Кто я? Автобиография совершенно незнакомого человека

Елена Николаевна Прокофьева, 2008

Эта книга жива. В ней Душа, не дыша, изливала себя как могла, не спеша…

3

— Мама, мамочка, не уходи, я пойду с тобой! Мамочка, я не хочу здесь оставаться! Я хочу домой, я хочу с тобой домой! Мамочка, не оставляй меня здесь, я хочу пойти с тобой домой!

— Чем дольше Вы здесь задержитесь, тем хуже сделаете себе и ей — пришли, быстро раздели и быстро ушли.

Непонятно как я собираю все оставшиеся силы, отцепляю Машины руки от себя и выбегаю из группы, захлопнув за собой дверь. По ту сторону не смолкает отчаянный плач моей дочери.

Я не знаю слов, способных описать моё состояние, слёзы застилают глаза, на ватных ногах я спускаюсь по лестнице на первый этаж, выхожу на улицу и сажусь на лавочку, не в силах отсюда уйти. Вот уже неделя, как Маша пошла в детский сад и каждое утро она, начиная плакать ещё дома, уговаривает меня не водить её в садик. Меня рвёт на части внутреннее противоречие: моя душа готова ворваться обратно в группу, собрать своего ребёнка в охапку и убежать от этого дошкольного учреждения куда подальше. Разум же, не переставая, твердит мне: «Так надо, так надо, так надо…». Кому надо? Зачем? И оставшимся здравым смыслом я понимаю, что если Маша не будет ходить в детский сад, я не смогу выйти на работу, а, следовательно, у нас не будет денег не то, что на жильё, элементарно не на что будет покупать еду и необходимые вещи. К этому моменту жизнь уже научила меня тому, что можно надеяться только на свои силы и рассчитывать только на свои возможности.

Немного придя в себя, я поднимаюсь со скамейки и выхожу с территории садика. Троллейбус, шесть остановок, дом.

Ну что ж, младший научный сотрудник в отставке, как работу искать будем?

Пока не знаю, но что-нибудь придумаю. Снова одеваюсь, выхожу из дома и покупаю в киоске две газеты, предоставляющие перечень имеющихся вакансий. Периодичность выхода газет — два раза в неделю, неплохой шанс найти в свежем номере что-нибудь подходящее.

В штудировании газет, телефонных звонках, редких собеседованиях и Машиных слезах проходит месяц.

Мой Опекун (не знаю, почему я выбрала именно это слово для мужчины, оплачивавшего на тот момент мою квартиру, но оно, по-моему, очень удачно его характеризует) периодически осведомлялся, как у нас идут дела, время от времени привозил фрукты, иногда мы вместе ходили в магазин, и он оплачивал все мои покупки. Начавшиеся было поначалу разговоры о совместном проживании и счастливой семейной жизни мало помалу сходили на нет — он всё больше предпочитал отмалчиваться, а я лишний раз не напоминала. Его сексуальные желания были достаточно редки и непритязательны — до утра он оставался всего пару раз.

Как человек, привыкший в своей жизни взваливать на себя как можно больше проблем, он в срок оплатил очередную сумму, подарив нам ещё один месяц спокойствия.

— Лена?

— Да.

— Добрый день. Мы хотели бы пригласить вас на собеседование.

— Хорошо.

— Завтра в половине одиннадцатого Вас устроит?

— Да. Вполне.

— Хорошо, тогда до встречи.

Звонок застал меня на детской площадке, мы с Машей совершали ежедневный ритуал под названием «Возвращение домой». В тот момент она, устроившись поудобнее прям на песке в местной песочнице, наблюдала за двумя взрослыми девочками, которые «готовили ужин». Видно было, что она с головой ушла в этот процесс и вытаскивать её сейчас оттуда совершенно бессмысленно, поэтому мне оставалось лишь сесть на лавочке неподалёку от этого священнодействия и отслеживать окружающую обстановку.