Про что кино

Елена Колина, 2013

Часто ли встретишь родителей, убежденных, что их ребенок недостоин любви? Но если эпоха ломается, может ли все в вашей семье остаться прежним? Конечно же, нет! Элита прежнего мира – достаток, карьера, муж-профессор, – окажется вровень с подругой, у которой долги, коммуналка, муж-неудачник. А потом все решат их дети: неудачники, бизнесмены или миллионеры… Но главное обязательно останется неизменным… Романы Елены Колиной «Предпоследняя правда», «Через не хочу» и «Про что кино?» образуют захватывающий триптих о том, что происходит с людьми, с семьями, со страной – когда они перерастают самих себя.

Дневник Тани

30 апреля

Алена меня спасла. Мне стало слишком много всего плохого: и Поэт, и их предательство, и что они меня никогда не любили. Господи, Алена! Сколько же нужно иметь благородства, чтобы рассказать все это про себя, ЧТОБЫ МНЕ ПОМОЧЬ, чтобы я поняла — бывает такое, что нужно сжать зубы и терпеть.

Я сказала Алене: «Моя жизнь кончена, они меня никогда не любили». Алена фыркнула.

Я сказала: «Моя жизнь кончена, я всегда буду любить Поэта». Алена фыркнула.

Я сказала: «Я правда больше не хочу жить».

«Знаешь, почему я стала валютной проституткой?»

Я машинально сказала «нет» и вдруг поняла, что она сказала. Алена — проститутка?!

Она раньше рассказывала мне, как нормальные девочки, студентки, становятся валютными проститутками. Это или шантаж КГБ из-за какой-то провинности, или подстава на деньги, или все вместе. Например, девочка покупает джинсы в туалете Гостиного Двора. Ее ведут в милицию, по дороге подсовывают в карман 10 долларов. Пугают: «Сообщим в институт и родителям на работу, и кстати, у тебя есть брат, ему пора в армии послужить… Но ты можешь искупить свою вину. Как? Нужно войти в доверие к одному человеку, притвориться проституткой, переспать с ним, тебя не убудет, еще и денег заработаешь. Только не надо разыгрывать трагедии, всего один раз…» Девочка — думает «ладно, один раз…» — но один раз не бывает, коготок увяз — всей птичке пропасть.

Но Алена! Причина, по которой Алена стала проституткой, идиотская, немыслимая, так не бывает!

Алена сказала, что она проститутка для тех, кому нужна девственница. Она рассказывала, а я сидела как во сне!

У нее было пять клиентов. Первый был японец. Ему нужно было, чтобы Алена плакала и боялась.

Заплакать Алена не смогла, а боялась по-настоящему. Японец так хвалил Алену Капитану, что тот сказал Алене «ну, ты просто Комиссаржевская». Я не сказала Алене ни слова про Капитана, не хотела быть как моя мама, которая всегда говорит «а я тебя предупреждала!». Почему Комиссаржевская? Наверное, Капитан не знал других великих актрис, а рядом с «Европой» театр им. Комиссаржевской.

Второй был швед, такой застенчивый, что Алене казалось, что на нем штанишки с помочами и сейчас прилетит Карлсон. Он хотел, чтобы у них был не настоящий секс, а как будто они дети и играют в «маму с папой». Это такой комплекс, из-за него он не мог быть с взрослыми женщинами.

Два других были американцы. Один сказал, что его в школе обидела девочка из команды поддержки, самая красивая, как Алена. Ему нужно было доказать самому себе, что он все-таки занимался сексом с лучшей девчонкой на заднем сиденье машины, он даже шептал Алене «давай разложим сиденья». А другому американцу хотелось представить, что он с Мэрилин Монро, он шептал Алене «моя Мэрилин».

— Мне это много дало, — сказала Алена.

— Что?! — сказала я.

Алена сказала, что ей это дало полную власть над мужчинами. Теперь она знает про мужчин главное — что даже самый успешный и прекрасный мужчина всего лишь жалкий пенис. Американец, который шептал в номере «Европейской» «давай разложим сиденья», был красив и богат, он был членом конгресса, и он был таким жалким… Все эти странные мужчины были богатыми и влиятельными. Швед, например, был знаменитым писателем, которого печатали в «Иностранке». Моя мама его любит, и тетя Фира тоже. Знали бы они! Получается, что все ее клиенты не извращенцы, просто несчастливые люди. Оказалось, что в мире столько несчастных людей! Хотя это, конечно, было неинтересное сведение для Алены, ей было наплевать на всех несчастных мужчин мира.

Алена сказала — если нет возможности спастись, нужно сжать зубы и терпеть, обдумывая планы мести. Как отомстить Капитану.

— Я его убью, — сказала Алена, — придет время, и я его убью.

А пятый клиент вообще не собирался с ней спать. Он попросил Алену сделать минет. Алена делала вид, что не понимает, стесняется, боится, а он все пригибал ее голову к себе. По договоренности она могла вызвать Капитана в случае незаконных требований клиента — неожиданно взявшийся третий человек, мужчина или женщина, садомазохистские цепи или наручники. Алена раздумывала, может ли она вызвать Капитана, и все повторяла про себя «назвался груздем — полезай в кузов… назвался груздем — полезай в кузов», и на третьем «кузове» ее вырвало прямо на этот назойливый пенис. Клиент пожаловался Капитану. Капитан сказал Алене «ты или работаешь, или нет». Это была просто фигура речи, он не имел в виду, что она может выбрать не работать. Он очень подлый и хитрый, этот Капитан. Он специально оставил ее девственницей, потому что не хотел под статью. Алена так сказала.

Господи, Алена!

Причина, по которой Алена стала проституткой, нечеловечески нелепая!

Хотя все настоящие причины нелепые и у Алены была именно что человеческая причина.

Она сказала: «У него была моя фотография в таком виде, ну, ты понимаешь… Я не могла, чтобы папа увидел меня в таком виде… Не смейся».

Я и не смеялась, чего это я буду смеяться? Я просто подумала, что Алена идиотка!

А потом я представила, как будто я — Алена. Вот я представила, что я — Алена, и мой папа, МОЙ ПАПА смотрит на МЕНЯ на фотографии. Где я распластанная, как лягушка, как в жестком порно. НЕТ! НИ ЗА ЧТО!

Я бы сделала всё всё что угодно, я бы стала проституткой, я бы умерла, только бы мой папа не увидел меня в таком виде!!

А тем более у Андрея Петровича больное сердце. А тем более он так относится к Алене, будто она икона. Ему увидеть свою Алену в таком виде невозможно, НЕВОЗМОЖНО!

Я плакала, хотя я до этого плакала целый день, и мне уже вроде бы и плакать было нечем. Я восхищаюсь Аленой, ее силой духа, ее благородством, ее преданностью. Я раньше думала, что она все свое смелое делала для себя, чтобы ей было интересно, а она принесла себя в жертву, чтобы защитить своего папу, а я бы смогла? Спасибо тебе, Господи, что я этого никогда не узнаю.

Она так долго со всем этим одна! А я приставала к ней со своими детскими проблемами.

Хорошо, что Ариша не знает. У нее очень тонкая душевная организация, несовместимая с таким знанием.

Я могу умереть за Алену, я могу… Я спросила Алену, что нам делать. Она сказала: «Больше никогда не говори, что не хочешь жить». Это прозвучало как в кино про войну, когда солдат, умирая на поле боя, говорит оставшемуся в живых другу: «Ты живи за меня».