Сказки горного тролля

Елена Долгих

Величественные горы, они есть на всех континентах. Не всякому дано хоть раз попасть на вершину. Люди и не догадываются, что испокон веков где-то там, на высоте, стоят на страже жизни разнообразные существа. Кто они? Вы узнаете, открыв книгу.

глава 1. Не размыкая рук (Скалистые горы)

Рила́на обожала горы. С детства вместе с отцом облазила все окрестности, а затем исследовала и дальние возвышенности. Родители ждали мальчика, но, увы, родилась она. Разочарование отца было недолгим. К пяти годам Ри уверенно справлялась с луком, крепко натягивая тетиву и посылая стрелы точно в цель. А в десять лет ей не было в этой стрельбе равных! Лёгкость её передвижений поражал бывалых охотников. Она могла подойти так незаметно по щебню, что ни один камешек не выдавал присутствия человека. Отец не чаял в ней души!

Кена́ра, мама, не одобряла вылазки в горы. «Девочке, — говорила она, — нет нужды носиться в мужском одеянии по камням! Необходимо научиться вести домашнее хозяйство, шить, вязать, хорошо готовить, ухаживать за животными!» Лана не возражала. Она успешно освоила все женские обязанности. Сшитая ею одежда оказывалась самой прочной и красивой, вязание — самым замысловатым и дорогим по оценкам скупщиков, приготовленная еда — шедевром кулинарии, а домашние питомцы, куры, козы, лошади лоснились от здоровья.

Мама вздыхала и, обнимая дочь, с лёгкой печалью шептала:

— Ты слишком необычная, Лана! Всё получается у тебя легко и просто!

— Что же в этом плохого, ма?

— Только одно: кто из мужчин согласится быть на вторых ролях? Тебе надо научиться уступать, понимаешь? Совсем скоро ты станешь невестой, а потом и женой. Мужья любят кротких и покорных.

— Что за муж, если он не может быть на равных с женой? — возражала Рилана.

— Глупая! — Кенара покачала головой и легонько стукала ладошкой дочь по лбу. — Какая ты ещё глупая!

— Прекрати, Нара! — хмурился её муж, Уши́р. — Девочка отлично развивается, и всё у неё ладится! А муж… — он на миг примолк, — муж найдётся! Я такую умницу и красавицу за первого встречного не отдам!

После таких разговоров Кенара лишь махала рукой и уходила в избу. Она надеялась, что с рождением брата или братьев, Лана станет более спокойной, и не будет скакать по горам подобно снежной козочке. Но, увы, детей в семье не прибавлялось. Бог, очевидно, решил, что если всё лучшее удалось собрать в одном ребёнке, так не стоит и затеваться создавать нечто подобное. К чему лишняя суета?

Некоторое время Кена́ра горевала, но потом смирилась с такой участью. А что касается Уша́ра, тот не видел особой беды, чтобы дочь росла единственной. Он гордился наследницей и мечтал под старость увидеть внука, передать ему умение в охоте и спокойно отойти в мир иной, радуясь счастью дочери.

К четырнадцати годам Рилана уже слыла отличным охотником. Гибкая фигурка девушки возникала на самых высоких уступах, стрелы не знали промаха. В то же время, к ней записывались в очередь, чтобы сделать заказ на пошив одежды или вязание. Вокруг девушки крутилось множество парней. Предложения о помолвке сыпались каждый день, но Ри улыбалась и мягко отклоняла их, умудряясь, ни с кем не ссориться.

Всё закончилось в один день.

Уша́р пошёл проверять капканы и не вернулся. Первый день Лана лишь хмуро посматривала в сторону гор. На второй оделась, взяла оружие и отправилась на поиски. Пустые капканы были на месте. Отец бесследно исчез. Напрасно Ри облазила знакомые расщелины и обрывы, выкликая Уша́ра. На третий день, возвращаясь в село, она заметила пятипалый большой отпечаток.

«Ке́гры! Ска́льные волки! — Девушка мгновенно напряглась и сосредоточилась. — Никогда они не подходили так близко! Их угодья высоко в горах!» Капельки алого цвета на камне… тонкие нити жёсткой шерсти белого и серого цвета… следы когтей на валуне…

«Здесь была битва! — Мысли лихорадочно закружились в голове Риланы. — Но кто? Кто решился встать против ке́гров? Отец?»

Так ничего и не поняв, она возвратилась домой. Кенара, будто постаревшая сразу на десятки лет, молча, обняла дочь.

С той поры Лана практически пропадала в горах, надеясь отыскать разгадку гибели отца. Девушка приносила домой много добычи, они с матерью не бедствовали, но в доме поселилась печаль. Два года спустя Кена́ра слегла, одиночество, тоска по мужу иссушили её тело, исчезла тяга к жизни.

— Ри, — еле слышно умоляла она, — прошу тебя, согласись стать женой одного из тех, кто предлагает тебе замужество. Как ты будешь жить одна? Без защиты и тепла…

— Не бойся, родная, — Лана нежно целовала мать, — всё наладится, ты станешь скоро здоровой, и мы вновь заживём спокойно и счастливо. — Но всё же уступила матери и дала согласие на свадьбу восемнадцатилетнему Кари́му, парню, что жил неподалёку от них.

Вскоре Кена́ра умерла — просто не проснулась утром. После похорон Рилана отложила соединение в семью с Кари́мом на неопределённый срок. Исполнив обряд прощания с мамой на сороковой день, она поручила жениху присмотреть за хозяйством и снарядилась в дальний поход по горам. У неё созрел план, о котором она никому не рассказала.

Десять дней в горах в одиночку — не самый весёлый период. Но Лана наслаждалась одиночеством. Не надо было натужно улыбаться, притворяясь, что всё хорошо. Здесь она могла быть сама собой. Здесь она чувствовала себя, как дома.

Глядя на лёгкую тучку над Старым Кряжем, Ри поняла, что надвигается буря. Быстро оценив обстановку, она двинулась в сторону Кряжа. Там, у его подножия, располагалась небольшая уютная пещерка. Если не знать, где вход, то найти практически невозможно. К счастью, девушка знала, отец показал при первом подъёме сюда. К пещере вела скальная тропа, не самая удачная дорога, но поблизости не было других укрытий. Лана, не раздумывая долго, прошла опасный участок и облегчённо вдохнув, скользнула внутрь укромного пристанища.

Подальше от входа, в глубине, находилось небольшое местечко, где камень подогревался изнутри. Очевидно, здесь протекала подземная тёплая река, которая чуть ниже вырывалась на поверхность горячими ключами. В них частенько лечили болячки охотники, да и звери, бывало, приходили для того же. На этом согревающем уютном пятачке Рилана и прилегла скоротать ночь и внезапную бурю.

Среди ночи она проснулась, тревога вдруг окутала сердце. Охотница села, чутко вслушиваясь в гул. Ей показалось, что каменное ложе под ней слегка качается из стороны в сторону, голова у девушки закружилась, к горлу подступила тошнота. Но вскоре всё исчезло. Выждав немного, Ри вновь легла, закутавшись в мех, и незаметно для себя погрузилась в сон.

Морозное солнечное утро подарило отличное настроение. Лана выбралась наружу, потянулась и… не поверила своим глазам — тропа, что вела к пещерке, исчезла. И большая часть скалы вместе с ней. Девушка стояла на небольшой площадке, за пределами которой маячила пропасть. Ри машинально шагнула назад, внутрь укрытия. Первый страх, ознобом прошедший по телу, утих. Она вновь вышла и тщательно огляделась. Если правильно выбирать, куда ставить ногу… если крепко держаться за выступы в Старом Кряже… то не так уж и далека вершина скалы. А там… а там она посмотрит, что делать дальше. Сейчас, главное, — решиться и действовать!

Ри мгновенно сосредоточилась, уложила снаряжение на спине, как надо, и, прикинув путь подъема, поставила ногу на первый выступ.

Кто бы знал, насколько злой ветер таился здесь, на пути к вершине скалы! Он терзал обнажённые руки, словно зубастый рассерженный зверёк, швырял в лицо колючие льдинки, злобно завывал в уши и норовил вырвать глаза. Рилана почти вслепую нашаривала трещины, из последних сил цеплялась и тянула тело наверх. Счёт времени она давно потеряла. Ей казалось, что целую вечность ползёт и ползёт по этой проклятой скале.

Перевалившись через очередной острый край, Ри поняла, что подъём окончен и провалилась в небытие.

Жара! Нет, пламя, яростное и неукротимое, окутывало тело. Лана стонала, увёртывалась, но языки огня не прекращали дикую пляску. В тот момент, когда охотница собралась уже сдастся и упасть навеки в пламень, ей вдруг протянули руку. Она крепко ухватилась, потянулась к спасительной опоре, перед ней возник светловолосый юноша с миндалевидным разрезом зелёных глаз. Он крепко обнял девушку и, повернувшись, отгородил её от неумолимого жара. Ри улыбнулась и вновь растворилась в бессознательном состоянии.

— Довольно притворяться, Ри! Я знаю, что ты не спишь! — Странно-знакомый голос будил Лану. Она приоткрыла глаза, оглядывая каменный потолок. Повернула голову к свету, пытаясь разглядеть говорившего.

— Кто ты? Почему я так плохо вижу?

— Это пройдёт, милая. Злой Крех едва не убил тебя.

— Злой… кто?

— Неважно. На, испей отвара и подремли ещё. Скоро слабость пройдет и зрение вернётся.

Рилана сделала глубокий глоток кисло-горького вкуса из чаши и прикрыла глаза. Голова слегка кружилась, ей послышалось пение матери, дохнуло тёплым ветром с лугов. И девушка уснула крепким почти здоровым сном.

— Она из племени людей, Ча́нтри! Её место внизу, в долине, там, где тепло. Она не выживет здесь, — старческий глухой голос сердито бормотал, эхом разлетаясь по пещере.

— Но… если она даст согласие! — юношеский тембр не соглашался с приговором. — Если она пройдёт тропу, дед?

— Это безумие… Ты понимаешь, на что обрекаешь девушку?

— Тихо, — вмешался женский голос, — она пришла в себя.

Ри подняла голову и осмотрела говорившую троицу. Она окинула взглядом ложе, укрытое густым мехом и спросила:

— Где я?

— Ты у друзей, — высокий паренёк подал ей руку, помогая встать. — Есть хочешь?

— Не откажусь.

Вкусная мясная похлёбка удвоила силы. Рила́на с любопытством оглядывала жилище.

— Как я сюда попала?

— А ты не помнишь?

Лана отрицательно помотала головой.

— Последнее, что я помню это холод и злобный вой ветра. Вы нашли меня на вершине Кряжа?

— Ча́нтра нашёл тебя, — угрюмый старик бросил на неё мимолётный взгляд. — Он и принёс тебя к нам.

— Ча́нтра?

— Это я, — улыбнулся сидящий рядом зеленоглазый юноша.

— Мне снился странный сон, — неуверенно проговорила Ри, — огонь, всюду огонь и… ты? Это ты заслонил меня от страшного пламени?

— Он, — кивнула женщина. Она сидела около старика и внимательно разглядывала гостью. — Но это был не сон… и не явь. Чантра вывел тебя из плена. Крех, наш враг, хотел, чтобы ты стала его рабыней.

Глаза у юноши недобро полыхнули.

— Крех? Это кто? — Ри подалась к нему.

— Это тот ветер, что срывал твоё тело со скалы, — кашель прервал речь старого мужчины, — но ты оказалась упорной! Что ты забыла в горах так высоко? Дичь здесь редкая гостья. К тому же в это время свирепствуют морозы и ветра.

— Я искала отца… Он пропал некоторое время назад.

— Уша́р? — старец наклонил голову набок.

— Вы знаете его? Знаете, что с ним случилось?

— Он погиб. Сорвался со скалы. — Мужчина вдруг резко встал и вышел.

— Я не знала, что кто-то живёт так высоко в скалах…. Отец никогда не рассказывал мне о вашем племени. Он говорил, что выше Старого Кряжа находятся только ќегры — скальные волки. Они невероятно выносливы, ростом выше человека и у них густая тёплая шерсть.

— И длинные загнутые внутрь зубы, и злобный характер, — подхватил Ча́нтра. — А ещё ке́гры ненавидят людей, стараясь погубить каждого, кто встанет у них на пути. Так?

— Да, — удивлённо раскрыв рот, протянула Лана.

— Это старые сказки! На самом деле, всё гораздо сложнее. Наше племя очень древнее. Мы пришли из таких глубин веков, когда о людях никто и понятия не имел. Это мы стояли у колыбели рождения человека, мы добровольно взяли на себя охрану вашего рода и тысячелетия помогали вам, как могли.

— Но… — Рилана во все глаза уставилась на Чантру. — Ты — кегр?

— Да!

— От кого или от чего вы нас охраняли?

— У человечества много врагов. Чего стоит один Крех! Который устраивает землетрясения, гонит вниз сели, сбрасывает охотников в пропасти. А ещё гра́кхи — коварные твари, что умеют прикрываться человеческой личиной, спускаясь в долину и соблазняя всевозможными искушениями твоих соплеменников. Они уводят слабые души людей к себе, в тёмные ущелья, заставляя их служить злу, сеять раздоры, страх и ненависть.

— А вы? Что делаете вы? Как защищаете?

— Мы охраняем границу, стараемся перехватить гра́кхов, уменьшить силу Кре́ха, но, увы, наши ряды становятся меньше и меньше с каждым боем… силы, увы, неравны. Много моих друзей отдали жизнь, спасая людей.

— Что ж вы не спасли моего отца? — Ри не сдержалась, против воли выкрикнула резкие слова.

Ча́нтра виновато наклонил голову.

— Гра́кхи и Крех объединились. В тот раз они оказались сильнее. Я совсем немного не успел. У твоего отца не осталось сил для борьбы. — Он встал и вышел наружу.

— Ты зря накинулась на Ча́нтру, — тихо промолвила женщина. — Он сделал всё, что мог, и вернулся домой едва живой. — Она помедлила, прежде чем продолжить. — Наше племя, когда-то многочисленное, стало слабым… Осталось всего несколько пар. А Крех и гракхи наседают всё интенсивнее. Они становятся сильнее с каждым днём, потому что люди сдают свои позиции, и всё чаще побеждает искус… Тяжело устоять при таком раскладе сил.

— Как же быть? — растерянно пролепетала Лана. — Я не хотела обидеть Чантру.

— Тебе стоит поговорить с ним, познакомиться с нашим укладом жизни ближе.

Рила́на закуталась в тёплый плащ, вышла из укрытия. Солнце сияло высоко в небе, облака плыли под ногами у девушки. Пики гор, образуя неправильный многоугольник, напоминали крепость с башнями разной высоты. Рядом неслышно возник Ча́нтра в образе волка.

— Как вы здесь передвигаетесь? — Лана поёжилась от холода. — Я не вижу ни одной тропки.

— «Зрение человека несовершенно! — низкий голос гулко раздался прямо в голове Ри. — Если бы ты могла видеть нашими глазами…»

— А это возможно?

Волк рассеянно покачал головой.

— О какой тропе шла речь, Чантра? Ты говорил о моём согласии пройти по ней.

Чантра повёл глазом в сторону девушки и оскалился. Огромные зубы блеснули белизной снега.

— «Тропа слияния, Рила́на. Тот, кто решится по ней пройти, может привести в этот мир наших собратьев. Они ждут с той стороны перехода, но нужен проводник с чистой душой и смелым сердцем. Твой отец хотел помочь нам, но, увы, попытка не удалась…»

— Он сорвался с тропы слияния?

— «Да»

— Но почему проводником должен быть человек?

— «Таков договор между силами тьмы и света! Пока есть среди людей хотя бы один проводник, мы сможем удерживать зло, патрулируя границу. Если же такого не найдётся, наше племя погибнет, а вниз хлынет несметное количество гра́кхов»

— Ты думаешь, я пройду?

Волк долго молчал, потом еле слышно донеслось:

— «Одна ты не пройдёшь, я готов помочь — стать твоей парой! Это смертельно опасно. Ты можешь погибнуть, но… я не вижу иного решения…»

— Что это? — воскликнула Лана. В прорехе облаков тёмной лавиной в долину двигалась тьма, её с трудом сдерживали несколько кегров. Девушка в невольном волнении положила руку на плечо волка и вдруг оказалась в центре битвы. Огромные волки зубами и когтями уничтожали гра́кхов. Мелкие, словно крысы, с иглами вместо шерсти, исчадия тьмы злобно выли и набрасывались на пограничников с необычайной ненавистью. До селения людей оставалось совсем немного.

Сделав шаг назад, Ри прервала контакт с Чантрой и видение боя исчезло.

— Это последние защитники? — тихо спросила она.

Волк кивнул.

— А почему ты не с ними?

— «Я жду твоего решения, Рилана. Если ты откажешься, я присоединюсь к соратникам, чтобы умереть с честью, защищая границу. Если же согласишься помочь, то….»

— То, судя по всему, погибнешь тоже, сопровождая меня… — закончила девушка.

— «Нельзя с точностью сказать, что будет. Но такая возможность не исключена»

Некоторое время Лана смотрела вниз, пока облака не скрыли картину сражения. Она повернулась к Чантре и спокойно произнесла:

— Надо идти, укажи мне путь.

Образ волка померк, перед ней вновь стоял юноша. Он протянул руку:

— Держись крепче, я пойду первым. Тебе придётся снять плащ и всё лишнее, тропа очень узкая.

Ри ухватилась за горячую ладонь Чантры и в тот же миг увидела Тропу. Неширокий скальный козырёк, где едва умещалась нога, тянулся вдоль горы над пропастью. Кое-где поблёскивал лёд, а в некоторых местах тропа и вовсе обрушилась. Надо было сделать небольшой прыжок, чтобы двигаться далее.

— Здесь давно ходили? — Лана изо всех сил старалась не выказать страх.

— Давно, — ответ прозвучал глухо. — Давно не приходили к нам проводники. Прижмись к скале спиной и не отпускай мою руку.

Девушка не видела смысла в смыкании рук, но повиновалась. Шаг за шагом пара практически скользила по тропе слияния. Вскоре Лане казалось, что вся её жизнь состоит лишь из этих коротких шажков. Первый прыжок она совершила, не думая. Просто Чантра сильно дёрнул её вперед, и она прыгнула. Инерция движения прижала Ри к телу парня, дыхание вдруг сбилось. Чантра оглянулся, ободряюще улыбаясь, прошептал:

— Ты молодец, хорошее начало пути!

«Начало?!» — с ужасом подумала она. Ей казалось, что они идут уже несколько часов. А это всего лишь начало?

Постепенно тело приспособилось к ритму движения. Рилана уже не обращала внимания на то, что холод проник в каждую клеточку, что дышать становилось всё тяжелее, что она практически ослепла от сияния солнца. В голове билась только одна мысль: «Дойти… Дойти… Дойти…»

В какой-то момент нога соскользнула вниз, Ри заскребла правой рукой, хватаясь за камень скалы, стараясь удержать равновесие, но, увы, ощутила лишь пустоту. Страх комом перекрыл горло, дыхание сбилось, она в панике посмотрела наверх. Ча́нтра крепко держал её за руку. Его зелёные глаза горели ярко, как звёзды. Он улыбнулся и кивнул:

— Не бойся, осталось совсем чуть-чуть. Посмотри!

Она перевела взгляд вперёд, метрах в двух колыхалось еле видимое оранжевое марево.

— Соберись, Рила́на, — голос волка звучал нежно и уверенно, — я сейчас раскачаю тебя и брошу вперёд, там уже ждут проводника. Как только ты попадёшь за Край, тропа полностью восстановится и станет широкой дорогой. — Он снова улыбнулся и добавил: — Я был счастлив идти с тобой в паре, Ри.

Камни под его ногами начали танцевать, и Лана поняла, что видит Чантру в последний раз. Он совершит бросок, а инерция отбросит его в пропасть.

— Не-е-е-е-е-е-т! — крик разбудил снег на вершинах гор, всё вокруг наполнилось дрожью. Волк качнул тело девушки вправо-влево два раза и резко бросил его вперёд, отпуская руку. Огонь охватил Ри с ног до головы, а потом наступила звенящая жаркая тишина.

По широкой каменной дороге мчался отряд кегров. Стройные ряды бойцов нескончаемым потоком стекали вниз, туда, где в долине бились несколько верных бойцов, сдерживая натиск тьмы. Помощь подоспела вовремя. Клин волков разметал гра́кхов за секунды. Злобно ворча, остатки тёмной армии разбегались по углам. Крех убрался первым, памятуя о прошлых сражениях, он знал, чего ждать от свежего войска ке́гров, пощады не будет.

Спустя некоторое время ничто не напоминало о битве. Снег блистал на солнце, дул лёгкий ветерок, граница охранялась, как всегда чётко.

Никто в селении ничего не понял. Правда, назавтра многие жаловались на плохой сон и головную боль, но списали это на внезапную бурю в горах.

Высоко в горах Рилана вновь металась в огне между жизнью и смертью. Но в этот раз она искала взглядом высокого беловолосого юношу с зелёными глазами, ей так не хватало его твёрдой руки, защиты и уверенности, что всё будет хорошо. Но к ней внезапно приблизился старый в проплешинах волк. Он смотрел на девушку слезящимися глазами и силился что-то сказать, но из глотки доносился только тоскливый прерывистый вой. Одна из его передних лап была перебита, он держал её на весу, как бы протягивая вперёд. Ри метнулась к нему, нежно обняла за шею и осторожно погладила лапу. Волк лизнул девушку в щёку, неуклюже развернулся и повёл её прочь.

Когда Чантра бросил Рилану за Край, он отпустил руку, но Лана не разжала свою. Она крепко ухватилась за волка и, перелетев марево, открыла дорогу кеграм, одновременно стараясь втащить в переход спутника. Это удалось не сразу и небыстро. Потому тело кегра постарело лет на двадцать, лапа оказалась сломана, волк охромел навсегда, но самое главное — он больше никогда не мог принимать образ человека. Ри это ничуть не смутило. Она стала его парой на всю жизнь.

Кари́м напрасно ждал Рилану, она не вернулась. Поговаривали, что девушка стала жертвой крега — ска́льного волка.

Однажды на охоте Карим видел высокую красивую волчицу, рядом с ней стоял матёрый хромой и седой самец. На миг парню показалось, что на вершине находится Лана и приветливо машет ему рукой, но порыв ветра заставил прикрыть глаза, а когда он вновь посмотрел наверх, то увидел лишь две огромные волчьи тени. Карим ничего никому не рассказал, а через год женился на скромной девушке-соседке. Свою первую дочь он назвал Рила́ной.