Расколдуй меня

Елена Лазарева (2024)

Княжество облетает счастливая новость: Иван-царевич берет в жены прекрасную Василису. Но в ту же ночь колдовская сила похищает невесту из ее светлицы. Народ давно болтал о том, что в темном лесу таится черный терем, и теперь ясно, что он пробудился. В путь-дорогу собирается Иван, чтобы вызволить любимую из лап злодея. Но он еще не знает, какие испытания подготовил для него древний чародей и какие планы он строит на возлюбленную пару.

Глава 1

— Пей! Пей! Пей!

— Пей, Ванька! Счастье на дне оставляешь!

Иван-царевич осушил дубовую кружку и ударил ею о стол. Сморщившись, он встряхнул головой, разметав белокурые локоны, а толпа взорвалась хохотом и улюлюканьем. Воевода Берислав ухватил его за плечо и посадил на место, напоследок от души хлопнув по спине. От удара могучей руки глаза Ивана вылезли на лоб, но он лишь кашлянул и улыбнулся, кивая на веселые выкрики друзей.

— Ох, повезло же нашему Ванюше, — слащаво протянул один из гостей, недовольно глядя в полную кружку. — Того и гляди: от счастья прямо тут и кончится.

Иван бросил прямой взгляд на Лютомира, сказавшего это. Он хотел ответить княжичу, чья кислая физиономия портила праздник, но не успел: воевода уже басил над ухом.

— Повезло, повезло, — говорил Берислав, утирая белые усы. — Такая девка досталась, даром что княжеская дочь.

— За князя! — не помня себя от хмеля, завопил один из бояр, и его крик дружно подхватили.

Когда за князя выпили, тот же боярин начал кричать про прекрасную невесту, и Ивану пришлось уважить этот тост. Бахнув очередную кружку о стол, он почувствовал, как закружилась голова. Захотелось на свежий воздух, чтобы кутерьма перед глазами утихла, а лица гостей перестали плясать и размазываться в пятна.

— Тише, Ванюша, — засмеялся Берислав, по-отечески приобняв царевича. — А то до самой свадьбы пьяным пробудешь.

— За Василису! — не слыша его, закричал Иван и потянулся за новой бутылкой, подбадриваемый криками хмельных гостей.

— Ой, вы только посмотрите, какая прелесть! — Маша чуть ли не с головой залезла в подаренный сундук и не уставала восхищаться безделушками.

В девичьей комнате было тихо и спокойно. Свет давали только пару свечей у огромного зеркала. Благословенная темнота укрыла смех девушек, их раскрасневшиеся лица после игр и разложенные полы нарядных сарафанов. Единственной нарушительницей девичьего таинства была луна, заглядывающая в светлицу.

— Погляди, Забава, какие бусы! Стеклянные! А на свету как блестят! — Машенька поднесла их к свечке. — Темно-красные, будто рубины!

— Нашла, чему радоваться, — фыркнула Забава. — Там и сами рубины найдутся.

— Но я таких чудных никогда не видывала. Смотри, на них лепесточки зелененькие, будто брусничка.

Забава выпрямилась, уперла руки в бока.

— Хватит, Машка. С твоей болтовней никакого гадания не выйдет!

— А кого ты там высматривать собралась? — ехидно спросила подружка, заглядывая в зеркало. — Сама с куклами еще возишься, какие тебе женихи?

Щеки Забавы вспыхнули, из княжеской груди вырвался недовольный вскрик.

— Какие еще куклы? Мне уже пятнадцатый год пошел! Ты хоть думай, прежде чем говорить. Васюш, у подруги твоей язык без привязи! Болтает тут про меня всякое.

Маша засмеялась, а Забава обиженно надула щеки. В противоположном углу послышались шорохи. К свету вышла высокая, статная девушка. Василиса на ходу расплетала длинные черные косы, вынимая подвески с камушками и колокольчиками. Ее синие глаза обрамляли пушистые ресницы, белое лицо выделялось алыми, припухлыми губами. На ней был тяжелый красный сарафан, который не скрывал ее гибкий девичий стан. Шурша шелками, Василиса села на пол.

— Как вы не устали, спорить сил находите? — пожала она плечами и передала Забаве свечу. — Держи, сестрица. Смотри через огонь прямо в зеркало. Смотри внимательно, взгляд не отводи, чужих речей не слушай — тогда твоему суженому ничего другого не останется, как тебе показаться.

Пока Забава смотрелась в зеркало, Василиса обернулась к Маше, продолжавшей рассматривать подарки царевича.

— Покажи, что там, — заулыбалась она и, увидев красные бусы, похожие на бруснику, покивала. — И правда, на ягоды похожи.

Василиса надела их на Машу.

— Ну что ты, — возразила подруга. — Это свадебный подарок, нельзя такое раздавать.

— Бусы мои, делаю с ними, что вздумается. К тому же Иван не будет рыться в женских вещах.

Маша поблагодарила за подарок, продолжая показывать Василисе интересные вещицы. Вскоре Забава вздохнула и отложила свечу.

— Нет его, — сказала она. — Может, у меня жениха не будет? Это ведьмачьи обряды врут. Для настоящего колдовства нужна крысиная голова или какая-нибудь гадость. Я и так знаю, что буду несчастна в браке.

— Что ты говоришь? — приобняв сестру, спросила Василиса.

— Отец выберет мне жениха, а люб он мне или горше отравы — никого не спросит. Это тебе повезло, Васюша. У вас свадьба по договору, но по любви.

— Любовь, — Василиса эхом повторила за сестрой, и сердце у нее сладко забилось.

Не успела она начать утешать Забаву, как вдруг стало ей не по себе. Василиса поднялась, приподняв край сарафана и уставилась в ночную темень.

— Ты чего?

— Тихо, — резко оборвала Василиса Машу. — Неужели, не слышите?

Девушки на полу, не смея противиться ее приказному голосу, застыли, но ночь продолжала хранить свое мрачное молчание.

— Что ты, Васенька, тихо кругом, — пробормотала Маша, но в это же мгновение послышался хлопот крыльев, птиц было так много, что звук нарастающим гулом накрывал светлицу. В окно что-то забилось, стекло звенело, готовое в любой момент разбиться.

— Мамочки! — схватившись за щеки, вскрикнула Маша.

Не успели они броситься к двери, как окно разбилось, в комнату хлынул пронизывающий до костей холодный ветер, а вместе с ним целая стая черных воронов. Оглушив девушек своим карканьем, они били крыльями, метаясь от стены к стене, загасив слабый свет свечей. Забава закричала и бросилась на пол. Защищая лицо, она чувствовала, как птицы царапают ей спину и плечи, разрывая мягкую ткань сарафана. Маша, тихо взвизгнув, бросилась под стол и сидела там до тех пор, пока свора птиц, которая так внезапно появилась, не исчезла.

В комнате воцарилась тишина, но в ней не чувствовалось ничего хорошего, будто злой дух остался, расселся на лавках, на сундучках с подарками и проник в каждую щелочку.

Забава кое-как открыла глаза и огляделась. В светлице царил кавардак. Все подарки, дорогие ткани и платья были разорваны и разбросаны, красные бусины валялись на полу и повсюду, куда только падал взгляд, лежали черные перья, пахнущие холодом и лесом.

— Что же это? — заплакала под столом Маша. — Василисы нигде нет!

От этих слов у Забавы стало тяжко на сердце. И правда, молодой невесты нигде не было видно, остались только перья и недобрый смрад.

Музыканты взялись за дудочки и гусли, по залу покатилась веселая музыка, и ноги сами принимались плясать. Пьяный боярин взобрался на стол и принялся топать в чудаковатом танце, задорно посвистывая, но тут споткнулся о серебряное блюдо, да и полетел вперед, теряя шапку. Гости дружно засмеялись, послышались шуточки, как вдруг, сквозь шум веселья и беззаботности, прорвался тонкий, испуганный крик: «Беда!». Гусляры сразу замолкли, а дудочки еще выводили высокие трели, но, когда испуганный крик повторился, то и они притихли. Праздничная кутерьма сама собой улеглась, гости повставали со своих мест, пытаясь рассмотреть гонца.

— Кто это сказал? — вскочив со скамьи, грозно произнес воевода Берислав.

К нему выскочил невысокий мальчишка, запыхавшийся и красный от бега.

— Беда, люди добрые! Невеста пропала!

Гости ахнули, зашептались и все, как один, взглянули на жениха.

Иван молча поднялся, нахмурились его голубые очи, а губы сжались в тонкую полосочку. Перескочил он через стол, сбросив с него большое блюдо с красными яблоками, и вышел из залы. Вслед за ним пошел Лютомир, воевода и ближайшие его помощники.

Добравшись до девичьей светлицы, царевич увидел, что та раскрыта нараспашку и слышатся из нее женские причитания. Иван ворвался в комнату, обшаривая стены и мебель горящим взглядом, но тут он заметил князя. Сгорбился старик в богатой одежде, в костлявой руке сжал он подвесочку с синим камнем и молча смотрел в разбитое окно. Несчастный вид горюющего отца настолько уколол Ивана в сердце, что тот опустил голову, будто он сам был повинен в Василисиной пропаже.

— Тихо, чего развылась? — воскликнул появившийся воевода.

Маша забилась в дальнем уголке, прикрыв рот рукой, но слезы продолжали катиться по ее щекам. Забава застыла у отца, болезненно хмурясь, но стоило ей завидеть Лютомира, как она сразу же кинулась к нему, будто пытаясь спрятаться ото всех в его руках.

Воевода подошел к князю и, склонившись к нему, о чем-то тихо переговаривался. Ближайших помощников при нем уже не было, видно, те разбежались с приказом от воеводы и обыскивали округу, стремясь отыскать похитителя по горячим следам.

Слушая своего верного слугу и друга, князь Радомир прошелся по комнате и остановился у Василисиной кровати. Схватился он за изголовье и так стиснул его, что вены на руке вздулись.

— Нечистая сила, — хриплым голосом произнес он и с яростью скинул с подушки вороньи перья. — Колдовская дрянь похитила мою дочь, мою милую Василису.

— И все? Больше ничего не видела? — в это время крепко держа сестру, бормотал Лютомир Забаве на ухо.

В комнату заглянул один из помощников Берислава, пока он рассказывал о том, куда именно улетела туча птиц, Лютомир оставил Забаву и приблизился к Маше.

— Эй, подружка-голубушка, — склонившись над перепуганной девицей, пропел он. — Рассказывай, что случилось?

— Н-ничего не видела, — пробормотала Маша. — Только услышала, как птицы взбесились, они влетели в окно и царапали, клевали нас, чуть глаз не лишили. А потом все стихло, а Василисы нет.

— И правда, дрянь колдовская, — пробормотал воевода, подняв несколько перьев.

Те, холодные, словно только принесенные с мороза, не согревались в ладонях.

— Князь-батюшка, — наконец, заговорил Иван и голос его будто отогнал зловещий дух в перевернутой вверх дном девичьей комнатке. — Прошу, дайте благословение, отпустите Василису искать. Слово даю, что не ворочусь, пока не отыщу ее.

— И меня благослови, отец, — сделал шаг вперед Лютомир.

— Сам я уже староват, но, если ты позволишь, князюшко, то я отправлю своих сыновей, — в свой черед выступил Берислав.

— Спасибо за вашу отзывчивость, — закивал князь Радомир. — Я благословляю вас. Найдите того злодея, что посмел дотронуться до моей дочери. Пусть удача идет с вами в ногу, а булатный меч не откажет в ратный час. Собирайтесь в путь-дорогу и выезжайте, как можно скорее.

Вышел Иван из комнаты в компании Лютомира и воеводы, будто сам не свой. Княжеский дворец, несмотря на поздний час, горел сотнями свечей, в коридорах стучали тяжелые сапоги мужчин, собирающихся отправиться на поиски. Над ухом гудели разговоры, но царевич их не слышал, пока вдруг чья-то рука не схватила его за плечо.

— А куда направится наш Ванюша? — услышал он ехидный голос старшего брата Василисы. — Ты у нас прожил не так долго, округу плохо знаешь. Одно дело на охоту под руку со следопытами кататься, а другое самому дорогу искать.

— Уж найду себе верных товарищей для поисков, можешь быть спокоен, — бросил Иван, даже не взглянув на княжича.

Рука Лютомира на его плече вдруг потяжелела, не успел царевич сделать еще шаг, как брат Василисы вцепился в него намертво, что ни с места сойти.

— За чужими спинами прятаться собрался, царевич?

— Что ты сказал? — резко развернувшись к нему, процедил Иван.

Не успели молодцы схватить друг друга за грудки, как между ними возник воевода. Хоть и белый от седины, зато рослый, словно дерево, легко он перекрыл собой ссорящихся.

— Нашли время, — пробасил он и грозно зыркнул на каждого. — Перед общей бедой объединиться нужно, а не грызться, как собакам. Опомнись, Лютомир. Твоя сестра в беде, страшно подумать, что с ней творится в злодейских руках, а ты все ссоры разводишь.

Лютомир выпрямился, гордо поднял голову и, отодвинув воеводу на своем пути, приблизился к Ивану. Напрягся царевич, готовый к любой выходке капризного княжича, но тот вдруг протянул ему руку.

— Езжай со мной, — спокойно произнес Лютомир. — Знаю я верный способ найти Василису.

Взглянул царевич в глаза княжичу. Синие и большие, как у Василисы, но уж больно хитрые, Лютомир всегда был горазд на злые шутки и заморского жениха сразу невзлюбил, хоть тот и повода не давал.

— Боишься? — подначил он царевича и Иван тут же пожал ему руку.

— Вот и славно, — похлопал их по плечам Берислав. — А теперь идите, не то последние на поиски отправитесь.

Не успела Забава переменить праздничного наряда и в конюшню явилась, как была, в порванном, шёлковом сарафане, да растрепанная и расцарапанная после встречи с птицами. В руках она сжимала тяжёлый клинок, он был в ножнах из дорогой кожи, с цветастой вышивкой, а железная рукоять была украшена разноцветными каменьями. По правилам в долгий путь или на ратный подвиг снаряжает жена, но Лютомир отказывался жениться вперёд Василисы, и потому обычно старшая дочь князя провожала его. Боязно было Забаве делать Василисины дела, будто она их украла, но, появившись в шумной конюшне, она подняла голову повыше, делая вид, что не замечает любопытных взглядов витязей.

Найдя брата, который седлал своего чёрного коня, Забава с уважением поклонилась Лютомиру и завязала меч на его поясе.

— Береги себя, брат мой, — тихо говорила она. — На рожон не лезь, помни, что тебя ждут дома.

— Вот уж без твоих наставлений как-нибудь проживу, — усмехнулся он и больно схватился её за щёку крепкими пальцами, что у Забавы даже слезы на глазах навернулись. — Это ж не меня вороньё чуть до костей не склевало. Ладно, не кручинься, сестрица. Вот тебе от меня подарочек.

Забава, потирая щёку, опустила взгляд и увидела, что брат протягивает ей кинжальчик.

— Всегда держи при себе, припрячь где-нибудь в юбках.

— Да где ж это видано, чтобы девица с ножом разгуливала? А если батюшка узнает, что я без его разрешения оружие ношу? — обиженно надула она щеки, за что получила от Лютомира увесистый щелбан.

— Держи, сказал. Если надеяться не на кого, то надейся только на себя. Или ты у нас только куклам платья шить можешь?

Забава выхватила кинжальчик и сложила в сохранившийся карманчик сарафана. Вместе с Лютомиром она вышла наружу. Мужчины разъезжались с княжеского двора, поднималась пыль от топота копыт, огни факелов тянулись неровной цепочкой от самых ворот.

Иван вышел вслед за княжичем и, сердечно попрощавшись с Забавой, сел на коня.

— Скоро вернусь, — поцеловав сестру в лоб, пообещал Лютомир и, лихо вскочив в седло, поскакал прочь.