Interzone

Елена Ромашова (2019)

Мистическая история про трех совершенно разных женщин, у которых есть кое-что общее. Только что? Изабель — модель, пытающаяся выйти на новый уровень профессии. Кэтрин — главный инженер-подрывник, живущая работой, приступающая со своей командой к демонтажу исторического здания. Барбара — детектив, которая обнаруживает, что маньяк, которого она искала три года назад, снова вернулся. Три женщины. Три истории. Один знаменатель. Содержит нецензурную брань.

Изабель

Утро наваливается на меня еще в постели плотным горячим запахом яичницы и жареного бекона. Мысли вялотекущие, тело ватное, есть хочется, но желудок не подает признаков жизни. Первая стадия голода. Всё это знакомо, и не раз пройдено. Сначала отказываешься от еды, потом позволяешь себе маленькие порции, потом срыв, потом снова голодание с ужасным чувством вины и комплексом, что ты бессильная дура. Стандартная адовая спираль анорексички. Если сможешь удержаться после срыва и не вызывать рвоту, то ты избежишь булимию, идущую в комплекте.

Я выползаю и делаю слабые попытки утренней гимнастики. Тело качает и ведет, движения заторможены. Затем прямо в пижаме спускаюсь на кухню.

Я хоть и хочу сбросить вес, но снова оказаться под капельницей нет желания. Ненавижу иголки в теле.

На кухне суетится Стивен в одних шортах. Он слушает музыку в наушниках и пританцовывает в такт. Я, не сдерживая улыбки, останавливаюсь и наблюдаю, как он намазывает ореховым маслом хлеб и тут же откусывает. Его спина широкая, рельефная, мускулистая и загорелая. Хочется прикоснуться к ней и провести рукой. Горячий парень!

Вздохнув, я подхожу к холодильнику и не остаюсь незамеченной:

— Доброе утро!

Стивен расплывается в улыбке. Зубы все ровные, белые, дорогие. Таня говорила, что он чокнутый на этой теме: куча средств для ополаскивания, нити, щетки, пасты, проверка каждые полгода у своего стоматолога.

— Как спалось?

— Нормально. — Я открываю холодильник и вижу пустоту потолок.

— Ничего нет, кроме масла и хлеба.

Я удивленно таращусь на него.

— А яичница? Бекон?

— Это надо покупать. Мы вчера всё съели. Надо снова затариваться.

Я недоверчиво смотрю на Стивена. Я отчетливо слышала запах еды! Он сожрал втихаря, а сейчас под дурака косит? Или у меня уже галлюцинации?

Я кошусь на раковину: там гора посуды со вчерашнего вечера, но «свежих» сковородок нет. Черт… Я смотрю на остатки пасты и кусок хлеба для сэндвичей. Есть это не хочу. Тут столько калорий, что все мои усилия будут за зря.

— Где Таня?

— Дрыхнет!

— Она до обеда проспит…

Стивен согласно мычит. Я снова кидаю взгляд на масло, которого осталось на дне банки.

— Ты можешь водить сейчас?

— А что?

— Давай за продуктами сгоняем?

Walmart. Прохладный ветер на стоянке и нагревающийся на солнце асфальт. Я привычным движением взлохмачиваю кудряшки. В стеклах витрин я вижу себя и остаюсь довольна: длинные худые ноги, шорты, черные очки, майка поверх тела задорно показывает, что на мне нет белья. Стивен выглядит скалой рядом со мной. Я вспомнила, как у меня была фотосессия для журнала, где пригласили мне в пару очень красивого парня. Но тот оказался геем. Это так задело, потому что никого идеальней я не встречала. Я была расстроена и сделала вывод: нельзя доверять красивым, в мире моды — дважды нельзя! А Стивен хоть и не моделит профессионально, как мы с Таней, но тоже вхож в этот мир.

Мы окунаемся в прохладу здания, взяв тележку на входе. Камеры фиксируют каждое движение, колонки на одной ноте дружелюбно что-то поют, покупателей мало и они медленно бредут по проходам, будто в музее. В этом царстве жратвы и замороженных, мы со Стивеном начинаем бунтовать, как дети. Он сажает меня в тележку и начинает катать, ловя завистливые, возмущенные или равнодушные взгляды некоторых покупателей.

Затем мы кидаемся друг в друга чипсами и устраиваем дуэль на зефирных палочках. Когда Стивен останавливается возле прилавка с сыром, чтобы сделать выбор, звонит мой мобильник — резко, оглушительно, перебивая музыку из динамиков.

Наверное, это Таня очнулась в пустом доме и теперь пытается узнать, где мы.

— Алло?

Но вместо голоса подруги звучит приятный бархатный голос Джеймса.

— Здравствуйте, Изабель. Это Джеймс Монтгомери.

Я напрягаюсь, превратившись в слух. Вот ведь черт! Он не спал, что ли?

— Я звоню, чтобы извиниться за вчерашние сообщения и разговор.

Его интонации, четкое произношение говорят, что он не пьяный. Хотя вчера тоже звучал, как обычно, если не считать, что ругался и рассказывал, каким способом имел его брат его же жену.

— Все нормально. — Стандартной фразой отговариваюсь от его извинений, хотя считаю это ненормальным звонить своим подчиненным и плакаться.

— Вам это не понравилось! Простите, я обычно не имею привычки звонить пьяным своим сотрудникам…

Дальше я не слышу, так как Стивен гаркает прямо над ухом, тряся передо мной пачкой сыра: «Ты какой предпочитаешь? Овечий Бри или из коровы? Или это не ешь?»

— Без разницы… — Шиплю я этому придурку, отталкивая его и состроив гримасу.

— О! Вы не одни? — Оживляется в трубке голос Джеймса.

Конец ознакомительного фрагмента.