Олег ненавидит всех

Елена Ильшатовна Ахметова (2024)

С Олегом все просто: он мертв. Никто не собирался хоронить его под фундаментом дома на Туманной улице, так получилось. Но теперь у этой сталинки есть хранитель-таласым, а среди жильцов очень сложно найти обычного человека. Олег и не ищет. У него два правила: оставь в покое фундамент и не трожь уши! Повесть входит в межавторский моб «Иные соседи» и может читаться отдельно.

ГЛАВА 3

Чем еще мог похвастаться Саня, так это прекрасным иммунитетом к тому педагогическому шарму, который всегда окружал опытных работников сферы образования. У Олега такого не было.

Поэтому первым делом отчего-то припомнились все слова, которые в присутствии ребенка говорить не стоило (хотя отчего-то именно в его присутствии они так и просились на язык!), и еда из доставки. И контейнеры, контейнеры они не убрали!

— Добрый день, — хорошо поставленным командирским голосом произнесла Екатерина Степановна, то ли не заметив, сколь сокрушительное впечатление произвела, то ли просто не придав этому значения. Тон был нейтральный, умеренно вежливый, но и в нем Олегу мерещилась настороженность, а то и легкая угроза. Мать пришла проверить, не нужно ли защитить ребенка от подозрительного чужака. — А вы, должно быть…

Вопросительный взгляд она адресовала Сане, но таласым вдруг вспомнил, что так и не соизволил представиться.

— Олег, — поспешно отозвался он, не дожидаясь, когда Саня напомнит ему об этой оплошности. Екатерина Степановна продолжала выжидательно молчать, и после неловкой паузы таласым догадался добавить: — Владимирович. Владелец коворкинга.

Екатерина Степановна обвела взглядом нарочито брутальную лофтовую обстановку, чуть задержалась на поникшем суккуленте на окне и сдержанно кивнула. Олег не сомневался, что контейнеры от ее внимания тоже не ускользнули.

— А я теперь умею столы собирать! — ничуть не помог Саня. — Дядя Олег научил! Может, я еще останусь, тут бы… — на этом этапе детская фантазия несколько сбойнула: больше в коворкинге чинить было нечего, а про мытье полов (или еще какую магию) маме лучше было не рассказывать, чтобы не продолжить в том же духе дома.

— Ты должен был дожидаться в школе, — таким же сдержанным, но неуловимо угрожающим тоном напомнила ему Екатерина Степановна. — Как тебя отпустили из дневного лагеря?

Саня насупился, не столько впечатлившись ее вокальными талантами, сколько не желая рассказывать про Мотьку — который, должно быть, и спугнул мальчишку, вынудив бежать из школы.

— Я уже взрослый, — буркнул он и шмыгнул носом, — могу сам уходить!

Екатерина Степановна коротко выдохнула и педагогично помолчала несколько секунд. Олег почти наяву слышал, как она мысленно считает до десяти.

— Может быть, чаю? — осторожно предложил таласым, чувствуя, как сам себе затягивает удавку на шее.

Женщина подняла глаза — акварельно-светлые, как июньское небо. Вежливый отказ Олег считал еще до того, как она успела хоть что-то сказать, и обреченно подумал, что ему, кажется, тут больше всех надо.

Это же чужачка. Лишенная дара, лишенная власти. Да что она значила? Тот же Саня наверняка первым наплевал бы с высокой колокольни, вздумай она запретить ему ходить в коворкинг! Тут же магия, уши и отвертки, да еще и кормят пересоленной покупной едой, — да какой мальчишка устоит?!

Словом, логика выступала за то, чтобы извиниться перед этой женщиной за беспокойство, вручить ей отпрыска и со спокойной душой забыть о нем аж до завтра. Возможно, даже выспаться. А завтра расспросить как следует о Мотьке и, пожалуй, напитать мальчишку лишней силой из алатыря в подвале. А там уж Саня сам разберется с обидчиками… как-нибудь.

Логика обещала легкое решение всех проблем. В тот момент Олег ненавидел логику и немножко — себя.

— Саня упоминал, что хотел бы найти подработку на лето, — сказал таласым и постарался изобразить вежливую улыбку. Судя по всему, вышло не очень. — Насколько я понимаю, это следует обсудить с вами?

— Подработку? — Екатерина Степановна едва заметно нахмурилась, и Саня немедленно взвыл:

— Ну мам! Я же могу! Зачем только на этот дурацкий лагерь тратиться!..

— Мне нужен помощник, — сказал Олег. Даже не то чтобы соврал — скорее, покривил душой: в коворкинге он бы и сам со всем справился. Но вот с теми проблемами, которые требовали переступить через порог, было сложнее. — Ничего сложного: подавать инструменты, следить за чистотой… кактус вот поливать. С посетителями я работаю сам.

Екатерина Степановна непреклонно покачала головой и осталась стоять, не проявляя никакого интереса к чаю.

— Сане еще нет четырнадцати. На каникулах ему нужно отдыхать.

— Да какой там отдых в этом лагере, вечно только читать заставляют какую-то скучищу! — тут же высказался Саня. — Я лучше тут…

— Нет, — твердо повторила женщина. — Собирайся. Пойдем домой.

В ее тоне было что-то такое, что Олег едва остановился, чтобы не собрать ноутбук и не залезть обратно в квартиру. Возможно, предварительно извинившись. Сани хватило на еще одно «ну мам», но и это прозвучало уже не возмущенно, а обреченно. Екатерина Степановна ограничилась тем, что бросила на отпрыска один выразительный взгляд, и второго «ну мам» не последовало.

— Спасибо, что присмотрели за ним, — сдержанно произнесла она, и Олегу примерещилось так и не произнесенное «и заранее спасибо, что больше не будете его сюда пускать».

Впрочем, вот здесь таласым был готов поставить на упрямство Сани, а потому безропотно выпустил добычу из когтей. Только почему-то замер на пороге, провожая взглядом тонкую женскую фигурку, увенчанную, будто короной, сложным плетением золотистых волос. В лучах заходящего солнца казалось, что они светятся, будто Саня напитал магией собственную мать.

Но в ней не было ничего особенного. Обычная женщина — уже не очень молодая, со следами хронической усталости на лице. Дешевые туфли без каблука, простенькое ситцевое платье. Как ее угораздило связаться с… кем там мог быть отец Сани и почему он не проследил за собственной кровиночкой?..

Тут Олег заметил, что разглядыванием занимается не он один, и непреклонно надел обратно наушники. Чужак только ухмыльнулся и тоже покосился Екатерине вслед. Вид у него был чрезвычайно неблагонадежный, и Олегу отчего-то очень захотелось запустить в него ботинком.

Это недостойное желание пришлось подавить. Нет ничего глупее, чем открыто продемонстрировать, что ему есть дело до этого мальчишки и его неодаренной матери — тем более что Олега все это вообще никак не должно было задевать. Мало ли безотцовщины на свете? Даже иные не застрахованы от того, чтобы вырасти в неполной семье. Это вовсе не значит, что нужно срочно превратиться в батю для каждого встреченного постреленка с маркером.

— Я до тебя все равно доберусь, — пообещал чужак таласыму, сам не подозревая, сколь мало места занимает в его мыслях. — Мне нужен этот клад.

Конец ознакомительного фрагмента.