История одного алабая. 1-я часть. Шаман

Елена Дымченко

Белый алабай по кличке Шаман – главный герой новой книги Елены Дымченко. Впрочем, эта книга – не только и не столько о собаке, сколько о людях, с которыми её сталкивает судьба, богатая приключениями. Их характеры, их внутренняя сущность раскрываются через отношение к псу с «колдовской» кличкой Шаман.Легкий, ясный стиль, хорошо продуманный сюжет, острая детективная интрига – эти достоинства делают новый роман Елены Дымченко интересным для самой широкой читательской аудитории.

Глава 12

До рынка они добрались около двух часов дня. Припарковав машину за углом, достали из багажника щенка. Держа его на руках, Ромка сказал:

— Не, так не пойдёт, он тяжёлый, нужно ему какой-то поводок, что ли, придумать, а то руки оторвёт, да и рыпается сильно, выскочит — поминай как звали.

— Где я тебе поводок-то возьму? Хотя подожди, где-то здесь у отца верёвка была.

Костян залез в багажник и вытащил моток нейлоновой верёвки.

— Во, давай завяжем, сейчас ошейник сниму.

— Зачем ошейник-то снимать, куда верёвку привязывать будешь? — удивился Ромка.

— Я же тебе сказал, он мне нравится.

Сняв с Шамана ошейник и сунув в карман, Костян завязал ему верёвку на шее:

— Всё, готово.

Ромка, проверяя, насколько крепкий узел получился у Костяна, спросил:

— А ты не туго завязал? Задушится ещё…

— Нормально, зато никуда не денется. Пойдём, а то скоро рынок закроется.

На территорию рынка они заходить не стали, а остановились возле входа. Народ сновал туда-сюда, и лучшего места для их цели трудно было придумать. Ромка спустил Шамана с рук, и тот попытался было дать дёру, но верёвка, впившаяся в горло, сразу же умерила его пыл. Сделав ещё пару безуспешных попыток сбежать, он, наконец, смирился со своим положением и сел на землю рядом с парнями, тоскливо глядя на прохожих.

Дела у новоявленных торговцев шли не очень, наплыва желающих купить щенка не наблюдалось.

Один раз подошла женщина с девочкой лет десяти, которая начала клянчить, чтобы мать купила ей собачку, обещая взамен всё, что только может пожелать родительница. Но та отнеслась скептически к её словам и силой утащила дочку прочь.

Затем собакой вроде бы как заинтересовался какой-то мужик в пиджаке и кирзовых сапогах. Подойдя, он сдвинул кепку на затылок и спросил, что это за порода.

Парни переглянулись и в один голос ответили:

— Кавказец, — с подкупающей искренностью сказал Ромка.

— Лабрадор, — не менее убедительно изрёк Костян.

Мужик хмыкнул и покачал головой:

— Ясно… Ворованная, что ли?

— Чё ты сказал? — сразу полез в бутылку Костян.

— Да ладно, мне-то что, — примирительно сказал дядька. — Кобель?

— Чё? Нарываешься? — Костян исподлобья посмотрел на потенциального покупателя.

— Пол какой у собаки, спрашиваю, — пояснил мужик, отступая на шаг назад. — А возраст?

— Нет, Ромка, ну ты слышал? Издевается он, что ли? — Костян зло сплюнул. — Какая тебе разница?

— Бешеный какой-то, это тебя твой пёс покусал, что ли? — мужик развернулся и ушёл.

— Иди, иди! — крикнул ему вслед Костян.

— Ну, ты чего на мужика-то накинулся? Чё ты, вообще, завёлся? Он, может, купить хотел, а ты спугнул… — Ромка тоже возмущённо сплюнул на землю.

Костян немного сбавил тон:

— А чего он прицепился: какая порода, какой пол, какой возраст. Видно же, собака хорошая, молодая, чего он умничает-то. Видали мы таких покупателей, час по ушам ездит, а потом — извините, не надо.

— Вообще-то, он имеет право спросить и про пол, и про возраст, — назидательно проговорил Ромка. — Кто ещё подойдёт, ты молчи, я сам говорить буду. Понял?

— Да ради бога, — отвернулся, всё ещё кипя от возмущения, Костян.

Ромка наклонился к Шаману и, взяв его под передние лапы, приподнял, чтобы определить пол.

— Кобель, — доложил он Костяну. — Пусть будет кавказцем, а возраст…

Он начал как бы со стороны разглядывать щенка, пытаясь определить на глаз, какого он может быть возраста.

— Хрен его знает, — покачал Ромка головой. — Ну, пусть будет пять месяцев.

Решив, что он теперь готов к любым каверзным вопросам покупателей, Ромка подмигнул приятелю и, повесив на лицо приветливую улыбку, воззрился на прохожих.

Прилавки постепенно пустели, торговцы собирали товар и покидали рынок — торговый день подходил к концу. Прохожих становилось всё меньше, и Ромкин энтузиазм сильно поубавился.

— Слушай, а если не продадим, что с ним будем делать? — спросил он у приятеля, который сидел на корточках, прислонившись к забору.

— Откуда я знаю, выпустим здесь, не назад же его везти, — пожал плечами Костян.

Конец ознакомительного фрагмента.