Варежки для клавиш

Елена Поддубская (2024)

Эта книга — жанровый микст между романом и психологическим анализом, биографией и хронологией отдельных случаев, экспериментом и терапией. Возможно, вы найдёте в тексте ответы на вопрос: «Почему в моей жизни всё происходит не так, как хотелось бы?». Акцент романа поставлен на отношения женщин и мужчин, которые, конечно же, касаются детей и родственников с обеих сторон и не всегда носят желаемый характер. Общность их очевидна. В то же время, я очень прошу не принимать всё написанное за советы и, тем более, за готовые решения проблем. Эта книга — художественное произведение, где реальные события собираются из многих в несколько, судьбы героев выдуманы, имена их, по понятным причинам, изменены. А если кто-то узнает в тексте себя, так это, скорее, потому, что каждая женщина особенна, но все они похожи. Наше умение противостоять эготистам, хамам, иждивенцам, тиранам, будь они рода мужского или женского, преподаётся, познаётся и приходит, увы, с опытом. Или не приходит…

Глава 8. Третье занятие с магом.

У Морошкиной, оказывается, было настолько симметричное лицо, что даже пластический хирург отказался делать подтяжку. Словно не веря, маг подошёл к Тане совсем близко, расщепил её на пиксели зрачками цвета милитари, покрутил носом вправо-влево, смешно сдвигая кожу щёк, и цокнул:

— Ну, если пластический хирург, то это референс! Ценю! Следующая! — рассусоливать некогда; час групповых занятий пролетает всегда, как мгновение.

— У меня очень белые зубы, — смущённо призналась Вера и демонстративно улыбнулась: — Нет, ну правда, это, я считаю, не всем заметно, но это достоинство. Ни одного кариеса за всю жизнь. Эмаль — как у чернокожих. Так мой муж говорил. Первый. Он был офицером и сразу обратил не это внимание.

— Он тебя как лошадь выбирал? — уточнил психолог.

— Теперь можно и так сказать. Но тогда мне эта оценка нравилась, — Российская подпёрла ручкой подбородок, уложив его на ладонь, и понеслась мечтами в прошлое. Маг тут же дёрнул шарик за ниточку:

— Яна, слушаю!

— Я могу похвастать только балетной осанкой.

— Ты из балетных?

— Была. Аж целых три месяца. Потом, перед школой, педиатр выявил неправильный разворот стоп и отсоветовал маме водить меня на танцы. Так я попала в музыкалку.

— Тогда откуда такой апломб по поводу? — помимо лжи и кокетства маг совершенно не выносил заносчивости. Но когда Яна встала и объяснила, что угол между осями её шеи и плеч практически всегда в девяносто градусов, и по нему осветители нивелировали сцену, мужчина снова удивился. Эта группа радовала его неординарностью участниц.

— Николь, удиви уже и ты! — попросил мужчина, как просит ребёнок очередного фокуса.

— Я? А что я? У меня две правых руки.

— И ноги — тоже! — не сдержалась Вера и тут же извинилась.

— Вот это новость? — протянула Морошкина, не соблюдая правил.

— Это как так? — Яна стала шарить глазами по цыганке, как тоже звала про себя Романову: — Да нет, вроде бы одна всё же левая.

Николь расхохоталась так, что обидеться на неё невозможно:

— И тем не менее. Мне так врачи с детства сказали. Я одинаково хорошо умею всё делать обеими руками. Поэтому так и говорят — две правых руки.

— Это в медицине как-то называется. Я забыл, — задумался психиатр. Вытянув из общей кучи на подоконнике свой телефон, он тут же нашёл в справке нужное: — Это называется амбидекстрия. Погодь-погодь. Ща прочту что тут про это пишуть умные людя, — и он стал читать, проглатывая ненужное и вышелушивая только то, что значимо: — Врождённая и развитая, мням-мням… оба полушария развиты одинаково, у-гу… одинаково быстро и эффективно обеими руками — понятно… задержки развития речи — это не про тебя… импульсивность и повышенная эмоциональная возбудимость… А-га! А вот это я бы рассмотрел.

Он поднял взгляд на Николь. Она стояла, как петух перед кухаркой. Но психологом маг был всё же хорошим. А они никогда не работают с тем, чтобы не знать, как подойти к плохо понятному. И, потом, при всех с такими чертами характера бороться не станешь.

— Разберёмся, — пообещал он Романовой, а всем предложил взять блокноты и ручки и пройти тест на ассоциации.

Заключался он в следующем: к трём названным словам нужно подобрать четвёртое, которое могло бы составить смысловую пару с каждым: — Даю вам связку: «дедушка — морщины — ласковая». Общее слово, которое подходит к каждому будет… — он посмотрел на Яну.

— Бабушка! — ответила Громова, чувствуя какое-то странное ощущение комфорта и обеспокоенности одновременно

— Правильно, Эстрада! И на сей раз не бойся сказанного. Следующая связка: «громкая-правда-медленно».

— Это мне? — Таня указала на себя.

— Это всем, но к тебе относится особенно.

— Не знаю… — Морошкина заметалась взглядом, ища подсказку: — Правда и громкая — это уже связка. Но ведь нужно найти другое слово?

— ТЮЗ, ты на правильном пути. Попробуй теперь соединить крайние слова. И когда ты это сделаешь, то ответ прост: слово «говорить» подходит к каждому из трёх. Следующая связка: «день-волосы — путь», — теперь он смотрел на Веру.

— Свет, — догадалась Российская: — Светлый день, светлые волосы и светлый путь.

— Хорошо, Опера! Ещё связка… — после значительной паузы, он уставился на Николь и медленно выговорил: «Навсегда-домой-мысль».

Романова, беспомощная перед всеми качествами этого мужчины, проблеяла:

— Я не знаю…

— Возвращение, — тихо произнесла Громова.

В комнате повисла тишина. Каждая, в этом маг сейчас был уверен, складывала в уме пары «возвращаться навсегда, возвращаться домой и возвращаться к мысли». Он намеренно подбирал тройки слов, способных вызвать отдалённые ассоциации в головах испытуемых. Для каждой группы эти связки были свои, специфические. Да, тест, как любой психологический, носил произвольный и обобщающий характер. Да, сам по себе, тест не мог выявить какие-то особенности личности. Тем не менее, вставляя триады слов в контекст, психолог старался вызвать у пациентов нужные ассоциации. Процесс воздействия на их сознание в его работе постоянный потому, что он незаметно погружает людей в состояние, позволяющее сбросить контроль над волей. «Говорить медленнее» для Тани, «ласковая бабушка» для Яны, «светлый путь» для Веры и «возвращение мысли» для Николь это внушения. Установки прогрызут тот барьер, что до сих пор мешает что-то понять и переосмыслить. Они же станут заданиями для определённых упражнений в случае индивидуальных занятий, когда до этого дойдёт. То, что дойдёт обязательно, мужчина не сомневался. И кто первой попросится на индивидуальное занятие — тоже знал, но ошибся.

— Переходим к домашке, — ускорил он темп, глянув на часы. Оставалось всего пятнадцать минут. Для притчи — лимит по времени: — Подумайте над ответом на следующий вопрос: «Что или кого вы до сих пор не можете простить? На кого таите обиду?».

Этот вопрос, а вернее, ответ на него, обрисовал бы психологу те настоящие грани, что не позволяют человеку избавиться от страха, засевшего в нём. Любая осторожность, любое недоверие имеют под собой почву. Нащупать её можно только тогда, когда знаешь, что привело человека к обиде. Писать об этом стоило откровенно, иначе…

— А теперь — садитесь поудобнее, фиксируйте взглядом какую-то точку перед собой и слушайте притчу, — предложил мужчина. В ответ он услышал освободительный выдох, помноженный на четыре.