Код любви

Елена Григорьевна Ананьева

«Код любви» – остросюжетная психологическая драма, первая книга серии «Бегство». Валерия Вершинина увлечена миром артбизнеса. Героиня собирается на международную выставку в Мюнхен с лучшей картиной сезона. Но самолет подвергается нападению террористов, полотно пропадает… Параллельно с основным сюжетом в романе присутствуют размышления о событиях, происходящих в мире: конфликты между странами, вопрос беженцев. Однако эти темы даются не в политическом, а психологическом аспекте.

1

Штрих, штрих, пробел.

В кафе «Взлет» на привокзальной площади аэропорта прогремел взрыв террористов. Это — конец девяностых. В тот же час в самолете Австрийские авиалинии, вот — вот последующий через Вену в Мюнхен, прозвучало требование о выдаче миллиона долларов, иначе самолет будет взорван. Но все это по страшному умыслу и раскладу состоится несколькими часами позже.

…Валерия Георгиевна, хотя чаще называли ее просто по имени, да и вообще Лера, встревожилась. Ещё молода и даже немного легкомысленна. Но это была кажущаяся, напускная легкомысленность, чтобы не усложнять. Быть проще, как советовали раньше. Может поэтому некоторые путали и называли ее Александровна, как другую ее коллегу. Вроде здесь на режимной территории все на одно лицо с блестящим беджем на груди. Пластиковой визиткой с фотографией и только именем «Валерия». С замиранием сердца стремительно открыла двери выставочного зала, предвкушая встречу с дорогими ей по духу людьми. Художниками, прибывшими на выставку их произведений в аэропорт, в уютный зальчик между небом и землей. Сегодня открытие новой выставки с юбилейной программой. Интересный проект, как принято в последнее время говорить, совместно с Австрийскими аэровоздушными линиями. Сейчас воздушные коммерсанты охотно начинают совместную творческую деятельность с различными шоу группами, галереями, театрами в рекламных целях. Ей удалось уговорить руководство, чтобы осуществить свой давно задуманный проект. Сбор от продажи картин отправят в помощь реабилитационным центрам детей-инвалидов. Так по крайней мере планируется. После этого её ждет уникальное путешествие — авиавояж на Всемирную выставку в Мюнхен.

Перед отъездом Лера сделала все необходимое: отпечатала афиши, буклеты, пригласительные билеты. Даже при наличии спонсоров это оказалось не просто. Бесконечные переговоры, перенос сроков, ремонт зала, перемена руководства. Тысячу раз все это могло просто сорваться, но пробуксовывая на месте, добрело до какой то сути.

В предвкушении встречи Лера, как добрая хозяйка, позаботилась о фуршете. На сей раз можно приготовить угощение на широкую ногу — не всегда столь завидный спонсор, как само авиапредприятие попадется!

На фуршет — уникальные лакомства с красной рыбой, креветками, бочонками пива, марочного вина, коньяка на разлив лучших заводов округи, фрукты и конфеты — как стало традиционно для господ гостей. Будто бы иначе обиделись и не пришли?! А детям что? Для детей тоже кое-что оказалось припасено. Многие приходят совместно со своими чадами, приобщая их заранее к искусству. А детям-инвалидам что? А это покажет сам вернисаж. На нем можно продать больше картин или поставить пока красные метки. Привлекающие внимание и раздразнивающие любителей прекрасного.

Бросив взгляд в зеркало и увидев непривычное еще отражение только перекрашенных волос цвета баклажан, эффектный цвет модный в сезоне, — обрамляющих белую кожу с васильковыми глазами, она толкнула тяжелую дверь.

Сердце упало — в зале никого не было. А ведь уже пора. Иначе всё сдвинется так, что уже будет поздно. Это же аэропорт. Место уникальное для таких проектов. Но этот был здесь не первым. И вот сейчас — никого. Да и на стенах нет отобранных по мастерским картин, нет обещанного плаката перед входом, нет толпящихся гурьбой художников перед входом с фужерами шампанского. И — о, ужас, ни одного телемена. Что-то странное произошло. Хотя интуиция подсказывала, что она и на сей раз слишком доверилась обещаниям близкой подруги, её мужу-художнику. Он пообещал всё устроить лучшим образом. Помочь. Оповестить. Развесить в дополнительных местах плакаты, которыми не занимается бюро по расклейке афиш. Он же сам в этом должен быть заинтересован тоже: его имя впереди всех. Но видно, это осталось только на словах. У них своя галерея намечается. Более перспективная за счет выгодного спонсора. А его нужно беречь…

Как она страдает от такой необязательности других! Всё, что от нее зависит, разобьется в доску, но выполнит. Это ее негласный закон. Иначе, как двигаться дальше. А стоять или топтаться на месте?…

Лера прошлась вдоль пустых стен, где недавно висели еще картины с предыдущей выставки. Старая красота исчезла, а новой как не бывало. Будто кто-то специально позаботился и хорошо подготовил её фиаско. О, подумалось, так значит, кто-то в самом деле опасается её деятельности. Кому-то она значит, как кость, поперек горла. Уже это чувствовала раньше. Приятно!

Спасибо и за это! Язвила она в душе. То ли успокаивая себя, то ли действительно чувствуя легкое шокирующее удовлетворение. Отсутствие результата, говорят, тоже результат. Здесь результат, о-ля-ля, ошеломляющий! Вот так неделька началась! Да, ей не привыкать! По легкой дорожке, проторённой никогда не ходила.

Лера тяжело опустилась на бархатный диванчик. Будто оцепенела. Какие-то тексты всплывали в мозгу. «У каждого есть свой Версаль, свой Париж, своя Москва, — часто слышится в выступлениях на вернисажах, — у нас есть свой. У нас есть свой Пушкин, Шевченко, Остап Вишня. А у нас есть свой аэропорт. Не тот, о котором писал Артур Хейли. А наш, настоящий аэропорт «Одесса». Он имеет свое имя собственное, гордо используя имя нашего любимого города. А достоин ли? Аэропорт не только взлетные полосы, которые давно требуют реконструкции. Урчание моторов, также требующие ремонтов и обновления. Старая резина шасси. Низкие зарплаты. Огромный в три тысячи сотрудников взлетный состав требует решения своих насущных жизненных проблем. Постепенно этот состав тает и тает. Один знакомый летчик уехал с семьей в Аргентину. Другой в Прибалтику. Здесь уже не было никакой надежды на лучшее. Конец девяностых… Годы неустойчивости, испытаний всем.

В «нашем» салоне аэропорта особый мир. Здесь царствует мир души художника, — думалось. — Он приподнят над землей в свободном полете и открыт всем. Но только в том случае, если хотят к этой душе прикоснуться своей трепетной, не заскорузлой душой. Прикоснись! Оглянись на мгновение. Здесь наш мир — островок возвышенных душ. Познай их, как самого себя. Достань рукой до облаков. Смотри, как они низко нависли над нами! Не успокаивайся, несмотря ни на что! Иди. Лети. Делай. Прорвемся!

Врываются голоса объявлений:

— Рейс «Люфтганза»: Одесса — Франкфурт на Майне — регистрация в главном зале.

— Рейс 610, «Австрийские авиалинии»: Одесса — Вена. Отправление в 15 часов. Металлическая информация. — Вышла вся в красном служащая с раскладным щитом «красным по белому» венских авиалиний.

«Здесь все Европой дышит, веет,» — как сказал поэт. Вот и на гравюрах Давида Беккера вплетены чуткие строки в ткань графического листа. Как хочется, чтобы об этом узнало как можно больше людей. Прониклись поэтическими строками. Зарядились радужной энергией. Она излучается от собранных вместе, подобранных по духу, колориту, напряжению полотен. И это уже «наш» аэропорт «Одесса». Маленький островок искусства — арт-салон у самого синего неба говорит за себя своим живым, невымученным языком.

«О творчестве художников пишут многие искусствоведы и журналисты, писатели и поэты. Солидные заказные публикации нынче дорого стоят. Они в моде. На них делают деньги, как на творчестве уже маститых выступлениях артистов, вокалистов. Раскручивать не нужно. У нее иные принципы. Главное, художественная ценность. Многие молодые художники ищут покровительства. Вырастают на глазах. Главное чутье и хороший вкус. Ее он не подводил. Подводило другое. Заметила со временем: важно, где картины будут висеть. Если в музее, к ним уже иное отношение. Музейщики держат монополию. Разве это правильно? На проходном месте гораздо лучше. Но к этому пришли спустя десятилетие. Важен каждый момент не стандартного напоминания об искусстве. Об этом нужно говорить… да, чтобы каждый квадрат окружающего пространства нес энергетику прекрасного, заставлял задуматься, размышлять, наслаждаться. Вот именно, наслаждаться… что произошло сегодня? — Лера пыталась сообразить, что нужно срочно предпринять, чтобы изменить положение.

— Валерия на проводе, — несколько фривольно пыталась представиться шефу по прямому. Но попала на секретаршу. Не пробиться. Явно что-то случилось в этот день. Пошла через летное поле, благо документы позволяли, да и раньше не так серьезно к этому относились. Серебристые тушки самолетов блаженно нежились под южными лучами солнца. Перед новыми полетами технические службы проверяли досконально готовность. И только вздыхали, что где-то облысела резина на шасси. Да масло капает, вот-вот списать нужно, а все гоняют машину, до беды недалеко. Не так давно, еще памятна была авария Як-40» в Салониках. Не сумев приземлиться, кружа над греческим городом в предсмертном полете, самолет разбился о горы.

Мимо, резко срываясь с места, проносились рафики Виповской службы. В одном из них — ее деловой партнер, надежный и внимательный Сергей Алексеевич. Ему она за все годы совместной работы только благодарна. Но сейчас, что произошло сейчас? Ведь об этой выставке говорили давно. Всё готово по высшему разряду. Неужели дали команду отменить. Оставить картины на складе. Кому это выгодно?!А ведь сегодня же и ей отправляться в рейс.

— Лер, извини, сегодня ничего не получится, — сердце ее сжалось до размеров крыжовника, услышав такую новость.

— Как, — каркнула будто ворона. — Столько стараний!

— Приехал министр внутренних дел. Взяли особо опасного преступника. Подозревают в убийстве редактора городской газеты. Хочешь сама бери со склада всё, что нужно. Я не возражаю. Меня не будет.

Всё отрезано!..