Чужие здесь не ходят. Дела ведьм. Часть третья

Елена Дымченко

Приключения глуховской ведьмы Энджи и её друзей продолжаются. В третьей части мистической трилогии «Дела ведьм» девушке предстоит вступить в противостояние с Великим магом. Враг хитёр, опасен, абсолютно безжалостен и очень силён. Ставки очень высоки, и без помощи ей не обойтись. Кто выйдет победителем из этой схватки и какова будет цена победы?

Глава 2

Пришлый гость не обманул и уже через неделю жители Глухово заметили непривычную активность на дороге ведущей к ведьминому лесу. Первыми появились чёрные как гробы, сплошь затонированные внедорожники, деловито снующие туда-сюда. Вслед за ними замелькали небольшие грузовики и микроавтобусы, а уже после к самому сердцу глуховского леса начали подтягиваться огромные оранжевые трактора и другие странные, невиданные в этих местах машины с ковшами, кранами и прочим загадочным оборудованием. Новый хозяин здешних мест явно был настроен серьёзно и откладывать дело в долгий ящик не собирался.

Собираясь вечерами, местные старухи, лузгая семечки, с жаром обсуждали новости, делились друг с другом наблюдениями и с тревогой и страхом гадали, какие же последствия столь бурной деятельности их всех ожидают. В том, что они обязательно будут, никто не сомневался, ну… почти никто.

— А, может, и обойдётся, — пыталась вселить оптимизм в односельчан самая молодая жительница Глухово шестидесятилетняя Василиса, прожившая в городе с десяток лет, — четыре года уже с тех пор, как старая Прасковья померла, а молодая ведьма подалась в Москву, живём как люди. А других ведьм тут и нету.

— Дура ты, Василиса, — хмуро зыркнула на неё высокая и крепкая, как дуб, Макеевна, — живых ведьм может и нет, а души их до сих пор здесь обитают. Мы просто их не трогаем и они нас, делить-то нам нечего. А если эти городские их достанут, ждать беды…

— А как же они их достанут? — не унималась молодуха.

— Доберутся до кладбища, начнут там копать, кости потревожат вот и… — великанша махнула досадливо рукой.

Старухи все разом как одна, горестно вздохнули. Только Василиса явно не желала сдаваться и впадать в уныние:

— Я слышала об этом древнем кладбище. Говорят, что ему тысяча лет и там похоронены все ведьмы наших мест, спрятано оно от чужого глаза и найти его нелегко. Можно рядом ходить и не заметить. Все про него только говорят, а хоть кто-нибудь, когда-нибудь его видел? Может, враки это всё, про кладбище-то?

— Прокопий его видел, так что не враки, — буркнула Макеевна, — жуткое место в самой глубине леса, окружённое такими густыми елями, что ни человек, ни зверь туда пробраться не может.

— А как же тогда Прокопий смог его увидеть? — блеснула глазом Василиса.

— Его туда Анфиска свела.

— Это какая такая Анфиска? Это не та ли, что на кладбище уже пятьдесят лет шарахается и которую, никто кроме Прокопия не видел? — в голосе Василисы слышалась откровенная насмешка.

Макеевна не стала ничего отвечать на такую дерзость, а лишь сердить сплюнула и направилась прочь, к своему дому. Довольная одержанной победой, Василиса окинула взглядом оставшихся старух, желая убедиться в том, что те не пропустили её звёздный момент в их с Макеевной многолетней вражде. Но увидев испуганные лица, поднятые вверх, почувствовала вдруг пробежавший по спине холодок, и тоже посмотрела в залитое кровавым закатом небо.

Со всех сторон к глуховскому лесу летели сотни чёрных, крупных птиц. Собираясь в огромную, зловеще шевелящуюся стаю, они парили над деревьями, галдя и каркая, и как будто чего-то ждали.

— Господи святы! — неистово закрестились старухи.

— Вот, похоже, и добрались до кладбища! — без малейшего торжества от сознания своей правоты, выдохнула Макеевна, вернувшись к собравшимся. — Теперь только держитесь, бабоньки… Рассерженные духи это вам не живая ведьма, которую можно скинуть в яму и накрыть осиновой бороной. Духов ничем не удержишь и никак не остановишь…

***

— Лёха, ты глянь, сколько их! — наблюдая за галдящей стаей, Славка отложил в сторону ложку, — никогда столько ворон не видел. Откуда они все взялись?

— Да уж, их тут не меньше тысячи, — пробормотал тот и предусмотрительно спрятался под развесистый куст, — ты бы шёл сюда, а то кто его знает, что им взбредёт в голову.

— Да что они мне сделают? — хмыкнул Славка. — Это же птицы!

— И что? Думаешь, они не опасны? Я с Юлькой фильм один смотрел, так там стая была гораздо меньше, а как начали пикировать на тёлку, так заклевали насмерть. Так что лучше поостеречься.

— Мало ли что в кино снимут! Ерунда это все. Ты давай доедай и начнём, нам бы до вечера успеть пару-тройку этих ёлок спилить. Ну и здоровущие, никогда таких не видел.

Лёха с тоской окинул взглядом густо растущие толстенные ели, которые им предстояло сегодня начать валить. Деревья росли настолько близко друг к другу, их ветви настолько плотно переплелись, что они казались одним большим организмом, неделимым и почему-то живым.

— Никогда не видел, чтобы деревья так близко друг к другу росли, Даже не знаю с чего начать.

— Да, работы тут немало, но и платят не хило, так что не боись, справимся.

Лёха снова задрал голову, птиц стало ещё больше. Они кружили над ними и, казалось, выбирали момент, чтобы напасть. Мужчина невольно передёрнул плечами.

— Не нравится мне всё это, какое-то плохое предчувствие.

— Никогда бы не подумал, что ты такой чувствительный, — усмехнулся Славка, закуривая сигарету, — ты же не веришь в эту чушь? Мало ли что там бабка тебе сказала… Ведьмин лес… Надо же такое придумать! Они тут в глуши всё суеверные, не бери в голову. Или ты, действительно, ей поверил?

— Да нет, конечно, — поспешно ответил тот, — но эти ели, как живые, и птицы… Я, вообще, не понимаю, чего Михалыч к этим елям прицепился, как будто других мест в лесу нет. Вон он какой огромный, где хочешь, там и стройся, так нет, нужно именно здесь.

— Так ему план нарисовали, где, что будет, вот он и действует. Чего ты на него бочку катишь? Он же тоже подневольный, как и мы, что сказали, то и делает. Ладно, хватит болтать, пора за дело. Наверное, давай с веток начнём. Надо их хотя бы снизу обрубить, иначе до ствола не доберёшься. Потом подпилим и куда она, родимая денется.

Взяв бензопилу, Славка бодрым шагом направился к приговорённым елям. Рокот запущенного мотора взорвал настоявшуюся тишину старого леса, веками не слышавшего ничего, кроме пения птиц, призывного бормотания красавца тетерева или рёва ополоумевшего от любви сохатого. Этот резкий, бьющий по барабанным перепонкам звук, был здесь неуместен и чужд.

Лёха понял это каким-то седьмым чувством и неосознанно, как вор, боящийся, что его застанут врасплох, стал опасливо озираться вокруг. Посмотрев вверх, он увидел, как стая воронов, а это были именно они, застыла вдруг неподвижно в воздухе, паря и не издавая ни звука.

«Как они не падают? — промелькнуло в голове, — по всем законам физики они должны были бы свалиться на землю. Что за чертовщина?»

От этих размышлений его отвлёк отчаянный крик приятеля:

— Вот же чёрт! Чёрт!

Кинувшись к упавшему на землю Славке, Лёха ещё издали увидел кровь, хлеставшую фонтаном из его бедренной артерии.

— Господи, как тебя угораздило?

На ходу стянув с себя рубашку, он прижал её одной рукой к ране, а другой попытался расстегнуть ремень, чтобы сделать жгут. Пальцы тряслись, тугая пряжка не желала подчиняться.

— Славка, держи крепко, прижми! Слышишь? — с тревогой глядя в белеющее прямо на глазах лицо, он прижал руку теряющего сознание приятеля к промокшей насквозь рубашке, а сам быстро расстегнул ремень и, сделав петлю, затянул её выше раны как можно туже.

— Всё будет хорошо, держись! Не отключайся, только не отключайся! Эй!

Схватив закатившего глаза Славку за плечи, он отчаянного его затряс, пытаясь вернуть в сознательное состояние, но тот, придя в себя лишь на несколько секунд, пробормотал что-то немеющим языком и закрыл глаза уже навсегда.

Не в силах поверить в случившееся, Лёха ещё некоторое время держал в руках остывающее тело, боясь отпустить, оставить в покое, и, в конце концов, признать страшную реальность.

— Славка! Славка!

Насытившись кровавым зрелищем, стая чёрных воронов, сварливо каркая и хохоча, вновь закружила над старыми елями ведьминого леса.