Страшная тайна

Елена Полубоярцева

О том, что даже и самые родные друг другу люди могут разрушать чужие судьбы, не имея на это права! Главное в жизни иногда – отстоять себя и свое счастье!

Глава 2

Младшая сестра

Сыну супругов Розуэлл, Артуру, исполнилось уже пять лет. Его мать, Джуди, так тосковала по детскому сопению малыша, по колыбельке новорождённого, устроенной около постели родителей, что, вглядываясь в задорного мальчишку рядом с собой, играющего, мельтешащего и неугомонного, снова стала мечтать о ребёнке.

Тогда же, то ли плохо, то ли тщательно всё обдумав, здравомыслящая женщина, жена и мать, в один из дней накормила сына ужином, попросила мальчика поиграть в детской, дожидаясь её, а сама села напротив мужа, Джона Розуэлла, доброго человека и любимого Джуди всем сердцем мужчины.

— Дорогой…

Решиться говорить и начать разговор — разные вещи. Она с особым вниманием начала рассматривать своё обручальное кольцо. Сколько лет оно на пальце? А муж, хоть она и не заметила, обратил к ней взгляд, ожидая. Сколько уже лет он был влюблён в неё? Он бы не назвал слишком большое число, чтобы не обидеть жену. Она до сих пор и молода, и свежа…

— Дорогой… — она решилась опять заговорить, хотя её пальцы подрагивали, когда она погладила мужа по лицу. Он начал уже седеть, её любимый, и это стоило её нежности, её многолетней преданности.

Но Джуди показалось, что и этого недостаточно им, словно муж уже отказал, и его решительное мужское «Нет» не нуждается в увещеваниях и договорах об изменении вердикта. Джуди поцеловала краешек его рта:

— Милый, я хотела…

— Ну, — чуть не начал мурчать Джон. — Чего ты хочешь, дорогая?

— Ты не думал, что наш Арти растёт один и скучает?

— По — моему, скучаешь ты! — улыбнулся Джон.

— И я тоже! — покраснела она.

— Как издалека мы начали! — заметил ей муж. — Милая, я тебя пойму, веришь?

Она могла говорить, не подготавливая ни просьб, ни оправданий своему желанию. Ей не нужно было заискивать перед мужем, выгадывать что — то и подбирать выражения. Они всегда находили точки соприкосновения.

— Милый, я хочу ещё ребёнка!

— Оу! — игриво ухмыльнулся Джон. — Неужели от меня!?

— Конечно…

— А не стар ли я уже для ребёнка, Джуди? — продолжал отшучиваться мужчина.

— Джон! — женщина даже схватилась за ворот его рубашки.

— Я слишком не серьёзен, да? — уточнил Джон.

— В этом вопросе — определённо! — возмущённо ответила его жена, теперь краснея от злости.

— Обсудим это, милая! — отозвался мужчина…

***

…Когда родился Артур, его отцу исполнилось сорок пять, а матери — сорок лет…

Джуди Розуэлл трудно дался её первенец, несколько дней после родов она провела в реанимации. Жизни будто ничего не угрожало, но при этом женщине, так мечтающей родить самостоятельно, всё — таки пришлось нелегко, хоть она могла гордиться своими силами, и быть благодарной за здорового малыша.

И именно об этом вспоминал её муж, когда обещал женщине возможность всё обговорить…

***

Мужчина смотрел жене в глаза, и перед мысленным взором его стояли картины того времени, как снимки моментального фотоаппарата: он сидит в коридоре больницы, хотя ему велели отправляться домой, его пускают «к жене» — смежное с палатой помещение с огромным окном, а за ним лежит на больничной койке женщина, его женщина… дышит с помощью маски, подключена, кажется, к сотне медицинских приборов, его, Джона, ладонь на стекле…

Она же должна узнать, и узнать поскорее, что сделала его отцом!..

Но время замерло…

***

Но получалось найти и следующие, легчайшие и счастливейшие моменты, которым стал ровесником их сын: Джуди улыбалась светло и благодатно, взяв кроху на руки впервые, она обожала и баюкать его, и тихонько шептать таинственные нежности, и напевать колыбельные. Она тогда оказалась на гребне волны, непринуждённо скользя в океане материнства, глубоком, но с тёплыми водами.

А отец мальчика приобщался к новизне, следуя за женщиной, с которой проводил приятную жизнь, и боялся только нежданного расставания, на рубеже которого они недавно стояли…

***

… — Если мы не попробуем, ты не будешь в полной мере счастлива, Джуди, верно? — спросил жену мужчина, уж слишком долго плутав в прошлом.

Джуди крепко держала широкую ладонь мужа около своего сердца, но чувствовала, как мужчина разбирает пряди её чуть спутавшихся волос. Она ответила тихо, а Джон не усомнился:

— Да, любимый!

Мужчина поцеловал жену в лоб, ему совсем не понравилось выражение озабоченности на её лице:

— Я хочу девочку! — сказал он, наконец.

***

Джуди Розуэлл забеременела. Муж всегда исполнял её желания, называя их «волей». Женщина долго не догадывалась о том, что случилось с ней желаемое, будто забыв, как всё происходит поначалу. Почему — то вечно хотелось спать, а ещё она стала вдруг очень неразборчива в еде… очень ненадолго…

— Джон, по-моему, курица испортилась! Не думаешь? — запах уже готового ужина смутил женщину.

Мужчина отправил кусок филе в рот, прожевал:

— Как по мне, очень вкусно! Милая…

Джуди, поглядывая, как Артур вслед за отцом с аппетитом принялся за еду, сама взялась за вилку, слегка наклонилась над своей тарелкой, оценивая всё же аромат. Сморщилась:

— Ужасный запах! Даже противно…

Вилку она отбросила, вскакивая со стула:

— Мне нехорошо…

Бегом Джуди кинулась на второй этаж в спальню, зажав рот ладонью…

***

Джуди Розуэлл повернулась на другой бок, когда услышала голос мужа:

— Привет!

Улыбнувшись ему, отозвалась:

— Привет! — попыталась встать с постели, но ничего не вышло.

Женщина тогда сделала вид, что намеревалась лишь погладить рукой живот. Пятый месяц второй её беременности…

— Как сегодня наша девочка? — умилившись, спросил будущий отец.

Уже три дня его жена была в больнице по рекомендации врача. Она сохраняла свою малютку. Недавно супруги Розуэлл узнали, что у них родится дочь. Как и хотел Джон Розуэлл…

Пройдёт ещё четыре месяца… и…

— Сегодня намного лучше! — довольно ответила мужу женщина. — И даже капризничает поменьше… Хах… Соблаговолила слезть с моего мочевого пузыря… после долгих уговоров… Чувствую, она счастлива, как и мама! Можно мне…

— Что?

— Можно мне уже домой, раз уж с нами обеими всё в порядке?

Нет, Джуди! Две недели, и ни днём меньше! — ответил Джон.

Джуди хмыкнула, но сказала:

— Ты столкнёшься с моим неудовольствием тогда!

— Я готов его выдержать! — отбил её атаку муж.

— Как мой Арти? — тоскуя и по сыну, спросила Джуди.

— Окружён сомнительными заботами самого бессердечного человека на свете, который не пускает к нему мать… — ухмыльнулся Джон. — Другими словами, сыт, одет и вовремя уложен спать!..

— Шутник, а я уже начала переживать! — рассмеялась мать Артура.

— Кстати, дорогая, — мужчина даже выпятил грудь, — мы можешь мной гордиться! Я поборол свой постоянный соблазн… Я ни одной машинки у сына не забрал, чтобы самому вдоволь наиграться…

Джуди захохотала громче.

— На пятьдесят первом году жизни — огромное достижение, любимый…

Джон словно присмирел и заметил грустно:

— А мне так нравится, та, с подсветкой…

Джуди даже фыркнула:

— Ещё бы…. Ты её для себя и купил!..

Но добавила с нежностью и любовью:

— Ты — мой любимый мальчишка, которому сравнялось полвека…

***

Через две недели Джуди Розуэлл глотнула свежего воздуха, шагнув за порог клиники, как она выразилась «отбыв положенный срок». Она словно заново родилась, второй раз за всё время и с трепетом представляла, как в скором времени родится опять… с первым плачем дочки…

Да, для женщины, более отдающей, чем забирающей, рождение дочери означало новый виток. И теперь она готовилась снова отдать миру, масштабному и впечатляющему, часть самой себя, с радостью впустить в него новый символ бытия…

Уже дома, едва только Джуди блаженно устроилась в кресле, Арти, до сих пор играющий рядом, подскочил к матери, раскрыл ладошки и недетским, почти что озабоченным, серьёзным голосом спросил:

— А у моей сестрёнки всё в порядке, мам? — его пальчики то бегло поглаживали, то плотно льнули к материнскому животу, где, он подозревал, жила и веселилась маленькая девочка. Только… Она же любит играть в машинки?..

— Теперь в полном… — тоже серьёзно отвечала ему мать.

А обрадованный мальчик жался к её животу, старался прислониться к нему ухом, будто рассчитывал услышать внутри задорный смех сестры, а потом говорил:

— Ты же будешь со мной играть?..

***

Взрослые, Джон и Джуди, полагали или высчитали неправильно, что впереди ещё много времени на подготовку самого ожидаемого события. На самом деле, время неслось галопом, словно лошадь на ипподроме в финале нашумевших скачек. И о важном позаботился пятилетний сын супругов Розуэлл. Джуди бы устыдилась своей забывчивости, если бы не стала удивительно «бесстыдной» под эгидой материнства — настоящего и будущего….

Арти позаботился о первоочередном…

В кои — то веки малыш сидел спокойно и листал журнал, неизвестно как попавший в его руки. Неверные пальцы старательно перелистывали глянцевые страницы, посвящённые цветам. Затем Артур спросил, не подняв головы:

— А она красивая?

— Кто? — улыбнулась ему мама.

Ребёнок нетерпеливо пояснил:

— Сестрёнка!

Он часто о ней говорил, спрашивал, будто в его понимании девочка сразу представала вполне себе способной и к играм, и к знанию слова «брат». Арти очень им гордился!

— Думаю, очень даже! — правдиво отозвалась Джуди.

Сопя, но по — прежнему сжимая в руках журнал, Артур неловко слез с кресла, подошёл к пока только своей маме и сказал:

— Тогда пусть зовётся, как этот цветок! Можно, мама?

— Дай — ка мне, Арти!.. Лилия? — спросила она саму себя. — А что, интересно… Мне нравится, но давай ещё спросим папу?

— Ладно! — согласился старший брат, защитник интересов сестры, хотя и сморщил расстроенно носишко.

***

Врачи хотели её оперировать. Джуди же снова очень хотела рожать самостоятельно, но знала после визита в клинику, что это едва ли возможно. Ей хотелось снова пройти через всё самой, но Лили и её рождение стоили всяческой осторожности.

Да, они были в ожидании скорого появления в семье Лили, и даже Джон на диво легко согласился назвать дочь этим именем, хотя потом признался, что оно нравилось ему всегда, просто первенцем его был сын…

— Допустим, я поверила… — хохотала его наречённая.

Но Джуди боялась кесарева…

***

За два дня до операции она скорбно собирала в больницу вещи, свои и будущей новорождённой. Что интересно, Лили тоже словно протестовала против насильственного появления на свет, будто стремилась родиться через самый естественный акт на планете — роды матери!

— Ну, что ты, доченька, не бойся… Всё будет хорошо! — Джуди почувствовала, как часто теперь, лёгкий и недолгий, но вынуждающий бросить все дела, укол боли, опираясь на подручные предметы дошла до кресла, опустилась в него, дыша тяжело и не на секунду не переставая поглаживать свой живот, словно уже гладила тельце дочки. — Всё обойдётся…

Она ни разу не сказала мужу о своём беспокойстве.

***

За день до операции начались схватки, и выбора у Джуди не осталось.

Роды!

Тяжёлые и изнуряющие!

Роды!

Женщине казалось, что с ума она сойдёт раньше, чем родит…

Хотелось принять дочь на руки будучи в сознании!

Крики и суета…

И, наконец…

***

Артур с любопытством смотрел на мать, которая слегка покачивала в объятиях новорождённую дочь. Малыш теперь всё время держался рядом с Джуди, казалось, ни на мгновение не выпуская из виду небольшой свёрток с крошечной девочкой. Он очень терпеливо ждал её появления дома, а неделю назад, наконец, мама вернулась из больницы не одна.

Она уже не была круглой и большой, но стала проворнее, опять успевая всё на свете…

— Иди сюда, Арти, сыночек! — тогда позвала мама, а мальчик, забросивший непривлекательные машинки бегом кинулся к ней.

Мама сидела в кресле, наверное, отдыхая от дороги, а на руках держала… Сестрёнка была издали похожа на куколку, а Артур — то думал, что она сможет играть… Он сначала расстроился, когда увидел почти неподвижного младенца с прижатыми к грудке ручками и очень маленькими кулачками. Да, даже самая маленькая машинка не уместится…

— Не бойся, родной… — снова обратилась к нему мама, — подойди, это наша Лили, твоя младшая сестрёнка…

Она замолчала, от проснувшейся нежности поцеловав девочку в лобик, а затем ласково спросила сынишку:

— Помнишь, как ты ждал её?

Почему — то в уголке глаза женщины появилась слезинка, хотя Джуди и сдержалась от настоящих слёз. Её мальчик ответил:

— Она же теперь всегда с нами будет, да, мамочка? — с надеждой в голосе спросил Артур.

— Конечно, всё время, мой хороший! — ответила Джуди сыну. — Хочешь на неё посмотреть? Просыпается…

Пятилетний мальчик взглянул на девочку, которой была от роду всего одна неделя, когда Лили открыла глазки. Они были карими и почему — то уже внимательными. Взглядом малютка будто впилась в лицо старшего брата, моргнула… ресницы были у неё длинные… Но она зевнула, и задремала снова, и тогда же Артур взглянул на мать, пролепетал с недетским восхищением:

— Сестрёнка такая хорошенькая, мамочка, красивая… — он улыбнулся, победно заявив: — Я так и знал!..