Невеста стального магната

Елена Гром, 2020

– Я не выйду за тебя! – кричу ему в лицо. А оно все такое же. Стальное. – Твой поступок. Он не укладывается у меня в голове! – Хватит орать, – дергает он меня на себя и силой заталкивает в машину. – Твой рот умеет делать более приятные вещи. – Ты не заставишь меня! – пылаю гневом, пока он садится вперед. – Это противозаконно! – Твой закон это я. С самой первой встречи.

Глава 7

Меня колотит, как от холода, но я все равно иду к двери.

Глаза почти слезятся, и я быстро убираю пару дорожек с щек.

— Вы меня заливаете! — слышу голос. Не тот. Этот незнакомый, мужской и я почти падаю от облегчения, цепляясь рукой за стену коридора. Или острого разочарования?

Ну, даже если он в городе, даже если он рядом, каким бы образом он появился здесь так быстро.

На метле?

— Постойте! Мы ничего не включали, — орет Женя, и я вдруг вижу несущегося, лысого мужчину в майке и черных трениках.

Он сразу к ванной, но так, как и сказала Женя, выскочившая в одном белье, все сухо.

К нашему удивлению, вместо того, чтобы извиниться, этот сосед идет дальше по коридору, заглядывая во все комнаты.

Мы с Женей переглядываемся, и она воинственно берет зонтик.

— Эй, вы чего здесь забыли?!

— Где-то должно протекать. У меня весь потолок мокрый!

Странно… и я в страхе тоже хватаю висящий на стене бутафорский меч.

Ну что ж, вариантов немного. Воткнуть в глаз, разорвать селезенку. Господи. Почему мне не пришло в голову просто ударить его по голове рукояткой?

Но это… «Неэффективно», — сказал бы Борис.

И, конечно, угрозы полицией не помогают. Действительно, кого ими сейчас напугаешь. «Вас еще не убивают, тогда мы к вам не едем».

И, конечно, я оказываюсь самой везучей, когда охамевший сосед, заглянув в мою комнату, словно находит интересующий его предмет и собирается войти.

Бегу к нему и не даю зайти дальше пары шагов, пригрозив мечом.

— Выметайтесь искать тех, кто вас залил! — говорю четко, проговаривая каждое слово, — а иначе…

Смотрю на Женю в поисках поддержки, а за ней уже стоит Шолохов. Долго же он шел!

— Мужик, тебе чего. Давно зонтик в задницу не пихали? Ты не смотри, что девчонки молодые, они заядлые страпонессы.

Сосед хохотнул, как Женя и сам Шолохов, который пошел провожать незваного гостя. А я даже знать не хочу, что такое страпонессы. Потому что про слово «страпон» Женя мне рассказывала. Тем более знать, почему именно в мою комнату заглянул, было крайне интереснее. Учитывая, что это произошло через мгновение после моего опрометчивого звонка Борису. Смех стих, а входная дверь захлопнулась, и я быстро осматриваю обстановку комнаты: односпальную кровать, стол, шкаф с минимальным набором вещей, собранную на утро сумку. А потом в голову закрадывается острое беспокойство, что все это не было случайностью, и бегу к двери.

Смотрю в глазок, как упругим шагом незнакомец спускается по лестнице, разговаривая с кем-то по телефону.

С кем он бы мог разговаривать в такое время. Четыре часа утра. Еще страннее, что он взял с собой телефон будучи уверенным, что вернется домой через пару минут.

Цепочка из этих событий и поступков складывается в единый образ, обвивающий бюст человека. Я приваливаюсь в пучину собственного сознания и воспоминаний. Закрываю глаза и касаюсь лбом двери.

Не просто человека, а весьма влиятельного человека.

Поворачиваюсь к двери спиной и сползаю по ней, уткнувшись в свои колени подбородком.

Нет, это, конечно, могло быть совпадением. Мужчину и правда могли топить. Если он живет этажом снизу, то логично, что он пришел к нам. Ровно через пару минут после звонка Бориса. Черт… А если не случайность? Получается, Борис знает о каждом моем шаге? Следит? Приставил человека? Не самому же ему меня пасти, как тупую овцу?

Мысли пульсируют в висках, глаза от мерного ритма даже открывать не хочется, потому что в голове образ Бориса. Как бы далеко он не был, все равно заботится обо мне. Не мстит, не унижает, не требует подчинения, просто следит и беспокоится.

Это ощущение полной защищенности приносит, напротив, в душу беспокойство.

Ведь я не знаю причин. Неужели он планирует меня вернуть?

Господи…

Как наивно это звучит. Меньше всего я представляю, как он заявляется ко мне с цветами и объясняется, как скучал, как изменится и будет носить меня на руках.

Даже усмехаюсь от такой мысли, а потом слышу хлопок двери. Вижу край джинсы, значит Шолохов уже уходит и стремительно ретируюсь в спальню. Больше мне сталкиваться с ним наедине не хочется.

Спать уже бессмысленно, так что пора собираться. Тянусь к приготовленной одежде, невольно думая о том, что теперь всегда стараюсь одеваться так, как это нравилось ему. Стильно, но не вычурно. Зимой, конечно, так не особо походишь, но джинсы и шелковая бежевая блуза вполне подойдут образу стильной меня.

Телефон на столе жужжит, и я застываю, так и не застегнув блузку.

От страха и предвкушения, что это может звонить Борис, мутит. Ткань бюстгальтера становится тесной и колючей. Я сглатываю и подхожу к телефону, переворачиваю и выдыхаю.

Родители приехали.

Мысли о том, что Борис заделался моим ангелом-хранителем, не оставляют меня по пути в аэропорт. Зачем ему это? Чего он добивается. Бросаю взгляд на телефон, пока на лице сменяется свет и тень от проносящегося мимо уличного освещения.

— Доча, все нормально? — отец глянул на меня через зеркало заднего вида. Они забрали меня ровно до того момента, когда из нашего подъезда вышел Шолохов.

Я была рада, что у меня есть передышка от него до середины января. Не хочется, чтобы он снова начал проявлять внимание и часто у нас появляться.

— Да, пап. Просто волнуюсь.

— Вот и я о том, — влезает мама. — Зря мы это затеяли. Поездка эта… Я понимаю, нам нужно знать, что с Ульяной. Но раз она не связывается с нами, может не хочет?

— Или нет возможности, — качаю я головой. Мы уже столько раз это обсуждали. — У нас не получится нормально жить, не зная, что с ней. К тому же, Александр Маркович будет рядом со мной.

Этого иностранца мы нашли случайно по интернету. У него русские корни и свое сыскное агентство в Лондоне. Ему-то мы и платили за поиск Ульяны, выслав информацию и фотографию сестры. Судя по его фото, он сам был довольно приличным, упитанным мужчиной средних лет с залысиной.

— Жаль я не смогу с ним познакомиться, — сетует отец, уже паркуясь возле Толмачево. — Он не мог приехать сюда?

— Уже хорошо, что он встретит меня в Москве. У него там какие-то дела. Так что не ворчи. Скоро мы этот вопрос решим, и ты сможешь пить свое пиво, рыдая над какой-нибудь передачей, а не потерянной дочерью.

— Тебе не идет сарказм, — усмехается отец и кивает на светящееся в темноте здание. — Пойдем, не хватало еще на рейс опоздать.

После регистрации я прощаюсь с родителями, обещая звонить два раза в день, и иду садиться на самолет. И только там, под шум турбин мне удается на время выкинуть из головы Бориса и мысли о том, что бы он сказал, узнай о моей поездке.

А если уже знает?