкатулку, она извлекла на свет какой-то предмет, завернутый в мягкий кусок ткани. Бережно развернула старую тряпицу, и взору предстал круглый плоский диск из чистого золота. По форме он напоминал медальон пяти — шести сантиметров в диаметре. С одной стороны медальона изображалась голова быка в профиль, а вместо глаза был вправлен ярко-красный рубин. С другой стороны, по всему диаметру свились в причудливый рисунок, начертанные кем-то толи буквы, толи знаки.

— Откуда это у нас? — изумилась Аня, взяв медальон в руки.

— Твой дедушка, когда вернулся после войны из плена, привез эту вещь. Никто не знает, что это такое. Я вот, подумала — раз ты занимаешься археологией, может, найдешь ей объяснение?

Аня проснулась в четыре часа утра под мелодичную трель будильника. Тугие струи душа смыли остатки сна. Аня нанесла легкий макияж и, просушив волосы феном, заколола их крабом. Многие подруги завидовали Ане потому, что ей не надо было часами просиживать в парикмахерской, чтобы привести прическу в порядок. Природа одарила ее пышными вьющимися волосами песочного оттенка. Смочив руки водой или гелем, она укладывала волосы легкими сжатиями в ладонях, и они приобретали форму спиралевидных локонов. Подобного эффекта модницы добивались в дорогостоящих парикмахерских.

Среди друзей Аня слыла спокойной, уравновешенной и целеустремленной девушкой. Но, как и в каждом коллективе, находились завистники, что за глаза окрестили ее занудой и зубрилой. Все свободное время Аня отдавала учебе; часами просиживая за учебниками или за методической литературой в библиотеке. Она понимала, что должна самостоятельно, своим умом и только на бюджете получить высшее образование, во что бы то ни стало. На одну мамину зарплату учиться и жить было нереально.

Светлана, ее подруга, напротив отличалась яркой и взбалмошной натурой, что проявлялась и во внешности, и в характере. Красивая, непоседливая и взрывная — вот три основные составляющие Светланы. Казалось, что без нее ничто не могло существовать. Ей хотелось успеть всегда и везде. От природы очень умная, способная девушка могла бы, как и Аня с отличием закончить вуз, но в силу своей неусидчивости, не вытянула на красный диплом. Что, впрочем, не мешало ей искренне радоваться за подругу, муки зависти ей были не свойственны.

Еще на первом курсе в Светлану влюбился и покорил ее сердце Антон Романцев — высокий брюнет с правильными чертами лица. Антон играл за сборную вуза по волейболу и как все современные юноши, много свободного времени проводил в спортзале за тренажерами. По характеру уравновешенный, спокойный. И при слишком импульсивной Светиной натуре, был для нее сдерживающим фактором.

Аня встала с кресла, отстегнув ремни, и прошла в туалетную комнату. Причесавшись, она уложила гелем волосы, подправила макияж, и, оглядев себя в зеркало, улыбнулась. Как только она вернулась в свое кресло, в динамиках прозвучало:

— Уважаемые пассажиры, просим Вас привести кресла в вертикальное положение и пристегнуть привязные ремни. Через несколько минут наш самолет произведет посадку в древнейшем и красивейшем городе нашей планеты — Афинах.

3

Пока пассажиры ожидали выдачи багажа, Аня вышла из здания аэропорта подышать свежим воздухом и немного размяться.

Красивые, геометрически ровные дорожки и газоны, экзотические цветы и стройные пальмы, обогретые ярким южным солнцем, просто очаровали ее. Небо было настолько ярко-голубым, что по сравнению с ним родное московское небо и все краски родного города казались бледнее и как бы размытыми. Легкое дуновение теплого ветерка ласково коснулось лица, заставив на мгновение отрешиться от всего земного. Минуту понежившись, Аня решила пройтись вдоль здания аэропорта. По пути купила небольшую бутылочку минералки и, отпив несколько глотков, свернула на боковую аллейку. Навстречу неспеша брел пожилой мужчина. Определить его возраст на первый взгляд казалось сложно, да и одет он был очень странно. Длинный плащ или балахон почти полностью скрывал одежду. Мягкие кожаные сандалии напоминали скорее обувь древних греков, чем современную. А повязка на голове в виде чалмы, выглядела не такой объемной, какую Аня видела у мужчин азиатских стран. Бороду щедро посеребрила седина. Создавалось впечатление, что мужчина вынырнул из глубины веков, настолько он не вписывался в современный окружающий мир.

Чуть позади него громко смеясь, толкая друг друга и о чем-то беззаботно болтая, бежала веселая группа подростков. Поравнявшись со стариком, в суете движений, юные создания толкнули его и, даже не заметив этого, побежали дальше. Старик упал и, ударившись, тихо охнул. Аня подбежала к нему.

— Позвольте, дедушка, я помогу вам, — склонившись, она одной рукой взяла его под локоть, а второй обхватила за плечи, помогая встать.

Старик, охая, с трудом поднялся. Заметив, что на левой руке у него ссадина, Аня открыла бутылочку с водой, промыла ранку и перевязала белоснежным носовым платком.

— Благодарю, дитя. — На чистейшем русском языке сказал старик.

Девушка в изумлении подняла на него глаза, старик же хитро прищурился и улыбнулся.

— Не удивляйся, я все знаю. Скоро, очень скоро мечты исполнятся.

— О чем вы дедушка? Какие мечты?

— А вот это красавица, — словно не расслышав ее вопросов, продолжал он, — возьми в благодарность.

Аня взяла в руки четки и залюбовалась. Бусинки из чистейшего горного хрусталя среднего размера чередовались с маленькими красными, чуть больше бисера. Среди бусинок был один, раза в три больше других круглый камень темно-красного цвета. «Это же рубин!» — пронеслось в голове у Ани. Она зачарованно смотрела на камень, не смея пошевелиться, точно околдованная его таинственным живым мерцанием. Солнечные блики отражались в рубине и горном хрустале множеством маленьких, как звездочки, солнышек. И как бы издалека девушка услышала затухающую фразу:

— Как только последний луч заходящего солнца коснется камня, исполнится…

Но Аня не расслышала последних слов, настолько тихо они прозвучали. Она встряхнулась, выйдя из оцепенения.

— Но я не могу принять этого. Это очень дорого и я, — она запнулась на полуслове, озираясь вокруг, но старика и след остыл.

— Аня! — услышала она и, оглянувшись, увидела, что к ней бежит Света. Быстро спрятав четки в карман джинсов, она пошла навстречу подруге.

— Где ты ходишь? Уже багаж все получили, и только тебя нет. Пойдем, там Илья Владимирович ждет, мы скоро вылетаем на место стоянки.

Илья Владимирович Мартынов — руководитель экспедиции оглядел группу, убеждаясь, что все в сборе.

— Дорогие мои, только что в руководстве аэропорта меня уведомили, что на одном с нами самолете летит известная съемочная группа из США. В районе наших исследований им предстоит отснять кое-какой материал к новому фильму.

— Классно! А известные актрисы среди них есть? — спросил смешливый рыжеволосый парень.

— Я с ними еще не встречался, Юра. — Улыбнулся профессор, — только прошу вас не ввязываться ни в какие истории.

— Да я только автограф взять, — лукаво усмехнулся Юра. Среди друзей он слыл известным балагуром, — или еще готов оказать дружескую помощь и сняться в массовке.

Все дружно засмеялись.

Автобус доставил группу прямо к трапу небольшого самолета, мест на пятьдесят — шестьдесят, предназначенного для рейсов на ближние расстояния. Командир самолета обратился к археологам через переводчика:

— Леди и джентльмены, просим вас поторопиться с посадкой. Ваши вещи сейчас погрузят в багажное отделение. На эту полосу ожидается внеплановая посадка самолета, и нас просят вылететь раньше, чтобы не откладывать вылет на более позднее время. Граждане США уже в самолете.

Пока мужская часть экспедиции помогала с погрузкой аппаратуры и багажа, женщины поднялись в салон. Сиденья располагались в ряды с двух сторон по два кресла слева и справа. Как в АН-24, подумала Аня, только салон значительно комфортабельнее. Американцы расположились в левом ряду, а русские археологи начали занимать места в правом. Светлана, как истинная подруга, предложила Ане сесть рядом.

— Антон на этот раз побудет в мужской компании, — улыбнулась она и облюбовала кресло у окна, не забыв бросить сумочку на сиденье позади своего, заняв его для Антона. Ане досталось место с краю.

Археологи продвигались по проходу, рассаживаясь, а американцы приветливо улыбались им. Аня остановилась, пока Светлана, откинув сиденье, укладывала сумки на верхнюю полку. Она случайно посмотрела направо от себя и встретилась со взглядом голубых глаз. Словно теплая морская волна окатила ее с головы до ног. На какое-то мгновение у нее перехватило дыхание, а сердце затрепетало, подскочив к горлу. Аня поспешно отвела глаза и села рядом с подругой.

— Ань, что с тобой? — наклонившись, спросила Света.

— Да нет, ничего, — засуетилась Аня, как бы заинтересовавшись привязными ремнями.

— Ты какая-то не своя, — допытывалась подруга.

— Душно очень, — вздохнула Аня, обмахивая себя рукой, — и устала.

— Жарко, — согласилась Света, — но скоро взлетим, и вентиляция лучше будет работать. Ты попробуй расслабиться, — заботливо щебетала она.

Самолет вырулил на взлетную полосу и, разбежавшись, легко взмыл в небеса. Пассажиры с двух сторон рассматривали друг друга и перебрасывались приветливыми фразами. Светлана слегка толкнула Аню и, наклонившись, восторженно заговорила:

— Ты только посмотри налево от себя. Это же Макс Норт. Ань, ну взгляни. Я заметила, он постоянно бросает заинтересованные взоры в нашу сторону.

— Я его уже видела, — так же шепотом ответила Аня.

— Ну и что, а ты посмотри и поздоровайся. Когда еще представится такой случай? Потом возьмем автограф — нам же все девчонки обзавидуются!

— Свет, да неудобно! Прекрати же ты! — Возмущенно зашептала Аня, повернувшись к подруге.

Но подруга вдруг закивала и заулыбалась во весь рот, глядя мимо Ани и продолжая подталкивать ее. Ане пришлось смириться, она не спеша повернулась к соседу слева и легким кивком поприветствовала его. Макс тепло улыбнулся и так же склонил голову. Аня тут же отвернулась и закрыла глаза, откинувшись на спинку кресла. Лицо предательски снова запылало.

Зато Светлану переполнял восторг от нового знакомства, и на этот раз она не заметила перемен в подруге. Наклонившись к ее уху, она продолжала излагать все, что знала о Максе Норте.

— Я читала, что он входит в десятку секссимволов Америки. Припоминаю, что-то писали о новом фильме, в котором он будет снят в главной роли. Тема фильма связана с древней Грецией. То ли «Герои Эллады», то ли «Подвиги Геракла», или еще кто-то или что-то в этом роде. Еще писали, что он по нескольку часов ежедневно работал над своим телом на тренажерах, чтобы сняться в новом фильме. Может нам удастся побывать на съемках?

Во время разговора Света с нескрываемым интересом посматривала на Макса, не замечая недовольных взглядов, что бросал в ее сторону Антон.

— Ему кажется больше тридцати, а выглядит лет на двадцать пять, двадцать шесть. Ну, Ань, — подтолкнула ее подруга, — ты что, спишь? Ты только посмотри, какие у него плечи!

— Угу, — промычала Аня, притворяясь спящей.

На самом же деле она пыталась успокоиться и привести мысли и чувства в порядок. Не понимала, отчего так волнуется. Она ужасно боялась, что кто-нибудь заметит ее состояние, да и ощущение чьего-то взгляда не покидало. Поэтому легче всего было притвориться спящей.

Через полтора часа самолет пошел на снижение, приземлившись на небольшой аэродром, чьей компании и принадлежал самолет.

Вечерело. Красный огненный шар завис над вершинами западных холмов, покрытых редкими деревьями. Словно золотой короной обозначилась граница света, сиявшая переливами закатных лучей, на фоне малинового неба. А у подножия сопок, в зарослях кустарника, уже дымчато-серой пушистой кошкой улеглись сумерки.

Грузчики приступили к разгрузке багажа еще до подачи трапа. И когда пассажиры вышли из самолета, их груз уже почти весь находился в специальных тележках. Профессор с помощниками, ревностно радеющие о дорогой аппаратуре, проверяли ее целостность и наличие. Все остальные ожидали, разминая ноги у самолета.

Аня огляделась и заметила Макса, стоявшего со своей группой, недалеко от нее. Украдкой она могла внимательно рассмотреть его. Молодой высокий мужчина атлетического телосложения, держался очень прямо. Под легкой хлопковой футболкой четко просматривалась тренированная мускулатура. Да, права Светка на счет нескольких часов в тренажерном зале, и, причем ежедневно, иронично про себя отметила девушка. Одет он был в легкие летние джинсы и светлые кроссовки, в тон футболке. На плече небольшая спортивная сумочка. Коротко остриженные волосы, сильно выгоревшие от солнца, были зачесаны назад, открывая широкий высокий лоб. Брови темные, как и волосы у корней, глаза голубые, нос прямой. Особая форма рта несколько дольше задержала Анин взгляд. Соединившаяся чувственность нижней чуть выступающей губы с очерком более короткой верхней, придавала особый шарм его лицу. Волевой подбородок слегка выступал вперед, когда на его лице появлялось упрямое выражение. Надо же, подумалось Ане, она столько фильмов видела с его участием, но никогда не обращала на него внимания.

Получив рюкзак, она перекинула обе лямки через одно плечо и пошла в сторону от самолета, где начала собираться их группа в ожидании автобуса. Проходя мимо трапа, Аня остановилась поправить рюкзак, лямки которого соскальзывали с плеча. Она поддернула рюкзак повыше и не заметила, как четки, выступающие из кармана, зацепились за один из крючков, и, выскользнув, упали в траву. Девушка прошла несколько шагов вперед…

— Excuse me, — услышала она за спиной, — you lost it.*

Аня обернулась. За ее спиной стоял Макс Норт и протягивал четки. Он находился так близко, что девушка уловила тонкий аромат его парфюма.

— Спасибо, — тихо сказала она, чувствуя, как знакомая волна снова накрыла ее.

Аня протянула руку, чтобы взять четки. Макс разжал пальцы, и на рубин упал луч заходящего солнца. Камень медленно изнутри начал загораться все ярче и ярче, а по цепочке от него засветились бусинки из горного хрусталя. Необычное колдовское зрелище просто заворожило молодых людей. Они замерли, зачарованно глядя на чудесное преображение и не смея двинуться с места. Как бы со всех сторон на них надвинулась и поглотила вязкая тьма. Исчезли все звуки, и только горящие бусинки, соединившие руки, светились яркой змейкой, свившейся в кольцо. Казалось, исчезли все чувства, даже не было страха. Каждый ощущал себя и другого, как струну, вытянутую до предела и летящую стрелой в вечность. Ощущение полета было удивительно красивым, бережным и стремительным.

* Извините, вы потеряли. (Англ.)

4

В затуманенное сознание пробивался шум прибоя. Ане показалось, что она снова в детстве отдыхает с мамой на море. Лицо овевал легкий ветерок, а в воздухе чувствовался соленый запах морской воды и водорослей. Она открыла глаза и, опираясь на руку, села. Над водной линией горизонта еще виднелся край солнечного диска. Солнце послало последний, как бы прощальный, луч, словно протянув руку, и скрылось, погрузившись в глубины вод. Шагах в пяти, спиной к ней стоял Макс и так же смотрел на закат. Он обернулся, и, подойдя, присел на корточки возле Ани.

— Очнулась? — спросил он на русском… на русском? Нет, это был не русский и не английский язык.

— Да, а где мы и что произошло? — Аня испуганно огляделась вокруг. — И на каком языке мы говорим? И почему понимаем друг друга?

— Хотел бы и я это знать, — мужчина подал Ане руку, помогая подняться.

— Но мне страшно! Что же с нами будет?

— Что бы не паниковать, давай успокоимся и поразмыслим. Кстати, мы еще не знакомы — Макс Норт, — представился он.

— Анна Чернова, можно просто — Аня.

— Очень приятно, Аня. Можно я буду называть тебя — Эн?

— На английский манер? Можно. А имя Макс, у нас тоже существует, только это сокращенно, а полное Максим.

— Неплохо звучит, — улыбнулся он.

— А где же четки? — спросила Аня, вдруг вспомнив.

— Не знаю. Когда я пришел в себя после головокружительного полета, мы лежали на берегу, но четок не было. А откуда они у тебя?

И Аня рассказала о том, что с ней приключилось в Афинах.

— Старик сказал, что что-то исполнится, но ты не расслышала что именно?

— Да, я не расслышала, он уже исчез тогда. Но еще он сказал, что с последними лучами заходящего солнца. Так оно и случилось. И здесь мы так же наблюдали закат. Может, мы как в сказке, прибыли сюда на солнечном луче? — улыбнулась она.

— Чертовщина какая-то, — с досадой произнес Макс, и упрямо добавил, — но мы должны разгадать эту тайну.

Аня вздохнула и произнесла классическую фразу:

— Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно.

— Верно, а вот и наши вещи: моя сумка и твой рюкзак, — обрадовался Макс, увидев багаж, как будто отброшенный кем-то в сторону.

Маленькая дамская сумочка, перекинутая ремешком через грудь, была у Ани при себе.

— Макс, но скоро совсем стемнеет, надо подумать о ночлеге.

— Я об этом и размышляю. Если мы отправимся на поиски какого-либо населенного пункта, то поиски могут затянуться на неопределенное время. А, судя по тишине, которая нас окружает, поблизости нет ничего подходящего.

— Нам совершенно неизвестно где мы и что вокруг. Кроме моря, конечно, и скал, — подтвердила Аня.

— Верно, поэтому мы должны найти укромное место где-то здесь.

— Но кругом скалы. Может, отыщем пещеру? — предложила девушка, но засомневалась, — нет, а вдруг там змеи или еще кто?

— Остаться ночевать здесь под открытым небом не самая лучшая перспектива, но, думаю, если ничего не найдем, нам не придется выбирать.

Справа, если стоять к морю лицом, возвышались скальные нагромождения. А по левую руку, по всему побережью и частью в воде у берега были разбросаны огромные валуны. Песчаный берег повсюду, как бы кто ее просыпал, был устлан галькой — мелкими круглыми камешками. Дальше, вглубь побережья, начинались заросли кустарников и деревьев.

Молодые люди решили обследовать скалы. Перебираясь с камня на камень, зайдя со стороны моря, они обнаружили небольшое плато — идеальное место для ночлега, в сложившейся ситуации. С суши их невозможно было заметить, и хищник не мог подобраться сверху, если таковые здесь водились, т.к. над плато возвышалась отвесная высокая скала.

Пока молодые люди перетаскивали сюда свои вещи, сумерки заметно сгустились на берегу. Но плато располагалось выше уровня моря, и скальная порода была светлой, поэтому здесь было несколько светлее, чем внизу.

Аня развернула спальный мешок, и, расстегнув замки, получила обычное легкое одеяло на синтепоне.

— Какой Антон молодец, что надоумил меня взять с собой спальник, — сказала она.

— Антон? Твой друг?

— Нет, он друг Светланы — той девушки, что сидела рядом со мной в самолете.

— Это та рыжая красавица?

— Да, она красивая, — согласилась Аня.

— Я помню их у самолета. Твоя подруга что-то оживленно доказывала своему парню. По-моему, они ссорились.

— Верно, она очень импульсивная. В Светлане столько жизни! Антон и Света мои близкие друзья, мы учились на одном факультете.

— А здесь, как я понял, у вас какое-то дело?

— Да, мы занимаемся археологическими раскопками.

— А почему ты привезла свой спальник? Ваше руководство обязано было заранее подготовить все для проживания, как в любой цивилизованной стране, — удивился Макс.

— Так и есть. Наше руководство обо всем позаботилось. Но понимаешь, этот спальник и рюкзак побывали со мной во множестве походов. Как тебе объяснить… это, как старый друг. Антон сказал на какой-нибудь непредвиденный случай. И как видишь — он прав, — развела Аня руками.

— Значит ты — археолог. Интересная у тебя работа.

— Но и у тебя не менее интересная. Скажи, Макс, — осмелев, спросила девушка, — ты так молод, а уже мировая известность, слава. Тебе твоя жизнь нравится? Поклонники следят за каждым шагом. Не утомляет?

— Видишь ли, Энни, многие люди мечтают о славе. И я не отрицаю, что моя жизнь интересна и насыщена, но ты права в том, что очень часто хочется уединиться и побыть вдали от всего этого.

Продолжая разговор, Аня вынула из кармашка рюкзака сухое горючее и зажигалку. Поместила в углублении камня горючее и подожгла. Мягкие блики огня осветили их лица. Макс помог девушке накрыть импровизированный стол на камне, постелив газету.

— Судя по вашим фильмам, ты не привык к подобным условиям. Извини, но тарелок, вилок, ложек здесь нет.

— Что ж, мы — американцы действительно ведем более цивилизованный образ жизни, — принял Макс подачу, — но в детстве я был бойскаутом. Да и участвовал в игре на выживание, где несколько месяцев приходилось жить на острове. Есть такая телепередача…

— Да-да, знаю. У нас она тоже существует и называется «Остаться в живых», — отмахнулась Аня.

Между тем из рюкзака был извлечен небольшой запас продуктов для туристов. Молодой мужчина открыл баночку консервов, вместо хлеба послужили сухие хлебцы. Но так как чай подогреть было не в чем, легкий ужин путники запили минеральной водой из пластиковой бутылки. Колечко сухой колбасы, печенье, оставшиеся хлебцы и шоколад оставили на завтрак.

— И все-таки, Макс, твоя жизнь проходит на виду. Восторженные письма и звонки поклонниц; тебе льстит вся эта мишура? — продолжила расспрос Аня.

Мужчина посмотрел на Аню, складывавшую оставшуюся провизию в рюкзак, и улыбнулся.

— Да, как тебе сказать, Эн… вначале мне действительно очень нравилось всеобщее внимание, и я купался в лучах славы. Ты только представь: вспышки фоторепортеров, твое лицо на красочных обложках журналов, толпы прекрасных девушек, предлагающих себя и влюбленных в тебя — мечта каждого мужчины. Поначалу от такого успеха я ликовал! Я был счастлив! Но со временем все наскучило, и начало утомлять. Конечно же, я благодарен своим поклонницам, но физически просто не в состоянии отвечать всем на звонки, письма и тому подобное. У каждого человека, в том числе и у актера, есть своя личная жизнь, в которую он не хотел бы допускать любопытные взгляды.

— Наверное, ты прав, — задумчиво произнесла девушка, отвечая своим мыслям, — о славе мечтают многие.

— Но если честно, Эн, — спросил Макс, с улыбкой, прищурившись, — ты же не являешься моей поклонницей? Ты и в самолете избегала смотреть на меня, в отличие от подруги.

Хорошо, что ночь скрыла предательский румянец, выступивший на лице у девушки.

— Макс, я всегда считала глупыми девчонок, что влюблялись в артистов, — рассудительно сказала Аня, — это же пустая затея. Актер может быть полной противоположностью своему герою.

— Точно подмечено, Эн, — согласился он. — И спасибо за ужин. Если бы не ты, мы бы остались голодными.

— Если бы не я, мы бы не оказались здесь, — грустно улыбнулась девушка.

Почти совсем стемнело, и только тонкая линия горизонта догорала малиновым заревом, отражаясь алой дорожкой в волнах.

— Завтра будет жарко, — сказала Аня.

— Откуда ты знаешь? — для поддержания разговора спросил Макс и так же посмотрел на закат, проследив за ее взглядом.

— Дедушка мне еще в детстве объяснил, что когда закат ярко-малиновый, то следующий день будет жаркий, а когда малиновый восход, то день обычно ветреный и холодный. Но что-то я устала и хочу спать, — зевнула она.

— И я тоже, — потянулся Макс.

Аня достала кое-какие вещи из рюкзака и положила под голову Максу и себе. Спальник немного смягчал жесткость каменной плиты. Девушка, по возможности дальше, отодвинулась от своего спутника, на сколько позволила ширина одеяла. Молодой мужчина улыбнулся, отметив это. Аня ему нравилась все больше и больше. Она околдовала его еще в самолете, когда шла по проходу: стройная, легкая, изящная, в облаке волос, освещенных со спины через иллюминаторы солнцем. Девушка показалась ему нездешним, неземным созданием, дивной нимфой. В миг, когда глаза их встретились, словно разряд молнии прошел между двумя полюсами. Но в отличие от других представительниц слабого пола, Аня не стала кокетничать с ним и бросать восторженные взгляды. Скорее наоборот. И столь явное равнодушие с ее стороны, подогревало возникший интерес.

— Ты славная девушка, Энни, спокойной ночи, — тихо промолвил он, глядя в звездное небо.

— Спасибо, Макс, и тебе спокойной ночи, — пробормотала она засыпая.

5

Солнце, взошедшее на востоке, еще не появилось из-за скалы, но уже позолотило поверхность моря и отражалось светлой дорожкой в волнах, медленно катившихся к берегу.

Летом рассвет наступает рано, и наши друзья, утомленные, произошедшими с ними накануне событиями, еще спали. С берега потянуло прохладным утренним бризом. Проснувшись, но, еще не открыв глаз, Аня медленно восстанавливала в памяти события минувшего дня. Вдруг сердце заколотилось в бешеном ритме, когда она поняла, что голова ее покоится на теплой и уютной руке Макса, а нос, мирно посапывая, уткнулся в его плечо. Молодой мужчина заботливо обнимал девушку за талию. Она напряженно пыталась, но не могла вспомнить, как все произошло. Видимо за ночь скалы остыли, а с моря дул влажный прохладный ветерок. И слегка продрогнув, молодые люди не заметили, как их притянуло друг к другу.

Боже, что он о ней подумает? Не успели познакомиться, как она уже спит в его объятиях. А разглагольствовала-то… ах, ах. Не любит артистов, все девчонки дуры и прочая чепуха, а как до дела, так туда же.

Осторожно, чтобы не разбудить Макса, Аня медленно сняла с себя его руку, и, освободившись от объятий, встала. Подошла к краю площадки, посмотрела в бескрайнюю морскую даль, что так и манила своим величием и бесконечностью. Гладкие, зеркальные волны не спеша набегали на скалы и с шумом, разбиваясь на тысячи мелких брызг, пенились и отступали обратно. Удивительно, подумала девушка, вот сейчас, сию минуту она смотрит, как волны с постоянной монотонностью движения, выполняют свою работу, омывая и шлифуя камни. И так было всегда; сотни, миллионы лет до нее. И даже если когда-то ее не станет, волны не прекратят свой бег, а скалы молчаливыми свидетелями, так же нерушимо будут взирать на вечное движение времени. Наверное, поэтому мальчишки — романтики мечтают о море и путешествиях. Хотя, возможно сами не понимают в полной мере — чем же их так притягивает море.

Аня обернулась, Макс все так же крепко спал, повернувшись на бок. Слава Богу, ничего не заметил. Девушка взяла моющие принадлежности, полотенце, купальник и, осторожно по каменным уступам, тем же путем, что и вечером, только в обратном направлении, спустилась на пляж, собираясь искупаться.

На берегу никого не было видно, но все же девушка зашла за один из валунов, чтобы обезопасить себя от случайных взглядов. Вода скрывала ей ноги выше колен. Сняв с себя всю одежду, она положила ее на камень и, блаженно потянувшись, окунулась в теплые ласковые волны. Проплыв туда и обратно, Аня с удовольствием помылась, надела купальник и вышла на берег, разложив для просушки, выстиранную одежду.

Ранним утром солнце ласкало кожу нежными лучами. Ближе к полудню, оно будет нещадно жечь, а сейчас нежно согревало, остывшие за ночь скалы, камни и песок, щедро даря тепло, такое необходимое всему живому миру.

Аня стала спиной к солнцу и принялась расчесывать щеткой влажные волосы.

— На этом пустынном берегу ты выглядишь, как русалка, — произнес Макс, — доброе утро.

— Доброе утро, — ответила девушка, смутившись.

Но он, быстро сбросив одежду, разбежался и, нырнув, размашисто поплыл от берега.

Надо же, он появился, как только она оделась. А вдруг он видел ее? Нет, не может быть. В следующий раз надо быть осторожнее, решила Аня и, поддавшись чувству, которое случается во сне, когда человек видит себя в толпе раздетым и ему хочется спрятаться ото всех, защититься, она надела топ и шорты.

Макс вышел из воды, покрытый капельками и струйками воды, сверкающими в свете утренних лучей, и девушка невольно засмотрелась на него. Как древнее божество, подумала она. Макс же залюбовался, взглянув на Аню: влажные локоны нежно обрамляли ее лицо и легкими спиралями спускались на спину и плечи. Капельки влаги стекали по волосам и впитывались в ткань топа, оставляя влажные темные дорожки.

— Ты… необыкновенная… — только и смог сказать восхищенный мужчина.

Аня протянула ему пакет с шампунем губкой и гелем.

— О, великолепно, — обрадовался Макс, — а у меня в сумке только зубная щетка с пастой, бритвенные принадлежности и кое-что из сменного белья. Все остальные личные вещи остались в багаже.

Чуть позже они спустили со скалы свои сумки и позавтракали запасами еды, что остались с вечера.

Пока длился завтрак, и просыхала одежда, Аня украдкой посматривала на стройные ноги Макса, да и на всю его мускулистую фигуру. Что там ни говори и сколько не иронизируй, а занятия спортом и ежедневные тренировки очень украшают человека. К примеру, если бы рядом с ней сейчас находился какой-нибудь тощенький маленький и бледненький человечек, она, может быть, и отнеслась бы к нему с уважением, но наверняка не увлеклась бы внешними данными, и ее взгляд не притягивало бы, как магнитом.

— И все же странно, — нахмурившись, произнес Макс, — куда нас могло занести?

— Я где-то читала о таких явлениях, — ответила Аня, — они случались и раньше — в старые времена. Бывали случаи, что человек находился в одной местности, а через мгновение оказывался в другой части света или стране. Видимо что-то похожее произошло и с нами.

— О, Господи! Эн! У меня же с собой мобильник, в сумке! Я сейчас позвоню, и все прояснится. Нас, наверное, ищут.

— Правда? — обрадовалась девушка.

Макс достал телефон и набрал номер… но в трубке стояла тишина, только светился экран.

— Странно, никаких гудков, ни надписей, ни сообщений. И заряд еще нормальный. Может мы вне зоны действия сети?

Аня с любопытством и ожиданием смотрела на него. Мужчина нахмурился и с досадой бросил сотовый в сумку. Лицо его приняло недовольное выражение.

— Ничего не понимаю…

Но, взглянув на растерянную и расстроенную девушку, он смягчился и слегка улыбнулся.

— Не расстраивайся, Энни, вот увидишь — все будет хорошо.

Первой мыслью спутников было — обследовать окрестности, но, подумав, они решили не тратить время на пустые хождения. Макс взял Анин рюкзак со спальником, а ей достались его спортивная сумка и ее дамская сумочка.

— Макс, мы, возможно, выйдем к какому-нибудь населенному пункту, а там наверняка автобусы или еще какой транспорт, — предположила Аня, — там и позвонить сможем.

— У меня с собой кредитка, — успокоил ее Макс, — мы арендуем автомобиль, и все будет о`к, — воодушевился он и бодро зашагал вглубь материка.

Солнце поднималось все выше и выше. И с каждой минутой становилось все жарче. Часы на руке Макса показывали, что время неумолимо движется к полудню. Аня сменила шорты на спортивное трико. Кругом были заросли кустарника и колючек, а кожа на ногах уже зудела от многочисленных царапин. Местность, по которой они двигались, была сплошь покрыта холмами, на которых помимо кустарника, встречались редкие деревья. Путники направились вдоль побережья на восток. Справа в поле их зрения находилось море. Когда они спускались в низовье, то оно исчезало, когда же вновь взбирались на холм, морская гладь открывалась взору во всей своей красоте и беспредельности.

Время перевалило за полдень. Солнце поднялось в зенит и беспощадно палило с высоты.

— Как огромная раскаленная сковорода, — проворчал Макс, глянув ввысь сквозь солнечные очки. Тыльной стороной руки провел по вспотевшему лбу, размазывая осевшую на влажной коже пыль.

— Точно, — согласилась Аня, останавливаясь рядом, — даже насекомые попрятались.

И натянув пониже на глаза козырьки бейсболок, они пошли дальше. Запас воды давно кончился. Чувство голода не давало о себе знать из-за жажды, которая с каждым мгновением становилась все сильнее и сильнее. Просто нестерпимо хотелось пить. Во рту пересохло, а язык казался шероховатой теркой.

Измученные и изможденные от длительной ходьбы, путники в очередной раз преодолели подъем.

— Я больше не могу, — взмолилась Аня, падая на жесткую траву, что покрывала каменистый холм, — если нам снова придется подниматься в гору, я просто умру.

— Ничего, Энни, мы немного передохнем и пойдем дальше, — сказал Макс, опускаясь рядом, — без воды нам долго не выдержать. Поэтому пока еще есть силы надо идти дальше.

— А ты говорил, что где-то поблизости есть населенный пункт, — разочарованно протянула Аня, — посмотри: кругом, на сколько хватает глаз лишь море, да сопки…

Но вдруг взгляд ее словно за что-то зацепился.

— Ой, что там? Смотри! Это река?

Они мигом вскочили, забыв об усталости. Внизу между сопками блестел, играя солнечными бликами, неширокий рукав реки. Вдоль берегов расположились квадратами и прямоугольниками более темные участки зелени.

— Это могут быть огороды или сады, — предположил Макс.

— Мы проберемся туда и подкрепимся овощами или фруктами. А если есть охрана, то купим, — обрадовалась девушка, — у меня имеется немного местных денег.

— Раз есть сады, где-то неподалеку, должен быть населенный пункт, — предположил Макс, — скоро наши мучения закончатся.

Вид воды придал путникам сил. Они ускорили шаг, и часа через полтора подошли к реке.

Прямо на ходу, сбрасывая ношу и одежду, они ринулись в реку, высоко подняв фонтаны брызг. Пили воду, беря пригоршнями. Затем, смеясь и плескаясь, веселились, как дети. Уставшие, но счастливые они наконец-то выбрались на сушу и в изнеможении растянулись на песке.

— Ну, вот. Утолили жажду, и есть захотелось, — вздохнула Аня.

— Мне тоже, Эн, — подтвердил Макс, — когда мы пробегали мимо сада, мне показалось, что это виноградник.

— Пойдем, проверим?

Заговорщики оделись и, спрятав вещи в кустах, отправились на разведку. Сады действительно оказались виноградниками. Опасаясь быть замеченными, друзья продвигались вперед осторожно, озираясь вокруг. Сорвали несколько душистых гроздьев, успевая на ходу отправлять ягоды в рот.

С южной стороны, где жаркое солнце щедро изливало тепло, уже были отдельные спелые гроздья, а с северной виноград был еще зеленым. Поэтому путники несколько замешкались. Они уже собрались уходить, как…

— Воры! Стойте! — Задребезжал позади старческий голос.

— Бежим! — Крикнул Макс, но Аня остановилась, как вкопанная. И он, оглянувшись, так же замер.

Навстречу шел пожилой человек странной внешности. На вид ему было около семидесяти лет. Невысокого роста, худощавый, покрытый очень темным загаром, видимо от постоянного пребывания под палящими лучами солнца. Из одежды — всего лишь набедренная повязка, доходящая до колен, а от пояса вверх перекинутый через одно плечо кусок ткани того же цвета что и повязка. Материя столь странного одеяния когда-то была бордового или коричневого цвета, а сейчас совершенно выгорела на солнце. Внешность старого человека настолько поразила путников, что они замерли, разглядывая его.

— Вы что же это воруете в чужих виноградниках? Вот я сейчас крикну стражу, и вам отсекут головы.

— Головы? — молодые люди переглянулись, — за что же? Мы готовы заплатить.

— Если все будут брать, что вздумается, наш господин разорится, — продолжал ворчать старик, но уже добродушнее.

— Дедушка, а сколько мы должны заплатить? У меня есть деньги.

Аня извлекла из кармана несколько бумажных купюр и мелочь.

— Что это? — Изумился старик.

— Как что? Это же деньги.

— Деньги — это золотые и серебряные монеты, — наставительно произнес старик, — а вы мне даете диковинные кусочки папируса с рисунками, как на фресках или дорогих тканях. Кто вы такие? — насторожился он, — и одежда ваша не как у греков. Вот монеты похожи на деньги, но они не те, что я видел у воинов и нашего господина.

Молодые люди снова переглянулись, ничего не понимая, может здесь так положено? В глубинке? Старик живет вдали от цивилизации, поэтому и одет соответственно. А причем здесь тогда стража и головы, которые он грозился отсечь? Аня повернулась к Максу и тихо сказала:

— Ничего не понимаю, деньги я обменяла в аэропорту в Афинах. Почему он не признает их?

Тогда в разговор вступил Макс.

— Старик, а кто твой господин?

— Как кто? Наш господин — герой Пелей. И это его сады. А почему вы спрашиваете? Его здесь все знают. Вы что же путешественники?

— Верно, мы путешественники. А прибыли из далекой страны, что находится к северу отсюда, — поспешила ответить Аня, — дедушка, а ты садовник?

— Я один из рабов моего господина, что работают здесь. Но здесь есть и охрана, — добавил он грозно, — если я крикну их…

— Нет, нет, не надо. Мы не воры. Мы долго были в пути, очень устали и проголодались. У нас закончилась еда. Поэтому-то и взяли несколько гроздьев винограда.

Аня повернулась к другу:

— Макс, принеси, пожалуйста, плитку шоколада.

— Стой! Куда? Сбежать? — снова разволновался старик.

— Дедушка, он сейчас придет — я же здесь.

Вскоре Макс вернулся и подал Ане горький шоколад с изюмом и орехами. Ане очень нравился горький шоколад. Все, кто любит ходить в туристические походы знают, что ничто так не радует и не утоляет чувство голода при длительных переходах, как шоколад. А горький в отличие от молочного не тает. Поэтому Аня всегда брала в походы несколько плиток, а собираясь в Грецию, да еще после предупреждения Антона, что невозможно будет сходить в магазин, запаслась десятью плитками.

Развернув обертку и отломив кусочек, Аня положила шоколад в рот, а другой кусочек протянула старику.

— Попробуй, дедушка, очень вкусно.

Старик с опаской положил его в рот, посмаковал… и удивленно поднял брови.

— О, дивный нектар богов! Я не пробовал ничего вкуснее.

— Возьми все, — Аня отдала ему оставшийся шоколад.

— А во что завернуто столь вкусное лакомство? И какой диковинный папирус! А серебро, столь тонкой чеканки! — восторгался старый человек фольгой.

— Ничего не понимаю! — пораженно произнес, молчавший до сих пор Макс, — что все-таки происходит?

— Макс, — повернувшись к нему, тихо сказала Аня, пока старик, прищелкивая языком, рассматривал обертку. — Я, кажется, догадываюсь, что случилось. Но погоди немного, я позже все объясню.

И вновь обратилась к пожилому человеку:

— Дедушка, а нет ли у тебя немного хлеба? Мы очень проголодались в дороге, а наши запасы закончились. Мы идем к твоему господину и несем ему такие же и другие дары.

— Подождите здесь, — смягчившись, сказал старик и скрылся в зарослях виноградника.

— Эн, так что все же происходит? — Взяв ее за руку и повернув к себе, спросил Макс.

— Помнишь наш полет, и как мы, очнувшись, оказались одни совершенно в другом месте? Так вот, — продолжила она, получив молчаливое согласие, — если я все правильно понимаю, тот старик, или он сам, или его четки — не знаю, но с помощью их мы перенеслись во времени. Если это не шутка Великого Насмешника.

— Бред какой-то. Этого просто не может быть! Фантастика! Чертовщина!

— Погоди, Макс. Предположим, если дед сумасшедший, или кто-то решил подшутить над нами, что маловероятно, то мы скоро все выясним сами. Продвигаясь вперед, мы, так или иначе, встретим кого-нибудь или нам попадется населенный пункт. Но если верить старику-рабу, и, судя по его одежде, мы переместились во времени почти на три с лишним тысячи лет назад. Герой Пелей жил во Фтии в двенадцатом веке до нашей эры.

— Вот и мне показалось странным совпадение с известным историческим героем.

— Верно. А Фтия находилась в Фессалии на берегу Пегасейского залива Эгейского моря. Женой его была Антигона — дочь героя Эвритиона. «На охоте Пелей нечаянно убил Эвритиона и, опечалившись, он бежал в Иолк», — процитировала Аня фразу из любимой книги. — Но эти исторические факты мы сможем выяснить сами, если действительно находимся в столь древней эпохе.

— А Пелей — отец знаменитого Ахилла, — добавил Макс.

— Вот именно! И мы сможем узнать, верно ли, что его мать богиня Фетида — дочь морского царя Нерея. Нам представилась уникальная возможность во всем разобраться самим! Поэтому и твой мобильник молчит, — почти радостно заключила девушка.

Но тут вернулся старик и подал путникам круглую лепешку хлеба и сыр.

— Спасибо, дедушка, дай Бог тебе здоровья.

— О, я молю Эскулапа об этом каждый день. И тебе спасибо, дочка, ты славная, добрая девочка.

— А как нам перебраться на другой берег, и далеко ли до Фтии?

— Чуть ниже по течению реки лодочник перевозит смену стражников раз в неделю. Как раз сегодня ожидается новая смена. Если поспешите, то успеете. Пешком до Фтии два — три дня пути.

Путешественники, еще раз поблагодарив старичка, вернулись к своим вещам и спустились вдоль берега реки к переправе. Берег в этом месте был утоптан, и от него вилась тропинка, круто уходящая вверх по склону к садам, петляя и исчезая в высоких травах.

Макс и Аня спрятались в зарослях, чтобы больше никому не попадаться на глаза. К тому же так было удобнее наблюдать за рекой. Оставшись наедине, они пообедали хлебом с сыром, добавив банку со шпротами, что еще оставалась от Аниных запасов и запили все водой из реки, которую набрали в опустевшую пластиковую бутылку.

— Макс, у нас имеется семь плиток шоколада, и, похоже, это наши единственные «деньги», если мы действительно находимся в древней Греции. Нам просто необходимо сменить одежду, чтобы не привлекать внимания.

— И обувь, — добавил он, — если все придется покупать, то минус еще четыре — пять плиток. Мы можем при необходимости разделить каждую плитку пополам и получим вдвое больше. Древние люди ведь не знают, какого размера шоколад.

— Молодец! Здорово придумал! — похвалила его девушка.

— Энни, как ты догадалась предложить старику шоколад?

— Видишь ли, данный деликатес появится в нашей эре только в XV веке. Он завезен в Европу из южной Америки, а более широкое применение получит во Франции при Людовике XIV. А сейчас его здесь нет. Кстати и письменность здесь появится значительно позже данного времени. Примерно через 200-500 лет

— Но откуда ты знаешь такие подробности?

— Это моя профессия, — пожав плечами, ответила Аня, — сейчас в Греции, подобно скальдам, есть рапсоды. Рапсоды — поэты. Они слагают стихи и воспевают под кифары подвиги Героев, воинов, богов. Нет, ты только представь: у них нет ни грамоты, ни письменности, а они сочиняют стихи, песни поэмы. После троянской войны и путешествий Одиссея, величайший рапсод Гомер, кстати, он был слепым, сочинил две поэмы: «Илиада», ведь Троя в древнем мире называлась Илион, и «Одиссея» о скитаниях Одиссея — правителя острова Итака. Две эти поэмы передавались рапсодами из века в век. Рапсоды Греции устраивали соревнования, кто лучше и точнее прочтет поэмы Гомера. И только позже, когда появилась письменность, правитель Писистрат приказал записать их на бумагу. По этим спискам в школах Греции изучали язык, мифологию и историю. Греческий язык станет языком искусства и культуры. Поэзия и театр Греции до наших дней остались непревзойденными. Из семи чудес света — пять, созданы греками. Причем гением скульпторов, художников, архитекторов, а не миллионами загубленных жизней рабов. А философы: Сократ, Диоген, Пифагор и другие. Они достигнут высочайших вершин человеческой мысли. Знаешь, Макс, это удивительная страна! Да ты и сам все знаешь; не просто так ведь вы решили снять фильм о древней Греции.

— Энни, это ты удивительная девушка, — промолвил Макс, прикасаясь пальцами к ее щеке.

От столь невинной ласки, кровь прилила к Аниному лицу, и нежный румянец окрасил щеки. Глаза ее раскрылись, зачарованно глядя на молодого мужчину.

— Ну что ты, я обыкновенная, — взволнованно ответила девушка, отводя глаза, — но смотри, кажется, лодочник плывет.

Пикантный момент, к сожалению Макса, был упущен. К берегу причалила довольно большая лодка. Из нее вышло шестеро воинов во главе со старшим.

— Видимо он, начальник караула, — прошептала Аня.

— Смотри, и одеты они, как мы видели в своем времени в кино или на древних рисунках, — в свою очередь сказал Макс.

Воины направились к садам и вскоре скрылись в зарослях.

Лодочник выглядел, как и раб в саду, только несколько моложе. Натруженные сильные руки отдыхали, лежа на коленях. Мужчина казался спокойным и невозмутимым. В ожидании пассажиров, он прикрыл глаза, и, как будто, погрузился в сон.

Но вот на тропе появилась группа сменившихся стражников, и лодочник встрепенулся, взялся за весла, готовый к отплытию.

— Пойдем, — взяв Аню за руку, тихо сказал Макс.

— Страшно, — повела плечами Аня, но решилась, и смело шагнула за другом.

Воины, как по команде, остановились, глядя на странных людей. Кое-кто из них даже схватился за меч. Но, видя, что появившиеся странные люди, не представляют угрозы, убрали руки с рукоятей мечей.

— Кто такие? — грозно спросил начальник стражи.

— Мы путешественники, — ответил Макс за двоих, — и прибыли издалека.

Он вкратце изложил воинам ту же легенду, что они придумали для старика-раба, и попросил перевезти их на другой берег, добавив, что путь их лежит к Пелею во Фтию. А идут они от своего правителя из далекой северной страны.

Узнав о столь почетной миссии, начальник стражи Мирон пригласил путников в лодку. Молодые воины безошибочно распознали в Ане принадлежность к слабому полу, хотя на их взгляд она была одета так же, как и ее мужчина. Юные стражники переговаривались между собой и с интересом посматривали на девушку, хотя она старалась ни на кого не смотреть, опустив козырек бейсболки пониже.

Аня села, вплотную прижавшись к Максу, и крепко ухватила его за руку. Она старательно отводила взгляд от полуобнаженных мужчин, как будто ее больше занимали красоты окружающего пейзажа.

Макс почувствовал ее напряжение и успокаивающе пожимал маленькую руку, что так крепко вцепилась в него.

На другом берегу стражников поджидали кони, запряженные в колесницы. Мирон подошел к Максу.

— Если бы ты был одет, как мы, я принял бы тебя за воина. Отличная выправка, — оглядев его, похвалил Мирон.

— Я люблю спорт, — улыбнулся Макс.

— Все греки любят спорт, — кивнул, соглашаясь, воин, — но на здешних дорогах неспокойно, разбойники пошаливают. Я смотрю ты без оружия, а с тобой красивая девушка. И по всему — не рабыня. Возьми вот.

Мирон подал Максу небольшой короткий меч, какие были в ходу в те времена. А Макс, по молчаливому согласию подруги, угостил воина шоколадом. Произошла примерно та же сцена, что и с рабом в винограднике. Когда же восторги стихли, Мирон поинтересовался:

— Но почему у вас столь необычная одежда? К нам из-за моря наезжает много торгового люда. И каких только нарядов я не видел, но таких — никогда. И дева твоя одета в точности, как и ты. У наших жен и сестер одежда отличается от мужской.

— Потому что в нашей стране на севере намного холоднее, чем здесь. И мы носим такие длинные одежды — брюки. Они нас защищают от холода.

Наконец-то собеседники распрощались, и воины, став по двое в колесницу, скрылись в клубах пыли.

А наши путешественники отправились следом, когда пыль немного улеглась.

Нещадно палившее солнце стало клониться к закату. Подул легкий ветерок, охлаждая разгоряченную кожу. С запада набежали тяжелые свинцово-синие тучи, быстро закрыв полнеба. Потянуло прохладой и влажным запахом дождя. Дышать стало намного легче, но друзья скоро поняли, что необходимо где-то найти укрытие.

Пронзая тучи, в землю все чаще били яркие бело-голубые мечи, сопровождаемые оглушительными раскатами грома.

Макс схватил Аню за руку и, пригнув голову, побежал к скалистому побережью. Благо их путь проходил вдоль морского залива, и бежать пришлось недалеко.

Первые тяжелые капли фонтанчиками взбили дорожную пыль. Внезапно налетевший шквалистый ветер норовил сбить путников с ног, пригибая к земле редкие тоненькие деревца, росшие на холмах.

Ветер с огромной скоростью гнал, закручивая в спирали и воронки, тяжелые тучи. Но прекратился он так же внезапно, как и налетел. Зато с неба сплошной стеной обрушился ливень, погрузив побережье в густые сумерки. По мокрым и скользким камням стало трудно передвигаться, а на расстоянии вытянутой руки невозможно было ничего рассмотреть. Лишь на короткие мгновения стрелы Зевса выхватывали из темноты серые камни и потоки воды, низвергающиеся с небес.

Путники метались по берегу в поисках укрытия. Очередная яркая вспышка помогла рассмотреть небольшой грот в скале. Макс, крепко держа Аню за руку, метнулся к нему. У самого входа в грот, Аня поскользнулась на мокром камне и, взмахнув свободной рукой, в попытке найти опору, поранила запястье об острый край скалы. Вскрикнув, она отдернула руку и упала бы, если бы Макс не подхватил ее на лету. Он вошел в пещеру, прижав девушку к себе.

Внутри было темно, но сухо. Чиркнув зажигалкой, мужчина поджег сухое горючее, и мягкий рассеянный свет отогнал темноту. Словно пугливый зверек, тьма отшатнулась и притаилась за углами и уступами камней.

Макс посмотрел на Аню и ахнул. Девушка сжимала запястье чуть выше раны, чтобы ослабить приток крови. Но у нее ничего не получалось, и алые капели быстро сбегали по пальцам и срывались вниз вместе с дождевыми струями, насквозь промочившими молодых людей.

Макс выхватил из Аниной аптечки бинт с йодом, обмыл руку спутницы водой из бутылки, промокнул сухой тряпкой, обработал края раны йодом и туго перебинтовал.

— Тш-ш, — успокоил он девушку, когда та пискнула, от жжения йода, — хорошо, что вена не задета, тебе повезло.

— Спасибо, — поблагодарила она.

— Как ты? Очень больно? — поинтересовался Макс, заглядывая в глаза.

— Нет, что ты. Я просто очень испугалась, — и, оглядев себя, всплеснула руками, — ой, мы такие мокрые, надо переодеться.

Аня открыла рюкзак и отобрала для себя сухую одежду, а для Макса мужскую рубашку с длинными рукавами.

— Возьми, она тебе хоть и маловата, но все же лучше мокрой футболки.

— Мужская рубаха? — удивился он, — твоего друга?

— Нет, — улыбнулась девушка ноткам недовольства, что послышались в голосе Макса, — она моя.

— Она же велика тебе.

— Всего на два — три размера, — и пояснила, — я люблю брать в походы эту рубашку, днем она защищает от солнечных ожогов, если приходится долго находиться под открытым небом, а вечером от мошкары и комаров.

Макс не очень уверенно, но взял предложенную вещь. Пока Аня переодевалась, Макс накинул рубаху и прошел в дальний угол пещеры.

— Эн, а здесь уже кто-то ночевал. И не раз. Смотри.

Аня повернулась к нему. Макс шел с охапкой хвороста.

— Ты что хочешь с ним делать?

— Разжечь костер и просушить одежду.

— Но хворост пригодился бы нам для ночлега.

— Там еще есть.

Аккуратно сложив сухие ветки горкой, Макс поджег их. Маленькие язычки пламени, весело перебегая с веточки на веточку, быстро расцвели большим ярким цветком.

Аня вынула из чехла спальник и, сложив его вчетверо, положила ближе к огню. Друзья сели на него, прислонившись друг к другу.

Чтобы сухой хворост не прогорел слишком быстро, основную его часть Макс намочил под струями дождя и теперь постепенно по одной две веточки подбрасывал в пламя, которое недовольно шипело и потрескивало, словно рассерженный кот. Искорки огня яркими светлячками подпрыгивали над костром и вместе с голубоватым дымком уносились под своды пещеры, постепенно угасая.

За пределами грота все так же шумел ливень, но уже реже сверкали стрелы молний, а раскаты грозы становились все тише, докатываясь издалека.

Внутри же пещеры было тихо и уютно. Путешественники поужинали остатками лепешки с сыром, запили водой, что набрали из реки в опустевшую пластиковую бутылку и молча смотрели на пляшущие языки пламени. Близость разгоряченных тел в тайне волновала обоих.

Если сейчас она отодвинется, думала Аня, то он все поймет. Неужели она влюблена в этого человека? У нее что, отшибло мозги? И она потеряла способность здраво рассуждать? Мимолетные прикосновения волнуют так сильно, что затрудняется дыхание, и она не может справиться с собой. А что же он?

Его голубые глаза, не отрываясь, смотрели на костер, а на губах играла легкая задумчивая улыбка. Боже, Аня чувствовала себя полной дурой. Наверняка он все видит и замечает. С его-то опытом!

А Макс просто наслаждался прикосновением нежного девичьего плечика и завитками волос, что просохли и, упрямо выбиваясь из косы, щекотали его щеку. Как же разительно отличалась обстановка, в которой он оказался сейчас от того, что бывало с ним прежде. С любой американской подругой он уже в первый вечер познал бы страсти любви. А к Энни не смеет прикоснуться, ну если только вот так, мимолетно, как бы невзначай. Эта девушка недоступна его пониманию. Ее нельзя обидеть, нельзя самоуверенно и, властно приобняв, прижать к себе, как многих других. В ней есть что-то чистое, незапятнанное, непривычное для его современного понимания.

Наконец Аня не выдержала, и чтобы разрядить создавшееся напряжение, сказала, прерывистым от волнения голосом:

— Вот бы сейчас колбаски гриль, и поджарить на огне.

— Или мясо на вертеле, — поддержал ее Макс.

Они посмотрели друг на друга и весело рассмеялись.

Как часто бывает с грозой, она быстро пронеслась, оставив за собой след чистого воздуха, напоенного озоном. Путники вышли из грота. Дышалось легко и свободно. Солнце опустилось к линии горизонта, скрываясь за холмами. И только тучки, переместившиеся на северо-восток, и окрашенные вечерней зарей, алели на синем небе.

— Как «Алые паруса» у Грина, — восторженно промолвила Аня.

Подчиняясь неведомому сильному чувству, Макс подошел сзади и заключил девушку в кольцо рук, слегка прижав к себе. Нежность, которую Аня давно испытывала к молодому мужчине, отозвалась в каждой клеточке. Она замерла и отогнала прочь мысль о том, чтобы оттолкнуть его или освободиться, настолько хорошо и уютно было в крепких объятиях.

Из двух сердец, опламененных внезапным порывом, рвалось великое множество восторженных и ласковых слов, что так хотелось сказать друг другу. Но слова отлетели прочь, боясь спугнуть волшебное мгновение и нарушить создавшееся очарование.

Макс чуть склонил голову и прижался к мягкой девичьей щеке. Девушка же в ответ прильнула к нему и потянулась навстречу. Губы их встретились…и ведомая древнейшим инстинктом, не сознавая себя, Аня развернулась к любимому. Руки словно лоза обвились вокруг его шеи, а пальцы-веточки запутались в шелке волос. Воздушный вихрь подхватил и закружил их, унося в поднебесье.

Два разных полюса: плюс и минус. Две противоположности: пламень и лед. Две половинки: он и она, когда-то разделенные Всевышним и разбросанные по свету. Две разъединенные половинки, вечно ищущие друг друга. И только по капризу судьбы или по чьему-то высшему велению, однажды встречаются на перекрестках жизненных дорог. И вот тогда-то, стоит им соприкоснуться, заглянуть в глаза друг другу, вселенная словно приоткрывает свои тайны. Двое узнают друг друга по наитию, по тончайшим вибрациям души, на подсознании.

Макса ошеломила глубина нахлынувших чувств. В своей жизни он познал множество романтических приключений. Часто в кино приходилось играть героев-любовников. Но то, что произошло сейчас, невозможно было объяснить словами.

Поздно ночью, слушая ровное дыхание любимого, Аня пыталась разобраться в случившемся. Что она натворила?! Боже, влюбиться в актера! Да она просто сошла с ума!

Ранее такое не могло привидеться и во сне. Аня всегда считала самой большой глупостью подобные бредни и не желала понимать девчонок, что безнадежно сохли по какой-нибудь «звезде». Но, Господи, как же восхитительно находиться с ним вот так рядом, вдыхать аромат его кожи, пропитанной солнцем, дождем с грозой, цветочной пыльцой, пылью дорог, ароматом трав и едва уловимым остатком парфюма. Все доводы рассудка были безжалостно растоптаны. Невольно вспомнилась одна из заповедей «не суди — да не судим будешь». Небеса, как бы насмехаясь, послали ей то, что она отрицала.

6

Утренние лучи осветили скалы у входа в грот. В пещере, словно кто зажег маленький светильник. Прозрачный утренний свет, преломляясь в морской воде, отражался на внутренних стенах грота, проникая через широкий вход.

Макс открыл глаза и нежно чмокнул подругу в висок. Она сладко потянулась и, окончательно проснувшись, села.

— Энни, по-моему, у тебя жар, — заботливо промолвил Макс.

— У меня болит рука, — нахмурившись, пожаловалась девушка.

— А ну-ка давай посмотрим.

Рана заметно воспалилась, что по всей видимости и послужило причиной беспокойства.

Спустившись к заливу, они искупались, осторожно с мылом промыли рану в соленой морской воде, затем пресной из бутылки.

— Энни, тебе придется потерпеть, — сказал Макс, открывая бутылочку с йодом.

— Но это же так больно, — сжалась Аня.

— Видишь ли, вчера я пожалел тебя, и вот результат, — рассудительно произнес он, — в древнем мире, насколько мне известно, не существовало спиртосодержащих препаратов. Я имею ввиду медицину.

— Зато у них были какие-то мази, отвары и настои, — возразила девушка.

— Но у нас их нет под рукой. А если рану не обработать, может начаться заражение. Ты помнишь, что применяли в таких случаях воины?

— Что?

— Они прижигали раны раскаленным железом.

— О, нет! Только не это! — Округлив глаза, воскликнула Аня. И мужественно, но, зажмурившись, протянула руку.

Аня только зашипела от боли, сквозь стиснутые зубы, когда нестерпимое жжение опалило ее от кисти до плеча.

— По-моему, никакой разницы, — размахивая рукой, простонала она, сморщив лицо от боли.

— Ты о чем?

— На мой взгляд, никакой разницы между йодом и раскаленным железом.

Некоторое время спустя, они выбрались на дорогу, по которой накануне укатили воины в колесницах, и зашагали в том же направлении.

Утомленная от иссушающего зноя растительность, распрямилась, развернулась, раскрылась, напоенная обильной влагой. Под ласковыми лучами солнца распустились яркие диковинные цветы.

По влажной и совсем не пыльной дороге идти было легко и приятно. Легкие вдыхали чудный аромат цветов и зелени. Птицы, словно только что вернулись в родные края, оглашая мелодичными трелями поля, лес и горы.

Ландшафт вскоре изменился, и путники вошли под кроны не очень густой рощи. То там, то здесь блестели под солнцем небольшие зеркала лужиц, над которыми радостно вилась мошкара.

Аня и Макс несколько расслабились, беззаботно болтая о пустяках. О вчерашнем поцелуе не смел заговорить ни один, хотя оба помнили о пережитых чувствах. И временами, заглядывая в глаза собеседнику, каждый желал найти ответ на мучивший вопрос, а не привиделось ли ему все?

Из еды ничего не осталось, поэтому сообща было решено уничтожить плитку шоколада. Что они и делали, отламывая по маленькому кусочку, чтобы растянуть удовольствие.

— Макс, подожди, — остановилась Аня, прикрыв один глаз, и роясь в дамской сумочке.

— Что случилось?

— В глаз… что-то попало.

Наконец Аня вынула из сумочки зеркальце. Поддетый рукой, в траву упал какой-то круглый цилиндрический предмет. Макс поднял его и внимательно осмотрел.

— Зачем тебе газовый баллончик?

— А-а, этот? — искоса, глянув на него, произнесла Аня, — мама купила. Одно время в Москве часто грабили в подъездах. Просто эпидемия какая-то. А я с учебы возвращалась поздно. Вот мама и позаботилась о моей безопасности. Но, слава Богу, воспользоваться им так и не пришлось.

— А какой газ?

— Перцовый. Кстати, Макс, положи его себе в карман. В случае чего, я не успею быстро достать, — продолжая смотреть в зеркальце и пытаясь подцепить зеленую мошку, говорила Аня.

— Дай-ка я, — сказал Макс, отодвигая ее руки в сторону. И легко подцепив букашку носовым платочком, вынул из глаза.

Но он не спешил отстраниться, а задержался несколько дольше, чем следовало бы.

Удушливая волна вновь подкатила к горлу, сковывая по рукам и ногам. Аня смотрела в голубые глаза, ощущая тепло, обнимающих рук и погружаясь в чудо волшебного мгновения. Макс очень медленно приблизил к ней лицо и коснулся губ…

— Я же говорил, что это девка, — раздался внезапно голос.

Макс круто развернулся. Позади него полукругом разместились человек семь индивидуумов мужской наружности. Короткие полотняные накидки, подпоясанные простыми шнурами, едва скрывали грязные тела. Давно нечесаные космы и густая растительность, скрывавшая лица, не позволяли определить возраст индивидуумов. Но внешние признаки явно указывали на принадлежность данного типа людей к бродягам или разбойникам.

— Не поделишься ли с нами своей красоткой, — усмехаясь, выступил вперед один из них, видимо главарь. Остальные дружно заржали.

Макс незаметно вложил газовый баллончик Ане в руку и весь подобрался, готовый к схватке.

Вооруженные, кто дубинкой, кто ножом, разбойники подходили все ближе, мерзко улыбаясь. Один из них был уже на расстоянии вытянутой руки. Макс сделал резкий рывок и, ударом кулака в челюсть, отправил его в нокаут. Не ожидавший такой прыти от путешественника, разбойник свалился, как мешок. Остальные, взревев, бросились в атаку. Аня, чтобы не мешать другу, и не попасть под случайный удар, отступила ему за спину. Макс лихо наносил удары налево и направо. Аня поняла почему в кино боевики нападают на героя по очереди, а не скопом. Бандиты поначалу кинулись на Макса все разом, но только мешали друг другу. Поэтому с небольшими интервалами стали нападать по очереди, пытаясь утомить его или сбить с толку фактором неожиданности.

Двое из них обошли Макса и направились к девушке, щерясь наполовину беззубыми ртами.

Аня не могла припомнить столь ответственного момента в своей жизни. Надо было принимать решение и немедленно. Господи, но как же трудно нанести вред живому человеку. По рассказам Аня знала, что баллончики с перцовым газом приносят ужасные страдания. Не только затрудненное дыхание и першение в горле, но и очень сильное жжение, от которого трудно избавиться. И не дай Бог, если попадет в глаза.

Но если она пожалеет нападающих, то пострадает сама. По их гадким ухмылкам было видно, что они наверняка замыслили что-то мерзкое. А Макс? Она не может оставить его спину без прикрытия. И девушка решилась.

Резкая струя газа под напором ударила в лицо «романтику с большой дороги», оказавшемуся слишком близко и, уже протянувшего грязные руки к предполагаемой жертве. Он дико закричал и упал, схватившись руками за лицо.

Конец ознакомительного фрагмента.