Ворожея. Практика в провинции Камарг

Елена Помазуева, 2016

Получив распределение после окончания Школы колдовства, целительства и ворожбы, будь готова к тому, чему тебя не учили. Ты – ворожея и должна отправиться к наставнице, чтобы научиться применять свои знания на практике. Но как можно было предположить, что наставницей окажется наставник – ворожей с непростым характером, а королевский судья привлечет к расследованию убийств?!

Глава 5

— Куда же идти? — тихо спросила саму себя.

Никак не ожидала, что после четырехдневного путешествия буду стоять в растерянности посреди незнакомого города, без вещей и понимания, где сегодня ночевать.

— Могу проводить, — раздался рядом мужской голос с характерным южным выговором.

От неожиданности чуть на месте не подпрыгнула. Я же была уверена, что в серых сумерках рядом со мной никого нет. И вдруг незнакомец! Тень материализовалась рядом, приняв очертания знакомой фигуры. Это оказался мой давешний провожатый, что привел к наставнику. Появилась хоть какая-то надежда добрести сегодня до места отдыха. Во второй раз!

— Фух! Вы меня напугали, — выдохнула и прижала руку к животу, куда ухнуло сердце.

— Не хотел, — желтозубо улыбнулся старый знакомый. — Так проводить?

— Если не трудно, — вежливо отозвалась я.

— Да чо там? — он махнул рукой и вновь растянул губы в улыбке.

— Душно, — пожаловалась, торопясь за провожатым.

— Так ты маску с лица сними, — оглянувшись, посоветовал абориген.

Ох, богиня! Броссар настолько вывел из себя, что выскочила в маске из комнаты и совершенно забыла вновь ее снять. Представляю, что губернатор обо мне подумал, когда я в таком виде просила его подыскать жилье. Хотя он-то должен понимать, что это мера предосторожности, а не знак того, что я заразная.

— Послушайте, а мэтр Броссар всегда такой? — спросила, стараясь поравняться со спутником.

— Всегда, — даже не задумавшись над смыслом вопроса, ответил мужчина.

— Он совершенно невоспитан, — возмущенно укорила отсутствующего ворожея.

— А как в глаз бьет! — с уважением протянул мужчина.

Э-э-э… только этого не хватало. Живое воображение тут же нарисовало картину, где Броссар кидается на меня с кулаками. Нет, не может быть! Не станет же наставник бить женщину?!

— Неужели? И всех бьет? — попыталась хоть что-то узнать о ворожее, к которому теперь привязана на целый год.

— Всех, кто, по его мнению, не прав, — с уверенностью ответил он.

— И женщин? — уточнила я.

— Нет, женщин он не бьет, — протянул в ответ мужчина. И только я перевела дыхание, добавил: — Они его очень любят.

— В каком смысле? — удивилась я такому переходу.

— В том самом. Он у нас пользуется успехом у девиц. Каждая пытается оженить его на себе, — просто объяснил мужчина.

Час от часу не легче! Избалованный женским вниманием, невоспитанный хам! Да, список недостатков наставника рос чрезвычайно быстро.

— А он? Ну, в смысле, он как относится к женщинам? — немного споткнувшись на формулировке вопроса, поинтересовалась я.

— Нормально, — пожал плечами здоровяк. — У него сильно не забалуешь.

Куда я приехала? За какие такие прегрешения самолично выбрала эту практику? Не иначе как временное помутнение рассудка случилось, раз приглянулась идея «год за два».

— Он когда женщину бросает, то жестко так расставляет все по местам, — окончательно добил собеседник.

Мысленно застонала. Еще и развратник, раз живет с женщинами без брака! Нет, только отдельное жилье! Завтра же! Пока Броссар не вернулся в свой дом. Ни дня под одной крышей с ним не проживу! От моей репутации останутся только ошметки после года совместного проживания, что бы там ни говорил губернатор. «Прогрессивное общество!» — мысленно передразнила мэтра Гротта. Еще какое прогрессивное, раз они не осуждают многочисленные похождения Броссара! Или, может, ему все списывается, потому что он один на всю провинцию ворожей и целитель? Эта мысль показалась разумной. Наверняка так и есть, иначе с чего бы его все называли по имени, да еще на «ты»? Правда, последний пункт несколько не увязывался в стройную композицию. Если подумать логически, то скорее, должны испытывать уважение, а не общаться панибратски. Только вот, где я и где поздним вечером сегодняшнего дня логика?

— Клер, я твои вещи в дом занес. Знаешь, тут, конечно, никто не украдет, да еще рядом с домом Эмири, но я не стал оставлять на улице, — оторвал своим замечанием от мрачных рассуждений провожатый.

— В смысле? Здесь вообще не воруют? — сильно удивилась я, потом опомнилась: — Мы с вами не настолько близко знакомы, чтоб позволить вам обращаться ко мне по имени. И вообще, откуда вы узнали, как меня зовут?

— Так ты сама орала свое имя, когда думала, что Эмири тебя бить будет, — хмыкнул мужлан.

— Это ничего не значит! — торопливо заявила, пытаясь сохранить лицо перед желтозубым красавцем. — Да, я говорила громко, но это не повод называть меня по имени. И не собирался он меня бить!

Сам же настращал нравом наставника! Хотя в тот момент я думала, что это приветливая сельская жительница, а не мужчина со скверным характером.

— Как скажешь, — равнодушно пожал плечами собеседник.

— Так что там с воровством? — спустя некоторое время поинтересовалась, почувствовав себя увереннее после произнесенной отповеди.

Все же мы незнакомы, и я ворожея с дипломом, а он кто такой? Прислуга на постоялом дворе? Конюх?

— Да ничего, — спокойно отозвался провожатый, нисколько не покоробленный моими словами. — Как Эмири приехал в город, так все и закончилось. Он, знаешь, какой сильный ворожей? Враз находит и вещи украденные, и того, кто стырил или припрятал награбленное.

Помолчала, осмысливая полученную информацию. Скорее всего, так и есть, у Эмири Броссара сильный дар ворожбы. Ведь недаром его заявку на практику приняли в ШКЦВ. Здесь все-таки городок небольшой, вряд ли кто-то в состоянии покупать дорогие амулеты для защиты от ворожбы. Так что, вполне возможно, что приехавший к ним мой наставник навел здесь порядок.

— Давно он к вам приехал? — поинтересовалась у собеседника.

— Да уж почитай лет пять тут! — ответил мужик и махнул куда-то во тьму рукой. — Пришли. Дальше ты сама. Я туда не хочу соваться, мне с фонарем под глазом ходить не хочется.

— С чем? То есть, почему? — сообразив, что желтозубый красавчик недовольство Броссара имеет в виду. Но, с другой стороны, решила уточнить: вдруг какая-то защитная магия стоит на доме ворожея.

— Да так… — отмахнулся от вопросов спутник. — Эмири не одобрит, что я заходил в его дом. Он вообще посторонних не жалует. Ты иди, я тут обожду. А как, значит, свет загорится в доме, так и я пойду.

— Спасибо вам, что проводили… во второй раз, — от всей души поблагодарила мужика.

Ведь если бы не он, еще неизвестно, сколько пришлось плутать по неизвестному городу! И даже не утешала мысль, что если бы со мной что-то случилось, то уважаемый в Арте ворожей постарался найти моего обидчика. Предпочитаю спокойно добраться до места, чем потом искать справедливости.

— Да чо там, — широко улыбнулся в ответ абориген. — Потом как-нибудь сходишь со мной на танцы и, считай, в расчете!

Я поперхнулась от такого предложения. Не хватало еще ходить на деревенские танцы и терпеть рядом с собой этого «красавчика» с колоритными зубами!

— Если наставник разрешит, — нашлась с ответом.

— Эмири тебя со мной не отпустит, — тут же загрустил кавалер.

— Тогда извини, — улыбнулась я.

Кажется, я нашла верное средство против местных ухажеров! Даже если личность наставника мне не нравится, то это не значит, что не могу использовать его авторитет себе во благо.

Распрощавшись с провожатым, направилась к дому Броссару по деревянным мосткам. Темные окна мрачно посматривали на гостью, всем своим видом не одобряя моего существования и нахождения рядом с собой. Однако усталость и предвкушение законного отдыха прибавляли решимости. А потому я аккуратно толкнула дверь, оказавшуюся незапертой, что после объяснений желтозубого уже не казалось странным, и вошла внутрь.

Дом будто сделал вдох — отчего-то именно такое ощущение появилось. Словно огромное животное потянуло носом, вдыхая мой запах. Значит, все же наш уважаемый мэтр Эмири Броссар ставит на дом охранное заклинание, как бы меня ни заверяли в обратном. Немного постояла, замерев на месте в ожидании магического эффекта, и только потом двинулась вперед.

Темная прихожая, где я наступила на какую-то обувь, потом две двери с обеих сторон от меня, а впереди — большое окно. Именно из него свет от появившейся на ночном небосводе луны лился внутрь и позволял хоть что-то рассмотреть. На полу грустной пирамидкой свален мой багаж. Прямо на пол, без малейшей заботы о сохранности вещей.

С беспокойством осмотрела дорожные сумки. Вроде бы никто внутрь не заглядывал, но я все равно бросила подозрительный взгляд назад, словно желая рассмотреть лицо мужчины через закрытую дверь. Обреченно вздохнула — общение с Броссаром кого угодно выведет из себя. Надо брать себя в руки и успокаиваться! Я уже так близка к цели — умыться и лечь спать, так что не стоит вновь переживать негативные эмоции.

Справа, судя по огромной печке, притулившейся в дальнем углу, находилась кухня. Поторопилась туда и на столе нашла свечу. Щелкнув пальцами, зажгла огонек, в свете которого уже нашла спички, лишь раз обронив ложку на пол. В неверном свете одинокой свечи осмотрелась.

Деревянный стол, закапанный воском во многих местах, тарелка с остатками еды. Явно хозяин трапезничал, когда вызвали к больному. Именно его ложку уронила на пол. Наклонилась, чтобы поднять. Под столом, кроме обрывков какой-то бумаги и мусора, ничего не нашла. Странно, неужели такой уважаемый человек не может нанять себе прислугу для наведения порядка в доме? Потом вспомнила: провожатый упоминал, что Броссар не жалует посторонних в доме, и перестала удивляться.

Теперь главная задача — найти место для ночлега и воду для умывания. Покинув неприбранную кухню, отправилась в комнату напротив, рассудив, что в доме должна быть, помимо спальни хозяина, и комната для гостей или практиканта, которому ворожей отправил приглашение.

Дверей тут не было — мужчина привык жить один, а потому закрываться не видел смысла. Комната напротив как раз подходила под определение спальни, рабочего кабинета, гостиной или… В общем, судя по всему, именно в этой комнате Эмири Броссар проводил все свое время. Заметив еще свечи на столе и рабочем бюро, зажгла их от своей, отогнав сумрак подальше.

В алькове находилась широкая кровать с разбросанной постелью, открытое бюро, где виднелись ящички, стопка писчей бумаги, чернильница и рядом очиненные перья. Здесь же оказалась личная печать ворожея. Я покрутила в руках серебристый медальон, размышляя о том, что прямо сейчас могу написать себе вольную и поставить штемпель на бумагу, и с этой минуты буду абсолютно свободна. Магическая личная печать подтвердит слова, написанные моей рукой. И все же отложила в сторону — сама мысль о таком обмане покоробила. Конечно, на экзаменах в Школе мы все прибегали к уловкам, но вот так нагло воспользоваться чужой печатью казалось кощунством. Потом жить с нечистой совестью сама же не смогу.

От бюро перешла к осмотру библиотеки. Количество книг удивило — их было чрезвычайно мало. Всего-то пара десятков, причем почти все романы фривольного содержания, написанные авторами-мужчинами. Как-то однажды заметила такую книжицу в руках очередного кавалера и поинтересовалась ее содержанием. Так он настолько смутился, что спрятал за спину компрометирующую литературу, а сам, промычав что-то невнятное, поспешил скрыться. Разумеется, едва я вернулась к себе, то с помощью шара заглянула в содержание заинтересовавшей книги, и с тех пор лишь презрительно хмыкала, когда тот парень появлялся рядом.

Собственно, наличие такой литературы у Броссара нисколько не удивило. Достаточно вспомнить рассказ провожатого о женщинах, которых ворожей обольщал, а потом расставался с ними, не заключая брачного союза. Наставник все больше и больше падал в моих глазах. И его не спасало то, что, как оказалось, он сильный ворожей и целитель.

Что действительно заинтересовало и привлекло внимание, так это огни жизни. Прикрытые стеклянной колбой, они едва тлели на самом верху книжной полки. Надо же, значит, у распущенного Эмири Броссара есть кто-то, кто настолько дорог, что он зажег огни жизни! При этом постарался спрятать от любопытных глаз. Ведь если бы не стала разглядывать окружающую обстановку и читать названия на книжных корешках, то и не заметила бы едва уловимого сияния наверху — настолько ворожей притушил силу огней. Их было три, и достаточно ярких, чтобы не зажигать свечей в комнате. Но наставник огни приглушил, а это говорило о том, что намеренно спрятал.

Огни жизни иногда заказывают у колдунов, способных сотворить сей магический инструмент. Нужно вложить немало силы, чтобы возжечь хотя бы один. И только у колдунов, специализирующихся на боевой магии, хватает на это мощи. Здесь же было три!

Из-за своей магической затратности огни жизни стоили недешево. И использовали их в том случае, если приходилось надолго расставаться с дорогим человеком, а возможности увидеть родных через шар предсказаний не было. Красть их смысла не имело, поскольку продать невозможно. Они никому не нужны — ценность огни жизни имели только для заказчика. Их привязывали к конкретному человеку, практически воссоздавая его образ и зажигая магическое пламя. Если тот, на ком замкнут огонь жизни, заболевал или, не приведи богиня, умирал, то это сразу становилось ясно. Магия показывала все изменения, происходящие с организмом человека. На дальнем расстоянии, где это было единственной возможностью узнать о близких, огни жизни часто были единственным источником информации. Серебристые лепестки записок могли не долететь, развеиваясь по дороге, бумажные письма шли годами, а это, хоть и односторонняя, но все же связь с дорогими людьми.

И вот сейчас я смотрела на три огня жизни, заботливо укрытые наставником. Очень интересно и интригующе! Я размышляла об этом, но никаких логических выводов сделать не могла. Мы, конечно, находились в далекой южной провинции, но до столицы серебристые лепестки посланий долетали. Оставалось предположить, что мэтр Броссар не может общаться с кем-то из-за границы. Причем сразу с тремя людьми. Таинственно, странно, если не сказать: загадочно.

Вздохнула, взметнув клубы пыли с полки, и замахала руками перед собой. Ничего трогать не стала — все же я здесь временно и, наслушавшись о крутом нраве Броссара, решила не давать повода упрекнуть себя в любопытстве.

Меня сейчас беспокоили два момента: вода и кровать. Словно в ответ на мои мысли, под полом плеснула волна, или рыба ударила хвостом по поверхности. Ведь, в самом деле, дом стоит на сваях, а значит с водой здесь проблем быть не должно. Только вот соваться в озеро ночью, не зная, насколько там глубоко, желания не возникало. Так что начнем поиски заново. Логичнее предположить, что хозяин не выходит из дома за водой, когда ему нужно поставить отвар или сварить сбитень, так что где-то запасы обязательно должны быть. И место им на кухне!

Такова была логика моих рассуждений, но я оказалась права лишь отчасти. Вода для чая и приготовления еды, в самом деле, находилась в соседней комнате, только вот ее количества точно не хватит для того, чтобы ополоснуться полностью. Мысль о том, чтобы раздеться и обтереть пыльную кожу мокрым полотенцем, заставила оглянуться на окна. Ну, разумеется, уверенный в себе мужчина даже не подумал о занавесках! А может, он и рассчитывал, что любопытные девушки станут за ним подглядывать? Это вполне в его духе!

Поиски начались заново. В первую очередь я раскрыла сумки и вытащила предметы личной гигиены: расческу, зеркало, ночной и дневной кремы — последний отставила в сторону — утром пригодится, мыло, полотенце, даже два. Вторым завесила окно в кухне. Закопченный чайник наполнила водой и поставила на плиту. Дальше приготовила ночную сорочку и распустила волосы, еще утром заплетенные в косу и уложенную на затылке в тугой узел — для путешествия это оказалась самая удобная прическа. Я надеялась, что по прибытию на место смогу принять ванную и смыть усталость, а теперь приходилась довольствоваться походными условиями.

Вечерние процедуры отняли довольно много времени, потому что я все же решилась на мытье головы и, соответственно, просушку. Замотав на голове тюрбан из волос и полотенца, отправилась искать спальное место, прихватив по дороге найденное зеленое яблоко, которое замечательно заменило ужин. И обнаружила! От возмущения накатившую сонливость как рукой сняло.

Как оказалось, мой гостеприимный хозяин ожидал парня, закаленного походными условиями. Мне предлагалось разместиться на чердаке, где можно было ходить, только согнув спину. Здесь стояла узкая, сбитая из грубых досок кровать, сверху набросано нечто похожее на просушенную солому. Нужно отметить, что сено или солома (я не особо в этом разбираюсь, так как скотину в доме не держали) оказались свежими — этого года. Собственно, на этом достоинства гостевой комнаты заканчивались. Слуховое окошко располагалось на уровне щиколоток, над головой сходились лаги, поддерживающие крышу и ощерившиеся всеми видами заноз, декоративно украшенные ногоделием пауков различных рангов и калибров.

Свеча испуганно моргнула, когда я нашла место будущего обитания. Надо срочно искать комнату, где могла бы остановиться! Рассуждения о том, что здесь не придется оплачивать жилье, не вдохновляли. Завтра же напишу родителям и попрошу дополнительные средства на отдельное место обитания.

В задумчивости спустилась вниз. Пространство дома разделено всего на две комнаты и наличествовала только одна кровать, где можно нормально поспать. Неприбранная постель кремово-коричневого цвета не вызывала желания улечься в нее, но у меня был выбор: либо здесь, либо в гнезде из сена на чердаке. Я выбрала кровать.

Второе полотенце сняла с окна и постелила на чужую простыню, стараясь не думать о том, когда постельное белье стирали в последний раз. Поколебавшись, все же натянула покрывало на себя, решив, что в ближайшем будущем рубашку тоже постираю.

Запах хозяина дома теперь стал очень ощутимым. Мужской, резкий, с какими-то травяными нотками, добавляющими терпкости. Он щекотал нос, заставляя ворочаться и представлять, чем он тут мог заниматься, когда к нему приходили соблазненные женщины. Но в итоге усталость после дороги и пережитого ужаса в комнате больного все-таки сморила. Сон пришел достаточно быстро, еще до того как успела надумать себе новых ужасов и утратить всякое желание спать в холостяцкой постели мужчины. О том, что могла заразиться во время лечения, старалась вообще не думать — слишком страшно.

Все тяготы дороги забылись, едва ко мне пришел сон. Тихий, бархатный, словно окутавший тайной. На мужской кровати оказалось удобно. Не слишком мягко, как в родительском доме, и в то же время комки сбившихся перьев не впивались в бока. Незнакомый запах хозяина поначалу раздражал, а потом стал не таким навязчивым и даже немного родным. Все это отметила уже на периферии сознания, окончательно проваливаясь в объятия богини.

Время для отдыха прошло без сновидений, позволяя восстановиться после тяжелого дня. Где-то за стенами плескалась вода о сваи, глубоко вколоченные в дно. Мне казалось, что плыву на волнах, получая удовольствие от того, что сплю в удобной постели, а не скрючившись на узком лежаке на постоялом дворе, где за тонкими стенами выводили немузыкальные рулады временные спутники.