Крах в стиле «ниппон». Реальность превосходит вымысел

Елена Жилина

Влюбленная в Японию наивная выпускница МГУ радостно отправляется работать переводчицей в японскую компанию, а попадает… в самое лоно мафии «якудза» с ее средневековыми законами. «Нет, этого просто не может быть! У меня галлюцинации», – не перестает говорить себе россиянка, на глазах которой ежедневно разворачивается жесткая и красочная реальность в стиле постмодерна: оплеухи и отрезанные пальцы, запретная любовь и побег, обман и крах «империи».

© Елена Жилина, 2023

ISBN 978-5-0059-7255-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Посвящается моему первому читателю и критику I.M.M.Y.

Пролог

Зазвонил телефон. Я сняла трубку. Бархатный мужской голос вежливо произнес: « Вас беспокоят из Министерства культуры. Вы могли бы зайти к нам завтра часиков в 11 утра? Кабинет номер 21». Отличное известие — будут предлагать работу! Начиная с 4 курса Университета, я регулярно подрабатывала в Министерстве в качестве переводчицы японского языка.

На следующее утро ровно в назначенное время я прибыла на место. Через распахнутую настежь дверь кабинета был виден небольшого роста пожилой мужчина с огромной копной седых волос на голове. Он быстро прохаживался по комнате и, оживлено жестикулируя, беседовал с коллегами. Заметив меня, Седовласый с юркостью ртутного шарика покатился в мою сторону. « Ждем — ждем», — проворковал он с легким южным акцентом. В его повадках чувствовался опытный сердцеед.

Он жестом пригласил занять стул перед его рабочим столом. Затем, окинув меня оценивающим взглядом, Седовласый взял со стола бумагу и протянул ее мне. «Мы получили факс от нашего японского партнера. Вы могли бы нам перевести, что он пишет?» Лист был сверху донизу испещрен какими-то странными письменами, нарисованными от руки. « Извините, но это не японский язык», — в растерянности сказала я. «Да? Тогда, может быть, китайский?» «Нет, и не китайский». «А какой же?» Мне стало весело: « Никакой. Это просто детские каляки-маляки». За своей спиной я услышала приглушенные смешки сотрудников. Седовласый отобрал у меня лист и критически повертел его перед носом. « Странно, — задумчиво протянул он. — Мы всем офисом целый час перерисовывали иероглифы из японского документа. Вот!» Он вынул из ящика стола настоящий факс: « Разве не похоже?»

После такой «проверки» мы перешли к делу. Седовласый рассказал, что японская фирма — партнер ищет переводчицу для работы с российскими артистами на гастролях в Японии. У меня даже дух захватило — это была моя всегдашняя мечта!

Мы тщательно обсудили все детали. В заключение я спросила, какой характер у Президента фирмы, что он за человек. « Ничего особенного, — махнув рукой, ответил мой собеседник. — Он уже пожилой. Под шестьдесят ему». Разговор был закончен. На прощание Седовласый галантно преподнес мне одну красную розу, и мы расстались весьма довольные друг другом.

Через месяц визовые формальности были улажены, и я, полная радужных мечтаний о встрече с Японией, поднялась на борт самолета Москва-Токио.