Правила Лебядей

Елена Ровинская (2021)

Жила была девочка, которой не повезло. Арест, потом депортация и… привет, любимая Родина! Оказавшись вдруг не у дел, бывшая стриптизерша Алена возвращается в другую древнейшую профессию, журналистику. красивые герои слр Содержит нецензурную брань.

Прорыв по работе

— Алена? — сказал Афонин, игнорируя Бонечку.

Война у них шла давно, но уволить Элину он все боялся. Когда-то Богданова жила на квартире у одного мафиози и тот, сам лично, объяснил Хомяку, что с ним случится, когда он ее уволит. С тех пор Виталий Афонин очень страдал и находил утешение лишая Бонечку ее любимого клуба.

— Алена, — сказал Хомяк, — а что ты думаешь о хоккее?

Она очнулась.

— С шайбой или с мячом?

В городе были два хоккейных клуба. «Амур» — хоккей с шайбой и «СКА-Нефтянник» — хоккей с мячом. Первые, когда Алена уезжала в 2001, были увешаны медалями, словно елка, вторые — крепким середняком Суперлиги. «Амур» принимал гостей в старинном Ледовом дворце, принимая в бюджет деньги Края, а «СКА-Нефтяник» играл на улице, собирая все немыслимые призы.

В 2004 «Амуру» построили новую арену и проводили из Суперлиги в «вышку», а «СКА-Нефтяник» стал чемпионом чего-то там, продолжая играть на улице. Болельщики во главе с Афониным верили, что теперь руководство края заметит, кто чемпион, но… Вместо этого «Амур» получил еще больше денег и приказ вернуться назад. В Суперлигу…

— С шайбой, — сказал Афонин и скорчил рожу.

Как каждый уважающий себя фанат «мячика», считал своим долгом ненавидеть тех, кто выбрал для себя «шайбу».

— Бездарности? — предположила Алена, чтоб ему угодить. — Слив бюджета?..

Редактор хихикнул.

— Это все — да. Но у них очередное новое руководство, Филиппенко «ушли». Я б сам к ним съездил, но я в «Нефтяник», Бася на тренировке, а Бонечка успела у кого-то перезанять, чтобы переотдать, — он пощелкал себя по горлу.

Богданова возмущенно булькнула горлом и отвернулась.

— Сегодня, к слову, — сказала она, — три месяца, как Ира Ковалева погибла.

Хомяк смутился и покраснел. Да, точно, Ковалева. Подруга Бонечки, — где она берет таких вот подружек? В другое время он бы Ковалеву на порог ее не пустил, невзирая на все ее обнаженные достоинства. Но он в тот миг как раз уволил всех девок, не найдя им замены. И вот, пожалуйста.

Он снова посмотрел на Алену. Она была из той же породы, что Ковалева и эта, прости ее господи, Ровинская-Кан. Слава богу, хоть эта, последняя, сидела себе в газете. Виталий взял Алену Фирс на работу, чтоб искупить вину и теперь сам же на себя злился. Алена чем-то, неуловимо, напоминала Ирку, хотя и одевалась, как пугало.

Посылая ее в «Платинум Арену», Виталий испытывал гаденькую, но очень крепенькую надежду.

— В общем, сгоняй! — сказал он, торопливо хлопая себя по карманам, в поисках сигарет. — Осмотрись, познакомься с Главным.

Алена хмыкнула; не то, что прочла, прочувствовала его мысли.

— Слава богу, в хоккее полузащитников нет.

Она надеялась, что в водители ей останется Водитель, но он не достался. Алена скисла.

На остальных мужчин ей было плевать.

У служебного торчали Руслан Козлов и Ксения Босаева.

Козлова Алена знала только по репортажам, а вот с Босаевой когда-то была дружна. Время, сидячая работа и жрачка надругались над Ксюшей, как Пикассо над своими натурщицами. От тонкой девочки не осталось и следа. Алена шире раскрыла глаза, пытаясь рассмотреть в человеческом оползне давнюю подружку. Но не нашла ее и доверилась информаторам.

— Босаева грешит все на щитовидку, — сказал водитель Володя. — Но я почти врач и знаю: такую задницу щитовидками не нажрешь. Тут нужна обильная калорийная пища.

Алена фыркнула, вылезла из машины и подошла к багажнику — забрать кофр с микрофоном, шнурами и запасными батареями к камере. Водитель продолжал говорить. Как и каждый водитель телекомпании, он был когда-то большим и очень образованным человеком. А за рулем сидел просто так. Чтоб ближе быть к публике с телевидения. И к слову, если у них с Денисом все кончено, то он готов предложить себя.

Алена обозлилась и отказалась.

— Сука! — с ненужной яростью, взорвался водитель. — Нужна ты мне, блядь! Просто из жалости предложил!

Алена испуганно отпрянула, ничего не сказав. Она уже не была той женщиной, которая впервые сюда пришла.

Ее Водитель сломал ее. И все это знали.

Прежде, чем выпрямиться, Алена коротко оглянулась. За ней наблюдали двое. Босаева и пацан.

— Это Фирс, что ли? — спросил Козлов. — Она не в Греции?

— Недавно вернулась. Порнодесант, — сказала Босаева.

Руслан с сомнением посмотрел на Алену. В отличие от Ксении, он видел только одежду. Черноволосая девушка в старых свободных джинсах и еще более свободной мужской рубашке, разбила шаблон. Как юноша приличный и бедный, он иначе представлял себе стриптизерш. Выбеленных, когтистых и накрашенных, словно трансвестит, которого три часа коптили в солярии.

— Продюсирует, что ли? — сострил Козлов. — Ну, порно?

Ксю брезгливо оттопырила пальчик; колбаска пепла свалилась в заплеванную, засыпанную окурками высокую пепельницу-урну. Он был дурак, как и все мужчины. Видел лишь то, что ему показывали. Фирс одевалась так, словно ее ограбили, но это был только трюк. Стоило мужикам расслабиться, как она раздевалась и… остряки теряли способность к речи и руки их опускались — прикрыть стояк.

На саму Ксению тоже когда-то так реагировали, но… это было давно. Так давно, что она уже не была уверена: а реагировали ли?.. Не желая вежливых бесед с Фирс, Ксю затушила окурок и развернулась, как дирижабль. В свои двадцать семь, она весила почти сотню и всю эту сотню драпировала под балахонами, уверенная, что лишние килограммы не разглядеть.

— Сваливаем, пока она нас не засекла, — велела она. — Иначе придется со Станиславским знакомить!

— Да хрен бы ей!

— Ты и про Ковалеву так говорил.

— Это — не Ковалева.

— Я знаю ее с 2000-го, — обрезала Ксю. — Поверь мне, там сиськи размером с боеголовки ракет!

Руслану очень хотелось взглянуть на это, но он поборол себя и пошел за ней.

Все три городские телекомпании хотели от клуба денег. «Даль-ТВ» и так уже отхапало под себя футбол. С хоккеем это не должно было повториться. Жирно будет! Ирочка очень здорово их всех обошла, прикинувшись идиоткой.

Не хватало еще эту стриптизершу вперед себя пропустить!

Алена захлопнула багажник как раз в тот миг, когда Босаева и Козлов, бросив сигареты, ринулись прочь. Она напряглась: как ни один рыжий пес не оставит кровавого следа, так ни один журналюга не выбросит сигарету, не докурив ее до бычка. Они пытались что-то от нее скрыть.

— Суки! — сказала Алена и бросилась следом.

На вахте ее тормознул охранник.

— Вы на пресску? — равнодушно спросил он и посмотрел ей в глаза.

Алена сперва растерялась, затем окрысилась. Еще никогда, ни один незнакомец, не смотрел ей сразу в глаза! Потом до нее дошло. Кровь вскипела. Сверкнув глазами, Алена яростно принялась расстегивать пуговицы. Удивленный, охранник что-то неразборчиво промычал.

— Да, — сказал не менее заинтригованный оператор, следя за ее руками.

Алена сняла рубашку.

Под ней была плотная белая майка на тоненьких лямочках. Без лифчика: Алена их терпеть не могла. Да и не собиралась, сказать по правде, снимать рубашку. Коротко посмотрев на торчащие под майкой соски, она уставилась на негодяя, посмевшего смотреть ей в глаза.

— Где тут у вас пресс-центр?

— Т-там, — осип и заикнулся охранник.

Он не слышал того, что сказала Ксю, но боеголовки ракет пришли ему на ум сами.

Не обращая уже внимания на охранника, Алена рванула в указанном направлении. На ходу, не сбавляя скорости, она распустила брючный ремень и приспустила джинсы, открыв полоску кожи на животе. Так же, на бегу, сдернув с волос резинку, Алена привычно нагнула голову, взбила волосы у корней, откинула их на спину и… удивилась, не обнаружив перед собой сцены.

Вместо сцены перед нею был конференц-зал. Вместо шеста там возвышался помост со столом, а за столом, прямо в центре, как именинный торт, возвышался незнакомый блондин с табличкой

«А. С. Станиславский».

Алена подавилась слюной, не сразу заметив, что между А. С. Станиславским и ней — сразу вся команда, человек тридцать. А. С. Станиславский прекратил играть с телефоном и посмотрел на нее.

Тишина набухла затаенным мужским дыханием.

Босаева только фыркнула: «Дежа вю!»

Козлов ошеломленно молчал. Команда молчала. Сидевший за столом мужчина молчал. В звенящей тишине чуть слышно выругалась Босаева.

— А что ты сразу голая не пришла?

— Я не знала, что можно, — парировала Алена.

Ксения зло умолкла, кусая сгиб указательного пальца.

Женщина может быть сколько угодно приличной, но стоит появиться какой-нибудь потаскухе, как взгляды мужчин загораются, щеки розовеют, и они начинают бубнить, что стриптизерши — это не проститутки. Мол, пора бы разницу знать.

Ксения знала разницу. Стриптизерши дороже драли за секс. И этой тайной с ней поделилась сама Алена.

Она покосилась на большие, стоячие Аленины сиськи, на острые, как гвозди соски, торчавшие под футболкой, и подумала, как здорово эта сука смотрелась бы у столба. В огне! С вытаращенными зенками.

Алена на самом деле глаза таращила, ошалев от внешности Станиславского. И точно так же: конкретно, тупо и прямо, Александр Сергеевич смотрел на нее.

Красивый, чуть полноватый, но явно крепкий и мускулистый, блондин.

Она успела еще подумать, что любит брюнетов, но дыхание уже со стоном покинуло ее грудь. Она влюбилась. Бесповоротно и быстро. Так падает дерево. Так разлетается на осколки тонкий стакан. Время замерло: она все стояла, он все смотрел… А потом кто-то вдруг прокашлялся, нарушив их тет-а-тет.

Босаева, наверное.

— Э-э-э, ясас, — сказала Алена по-гречески.

— Здравствуйте! — горячо отозвался А.С.