На реальных событиях

Елена Михайловна Аксенова, 2023

Кристина Романова – сирота. Обманутая мужчиной, она решает, что плакать в подушку – не выход, и убивает его. Такой способ избавления от горестей и обид для нее становится нормой. В процессе она публикует рассказы о своих преступлениях в интернете под псевдонимом Криро. Скоро ее популярность набирает обороты и издательство предлагает ей контракт на книгу.

Глава 2.

Если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам. Неудивительно, что я сама направилась в Брянск за своими подопечными. Скажу честно, любой город для меня всего лишь сборище камней и людей. Я не буду описывать природу или что-то в этом роде. Меня привела сюда цель. Первым делом я разместилась в отеле, который спонсирует чета Молчалиных. От сговорчивой администраторши я узнала, что они считаются примером любви и верности, все делают вместе. В том числе охотятся недалеко от города, в лесу. Такая удача не могла свалиться просто так, это был перст судьбы. Я поехала туда.

За годы своих преступлений я научилась многим хитростям, например, пользоваться своей внешностью. Хорошо подумайте, будете ли вы опасаться худую невысокую блондинку с миловидным лицом? Нет, конечно, что она вам сделает? Тем более, если вы криминальный авторитет с выдающимися данными.

Я поехала в Брянский лес в маленьком легком платье и открытых босоножках: июнь жаркий. Проверим, такой ли он верный.

В этот день Светлана Молчалина покинула мужа, чтобы проверить дела в городе и вернуться в их деревянную избушку. Я встала на дороге возле охотничьих угодий и выкрутила пару деталей из позаимствованной у одного олуха девятки.

— Извините, вы мне не поможете? Тут с машиной что-то, — мои голубые глаза казались яркими из-за черной подводки, я теперь не жалела денег на красоту. Он вылез из своей Нивы, похожий на медведя и осмотрел меня с макушки до пят.

— Ты чего тут забыла? Да еще в таком виде, — он был в спецовке, от него несло потом и кровью. Кажется, он хорошо поохотился.

— Я из Москвы приехала по делам. Вот решила напоследок осмотреть окрестности, взяла машину у знакомого, а тут такая беда. Даже не знаю, что делать, — редкий мужчина устроит от вида нагибающейся женщины. Я видела его сальные глаза, вроде понравилась. Он порылся под капотом минут пять, но так и не смог найти причину поломки, идиот. Я долго мялась на месте, думала, что делать. Напросилась в гости, мобильник разряжен, симку из айфона не вытащишь, нужна розетка. Он долго метался, но согласился.

В машине мы ехали молча, я стеснительно отдергивала юбку к коленям, он старался смотреть только на дорогу. Светлану предупредили, что я появилась, она была не против, предложила отставить на ночь. Я впервые видела такую наивную или самоуверенную женщину, но мне это понравилось.

Их домик отличался изобилием голов животных, которые красовались даже в туалете. Ужасная безвкусица окупалась квадратными метрами, место было слишком много, даже для таких бахвалов.

Стоит отдать ему должное, он держался до самого вечера, не общался со мной, занимался чем-то важным в кабинете и громко говорил по телефону с женой. Я решила не тратить времени и сварганить ужин, эдакая заботливая девочка.

Запах прожаренного мяса и картошки привели его на кухню быстрее, чем мои голые ноги. Я улыбнулась и рассыпалась в извинениях. Мол, меня заберут завтра утром, а я такая голодная, не решалась отвлекать. Саша Топор погладил почти лысую голову и стал чуть менее серьезным. Арифметика проста: он много лет был женат на женщине-соратнике. Таких не бросают, но и не любят долго. Мужское эго слишком велико, им нужна власть над хрупким созданием, которое быстро надоедает, и они калечат их судьбу, выкидывая в мусор.

— У вас очень красивый дом и такой уютный! Я раньше не была в таких местах, — мне не верилось, что глава ОПГ может быть так примитивен. Он молча наблюдал за моими расписаниями, рассказами о тонкостях бухгалтерской работы и хлопаньем прокрашенными ресницами. Он вытерпел весь ужин, но, когда я мыла посуду, подошел сзади и прижал к раковине, тяжело дыша в ухо. Я не сопротивлялась, издавая театральные вздохи. Какие же мужчины наивные.

Он навалился на меня в спальне, очень галантно было пустить проходимку на кровать, а не использовать для этого пол. Его традиционные движения были достаточно умелыми. Мне нравились его большие руки и аккуратные толчки, я не часто получаю удовольствие от своих задумок, но тут было именно так.

После окончания он не остался. Так и должно было быть, такие мужья не позволяют женам узнать про случайные интрижки, я уважала в нем это. Как будто скрытый факт может отменить само действие.

Он уснул в своей комнате, не заходя ко мне и ничего не предлагая. Не знаю, мучила ли его совесть. Я не испытывала чувство вины за то, что для верности подмешала ему немного возбудителя и снотворного в еду, отчего он проснется только днем.

Светлана приехала рано утром. Я не спала, выслеживая, чтобы за ней не приперся хвост.

— Доброе утро, — мои джинсы и широкая футболка смягчили ее взгляд. Сама она выглядела прилично для своего возраста: с подтянутыми формами и прокрашенными корнями, на вид ей было не больше 35. — Большое спасибо вам за ночлег. Я просто не представляю, как так получилось.

— Доброе, — она показала на кухню. Там стоял кофе на вынос и пакет с какой-то едой. — Я взяла вам. Позавтракаем?

Мы сели рядом рука об руку. Ее внимательные глаза заставили меня сомневаться в том, что мой напиток пригоден для питья. Я выждала пару минут и вонзила укол ей в плечо. Света оказалась сильнее, чем я рассчитывала. Она повалила меня на пол и выдернула приличный клок волос.

— Я тебя отравила, сучка. Закопаю твой труп в лесу и ни одна собака не найдет, — ее обезумевшее лицо смешило меня. Разводящих не разводят, как говорится. Я сразу почуяла что-то неладное. Силы покинули ее спустя пару ударов. Я сбросила с себя ее обмякшее тело и поднялась, чтобы вколоть ударную дозу Саше.

Вытащить их из дома оказалось совсем не просто. Тяжеленые туши я везла на тележке, часто ударяя их об углы. Но за сохранность боролась я не слишком.

Удивительные вещи творит маленькая девочка за рулем. Ни один гаишник не остановил меня, чтобы проверить документы или ПТС, несмотря на региональные номера. Я восхищаюсь стереотипным мышлением большинства людей.

Я ехала около восьми часов и несколько раз останавливалась, чтобы вколоть дополнительную дозу снотворного Молчалиным. В таком деле лучше переборщить, чем не доделать. Я представляла в какую ярость впадет Сашка Топор, когда осознает, кто затащил его в непроходимую глушь.

По приезду я первым делом растащила парочку по разным клеткам, заготовленным сзади участка. Конечно, их пришлось хорошо связать и заклеить рот, я любила рисковать, но все же тюрьма не лучшее место для таких, как я. Представители действительно разумной части человечества должны быть свободны, чтобы выполнять функцию волка: быть санитарами территории.

Забывшись сном, я очнулась только, когда на улице было темно, а кто-то усердно долбил мне в дверь.

— Привет, ты тут новенькая. Я заехал спросить, не нужно ли чего, — это был высокий плечистый блондин с неистово черными глазами. Я удивленно вспоминала, накрыла ли клетки на заднем дворе. — Меня Денис зовут, я тут неподалеку живу. Вот номер мой, если понадобиться помощь там, или скучно будет, — на вид ему было не больше 26. Что-то помешало мне закончить разговор на этом месте и навсегда избавиться от его визитов. За последние десять лет я ни разу не болтала с мужчиной просто так, без повода. А этот сельский паренек был совсем безобиден. Я предложила ему войти.

— Извини, ты меня разбудил, поэтому я немного шальная. Будешь кофе? — он кивнул, осматривая мой скромный домик, усыпанный диковинными штуковинами. Следуя за мной, он расположился на кухне, где я поставила турку на огонь и повернулась к нему. Денис смущенно отвернулся, он смотрел на мои голые ноги, я же была в коротеньких шортах, не ждала посетителей. Такая реакция всегда вызывала у меня умиление, тогда я решила, что в благодарность за чистое сердце позволю ему остаться. — Ты следил за мной?

— Нет, что ты! — его темные глаза расширились, он стал оправдываться. — Вся деревня гудит, что из Москвы приехала писательница и поселилась в глуши совсем одна.

— Тебе работа нужна? — я резала хлеб, чтобы сделать бутерброды, его урчащий желудок перебивал звуки закипающей воды.

— Нет, что ты! — он покраснел окончательно и задергал руками так, будто вот-вот лишиться чувств. Это было мило. — Я просто хотел проверить, как ты устроилась. Одной в лесу может быть страшно или одиноко.

— А ты, значит, составишь мне компанию? — я положила нож и подошла к нему вплотную. — Хочешь развлечься?

— Мне лучше уйти… — он сполз со стула и попятился в сторону выхода. — Извини… — его фигура пропала в дверях, а я хорошенько рассмеялась. Неужели он девственник?

Вечером я вышла проверить своих подопечных. Они крепко спали или притворялись такими, я не стала проверять удачу и совать руки в клетки. Мои сооружения были размером с человеческий рост и пару метров в ширину. Им будет комфортно тут.

Вернувшись в дом, я включила музыку на компе и задумалась: какой эксперимент будет интересен для книги? Что за историю я хочу показать? Мемуары — это не мое, о себе только краткие факты.

Прочесав все возможные варианты, я осознала, что двух человек мне будет мало, да и клетки не лучшая идея. Недалеко от моего дома остались заброшенные шахты. Их можно оборудовать и поместить туда человек 5-7. Все зависит от того, кто мне приглянется. А потом устроить игры на выживание. Среди них должен остаться один человек, который получит свободу в качестве приза. Итак, у меня есть криминальный элемент и его подружка, которая не гнушается преступлениями. Я открыла хорошо известную базу, благо у меня было припасено несколько вариантов на случай, если с этими что-то сорвется.

Я пошла к шахтам, потому что нужно было подготовить место перед тем как везти следующих кандидатов. Городские легенды оказались правдой, в лесу недалеко от меня были заметные дыры, ведущие глубоко вниз. Как же я ненавижу грязь! Внутри все оказалось хорошо оборудовано под заточение человека. Мне даже не пришлось вставлять дверь, можете себе представить? Там абсолютно все готово! Бери и пользуйся.

Я вернулась к дому, чтобы перетащить свою драгоценную парочку в подземелье. Они все еще были без сознания, но я не могла рисковать и вколола им немного снотворного, придется потерпеть. Их тела хоть и тяжело, но все же погрузились на тачки. Я протащила их к лесу и бросила вниз, все еще связанными, надеясь, что они живучие. Как можно скорее я должна была собрать свою команду мечты и приступить к действию, от аванса не осталось и следа, а дата первого просмотра дышала мне в спину. Я не написала даже строчки.

Ночью мне снился очередной кошмар, это мой привычный ритуал. Я проснулась, покрытая потом, жадно глотала воздух. Мне хотелось выплакаться. По-настоящему выплакаться: сесть и рыдать, рыдать, пока последние силы не покинут мою измученную душу, разрубив мертвые узлы на огромном камне, который тянет меня в самую суть бездны.

Я умылась ледяной водой и попыталась выгнать из головы сюжет, в котором я собственноручно душу свою мать в колыбели. В психологии наверняка есть этому объяснение, но это не чувство вины или ненависти к прародительнице. Мои сны всегда были разными, не повторялись и вызывали во мне чувство жути, которое еще долго не позволяло забыться. Ни одной ночи в своей жизни я не провела в покое.

Открыв ноутбук, я набросала список предполагаемых жертв. Их было семь, так как я боялась, что моя криминальная парочка не доживет до утра от переизбытка лекарств и отсутствия пропитания. Было три часа ночи, я не хотела возвращаться в кровать, поэтому поехала за очередной жертвой в Иваново.

Это была Ирина Васильева. Тридцатилетняя женщина со старомодно мелированными волосами и джинсами, едва прикрывавшими попу. Для проститутки она была полновата, хотя полусонные глаза мутного голубого цвета говорили об обратном. Я нашла ее в притоне одной из квартир многоэтажного дома, где за тысячу рублей меня напоили кофе и предоставили заляпанную простынь.

— Ну и чего желаем? — жвачка в ее неухоженном рту потеряла цвет. — Развлечемся как девочки или достать лучшую мужскую часть?

— Я бы хотела предложить вам двойную оплату, чтобы переместиться ко мне домой. Ни один приличный человек не ляжет на такие простыни, тем более, когда живет в загородном доме в лесу, — она осмотрела мою хрупкую фигурку, оценивая риски. На вид Ира была больше меня раза в два и хладнокровнее, думаю, ей приходилось не раз отбиваться от надоедливых клиентов. Она кивнула головой и вышла, чтобы договориться. Я знаю, что у таких персон есть хозяин, поэтому требовалось усыпить ее бдительность. Мы заехали в магазин, чтобы купить вино и продукты, я намекнула на веселый девичник. По прибытию, Васильева набросилась на меня, изображая страсть, но я отодвинулась. — Мне это не нужно, я предпочитаю мужчин.

— Так какова хрена притащила меня в эту глушь? — в ее сумке был складной нож и перцовый баллончик, я не пошла бы на риск, имея ответственность за людей, которые мирно спали в катакомбах леса. Рассветало.

— Я писательница. Приехала из Москвы в поисках свежего сюжета, — я наполнила красивый бокал красной жидкостью и протянула ей, предварительно отпив. — Это, чтобы ты не думала, что я пытаюсь тебя отравить или еще что, — я опустилась на мягкий диван, ее рука в золотых кольцах все еще была в сумке. — Я подумала, что у тебя полно интересных историй для меня. Посидим, поедим, выпьем, поболтаем. Как только захочешь, я отвезу тебя обратно в город. Если останешься на ночь, я дам тебе десять тысяч, — две хрустящие купюры с изображением Хабаровска легли на стол. Блондинка тут же спрятала их в сумку и настороженно повернулась ко мне.

— О чем говорить-то? — ее звучное «о» забавляло меня куда сильнее криминальных единиц в лесу. Стоило лучше продумать план.

— О чем хочешь. Я не думаю, что тебе часто выпадает шанс высказаться, поэтому я не буду ограничивать тебя определенной темой. Я не знаю, что может мне пригодиться, — так и было. Правда, я не собиралась слушать ее рассказы слишком долго. Если только не учитывать факт, что ее судьба гораздо трагичнее моей.

Спустя пару бокалов Ира отодвинула сумку и воодушевленно говорила о своей первой школьной любви. Мне было скучно, но я мило кивала, потому что знала, что подсыпала снотворное в ее кусок торта, который она активно поедала. Удивительно, какие путаны болтливые. Вы знали, что их жизнь похожа на голливудский боевик в лучших традициях? Ее трижды ранили самыми разными способами, издевались, пытали. Но и сама она была не без греха.

— Мне было тринадцать, когда я забеременела в первый раз, — ее хмельные глаза скользили по старому домику в поисках опоры. — Подружка подсказала, кто возьмется за операцию без документов и родителей, пришлось покататься за город с парой ребят, чтобы собрать нужную сумму. Врач заверил, что теперь я бездетна, как пустыня. Толи с горя, толи с радости я пустилась во все тяжкие. О втором ребенке я узнала уже на четвертом месяце, мне было семнадцать. Хорошо, что мои родители пили так, что не заметили моего пуза. Я оставила ребенка в роддоме, не стала смотреть на него, чтобы потом не жалеть. Такой уж я человек: рублю с плеча. Но мне нравилось думать, что он станет большим и богатым, найдет меня и простит, вытащит из этой жопы. Я даже придумала слезливую историю, о том, как меня бросил любимый мужчина, как не могла с ним расстаться… — ее циничный смех напомнил мне, что есть люди гораздо страшнее меня. Да, я была убийцей. Но я не лишала жизни невинных, не оставляла детей, не продавала свое тело. Нет, я бы никогда не покинула крохотное создание. Я бы любила его, заботилась о нем. Мне вспомнился Игнат и то, как билось мое мертвое ныне сердце. Стало грустно. Может, стоило родить ребенка и быть простой женщиной с обычными проблемами? Еще не поздно все остановить, я смогу быть хорошей матерью, лучше, чем многие на этой маленькой планетке. — Но он умер через пару дней после рождения, так медсестры сказали. Может, соврали, чтобы я не лезла больше.

— Сколько еще абортов ты делала? — мне хотелось задушить ее, хотя это был слишком гуманный способ для детоубийцы. Люди считают вас монстром, когда вы лишаете жизни разумное создание. Ирину Васильеву можно прировнять к мухе, от которой в природе и то больше пользы. Ее существование не сделало благо никому. Но за ее смерть меня посадят. А вот то, что она сэкономила на презервативе и потом выскоблила результат своей халатности, преступлением не считается. Это просто небольшая женская операция. Но скажите, разве не высшее проявление жестокости лишение жизни крохотного создания, которое не в силах оказать сопротивление? Эта девица могла бы не жадничать и не ехать в дремучий лес к странной женщине, а вот ее малыш не мог не оказаться в ее потасканной вагине, такова была его судьба.

— Много, так и не сосчитать. Все надеюсь, что стану бесплодной, но моя генетика настаивает на обратном.

— А не легче предотвращать такое, чем потом разгребать последствия? — ее тарелка опустела, но она держалась стойко, я думала, куда бы подмешать ей остатки таблеток.

— Это дорого и небезопасно. Я все равно забываю обо всех этих штучках… — ее полузакрытые глаза окончательно опустились, и я облегченно пнула ее ногой. Было уже светло и двое криминальных, наверное, проснулись, если все еще живы.

Я оттащила тело путаны в соседний люк, они не увидятся до начала игры. Кинула ей бутылку воды и буханку хлеба, проживет и на сух пайке. Мои подопечные Молчалины бились о дверь и что-то кричали. Я не сразу вспомнила, что развязала их. Кажется, мне нужно больше следить за своим питанием. Удивительно, как человеческая воля к жизни заставляет организм двигаться вопреки суровым обстоятельствам.

— Лапочки мои, какие же вы стойкие! — в ответ на мой смех раздался отборный мат и грубые проклятья. Я никогда не чуралась низших форм великого русского языка, но предпочитала не пользоваться ими до необходимости. — Первое правило, кто ругается, тот не ест. Получите свои порции тогда, когда научитесь уважать хозяйку, — они не поверили мне и обложили трехэтажным. Посмотрим, как быстро они усвоят урок.

У дома меня уже поджидал местный полицейский. Насмешливый юноша оценил мои физические возможности и погрустнел оттого, что заветное повышение стало от него дальше, это дело так просто не раскрыть. Я хранила невозмутимость. На самом деле внутри меня ничего не трепетало, мне было абсолютно все равно.

— Так зачем вы привели в дом проститутку? — он желал услышать грязных подробностей, но я придерживалась одной лжи для всех, так легче не запутаться.

— Я писательница, мне нужно вдохновение, а у падших женщин всегда в запасе парочка историй. Правда, она быстро передумала ехать, можете посмотреть по камерам в магазине, я заходила туда одна, чтобы купить вино и еду.

— Пить в одиночестве, это алкоголизм. Вы в курсе? — он начал заигрывать со мной, скользя сальным взглядом по спине. Я ненавидела такие гнусности, хотела занести его в свой список жертв, но это бы сразу навело на мой след.

— Я пью, когда хочу. Мне не нужна компания не для каких дел, — мою феминистскую речь прервал стук в дверь. На пороге стоял высокий блондин, который заходил предложить свою помощь. Его черные глаза выглядели беспокойно и шерстили у меня за спиной. — Что ты хотел?

— Серега, что тут произошло? — он позвал к себе лейтенанта. Тот был недоволен такой встречей, надеялся меня соблазнить, наглый мальчишка. Я пошла на кухню, чтобы сделать кофе, в душе была надежда, что они просто покинут мой дом. Мне нужно было найти следующего кандидата. Дверь закрылась, и я с облегчением села за стол, но чьи-то шаги послышались в коридоре. Черт побери. — Извини, что так ворвался. Доброе утро, — он смущенно мялся в проеме. Светлые джинсы хорошо облегали мясистые бедра, он был вовсе не дурен.

— Ты тут первый парень на деревне, да? — я достала вторую чашку и жестом показала на стул. Раз уж пришел, поговорю с кем-то у кого еще есть в душе что-то прекрасное, светлое.

— Да нет, это у нас Володька Соловьев. Я не популярный парень, — он оценил мою радушную улыбку и уже нажевывал печеньки, которые я купила во время вчерашней миссии. Ему шел легкий загар и интерьер деревенского дома. Я подумала о том, как нелепо он бы выглядел в клетке душного московского офиса. — Поверить не могу, что ты вчера была в публичном доме.

— Я бы сказала в публичной квартире, — я заметила ямочки на его щеках, когда он улыбается. Этот природный дефект всегда вызывал у меня непроизвольное умиление.

— Все писатели не от мира сего, — он аккуратно дул на кофе. — Меня Денис зовут. Не знаю, запомнила ли ты…

— Да, помню. Кристина, — я не могла воскресить в памяти ту встречу, но на всякий случай произнесла свое имя. — Зачем ты пришел?

— В деревне только и говорят, что о тебе. Ты самое яркое событие столетия. Я подумал, что тебе, возможно, страшно или одиноко. Приехал поддержать.

— А что односельчане скажут о твоем поведении? Разве можно общаться с плохими девочками? — не знаю, почему меня интересовал этот мальчишка. Он припарковал свой старый мопед у моего забора и его нежданные визиты могли стать опасными для моей операции.

— Я живу с теткой, родители умерли в прошлом году. Собственно, все считают меня чудиком. Никто не удивился, — он опустил голову и надкусил бутерброд. Мой испытывающий взгляд способен выдержать не каждый, он не справился и минуты. Но мне не хотелось, чтобы ему было неудобно. Я чувствовала, как напряженно он пытается не смотреть на меня и отошла к окну с чашкой.

— Мне очень жаль твою семью. Я сама выросла в детдоме и уверена, что никто не способен восполнить эту утрату, — я отругала себя сразу же, как сказала это. Что за откровенность напала на меня среди леса? Мне не нужен никто. Ни любимый, ни друг. Я создана для одиночества, так было задумано природой.

— Я никого не пытаюсь заменить, не хочу ничего заполнить. Мне и так хорошо. А вот тебе надо быть осторожнее. Нельзя привлекать к себе столько внимания. Добром не кончится, — он шумно пил кофе, я улыбнулась такой простоте. Дурачок, знал бы он, что пытается обезопасить хищника, который ест сырое мясо на обед. Знал бы он, что всего в километре от него глубоко под землей я оставила трех людей. Знал бы он, сколько раз я была полна спокойствия, забирая чью-то бесполезную жизнь. — О чем задумалась? — он оказался непривычно близко, я отпрянула. Близость тел была мне не в новинку, но секс и прикосновения — это не одно и тоже. Я не позволяла никому трогать себя просто так, ради движения.

— Мне нужно съездить в город по делам, а тебе пора домой, — я не смотрела на него, взяла сумку и придержала дверь, чтобы запереть за ним. Он хотел мне что-то сказать, я чувствовала это всей кожей, но не дала ему шанса. — В следующий раз предупреждай о своих визитах. Я не люблю сюрпризов.

— Хорошо, я уже переписал твой номер, так что не отвертишься. Сама настояла, чтобы я вернулся, — как ребенок он прыгнул на свой байк, показал мне язык и скрылся за густой листвой. Я улыбнулась, но быстро взяла себя в руки. Если он увидит, чем я занимаюсь, он сдаст меня. При любом раскладе мне придется его убить, а этого я не хочу. Значит, надо держаться от него подальше.