Гарнизон в осаде

Елена Гостева, 2022

Весна 1829 года, продолжается русско-турецкая война. В мае русский гарнизон, зимовавший в болгарском городке Праводы, попал в осаду. К городу подошла 40-тысячная турецкая армия под командованием визиря. Численность русского гарнизона в десять раз меньше, потому над ним нависла угроза полного уничтожения, нависла и в прямом и в переносном смысле, так как турки расположились на горах, возвышающихся над Праводами, и русский отряд перед ними, как на ладони. Но и в этих сложных условиях русские солдаты и офицеры не теряют присутствия духа, мужественно сражаются, отвлекая внимание турок на себя. А тем временем главная русская армия, которую ведёт главнокомандующий Дибич, совершает переход от Дуная до Шумлы, перерезает пути армии визиря. Результатом стала великая Кулевчинская битва. Восьмая часть историко-приключенческого романа "Стрекозка Горгона".

Глава 2

Туман не рассеивался, он густел, темнел, поднимаясь вверх по скатам гор, встречался со спускающимися с небес тяжёлыми тучами, добавляя им грозовой мощи, и всё это клубилось, медленно переползая с одного коричнево-зелёного холма на другой. Небо чернело на глазах… Тучи сегодня особенно мрачные, гнетущие, фиолетовые до черноты, и кажется, что они уже спустились к самой земле, скрывая деревья по краям гор. Татьяна поднялась на крышу посмотреть, что дальше ждать. Шлёпнулась одна крупная капля, другая — и забарабанило по крышам, по дорогам! Даже здесь, в ущелье, ветер, задувающий со всех четырех сторон, срывает фуражку. А Серж в карауле, не повезло их эскадрону, промокнут все до последней ниточки. Вот дождь чуть приутих, а тучи не уползали, словно готовились к штурму. Порыв ветра, за ним — молния во всё небо, другая! — и раскаты грома, словно басовитый хохот великана, склонившегося над маленьким городком: «Живы? Сейчас я вас!» И ещё — молния и громовой раскат. Под ногами вдруг качнулась крыша дома. Невидимый великан, кажется, стукнул кулачищем по соседней горе так, что все дома в Праводах подпрыгнули, пошатнулись. Таня спешно спустилась с крыши. Но… если дом сотрясается, где безопасней: внутри или на улице? Наверно, снаружи, но внутри дома — спокойней.

Следующий день усилил тревогу и мрак в душе. Милка пришла в гости с сербом Любомиром, он вчера принёс в штаб Нагеля донесение от Цветко Кондовича о передвижениях турок и ночевал в домике у болгар. Он сообщил, что армия визиря вышла из Шумлы числом примерно в двадцать тысяч конных и пеших и движется в сторону Правод. Бегичев и Алсуфьев переглянулись многозначительно.

— Что ж, пора. Надо готовиться, — озабоченно покивал Бегичев.

— А ты отчего столь хмурая? — спросила Таня Милку.

— Мы нехорошими гостями оказались, мрачную историю рассказали, — объяснил с печальным вздохом Любомир.

У Кондовича появились новые воины — болгары с южной стороны Балкан: отец — священник и два его сына. Хотя приказ не принимать в отряд жителей с правого берега Дуная оставался в силе, этих взяли, поскольку путь к возвращению на родину им всё равно заказан, они двоих турок убили. Дело в том, что юная дочь священника пропала, отец и сыновья выследили и застрелили похитителя, затем, напав на дом, где содержалась болгарская красавица, убили ещё одного турка. Отец забрал свою дочь и её тоже зарезал. Сейчас они — без надежды на возвращение к родному очагу, полные гнева и жажды мести, — партизанят.

— Зачем он дочь убил? — ужаснулась Татьяна.

— А кого бы она родила? — мрачно усмехнулся Любомир. — Неделю у турка жила…

— У вас что: так заведено? Если девушку обесчестили, она должна умереть?

— А куда ей?…Куда после всего? — Любомир посмотрел на Татьяну тяжёлым взглядом, вздохнул шумно и, помолчав, жёстко завершил. — Лучше смерть, чем позор… Поверьте, лучше…

— Лучше смерть… — тоскливо отозвалась Милка.

Мужчины мрачно покачивали головами, соглашаясь с беспощадным решением отца. И Милка, испуганная, наверное, жалеющая девицу, попавшую в лапы насильника, ужасалась её судьбе, но покорно соглашалась:

— Если б со мной турки что плохое сделали, я бы дальше не жила… Утопилась бы или повесилась… Что-нибудь бы сделала с собой, только б не жила. Лучше смерть!

Какие жестокие суровые законы… Законы, устанавливаемые мужчинами…