Игра в Реальность. Всё по закону

Елена Райдос, 2020

Не было ли у вас такого чувства, что нашей жизнью кто-то управляет? Причём этот «кто-то» вовсе не имеет цели сделать нас счастливыми, а наш мир процветающим. Вроде бы никто особо нас не принуждает, но со временем мы вдруг обнаруживаем, что несвободны в своих поступках, а то и в мыслях. Для нового демиурга Земли подобная ситуация в его хозяйстве оказалась полной неожиданностью, тем более, что никаких признаков внешнего вмешательства замечено не было. Пятая книга «Всё по закону» из серии «Игра в Реальность» посвящена разгадыванию этой непростой загадки нашей жизни.

Глава 4

— Сабин, ты бы хоть изредка тренировался перед зеркалом улыбаться, — проворчал гном. — Того и гляди молоко в молочнике скиснет от твоей физиономии.

Антоша демонстративно сунул нос в маленький белый кувшинчик и сморщился, словно и впрямь унюхал кислый запах. Весело щебетавшие Алиса с Ликой сразу замолчали и вопросительно уставились на поднимавшегося по ступенькам веранды Демиурга.

— Похоже, в мире Земли нет конца неприятным сюрпризам, — проницательно заметил Макс. — Ещё какие-то непонятные эгрегоры нарисовались?

Сабин молча уселся за стол и обвёл присутствующих испытывающим взглядом, как будто пытался определить, все ли они готовы услышать трагическую весть.

— Ты наконец выяснил, кто создал те изолированные эгрегоры, — вынес приговор Антон.

Сабин опять промолчал, но на этот раз утвердительно кивнул. Алиса тут же поднялась и налила расстроенному Демиургу чаю, мимоходом она погладила его по голове, так, едва коснулась волос. Однако результат мимолётной ласки был мгновенный и весьма убедительный, Сабин расслабился и улыбнулся вроде бы даже вполне искренне.

— Лиса, тебе нужно научить своим фокусам мою Лику, — Вертер одобрительно улыбнулся Алисе, с восторгом наблюдая за преображением мрачного Демиурга, — мне тоже порой бывает непросто расслабиться.

— Не заставляй тащить из тебя слова клещами, Бустер, — проворчал Антон, — ты ведь уже понял, как эти эгрегоры перехватывают у тебя сознания умерших людей.

— Спасибо, Лиса, — Сабин благодарно поцеловал исцеляющую ручку волшебницы, — мне уже лучше. Да, я всё выяснил, — он повернулся к брату. — Как я и предполагал, все алгоритмы перехода в посмертие работают на Земле в штатном режиме, а значит, перехватить у Демиурга сознание человека не под силу ни одному эгрегору.

— Вот любят енти венны всяческие театральные эффекты, — гном злобно зыркнул в сторону Сабина. — Чего тянешь-то, артист?

— Будешь постоянно перебивать, я вообще замолчу, — отмахнулся от надоеды Сабин. — Ладно, вот вам диагноз: в эти изолированные эгрегоры попадают вовсе не люди, вернее, туда попадают люди, только лишённые свободы воли. С точки зрения мироздания они просто чья-то собственность. Видимо, таковыми их сделали именно конструкторы этих изолированных эгрегоров, вот они и отправляются к своему хозяину после смерти.

— Ужас какой, — Алиса всплеснула руками, как крыльями, — их же нужно спасать.

Антон поманил любимую и усадил её к себе на колени, словно хотел таким образом её защитить.

— Понятно теперь, почему воплощённые Реальности Земли не обезлюдели, — заметил он с улыбкой, — таких безвольных Игроков не должно быть особо много, — это не был вопрос, но всё же слова Создателя подразумевали хотя бы какую-то реакцию со стороны брата, однако реакции не последовало, Сабин замер, словно внезапно провалился в транс, его ничего не выражающий взгляд упёрся в стол. — Сколько? — теперь уже в голосе Антона явно слышалась тревога.

— Такое есть не во всех альтернативных Реальностях, — Демиург ответил как бы через силу, — примерно в двух десятках миров второй ветки. — Он поднял голову и обвёл тоскливым взглядом притихшее общество за столом. — От двадцати до девяноста процентов населения, — наконец объявил он.

— Да быть того не может, — взвился Вертер, — ты бы раньше заметил такое количество. А раз не заметил, значит, просто ошибся. Ты же пока совсем неопытный Демиург, Санни, — Защитник, казалось, уговаривал сам себя.

— Нет, Вер, Демиург просто физически не может ошибаться в вопросах, касающихся его мира, — Антон задумчиво покачал головой. — Он может чего-то не заметить, если не обратит на этот объект своё внимание, но уж если обратил, то ошибка исключается.

— А чёй-то так категорично, — опять встрял гном, — Демиург ведь даже не Создатель ентого мира.

— Демиург и есть этот самый мир, — Антон бросил на брата сочувственный взгляд. — Я уверен, что Бустер даже не может разделить своё сознание на личное и сознание Земли, для него это единая сущность.

— Верно, — подтвердил Сабин, — цифры правильные, не сомневайтесь.

— Так кто ж столько человеков лишил всех ихних прав? — Антоша всё никак не мог смириться с услышанным. — Что за напасть такая? Откель взялась?

— Это какие-то пришельцы? — Лика с испугом уставилась на Сабина, словно ждала, что он сам сейчас превратится в пришельца.

— Выходит, альтернативщики-то не врали, — усмехнулся Вертер, — Земля действительно захвачена, а её жители уже частично превращены в рабов.

— Эй, притормозите, философы доморощенные, — Антон поднял руку вверх, как бы останавливая поток буйной фантазии участников беседы, — лишить свободы воли насильно невозможно, это фундаментальное право любого Игрока. Его можно убить, пленить, заставить делать что-то неправильное, но отнять право распоряжаться своей сущностью — это даже Демиургам не под силу. И, кстати, даже попытка подобного насилия карается весьма сурово.

— Да, их никто не заставлял отрекаться от своих прав, — мрачно подтвердил Сабин, — это они сами. И сразу отвечу на ваш следующий вопрос: на Земле нету никаких пришельцев, этих бы я сразу обнаружил.

— Так это, кто ж тогда всю ту пакость сварганил? — гном упёр ручки в толстые бока. — Какой-такой злодей так над людями измывается?

— Это сделали сами люди, — со вздохом ответил Демиург, — больше некому.

— Получается, одни люди превращают других людей в свою собственность? — Макс решил расставить все точки над ё. — А зачем им нужны эти эгрегоры в Реальности посмертия?

— Что ж тут непонятного, — скривился Вертер, — доят рабов после смерти. Энергия-то у них остаётся и после того, как они лишились свободы.

— Думаю, Вертер прав, — Сабин уныло кивнул, — всех рабов сначала доят в воплощённом состоянии, заставляя отдавать свою энергию через страдания и через сильные эмоции, вроде гнева, а после смерти уже высасывают досуха.

— И ведь этим беднягам даже в голову не приходит, что их ждёт в посмертии, — ахнула Алиса. — Рабам внушают, что они попадут в рай за то, что были послушными при жизни. Это подло.

— Тихо, не бузи, революционерка моя, — Антон ласково чмокнул Алису в макушку. — Бустер, скажи, в разных альтернативных Реальностях заражены те же самые сознания?

— Очень правильный термин, — согласился Сабин, — да, расчеловечивание, распространяется на всё новые Реальности, подобно заразе. Я следил за процессом целый месяц, этих отказников становится всё больше. И нет, никакой корреляции между Реальностями не существует, по крайней мере, я не заметил. Сознания могут в одном мире быть свободными, а в другом свою свободу утратить.

— Сабин, а почему люди на Земле отказываются от своей свободы? — Лика озадаченно уставилась на Демиурга. — Неужели только потому, что им в тягость самим управлять своей жизнью?

— Больше похоже на аферу, — высказал предположение Макс.

— Разве это так важно? — Сабин горько усмехнулся. — Какой бы ни была причина, зараза не становится менее опасной.

— Ну не скажи, — покачал головой Вертер. — Если людишек тупо развели, то этим разводилам обязательно прилетит ответка.

— А вот и не прилетит, — Сабин резко развернулся к Защитнику, — эти жулики ведь не совершают никакого насилия, так что закон свободы воли не нарушается. Никто же не заставляет людей верить во всякую чушь.

— Как так, не заставляет, — вскинулся гном. — Обман — енто тоже насилие, токмо похитрее пистолета.

— Увы, с точки зрения законов мироздания, это не так, — Антон печально улыбнулся. — Есть разница между обманом и насилием, так как обман не принуждает. Это, как привести лошадь к водопою и заставить её пить, можно распространить заведомую ложь, но невозможно заставить в неё поверить. Никто не отнимает право людей самим во всём разобраться, а вот если им в лом напрячь свой отупевший ум, и они готовы поэтому хавать любую ложь в красивой обёртке, то кого ж винить.

— Не каждый способен устоять против грамотной манипуляции, — заметил Вертер, — уж мы-то с Максом об этом знаем не понаслышке, — он кинул насмешливый взгляд в сторону Демиурга, — да и ты, Тоха, тоже когда-то попался на Сабиновы уловки. Скажешь, я не прав?

— Никто никого не обвиняет, — Антон примирительно похлопал Защитника по плечу, — обмануться может каждый.

— Да, растение бывает не виновато, что заразилось болезнью от другого растения, — согласился Сабин, — но для садовника источник заражения вторичен, для принятия решения важен лишь сам факт заражения.

— О каком решении идёт речь? — Макс бросил недоумённый взгляд на Демиурга. — Люди ведь не огурцы на грядке, их дустом не опрыскаешь.

Сабин не ответил, он сидел неподвижно и угрюмо смотрел в свою чашку.

— Бустер, ты же не собираешься устроить армагедон сразу в нескольких альтернативных Реальностях? — Антон с подозрением уставился на брата. — В этих мирах ведь полно нормальных людей.

— Когда сад заражён, то приходится сжигать все растения, — едва слышно отозвался Сабин, — и больные, и здоровые.

— Так ведь Игроки — это не растения, — повторил вслед за Максом Создатель, — они осознанны, а значит, могут в любой момент вернуть себе свои права, сто́ит им только разобраться в происходящем. — Сабин промолчал, он словно бы сжался в комок, как от невыносимой боли. — Ты же понимаешь, что за это тебя самого ждёт развоплощение? — с нажимом произнёс Антон. Ответом ему опять была тишина.

— Мне одному кажется, что наш бравый Демиург явился сюда попрощаться? — Вертер ткнул поникшего Сабина в плечо. — Эй, Санни, очнись, хватит строить из себя вселенскую скорбь.

Сабин молча поднялся из-за стола и, глядя в пол, протянул руки к Вертеру, вроде как предлагая обняться на прощанье, но тот, вместо того, чтобы обнять друга, отпрянул от него, как от прокажённого.

— Я не собираюсь обниматься с типом, который планирует угробить несколько миллиардов человек, — с отвращением процедил Вертер.

Сабин отрешённо кивнул и повернулся к Антону, однако его брат тоже не сделал ни единого движения навстречу.

— Ты тоже мне руки на прощание не подашь, братишка? — с горечью произнёс Демиург. — Ладно, переживу, тем более, что недолго останется. Но тебе всё-таки придётся взять на себя управление Землёй, больше некому. Я не допущу, чтобы погиб целый мир.

Все за столом подавленно молчали и старательно прятали глаза, смотреть на ссору братьев никому не хотелось. Даже Алиса, которая всегда защищала обиженных, на этот раз не нашла аргументов, чтобы оправдать Сабина.

— А ты не поторопился с выводами, братишка? — в голосе Антона прозвучала откровенная насмешка. — С чего ты взял, что люди сами себя обрекли на рабство и гибель? Не такие уж мы самоубийцы.

— Неужели ты думаешь, что я не убедился в отсутствии внешней агрессии, прежде чем решиться на такое?! — зло отозвался Демиург. — Разумеется, это было самое первое предположение. Но на Земле нет никаких коварных захватчиков, можешь мне поверить, люди сами уничтожают свои миры, уничтожают мой мир. Это они — главная зараза. Хочется верить, что не все люди такие, что оставшиеся Реальности избегнут участи превращения в скотобойню.

Наверное, эти слова Сабина можно было бы принять за прощание, но Демиург продолжал стоять, переводя взгляд с одного участника застолья на другого, словно ожидал, что кто-то ему возразит. Когда очередь дошла до гнома, то тот едва ни залез под стол, настолько тяжёлым был упавший на него взгляд. Остальные также старательно прятали глаза, только Антон, ничуть не смущаясь, продолжал с интересом разглядывать своего брата.

— Странно, ты ведь сам был в подобном положении, — заметил он, когда их глаза наконец встретились, — мог бы и догадаться, как они это делают.

— Кто они? — вместо Сабина спросил Макс.

— Те самые пришельцы, — Антон ехидно подмигнул брату.

— Ты меня не слышишь?! — взорвался Сабин. — Я сто раз проверил, нет на Земле никаких пришельцев, кроме тех, которых отстреливает Вертер, но они точно ни при чём.

— Бустер, скажи, пожалуйста, — Антон как будто не заметил возмущения брата, — мог ли бывший Демиург разделить твоё сознание и сознание веннского мстителя, когда тот захватил твоё тело?

Сабин уже раскрыл рот, чтобы ответить, да так и завис с открытым ртом. Постояв немного в этой нелепой позе, он тяжело опустился на стул.

— Эк ты злодея-то урезонил, Создатель, — тут же оживился гном. — Тоже мне, гений веннской мысли.

— Это ничего не доказывает, — Сабин резко вскинул голову, однако все заметили, что в его голосе явственно прорезались нотки сомнения, а может быть, и облегчения. Видимо, непростое решение, грозившее ему самому гарантированным развоплощение, далось Демиургу нелегко, и он с радостью готов был ухватиться за любую спасительную соломинку.

— Возможно, — не стал спорить Антон. — Тогда ответь, почему заражение затронуло только одну ветвь альтернативных Реальностей? И не говори, что им просто повезло, или это была воля случая, ты ведь отлично знаешь, что случайностей не бывает.

Думал Демиург недолго, буквально через пару секунд он поднял голову и посмотрел брату в глаза.

— Спасибо, Ангел, — с чувством произнёс он.

Антон удовлетворённо кивнул, принимая благодарность, но так и не удосужился ничего пояснить. Остальные принялись с недоумением переглядываться, пытаясь найти объяснение этой странной сцене. Первым, как водится, не выдержал гном.

— Так эта, армагедон, что ли, отменяется, али как? — с вызовом обратился он к Демиургу.

— И причём тут первая Реальность? — тут же вклинился Макс.

Антон вопросительно посмотрел на брата, как бы предоставляя ему возможность объясниться, однако Сабин был явно не в форме. То, что он сейчас ощущал, было сродни чувству смертника, которому объявили о помиловании прямо на эшафоте. Демиурга буквально накрыло волной эйфории, он мог только отрешённо улыбаться, а вот связно говорить пока не получалось, поэтому Антон решил сам внести ясность в ситуацию.

— Тут нужно знать, как различаются две основные ветки альтернативных Реальностей на Земле, — начал он. — В первой постоянно идут клановые войны, но ничего глобального, просто кровопролитные разборки. Народ там сплошь с оружием и весьма воинственный, даже женщины. Центральная власть слаба и не вмешивается. Главная ценность — это независимость, чувство собственного достоинства, персональная храбрость, ну и, конечно, сила, причём не только физическая, но и магическая.

— Дикие люди, — Макс демонстративно скривился, словно съел лимон. — А во второй?

— А во второй превыше всего ценится комфорт и удовольствия, — усмехнулся Антон, — это мир компромисса. Войны начинаются и заканчиваются, только если это кому-то выгодно, агрессивность и свободолюбие жителей жёстко подавляются. Там люди запросто могут встать на сторону врага, если это сделает их богаче или влиятельней, а трусость зачастую называют мудростью и разумным поведением. В первой Реальности даже захудалые кланы живут в полуразвалившихся родовых замках зачастую без элементарных удобств, да ещё и кичатся своей неприхотливостью, а во второй, даже имея собственный дом, жители предпочитают селиться в комфортабельных многоэтажных городских муравейниках, где не нужно самим заботиться об удобствах. Ещё не поняли? — рассказчик хитро прищурился.

— Ты хочешь сказать, что пришельцы решили не связываться с первой Реальностью? — догадался Макс. — Там слишком жёсткие условия, так?

— Я думаю, что они несомненно попробовали, но обломались, — вставил реплику пришедший в себя Сабин. — Однако жителям первой Реальности пришлось дорого заплатить за свою свободу, они вынуждены были поголовно стать воинами, так что жизнь там опасная и, как правило, короткая.

— И как это доказывает присутствие пришельцев? — Лика с недоумением уставилась на двух братьев, объяснение Антона ей оказалось мало.

— Если бы люди сами, по собственной воле превращали свои миры в скотный двор, то это коснулось бы всех миров, — пояснил Создатель, — по крайней мере, распределение было бы более равномерное. А коли под удар попали только покладистые и склонные к компромиссу Реальности, значит, кто-то тщательно отбирал объекты для обработки.

— Так откель они заявились, те пришельцы? — гному явно не терпелось внести полную ясность.

— Скорее всего, из нашей пятимерной Реальности, — ответил Сабин.

— Ты хоть понимаешь, умник, что бы случилось, если бы ты таки поубивал всех жителей в заражённых мирах? — Вертер бросил презрительный взгляд в сторону Демиурга. — Паразитов из пятимерной Реальности этим своим армагеддоном ты бы не уничтожил, они бы отсиделись в своём родном мире, а потом, когда ты, вернее, уже твой преемник, заново заселил бы эти миры, ублюдки вернулись бы на всё готовенькое.

— Только сначала они устроили бы грандиозный пир, — с отвращением добавил Антон, — особенно, в тех мирах, где свободных жителей осталось мало. Боюсь, ты не первый Демиург, братишка, который сгоряча решил устроить глобальную катастрофу на Земле, — он повернулся к брату и осуждающе покачал головой, — недаром в ноосфере этого мира столько упоминаний о потопе. Что делать-то собираешься?

— Для начала нужно будет найти этих пауков, — задумчиво произнёс Сабин. — Напрямую я их не вижу, поэтому придётся вычислять их непосредственно на местах. Мне бы не помешала твоя помощь, Вер, — заявил он, обращаясь к Защитнику, — но ты ведь не станешь мне помогать после всего, что сегодня произошло, так?

— Размечтался, — огрызнулся Вертер. — Я — Защитник Земли, а значит, буду защищать жителей этого мира от любой напасти, включая свихнувшегося Демиурга.

— И что бы ты со мной сделал? — ехидно полюбопытствовал Сабин.

— Убил бы прямо в твоей родимой пятимерной Реальности, — в голосе Защитник не было ни капли сомнения, — просто и без затей.

От подобного заявления Сабин чуть не поперхнулся, а потом громко расхохотался.

— Ты всерьёз решил, что справился бы с Демиургом в его родном мире? — сквозь смех прокаркал насмешник. — Ну ты и наглец, вояка.

— Не попробуешь, не узнаешь, — беспечно бросил Ветер.

— Перестаньте, мальчики, — Лика с укором посмотрела на задир. — Отец, скажи им.

Все взгляды обратились на Антона, видимо, в ожидании, что он сейчас обрушит на головы нарушителей спокойствия всю свою мощь Создателя, однако тот и не подумал вмешиваться и уж тем более разнимать задир, напротив, на его губах появилась умильная улыбочка, с какой обычно родители смотрят на своих расшалившихся малышей. Давно уже прошли те времена, когда Сабин с Вертером регулярно схлёстывались в перепалке, что твои бойцовые петухи, теперь оба вели себя солидно и подчёркнуто дружелюбно. О прошлых словесных баталиях они старались не вспоминать, но именно эти баталии и добавляли перчику в жизнь трёх друзей.

— Как же мне этого не хватало, — наконец пробормотал Создатель. Вертер с Сабином переглянулись и весело расхохотались.

— А мне вот любопытно, почему две ветки альтернативных Реальностей такие разные, — встрял Макс, чтобы слегка разрядить обстановку.

— На этот вопрос очень легко ответить, если сравнить соответствующие варианты проявления первого сознания, — Антон с готовностью подхватил пас.

— Это ты про Ани и ту малышку, которую Сабин так героически спасал? — уточнил Вертер. — Как её звали? Эйвис?

— Её теперь зовут Рэйен, — на губах Сабина заиграла мечтательная улыбка, а взгляд слегка затуманился, как будто имя девушки напомнило ему о чём-то очень приятном.

— Да, я про них, — подтвердил Антон, не обратив внимания на странное поведение брата. — Одна — это просто пацан в юбке, боевая, бесстрашная, решительная. Хотя нет, в юбках она редко ходит. Девчонка готова умирать и убивать за то, что считает правильным. А вторая мягкая, уступчивая, беззащитная, ищет покоя и комфорта, может позволить страху управлять своими действиями. Вот по этим ипостасям две Реальности и разошлись когда-то.

Всё время, пока брат описывал двух женщин — семян жизни его мира, Сабин так и сидел, глупо улыбаясь своим мыслям, он словно забыл, где находится, и унёсся куда-то в свои мечты. Гном бросил удивлённый взгляд на размечтавшегося Демиурга и покачал головой.

— Эй, Сабин, — он всё-таки не удержался от подколки, — ты никак влюбился. В которую из двух?

Демиург вздрогнул, улыбка тут же сползла с его лица. Глядя на его смущённую физиономию, Вертер издевательски захихикал.

— Неужто в малышку Рэй? — он состроил сочувственную гримасу. — С Ани у тебя вроде что-то там не задалось. Или ты их обоих теперь опекаешь?

— Ничего удивительного, — беспечно прокомментировал реплику друга Антон, — это ведь одно и то же сознание, только в различных вариантах воплощения.

— Да идите вы…, — огрызнулся Сабин и поднялся. — Вставай, Вер, хватит прохлаждаться, пора в очередной раз спасать мир.

***

В приёмной Магистра Ордена было темновато, хотя за окнами во всю свою мощь жарило летнее солнце. Недостаток освещения объяснялся очень просто, все окна были наглухо занавешены плотными тёмно-красными шторами, пропускавшими совсем мало света. Оказавшись в этом помещении впервые, Кайден словно бы погрузился в чан с кровью, поскольку солнечный свет, проникая сквозь кроваво-красные занавеси, окрашивал интерьер приёмной депрессивным багрянцем. Поначалу пристрастие хозяина к красному вызывало у привыкшего к зелёным просторам парня чувство отвращения, и визиты к главе Ордена портили ему настроение на весь день, но постепенно он привык и перестал обращать внимание на подобные странности. В конце концов, о вкусах не спорят.

Если опустить вызывающую цветовую гамму, в остальном приёмная Магистра была вполне себе обыкновенная: добротная дубовая мебель, мягкие кресла, обитые опять же красным плюшем, стол секретаря и стеллажи с папками. Впрочем, была тут ещё одна странность — полное отсутствие электричества, комнату освещали какие-то странные белые шары, вставленные в бронзовые держатели. Шары светились матовым, чуть желтоватым светом и активировались простым контактом с ладонью человека. Такой техники в мире Кайдена не существовало, ну так это и не был его мир, это была альтернативная Реальность, в которой обитал Орден. Вот так, без названия, просто Орден.

Впервые Кайден оказался в этой приёмной примерно восемь лет назад, и привёл его сюда отец. Судя по всему, отец вовсе не планировал знакомить сына с Магистром Ордена, но обстоятельства сложились таким образом, что этого визита стало не избежать. В конце второго курса нерадивого студента с позором отчислили из Университета за неспособность к магии, которая выразилась в том, что Кайден не смог овладеть даже начальным уровнем трансгрессии. Что интересно, остальные предметы шли у него совсем неплохо, и только мгновенное перемещение оставалось для двоечника недостижимой мечтой. Он просто-напросто не видел альтернативных Реальностей.

Отчисление стало для амбициозного юноши настоящей трагедией. Он погрузился в чёрную меланхолию, сидел безвылазно в своей комнате, зализывая раны на своей потрёпанной родовой гордости, спал лишь урывками и почти ничего не ел, зато пристрастился к перебродившему соку ягод церы, а проще говоря, к алкоголю. Через месяц подобного затворничества пышущий здоровьем жизнерадостный юноша превратился в тощее пугало с вечно недовольным выражением на исхудавшей физиономии. Отец поначалу не обращал внимания на фрустрации незрелого ума своего отпрыска, но вскоре начал уже не на шутку тревожиться за его здоровье. И вот в один прекрасный день он без стука вошёл в комнату сына.

— Собирайся, — бросил он вместо приветствия, — я договорился с Магистром, он тебя примет.

Сыночек, только что засосавший в своё нутро бокал выдержанного вина, уставился на папашу с полным недоумением, так как ни о каких знакомых магистрах отец раньше никогда не упоминал. Однако привычка повиноваться родителю, вбитая с раннего детства, причём не только ментально, но и физически, оказалась сильнее желания пострадать в одиночестве, и Кайден бодренько вскочил на ноги.

— Это место находится в альтернативной Реальности, — хмуро пояснил отец, беря сына за руку. — Закрывай глаза, я тебя перенесу.

Кайдена больно резанул презрительный тон, с каким к нему обращался отец, но в глубине души парень был согласен, что бездарность, каковой он теперь себя считал, достойна презрения, поэтому засунул своё неуместное возмущение куда подальше и послушно закрыл глаза. Вот так будущий глава клана Заккари впервые оказался в приёмной Магистра. Их там уже ждали, длинный рыжеволосый мужик, облачённый в бордовую мантию, нацепив на своё лошадиное лицо неискреннюю улыбку, провёл отца с сыном в кабинет. Кайден сразу заценил богатство убранства, особенно солидную библиотеку, состоящую сплошь из старинных фолиантов и занимавшую всю стену напротив письменного стола.

У камина в глубоком кресле сидел пожилой мужчина с чёрными глазами и шикарной чёрной же шевелюрой. На его голове не было заметно ни одного седого волоска, хотя Кайден на вскидку определил его возраст в районе шестидесяти. Как позже выяснилось, оценка эта оказалась ошибочной. В действительности Магистру на тот момент было слегка за сотню. Впрочем, ошибка Кайдена была вполне объяснима, в его мире до столь почтенного возраста люди попросту не доживали.

После положенного по протоколу представления Магистр отослал отца, и они остались наедине. Для начала хозяин кабинета предложил Кайдену рассказать о себе, а потом усадил его в кресло напротив и попросил посидеть молча. Молчание продолжалось минут десять, и парень постепенно начал закипать. Все эти игры в таинственность уже порядком его достали, в мире Кайдена люди привыкли открыто выражать свои мысли и чувства, даже если это грозило серьёзными неприятностями, и уж точно никому бы не пришло в голову вот так нахально рассматривать отпрыска древнего рода с выражением скуки на лице.

— Кому же ты так насолил в прошлой жизни? — внезапно прервал молчание Магистр. От неожиданности Кайден вздрогнул и удивлённо воззрился на странного мужика, вещавшего о прошлых жизнях, как о чём-то обыденном. — Можешь не отвечать, — Магистр повелительным жестом остановил словесный поток, уже готовый сорваться с губ ошарашенного парня, — это был риторический вопрос.

Произнеся эту загадочную речь, он легко поднялся на ноги и прошествовал к библиотеке. Некоторое время Магистр изучал корешки фолиантов, а потом уверенно потащил на себя толстую книгу в потёртом кожаном переплёте. Он перенёс её к столу и, полистав пожелтевшие пергаментные страницы, раскрыл где-то ближе к концу. После недолгого изучения текста Магистр поднял глаза на пребывавшего в нервном ожидании просителя.

— Что ж, у меня для тебя хорошие новости, мастер Кайден, — он снисходительно улыбнулся, — я оцениваю твой уровень как довольно высокий. В моём мире подобных тебе называют Мастерами Игры, а в твоём родном — магистрами магии.

От подобного заявления Кайден совсем смутился, уровень магистра магии был лишь немногим ниже ура, управляющего Реальностью. Поступая в Университет он, если честно, мечтал лишь о том, чтобы по окончании получить бакалавра.

— Тогда почему…, — он не успел договорить, так как Магистр оборвал его на полуслове.

— Потому что твои способности заблокированы, — отрезал он, — причём очень грамотно и надёжно. Это сделал кто-то, очень хорошо владеющий техниками управления Реальностью, и сделал он это в твоём прошлом воплощении.

Лицо Кайдена побледнело, это был окончательный приговор, ставивший крест на его карьере мага. Снять блок, поставленный уром, было практически невозможно, по крайней мере, в окружении его семьи таких талантов не водилось.

— Возможно, я смогу тебе помочь, — продолжал вещать Магистр, не обращая внимания на вытянувшееся лицо своего посетителя, — но понадобится время, и для тебя процедура будет болезненной и опасной. Ты хочешь, чтобы я это сделал?

Чёрные глаза внимательно разглядывали Кайдена, и было в этом взгляде какое-то непонятное предвкушение, словно парень был изысканным блюдом на обеде Магистра, которое тот собирался отведать. Кайден поймал себя на мысли, что больше всего на свете ему сейчас хочется оказаться как можно дальше от этого кабинета и его владельца. Но он тут же одёрнул себя. Перспектива без напряга обрести немалые способности грела душу и наполняла её ничем не обоснованным оптимизмом.

— Да, я этого хочу, — слова как бы сами сорвались с его губ.

— Это будет не бесплатно, — промурлыкал Магистр.

Кайден опешил, всё имущество семьи на данный момент принадлежало отцу, у него самого денег не было. Откуда же взять средства для оплаты этой, судя по всему, недешёвой услуги?

— Мне твои богатства не нужны, — Магистр словно подслушал панические мысли своего юного собеседника, — но я попрошу тебя помогать своему отцу в выполнении его миссии.

Кайден с облегчением перевёл дух и дал требуемое обещание. Вот так он и стал служить Ордену. Магистр не обманул, вновь обретённые способности оказались просто феноменальными, гораздо выше, чем даже у отца. Парень был на седьмом небе от счастья. В Университет он больше не вернулся, теперь с ним занимались братья Ордена, и прогресс был весьма впечатляющим. С Магистром он виделся редко, как правило, задания ему передавали через отца. А задания были довольно странные, смысл большинства поручений парень не понимал, но выполнял их со всем рвением благодарного адепта. И только когда отец ушёл на перевоплощение, его снова пригласили на аудиенцию к главе Ордена.

За прошедшие десять лет ни в приёмной, ни в кабинете Магистра ничего не изменилось, изменения коснулись только хозяина кабинета, он довольно сильно сдал и превратился практически в старика, что, впрочем, никак не отразилось на его величественной осанке и снисходительной манере вести беседу. Следуя милостивому жесту Магистра, Кайден уселся в кресло и старательно изобразил на своём лице вежливое внимание. Возможно, если бы он ни старался изо всех сил произвести хорошее впечатление, то трансформация, случившаяся с Магистром, прошла бы для него незамеченной. Однако вежливость требовала смотреть в лицо собеседнику, а потому он заметил, как на мгновение глаза старика сделались безжизненными, как у статуи, а потом в них появился какой-то странный зеленоватый отсвет.

— Пришло время нам познакомиться по-настоящему, — мягко произнёс Магистр. — Моё имя Ксантипа, и с сегодняшнего дня именно так ты можешь ко мне обращаться. Я хочу, чтобы ты занял в Ордене место твоего отца, и потому тебе следует кое-что узнать о нашей работе. Ты готов, Кайден?

Потенциальный неофит неловко кивнул и с усилием задавил панику, поднявшуюся в его душе после слов Ксантипы.

— Да что это со мной? — раздражённо подумал он. — Чего я так испугался? Старика у камина?

— Что ж, давай начнём нашу беседу, — Магистр понимающе улыбнулся. — Ты знаешь, кто управляет нашим миром?

Начало было неожиданное, что называется, от печки. Кайден даже подумал, что вопрос был риторическим и не требовал ответа, однако Ксантипа молчал и выжидающе смотрел на своего собеседника, значит, отвечать всё-таки придётся.

— Создатель, — парень раздражённо пожал плечами, — кто же ещё?

— Ну что ты, — рассмеялся Магистр, и его глаза снова блеснули зеленью, как у хищника, — Создатели — существа творческие, им управлять сотворёнными мирами неинтересно. Создателям, как художникам, постоянно требуется творить что-то новое, а их мирами управляют Демиурги. Сотворив новый мир, Создатель передаёт Демиургу его образ со всеми алгоритмами, механизмами и структурой, и славный работяга старательно впрягается в рутинную работу, вместо своего более легкомысленного коллеги. Это вовсе не означает, что Демиурги по рангу ниже Создателей, они даже могут обладать большим могуществом, просто у них иной жизненный путь.

— Нашим миром тоже управляет Демиург, — сделал логичное заключение Кайден.

— Разумеется, — Магистр одобрительно кивнул, — кстати, совсем недавно у нашего мира сменился правитель. Самое удивительное то, что новый Демиург когда-то был жителем Земли, такого раньше не случалось.

— Извините, Магистр, — смутился Кайден, — Вы так говорите, словно пережили нескольких Демиургов.

— Да, мой мальчик, так оно и есть, — меланхолично заметил Ксантипа. — Жизнь Демиурга обычно очень длинная, но и она конечна. Я пережил уже двоих, этот будет третьим.

От таких откровений Кайден так и застыл с открытым ртом. Представить себе, что перед ним сидит человек, переживший двух Демиургов, было очень сложно. Да сколько же ему должно быть лет?

— Ты же понимаешь, что Демиурги не являются существами из этого мира? — поинтересовался Магистр, видя, что его слова произвели шоковое впечатление. — Я и мои коллеги тоже принадлежим тому миру, в котором обитает сознание Демиурга, так что наше долголетие не должно тебя смущать.

— А кто вы такие? — наконец нашёлся Кайден. — И что вы делаете в нашем мире?

— Тихо, тихо, — Ксантипа снисходительно усмехнулся, — мы вовсе не враги человечества, наоборот, мы помогаем Демиургу совершенствовать этот мир.

— А сам он разве не справляется? — Кайден с подозрением глянул на собеседника. — Это он вас попросил?

— Ишь ты, какой шустрый, — восхитился Магистр, — чуть что, сразу кусаться. Да, первая Реальность воспроизводит отчаянных бойцов. Ты мне нравишься, Кайден, и поэтому я не стану тебя наказывать за дерзость. На этот раз, — добавил он с недоброй усмешкой.

— Эх, почему я не послушался своей интуиции? — тоскливо подумал отчаянный боец. — Видимо, теперь дёргаться уже поздно. Прошу прощения, если мои слова показались Вам оскорбительными, — с показным смирением произнёс он вслух, — мне просто хотелось понять, как Вы связаны с Демиургом нашего мира.

— Я не сержусь, — Ксантипа милостиво кивнул усмирённому строптивцу, — твои вопросы вполне правомерны. Что ж, давай разбираться. Мир Земли огромен, управлять им непросто, постоянно случаются разнообразные проблемы, требующие вмешательства Демиурга. Его задача — поддерживать равновесие, не позволять миру скатиться в неуправляемый хаос, обеспечить ему возможности для развития. Времени на то, чтобы поэкспериментировать, запустить новый перспективный проект у Демиурга просто нет. Вот тут на сцену и выходит Орден. Мы — прогресоры, если хочешь, мы помогаем обеспечить порядок в тех Реальностях, которые опекаем, гораздо больший порядок, чем в остальных местах. Мы даём людям науку, чтобы они могли развивать новые технологии, мы также даём им религии для поддержки их духа и повышения нравственности общества.

— Странно, — Кайден всё-таки не удержался от комментария, — а в моей Реальности нет религий, да и науки, пожалуй, тоже нет, но мы же как-то существуем.

— Вот именно, «как-то», — хмыкнул прогрессор. — Не обижайся, мой мальчик, но жить в твоём мире очень некомфортно. Ты привык и уже не замечаешь, что твой мир построен на насилии, он гораздо больше напоминает дикие джунгли, чем цивилизованное сообщество. Давай я устрою тебе небольшую экскурсию во вторую Реальность, и ты сам всё поймёшь.

И он устроил Кайдену экскурсию, которая продлилась целый месяц. После бескрайних просторов и дремучих лесов своего мира чужаку было непривычно в огромных городах, где народу было не меньше, чем муравьёв в муравейнике. Но он не мог не отметить количества и качества транспорта, удобства быта даже самых низших слоёв населения, порядка, охраняемого твёрдой рукой государственных служащих. А ещё на Кайдена очень сильное впечатление произвели храмы местных религий. В сути их учений он не разобрался, но красоту ритуалов оценил по достоинству. В общем, по возвращении в Орден неофит уже был настроен гораздо позитивней по отношению к его деятельности. Возможно, в глубине души он и чувствовал какой-то подвох, но постарался выкинуть сомнения из головы, тем более, что служба Ордену приносила неплохой доход, да и развитие магических способностей Кайдена шло семимильными шагами, так что жаловаться было совершенно не на что.

16 день сечина, 786 год от Исхода

Ну здравствуй, дневник. Вот уж не думала, что когда-нибудь снова тебя открою, после того, что случилось. Но жизнь — такая непредсказуемая штука, только держись. А началось всё с самого позорного кидалова в моей жизни. Да-да, утро, которого я ждала с таким нетерпением, наконец наступило, и мастер Кайден снизошёл до встречи со своей случайной попутчицей. Случайной в кавычках, разумеется. Я, как и собиралась, поведала ему о своей проблеме с трансгрессией, а он, тоже вполне ожидаемо, рассказал, как его отчислили из Университета. А вот дальше началось самое интересное. Оказывается, Кайдену помог какой-то крутой маг из параллельной Реальности, восстановил его заблокированные кем-то способности. Правда, ритуал, через который ему пришлось пройти, был настолько страшным, что знай я об этом заранее, предпочла бы, наверное, чтобы меня отчислили. Даже спустя столько лет Кайден рассказывал о своём опыте с содроганием, представляю, каково ему было во время экзекуции.

И всё-таки я согласилась принять его помощь. Думаешь, мне так уж нужен этот Университет, эти напыщенные детки высокородных родителей? Ага, как же. А как бы ты поступил, когда тебе протягивает руку самый красивый и сильный мужчина на Земле? Я поступила тупо и без фантазии — взяла его за руку. Страшно мне было до дрожи в коленках, наверное, это была самая кошмарная минута в моей жизни. Инстинкт самосохранения вопил как резаный, что я безмозглая идиотка, лезу чёрту в зубы, а внутри кто-то очень настойчивый твердил, что это шанс, которого упускать нельзя, если я струшу, то навсегда потеряю уважение Кайдена. В общем, я зажмурилась как перед прыжком в прорубь, стою себе, заранее переживаю, каково мне придётся. Проходит несколько секунд, и я понимаю, что торчу посреди двора в полном одиночестве, если не считать садовника, подстригающего кусты перед домом. Моего потенциального благодетеля и след простыл.

— Ну ладно, — думаю, — что-то не сработало. Сейчас Кайден это поймёт и вернётся.

Жду эдак терпеливо минут десять. Ни фига. Чтобы не отсвечивать пугалом посреди двора, убралась в свою комнату. Как дура просидела у окна два часа, всё ждала, когда же мой благодетель хватится своей пропавшей спутницы. А потом заглядывает ко мне в комнату горничная и ехидно так интересуется, не желает ли барышня отобедать, мол, нет смысла дожидаться хозяина дома, у него свои дела, поважней развлечения навязчивых гостей. Понятное дело, я сорвалась, оседлала свой аксель и рванула домой. Летела так, словно за мной черти гнались, правда, где-то на середине пути всё же пришлось остановиться, голод, знаете ли, не разбирает, какие там оскорблённые чувства заставляют тебя поститься, просто завязывает кишки узлом.

Знаешь, дневничок, это был мой персональный рекорд скорости, я добралась до Университета за двадцать часов. Представляешь, на четыре часа быстрее, чем можно было доехать даже теоретически. Вот что значит обида. Кстати, а не написать ли мне эссе на тему «обида — двигатель прогресса»? Ладно, сама понимаю, что веду себя глупо. Ну кто я ему, чтобы меня опекать, заботиться? Так, случайная знакомая, просто вовремя попалась на пути как раз, когда его краля выставила женишка за дверь. Кстати, а чем он ей не приглянулся со своей цветочной повозкой? Да, дневник, ты прав, я ёрничаю, потому что мне больно. Размечталась твоя хозяйка о несбыточном, вот и поплатилась. На то оно и несбыточное, чтобы обманывать надежды наивных дурочек. Всё, хватит сопли жевать, жила я без этой самой любви и дальше проживу за милую душу, тем более, что вопрос с трансгрессией, кажется, решился сам собой.

Я ведь тебе рассказывала про моего ангела-хранителя? Так вот, этот самый ангел взял за правило навещать меня раз в месяц, типа, для проверки, причём появляется всегда неожиданно, словно из-под земли выскакивает. Вот только что никого нет, оборачиваешься, а он стоит за спиной и зыркает своими синими глазищами. В этот раз Сабин застукал меня, что называется, на горячем. И мокром. В общем, рыдала я в подушку, как летняя гроза, в смысле воды было не меньше, чем от проливного дождя. Чувствую, кто-то ласково так гладит меня по головке, естественно, подскакиваю и бьюсь затылком ему в подбородок. Эх, больно ему было, наверное, но ангел даже не поморщился.

— Сильно ударилась? — спрашивает. — Давай помогу, — и кладёт руку мне на затылок.

Поверишь, дневничок, через секунду вся боль улетучилась, кстати, вместе с трагическим настроем, мне сделалось так спокойно, даже благостно. Здо́рово их там на небесах обучают. Выслушал Сабин мою горестную балладу про перспективу отчисления и только головой покивал, мол, согласен с моими выводами, а потом выдал мне такую инфу, что у меня аж голова закружилась.

— Видишь ли, Рэй, — говорит, — мы можем перемещаться только в те альтернативные Реальности, где наше сознание не проявлено, встретиться с самим собой невозможно. А ты ведь семя жизни, первое сознание этого мира, ты проявлена во всех Реальностях, так что для тебя все они закрыты.

Ты представляешь, дневничок, какой облом? Оказывается, я только зря носилась сломя голову через пол империи. Никакой колдун мне не поможет, законы мироздания не позволят. Я, понятное дело, совсем скисла, того и гляди снова разревусь, а Сабин сидит и хитро так улыбается, нет чтобы посочувствовать, и взгляд такой ехидный, что мне прям до судорог захотелось кинуть в него чего-нибудь тяжёлое. Он, видимо, осознал, что его улыбочки тут неуместны, и сделался серьёзен, я бы даже сказала, показательно серьёзен.

— А как твой экзаменатор поймёт, куда ты переместилась? — спрашивает мой хранитель с невинным таким видом, словно просто из любопытства.

— Никак, он ведь за мной не последует, — отвечаю я, а сама уже начинаю догадываться, куда он клонит.

— Ты всё правильно поняла, Рэй, — ухмыляется Сабин, — перемещаться внутри этой Реальности тебе никто запретить не может, только нужно представлять конкретное место здесь, а не где-то в другом мире.

Тут мне совсем стало кисло. Ну надо же быть такой идиоткой. Если бы эта идея пришла мне в голову год назад, никаких проблем с экзаменом не было бы. А сейчас осталась неделя до сдачи, и я в самом начале пути, за неделю мне точно не научиться. Тут мой ангел-хранитель снова надевает свою хитрую улыбочку.

— Не волнуйся, — говорит, — у меня есть знакомый учитель, который тебя вмиг всему научит. И кстати, он практикует в урском мире, так что в базовой Реальности и минуты не пройдёт, вернёшься в это же время.

Стыдно признаться, но я, как ребёнок, бросилась ему на шею. Сабин обнял меня так осторожно, словно я хрустальная, а у самого сердце того и гляди из груди выскочит. Чего это он так разволновался? Может быть, им там, на небесах не позволяют обниматься с подопечными? Хотя, чего это я? Сабин ведь никогда не утверждал, что он — ангел, просто хранитель и то бывший. Тогда почему он продолжает меня опекать? Как думаешь, дневничок? Может быть, я ему нравлюсь? Да нет, не может быть. Зачем такому крутому уру нужна безродная малолетка? Так, поиграться, наверное. А жаль, он мне сразу понравился.

В общем, вытерла я слёзы, и мы отправились к Сабинову учителю. Место, я тебе доложу, просто потрясающее. Представь себе бескрайнее море изумрудных холмов от горизонта до горизонта, а сверху по синему небу плывут белоснежные облака. Так и кажется, что это не облака, а морская пена на гребешках зелёных волн. Мы с Сабином спустились в ложбину между холмами, а там притулился такой маленький домик, сложенный из дикого камня. Вот интересно, откуда тут камень? На мили вокруг ни единой скалы. Что-то я опять туплю. Это же урский мир, тут домик мог оказаться сложенным и из изумрудов в тон к зелени холмов. На середине спуска мой ангел-хранитель вдруг останавливается и заявляет, что у него срочные дела образовались, а мне следует идти в дом одной, учитель меня уже ждёт. И не успела я возразить, как его уже и след простыл, растворился прямо в воздухе.

Если честно, мне стало не по себе, как-то всё это выглядело подозрительно, даже подумала, а не вернуться ли мне домой от греха подальше. Наверное, если бы Кайден меня так не прокинул со своими обещаниями, я бы проявила-таки осторожность и слиняла оттуда, пока со мной не случилось чего похуже отчисления из Университета. Ну кто такой этот Сабин? В сущности, я его совсем не знаю. А вдруг он завёл меня в западню к монстру, который любит полакомиться молоденькими дурочками на ужин? Но ты же знаешь, дневничок, какая я упрямая, даже упёртая, раз уж решилась, то буду идти до конца. В общем, вломилась я в тот домик с решительностью берсерка, а там…

Не знаю, как себе представляют уют дневники, а вот я представляю его себе именно так. Тёмное дерево и белёные стены, голубые изразцы на кухонной печке, голубые подушечки на стульях и диване, камин с двумя креслами-качалками, и запах луговых трав кружит голову. Стою я в дверях и поверить не могу в эту волшебную сказку. А из кресла у камина поднимается мне навстречу такой забавный седобородый старикан в мантии до пола, ну чисто волшебник из этой самой сказки. Я сразу поняла, что он очень сильный ур. Никто не станет прикидываться стариком, когда может жить практически вечно, если ему есть хоть какое-то дело до остального человечества. Моему будущему учителю его внешний вид, судя по всему, был совершенно безразличен, зато я ему почему-то сразу понравилась, зря я мандражировала.

В первый вечер мы просто сидели у камина, беседовали и пили чай с травками. Потом я готовила ужин, и мы снова говорили. Сама не понимаю, почему я так разоткровенничалась с хозяином уютного домика, однако выложила я ему абсолютно всё, включая свои обидки на Кайдена. Когда учитель предложил мне остаться ночевать, у меня даже мысли не возникло об опасности, очень уж мне хотелось посмотреть на свою спальню. Мы поднялись на второй этаж, ступеньки поскрипывали, словно пели колыбельную. Там, наверху был довольно просторный зал, устеленный толстым зелёным ковром, с горкой подушек и парочкой низеньких столиков. Видимо, именно тут учитель проводит свои уроки. А ещё там были три двери. Средняя оказалась моей спальней. Нет, не так. За дверью оказалась МОЯ спальня. Не точно такая, как у меня дома, а именно она самая, с царапиной на косяке двери, с пятном на ковре от пролитого сока, с плюшевым зайцем на подушке. С моим любимым зайцем Сопелкой.

А знаешь, что лежало на столе? Там лежал ты, дневничок. Как тебе такое? В общем, ничего удивительного, что я взялась за перо. Спокойной ночи, дневник. Завтра мой первый учебный день в сказке.