Сказки двух осин

Елена Зорина, 2012

О чудесных превращениях в новогоднюю ночь, о тараканьих страхах, о том, как трудно быть маленьким носовым платком, расскажут вам две старые древние осины, своей мощной кроной подпирающие небо. Увлекательные сказочные истории, объединённые сквозным сюжетом, будут интересны и детям и взрослым.

Бельё

— Ты пришла за очередной историей? — спросили меня старые древние осины, которые своей мощной кроной подпирают небо?

— Не так часто удаётся вырваться из этого бесконечного, увлекающего круговорота жизни и остановиться, чтобы подумать «А для чего нам, людям, всё это нужно?»

— Подумать — это хорошо! — зашелестели в ответ осины. Тогда устраивайся поудобнее в тени наших ветвей и слушай. Это будет очень простая, обыкновенная история…

… На бельевой верёвке, около аккуратного ухоженного домика, сушилось бельё. День был тёплый и ясный, дул приятный летний ветерок, и бельё нежилось в уютных солнечных лучах, покачиваясь от дуновения ветра. День был настолько замечательный, что хорошее настроение чувствовалось во всём. Коснулось оно и только что постиранного белья. Умелые хозяйские руки постарались и сделали его ослепительно чистым. Эта белизна была особенно заметна в такой светлый безоблачный день. Оно так и сияло.

Бельё сушилось, отдыхая от только что закончившейся стирки. Как вдруг, эту спокойную и мирную тишину нарушил чей-то голосок. Это была простынь.

— Какой прекрасный день, — мило говорила она, — можно подумать, что он выдался таким безоблачным и тёплым только для нас, для нашего с вами спокойствия, дорогие мои, чтобы как следует просушить нас и тем самым подчеркнуть нашу белизну и свежесть.

— Да-да, — подхватили её слова рядом висящие брюки. — После таких утомительных трудов мы вполне заслужили этот денёк.

— Я с вами полностью согласна, — согласилась рубашка, помахивая на ветру рукавами.

— И мы, и мы, — вторили шерстяные носки, — это блаженство, действительно, предназначено для нас.

И только носовой платок ничего не сказал, весело трепыхаясь на бельевой верёвке. Да от него никто ничего и не ждал. Ведь он был таким маленьким.

— Я чувствую себя такой красивой и безупречной, — продолжала простынь, — что даже не представляю свою жизнь без чьей-нибудь заботы и ухода. Моё предназначение — возлежать на пуховых перинах и радовать хозяев своим внешним видом. Чистота и порядок для меня — самое главное! Не то, что для половой тряпки. Грязь — это её участь, — и она важно расправила свои складки.

Все тут же вспомнили о старой половой тряпке, лежавшей в своём углу после уборки. Она была очень старая, с дырами в боку, немного глуховатая. По большей части она дремала, и поэтому зачастую не слышала последних пересудов и сплетен, но дело своё делала умело и старательно. Она мыла, чистила и драила так, что не оставалось ни одной пылинки в доме. А потом опять ложилась в свой угол и засыпала. Вот и сейчас она не слышала, о чём судачит бельё.

— Точно-точно, — вставила своё слово выходное платье, — грязь — это, действительно, не для нас. Моё дело наряжать хозяйку на праздники и кружиться-кружиться в каком-нибудь изумительном танце, восхищая взоры окружающих людей. Кому — что! Кому — танцы, а кому — грязь! Так уж пусть пылью занимается половая тряпка. Такая у неё судьба.

— Фу, грязь, — это, действительно, неприятно, — вступили в разговор брюки. — Мы, конечно, хоть и пылимся оттого, что наш хозяин часто нас надевает, но хозяйка женщина аккуратная. Без конца следит за нами. Не дай Бог — где, какое пятнышко увидит. А увидит, так сразу и постирает. Так что грязь — это не для нас. Пусть за ней следит половая тряпка.

— Я тоже люблю чистоту! — подхватила рубашка, — какое блаженство выйти отутюженной, накрахмаленной, надушенной так, что трудно взгляд отвести. Чистоплотность для меня на первом месте!

И тут в общий разговор подключились шерстяные носки:

— Хозяйка за нами тоже следит. Не запускает, штопает, стирает — ухаживает одним словом. Не позволяет ходить по пыльному полу, обязательно одевает нас в тёплые тапочки. А мы-то уж стараемся, греем ей ноги холодными вечерами. Такая замарашка, как половая тряпка, разве может быть нам ровней? Пусть с ней дружат домашние тапочки. У них одна забота — грязная работа! — закончили они.

— Хи-хи-хи-хи!! — раздалось со всех сторон.

И только носовой платок не участвовал во всеобщем веселье, яростно отбиваясь от очередного порыва ветра. Да от него никто ничего и не ждал. Ведь он был таким маленьким!

— Смотрите, смотрите, — зашептала простынь, — уже вымыты полы и нас скоро занесут в дом, чтобы на только что выстиранное бельё ни одна пылинка не попала.

— Похоже на то, — согласились брюки. — Ведь мы уже совсем сухие.

И, действительно, из дома вышла хозяйка, и, сложив бельё аккуратной стопочкой, занесла его в чисто прибранный дом, где их ждал утюг и родные полки шкафа. А пока они лежали на гладильной доске, мимо них пронесли половую тряпку.

— Смотрите, — ехидно шепнуло нарядное выходное платье, — эту грязнулю даже хозяйка стыдится вешать вместе с нами.

— Угу, — подхватила простынь, — мало того, что грязная, да ещё и старая. Нечего портить собой прекрасный день, и…

— Тс-с-с, тс-с-с, — зашушукали остальные. — Хозяйка идёт.

Она подошла к стопке с бельём, включила утюг и принялась за дело…

… Прошло время…

И с бельевой верёвки исчезли наши старые друзья — брюки и рубашка. Случилась беда. Ведь никто не застрахован от случайностей. Хозяин упал в яму, дно которой покрывала неприятная, зловонная жижа. Человек он был сильный, но с большим трудом выбрался из этой опасной ловушки. Сам-то он остался живым и невредимым, а вот брюки и рубашка пострадали. Грязь оказалась настолько въедливой, что сколько их не отстирывали, не замачивали, они оставались грязными, сплошь покрытые серо-коричневыми пятнами. И хозяйке ничего другого не оставалось, кроме как отправить их на самые трудные и неприятные работы как то: уход за огородом или же починка и покраска дома. И из своего постоянного места на полке они перекочевали в специальный рабочий шкаф.

Бельё долго горевало об их отсутствии…

…А спустя ещё некоторое время нарядное платье истрепалось и потеряло былой лоск и новизну, и перешло в разряд старых, поношенных домашних платьев. И теперь оно вынуждено было вместе с хозяйкой готовить еду, мыть, чистить и убирать.

А убирало оно, как вы думаете, с кем?

Да, конечно же, с половой тряпкой! Только на место старой половой тряпки пришла другая — новая! И сделана она была из той ранее красивой и белоснежной простыни. Но время ведь никого не жалеет. И даже некогда красивая вещь становится изношенной и пожелтевшей.

Простынь и платье, делая вместе уборку, зачастую переговаривались, грустно вспоминая свою когда-то весёлую и безупречно чистую жизнь.

А что случилось с носками? Так их за болтливый язык и несносный характер распустили на длинные-длинные шерстяные нити и положили в дальний угол до лучших времён.

Только с носовым платком ничего не случилось. Вы скажите, что это от того, что он совсем-совсем маленький и ему нечего было сказать? Так это совсем не правда!

Ему было что сказать. Да только кто его будет слушать? Да и не к чему это. Ведь носовые платки тоже предназначены для того, чтобы оттирать, отчищать и даже иногда отдраивать. Что, в сущности, мало отличает его от той старой половой тряпки. Разве что размеры?…

Какая грустная история, — сказала я двум старым древним осинам, которые своей мощной кроной подпирают небо. Только мне не совсем ясно, что в этой истории такого сказочного и особенного?

— И ты ничего не поняла? — удивлённо зашелестели они.

— Не очень, — честно призналась я.

— Так ведь для того, чтобы понять, надо вырваться из увлекающего круговорота жизни и остановиться. А когда остановишься — всё будет ясно как белый день. Ведь, что красивое бельё, что половая тряпка сделаны из одного и того же материала — нитей, а значит сущность у них одна. Это же так просто. Как в самой обыкновенной истории, — назидательно пояснили мне они.