Чтица. По следам лжи

Елена Герасимова

Гвендолин Игрейн много лет пыталась найти убийцу своих родителей. Вперед девушку вели старая тайна, стоившая жизни многим магам, и острое желание ее разгадать. Познав разочарование в любви, когда жизнь переворачивается, сможет ли она не отчаяться, продолжить поиски убийцы, а самое главное – хватит ли у чтицы смелости заглянуть правде в глаза? Ведь судьба не дремлет и готовит ей новые испытания.

© Елена Герасимова, 2021

ISBN 978-5-4498-8911-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Стоя посреди нового кабинета, я придирчиво осматривала мебель, оставшуюся от прежнего хозяина. К счастью, он не был магом, и каких-либо неприятных сюрпризов от полупустых шкафов и письменного стола с множеством выдвижных ящичков можно было не ожидать. Нет, конечно, в свой прошлый визит, когда магистр Иен показывал подходящий моим запросам дом, не поленилась и просканировала старинную постройку от чердака до небольшого подвала, что имелся под домом и использовался, как хранилище для продуктов и бочек с вином. Бывший хозяин явно был любителем, поскольку я насчитала с десяток не откупоренных бочонков и еще столько же бутылок из темного стекла, покрытых толстым слоем пыли и хранившимся в специальном шкафу. Но, несмотря на это, дом мне очень понравился, будто специально дожидался.

Построен он был несколько сотен лет назад по проекту какого-то князя, его имя мне ни о чем не говорило, и использовался как загородная резиденция. Возможно, поэтому был не слишком большим, зато уютным и насквозь пропитанным солнечным светом, свободно льющимся в комнаты сквозь большие окна, забранные не стеклом, а тонкими пластинами из горного хрусталя. Несколько небольших комнат на первом этаже были отведены под гостиную, музыкальный зал, кабинет, совмещенный с библиотекой, а также столовую, выходящую окнами на роскошный сад, и несколько подсобных помещений: кухню, прачечную и парочку кладовых. Второй этаж был отведен только для спален. И самая светлая, самая теплая и уютная должна была достаться самому главному мужчине в нашей семье. Я надеялась, что он по достоинству оценит мой выбор. Впрочем, тетушкам здесь тоже должно понравиться, ведь они так любят наш старый дом, окруженный садом. Пусть это не совсем то, к чему они привыкли, но мне хотелось верить, что обе женщины полюбят эти места. Тем более, специально искала дом, расположенный в предместьях Страдвира, поскольку не хотела, чтобы сослуживцы на новой работе знали подробности моей личной жизни. Благо магистр Иен некогда хорошо знал моих родителей и прислушался к просьбе.

— Хорошо, Гвенда, — сказал маг, когда я поделилась с ним своими пожеланиями. — Ради памяти о твоих родителях я готов пойти на некоторые уступки. И если ты хочешь поселить своих тетушек в пригороде, с радостью помогу подыскать подходящий дом.

— Спасибо, магистр.

Я улыбнулась, разглядывая кабинет нового начальника.

— Кстати, твой сын… — начал, было, Иен, но я тут же перебила мага:

— Прошу, никому не говорите, что у меня есть ребенок. У нас с вами не самая приятная во всех отношениях работа, и я боюсь, как бы это не сказалось на безопасности моего сына. Я сама расскажу, когда сочту это нужным.

— Как скажешь, — усмехнулся пожилой, но все еще весьма подвижный маг и откинулся на высокую спинку кресла. — Сколько тебе потребуется дней, чтобы обустроиться в новом доме?

— Надеюсь, недели нам хватит, — пожав плечами, ответила я и, не удержавшись, прошла к одному из шкафов, где на полке стояла фигурка дракона, выполненная из дымчато-зеленого нефрита с темными прожилками и вкраплениями.

Взяв в руки дракона, провела пальцем по его блестящей спине с искусно выполненными чешуйками и обернулась к магу, внимательно следившему за мной.

— У отца в кабинете стоял такой же дракон.

Я еще раз улыбнулась и поставила фигурку на место.

Да… тот дракон, что некогда стоял на рабочем столе отца, дал трещину в день гибели моих родителей, а потом и вовсе развалился на две половинки. Тетушки сочли это дурным знаком и от фигурки поспешно избавились.

— Это подарок.

Магистр встал из-за стола и приблизился ко мне.

— Гвенда, — сказал он, — я понимаю, тебе нелегко пришлось после их гибели, и готов оказать любую посильную помощь. Только об одном прошу — не лезь туда, куда соваться не стоит. Подумай о сыне и о том, что с ним станет, если с тобой случится какая-нибудь неприятность.

В тот день я пообещала старому магу, не совать свой нос в чужие дела, но обманула его, ведь он не знал, что уже много лет веду свое собственное расследование и переехала в Страдвир не просто так. Нет, это след старой неразгаданной тайны привел меня в этот город. Здесь жили маги, которые хорошо знали моих родителей, те, кто много лет бок о бок служил вместе с ними. И если честно, я намеревалась навестить каждого из них, дабы хоть чуть-чуть приоткрыть завесу, что скрывала от меня реальную жизнь моих родителей. Для всех, и для меня в том числе, они были ловцами, то есть магами, которые занимались расследованием различных преступлений, связанных с магией, но недавно я узнала, что это не совсем так.

Мои отец и мать, погибшие от руки неизвестного убийцы, всю свою жизнь состояли в тайном ордене, занимающимся поиском и изъятием опасных магических артефактов. «Искатели» — так называли они сами себя, хотя официально такого подразделения в Мировом управлении магических расследований нет. А также нет и различных «пожирателей душ», «слышащих» и тому подобных магов, тех, кто хоть как-то был связан с орденом. Они есть и были всегда, только тайну их существования знает лишь архимаг, но к этому человеку так просто не подобраться, да и не станет он отвечать на вопросы какой-то магички, пытающейся расследовать гибель своих родителей. Хотя исключать тот факт, что ему хорошо известно имя их убийцы, нельзя. Все же мои родители были не самыми последними магами в нашем мире.

До их трагической гибели к Мировому управлению магических расследований я не имела никакого отношения, поскольку в большей степени унаследовала от мамы способности говорить с духами и училась на спирита. Однако мои навыки не помогли в тот момент, когда попыталась услышать голоса душ отца и матери. Они не захотели говорить и ушли в иной мир, оставив свою несовершеннолетнюю дочь на попечение двух тетушек, родных сестер моей матери — Марвенну и Ронду. Благодаря их поддержке я доучилась до конца на выбранном курсе, а потом поступила в специальную школу, где магов готовили к профессии чтеца — того, кто умеет видеть магические и энергетические следы. Правда, таких магов очень мало, но мне повезло, дар отца, пусть и ослабленный, все же передался, я видела магические следы. Иногда очень четко, иногда не очень, но в какой-то мере мне помогал дар видеть и слышать духов, не просто души умерших людей или нелюдей, а именно сущности всего живого, а порой и неживого. Учителя сами не смогли определиться с моим талантом, поэтому вначале своего обучения я сделала упор на преобладающий дар, не забывая развивать и доставшийся от отца — одного из знаменитейших чтецов своего времени.

Поскольку мы жили в довольно обширном королевстве, расположенном на севере, где магов катастрофически не хватало, в двадцать лет я уже приступила к новой работе и вполне успешно справлялась со своими обязанностями. Синбейл — столица и к тому же огромный город, где сосредоточена вся власть, богатства и немногочисленная братия магов Севера, надолго стал пристанищем для нашей семьи. Там я повзрослела, встала на ноги и набралась опыта. Пусть маги не жаловали север, но регулярно приезжали в наше королевство, поскольку именно в Синбейле расположена одна из магических Академий, основанная несколько тысяч лет назад, но не людьми и не эльфами, а белыми драконами, которые лояльно относятся к человеческой расе и всячески поддерживает. И как ни странно, именно в этом городе, наполненном до отказа представителями различных рас, вечно что-то случалось — от банальных краж до таинственных убийств и исчезновений, в расследовании которых принимали участие, как ловцы, так и чтецы. То есть сначала за дело брались мы, чтецы, собирая, так сказать, магические следы и слепки, а уже потом за дело брались ловцы, выслеживающие тех, кто совершил то или иное преступление.

Но не всегда наша работа бывает простой, поскольку нелегально многие маги занимаются изготовлением амулетов, помогающих стирать следы и, таким образом, мешающих поимке преступника. И если чтецу не удается «взять след», то за дело берутся арайтары. С одним из них я познакомилась через три года работы.

Много тысяч лет назад существовала такая раса, некоторые представители которой были очень могущественными магами, причем они обладали практически всеми ее направлениями. А сейчас арайтары — это эльфы. Почему эльфы? Ну, эльфами изначально арайтары не были, просто так получилось — одна древняя раса постепенно перемешалась с другой не менее древней расой, что, кстати, позволило сохранить некоторые, так скажем, отличительные черты как в магии, так и в образе жизни. А внешность? Все древние расы красивы. Наверное, по той причине, что создавали их другие, древние Боги, которые во много тысяч раз старше наших Богов. И, скорее всего, тем, древним, хотелось, чтобы их дети несли красоту, разбредаясь по молодым еще не заселенным мирам. Хотя где-то до сих пор существует их родной мир, тот дом, о котором они поют красивые песни. А еще эльфы утверждают, будто души их умерших сородичей попадают в истинный, первозданный мир и там перерождаются. Хм! Верить этому или нет?.. Наверное, нужно родиться эльфом, чтобы знать ответ на этот вопрос.

Арайтары — это своеобразная каста, живущая обособленно от своих сородичей, и говорят, они практически никому не подчиняются, даже Владыке Актондриэлю. У них есть свой лидер, и он, скорее, их наставник, чем предводитель. Все же арайтары маги, а не солдаты. Хотя, если верить старинным летописям, некоторые представители этой расы ушли к драконам, некоторые к людям. Доподлинно же об этих магах мало что известно, но, вопреки ожиданиям, арайтары не какие-нибудь замкнутые чудаки, шарахающиеся от всего живого. Нет. Это эльфы, просто обладающие способностями, неподвластными никому другому, они свободно перемещаются по миру, помогают людям, иногда подолгу живут среди нас, но свои секреты держат при себе.

Его звали (да и сейчас так зовут) Дарриан. Тогда в Синбейле стояла осень, тихая, спокойная, без ветров, что так любят налететь с севера, нагнать тяжелые тучи и обрушиться метелями, покрыв землю толстым слоем снега. Без дождей, превращающих землю в жидкую грязь, покрытую тонкой корочкой льда. Нам повезло, в тот год осень была сказочной. Леса окрасились в багрово-золотые цвета, и солнышко весело подмигивало с глубокого синего неба. Природа будто замерла, наслаждаясь этой неописуемой красотой, этой передышкой перед долгим сном в оковах морозов и снегов. Зато старый город гудел, словно улей с потревоженными пчелами. Все дело было в том, что магической Академии исполнялось ровно пять тысяч лет. В город съехалось столько магов, сколько, наверное, он не видел со дня своего основания. Все гостиницы, трактиры и постоялые дворы были переполнены до отказа. Временами из-за свободных комнат случались стычки, оканчивающиеся арестом за использование боевых заклинаний в общественных местах. В общем, гости кое-как разместились и даже притихли в ожидании главного торжества.

Вот тут все и началось. За день до события, ради которого гости и собрались, в одной из подворотен на окраине Синбейла нашли убитого приезжего мага. Когда мы — я и ловец, с кем до этого проработала в паре, прибыли на место преступления, нас ждал неприятный сюрприз. Во-первых, я, сколько не старалась, так и не смогла найти ни единого следа, они были тщательно затерты. Подчистую. Да и другие чтецы были вынуждены признать наше бессилие. Во-вторых, ловцу не удалось найти свидетелей. Тогда нашему начальнику, магистру Ольвандру, пришлось прибегнуть к помощи арайтара, благо один из них жил в соседнем городке.

Надо ли говорить, что эльф благосклонно отнесся к просьбе и прибыл, дабы помочь. Хм! Стоило ему появиться в Синбейле, как произошло очередное убийство. Кто-то выкачал из мага все силы — и магические и жизненные. Наше начальство было в шоке, как и придворный маг. Это же скандал. В городе, где столько гостей, начались загадочные убийства. Неимоверным усилием удалось избежать огласки. Да и среди огромного количества магов исчезновение двух не так заметно, как двух десятков, когда многие из них отлично знали друг друга, поскольку являлись выпускниками одной Академии. Хотя через несколько дней убито было уже десять магов. Десять лишились своих сил. И мы терялись в догадках — кому, а главное, зачем понадобилось столько энергии?

Но эльф не ударил в грязь лицом. Он быстро определил магический след, и убийца был пойман. Юбилей в Академии прошел как по маслу, и вскоре гости разъехались, оставив ошеломленный город в покое, который, надо сказать, наступил еще не скоро. А Дарриан вдруг решил остаться. Что-то привлекло в Синбейле загадочную душу эльфа, и через некоторое время он стал моим напарником. Никогда бы не подумала, что это случится, но меня поставил перед фактом сам магистр Ольвандр.

— Гвенда, тебе, как новичку, будет даже полезно поработать с таким напарником. Все же лорд Дарриан арайтар, и он поможет тебе набраться опыта.

Я подчинилась, поскольку на тот момент была еще слишком молода и с начальством не спорила. Ладно, подумала я, эльф так эльф. И вскоре мы с ним подружились, что удивительно. Дарриан оказался очень даже забавным мужчиной, любящим иной раз подшутить, но его шутки не были злыми, наоборот, приободряли, когда что-то не получалось. Благодаря ему я многому научилась, даже смогла развить в себе некоторые способности в ментальной магии и спиритизме, научилась видеть воспоминания умерших, а это уже немаловажно, ведь изредка давало возможность увидеть лицо преступника.

Время шло, мы ездили по всему северу, расследуя различные преступления, а еще параллельно я пыталась заниматься убийством родителей. Однажды Дарриан застал меня в секретном отделе архива, куда, впрочем, вход мне был закрыт, но не выдал, а предложил помощь. Я не стала отказываться, и мы вместе искали хоть какую-то зацепку, которая вывела бы нас на след их убийцы. Но, увы, мы топтались на месте. Только меня это не слишком огорчало. Совместная работа, зачастую очень тесное общение толкнули нас еще ближе друг к другу. И через год между нами завязались отношения, переросшие в долгий красивый роман. Не знаю, как Дарриан, но я потеряла голову, без оглядки влюбившись в этого загадочного мужчину. И меня нисколько не смущало, что он старше меня в несколько десятков, а то и сотен раз.

Однако так часто бывает, за белой полосой начинается черная. Не миновала и меня подобная участь. Дарриан резко засобирался домой и, не объясняя причины, исчез. Я едва не чокнулась, гадая, что же случилось, но он вернулся через пару месяцев, только это был уже совершенно другой Дарриан. Он будто не обрадовался нашей встрече, был холоден и отчужден. Я же была слишком молода и не сдержалась, устроила эльфу скандал, а потом рванула в управление и уволилась, заявив удивленному магистру Ольвандру, что не стану больше работать с арайтаром. Маг пытался меня остановить, но куда там, когда разбитое сердце страдает от предательства, ведь на тот момент я уже знала, что Дарриан собрался жениться, но не на мне, а на представительнице своей расы.

Я бросила все и сбежала. Около полугода скиталась по городам в поисках ответа на свои вопросы. Чтобы не страдать из-за несчастной любви, с головой погрузилась в расследование убийства своих родителей. И была удивлена, когда Дарриан меня нашел и долго вымаливал прощение. Дурочка, конечно, но я его простила, и некоторое время мы жили счастливо. А потом… потом эльф вновь ушел, а, вернувшись, рассказал о своей невесте, о предстоящей свадьбе, запланированной на осень, и так далее, и так далее. Я не смогла его слушать, наорала и выгнала из дома, где мы жили. И Дарриан ушел. Навсегда. Только через пару недель я вдруг почувствовала легкое недомогание и, обратившись к целителю, едва не покончила жизнь самоубийством. Оказалось, что я беременна. ШОК! Именно его испытала, узнав, что во мне развивается новая жизнь. Ребенок, чьим отцом, сам того не ведая, стал Дарриан. Мужчина, женившийся на своей невесте. Такой подлости от судьбы я не ожидала и в первые несколько дней страстно желала избавиться, как мне казалось, от позора, ведь забеременела, не будучи замужем. Мне помогли тетушки. Марвенна и Ронда забрали непутевую племянницу домой.

— Мы не дадим тебе погубить невинное дитя, — с ходу заявили они и всячески меня поддерживали, пока на свет не появился мой сын.

Стоило только увидеть его личико, и я поняла, что безумно люблю своего ребенка и никогда не пожелаю ему зла. Только одно решила твердо — Дарриан никогда не узнает о сыне. Никогда. И сколько бы тетушки не пытались меня отговорить, не поддалась.

— Нет, — сказала я, — Эдвин только мой сын.

Тетушки только сделали вид, будто смирились с моим решением, поскольку время от времени пытались меня уговорить, дабы я сообщила Дарриану о рождении сына.

— Вы хотите, чтобы он посмеялся надо мной? — не выдержав, спросила я, прожигая тетушек злым взглядом. — Или вы хотите, чтобы эльф забрал моего сына?

— Забрал? — ужаснулась Марвенна, прижимая к груди моего малыша, который, наевшись, крепко спал.

Я покивала, поправляя на груди платье.

— Да, забрал. Я не могу знать, передался дар эльфа моему сыну или нет. Мне страшно подумать, что Эдвин унаследовал способности отца, что он тоже арайтар.

— В таком случае никто вообще не должен знать о нашем малыше, — решительно заявила Ронда, забрала у своей опешившей сестры ребенка и положила его в колыбельку.

На том мы и порешили. Даже переехали из Синбейла в маленький городок, где некогда Ронда жила вместе с мужем, пока он не погиб, попав в горах под камнепад. Однако я не могла всю жизнь прятаться, поэтому через несколько лет мы решили перебраться на запад, и Страдвир должен стать нам новым домом. Хотелось бы надеяться, что мы будем здесь счастливы.

Выбросив из головы ненужные мысли, еще раз прошлась по кабинету, представляя, как буду здесь заниматься делами, и выглянула в окно в тот момент, когда к дому подкатила большая карета, загруженная сундуками и чемоданами. Поскольку прислуги в доме не было, кучер сам спрыгнул с облучка и распахнул дверцу. Я улыбнулась, заметив лицо Ронды, и помчалась встречать своих родственниц. Выбежав в просторный холл, распахнула двери и выскочила на широкое крыльцо, плавно переходящее в опоясывающую дом террасу.

— Гвенда, деточка! — воскликнула тетушка и рванулась навстречу, чтобы обнять и попутно внимательно меня осмотреть.

— Тетя.

Я улыбнулась, вдыхая аромат ее любимых духов. Казалось, сколько ее знаю, столько она ими и пользуется. Ну, это семейное.

— Гвен!

Тем временем тетушка Марвенна вышла из кареты и обняла меня с другого бока.

— Ну, как вам?

Высвободившись из крепких объятий, я обернулась к дому и указала на него рукой.

— Специально выбирала дом с садом.

— Хм! Красиво, — чуть помолчав, отозвалась Ронда. — Чем-то наш дом в Алдее напоминает.

— О, дорогая! Дом замечательный. По крайней мере, с улицы очень даже симпатичный! — воскликнула Марвенна и быстро поднялась на крыльцо, стянув с головы шляпку, украшенную мелкими цветочками в тон ее светлому платью.

Ронда бросила взгляд на кучера, стоявшего в ожидании дальнейших указаний, но оставила все хлопоты на меня и отправилась обследовать дом. Я проводила тетушек смеющимся взглядом и обернулась к карете, ожидая, что и Эдвин выйдет наружу, но моего сына не было видно. Мне казалось, он должен был первым выскочить навстречу маме, но почему-то до сих пор этого не сделал.

— Эд, — позвала я, заглянув внутрь, и не сдержала улыбки.

Мой мальчик, подложив под свою пухлую щечку маленькую подушечку, крепко спал. Тетушки постарались и нарядили сына в дорожный костюм, как взрослого мужчину, и даже застегнули на нем специальный пояс, к которому был прикреплен деревянный меч.

— Настоящий маг, — улыбнулась я и осторожно вынесла его из кареты, попутно попросив кучера разгрузить вещи.

Мужчина взялся за чемоданы, а я вошла в дом и вновь не сдержала улыбки, расслышав в глубине дома восторженные голоса обеих тетушек.

«Ладно, — подумала про себя, — пусть осматриваются».

И взойдя на второй этаж, занесла сына в его комнату. Уложив спящего ребенка на кровать, стянула с него сапожки, расстегнула пояс и повесила его на спинку стула, да и курточку расстегнуть не забыла, чтобы ему не было слишком жарко, а потом опустилась рядом с ним и некоторое время разглядывала его личико. Да, правы тетушки, чем старше становится Эд, ведь ему уже пять, тем сильнее он становится похожим на отца. Благо из-за длинных вьющихся белокурых волос не видны пока слегка заостренные ушки, иначе дети, с которыми мой сын раньше играл в парке неподалеку от нашего старого дома, его давно бы задразнили полукровкой. К счастью, этого пока не случилось. Я безумно любила своего ребенка и боялась за него так, как никогда не боялась за себя. Иногда тетушки подтрунивали над моими страхами, хотя стоило Эду хоть раз чихнуть, у них тут же начиналась паника. Однако мы старались сдерживаться, чтобы вырастить из моего сына мужчину, а не беспомощного человека, вечно нуждающегося в опеке и посторонней помощи. Все же в глубине души я надеялась, что Эдвин будет похожим на отца, даже несмотря на то, как неудачно сложились наши с ним отношения. Лишь одно печалило меня — Эд каждый день, каждую минуту напоминал мне о мужчине, которого прежде я очень любила, в кого вросла и душой и сердцем, а он предал меня, оставил ради какой-то чопорной эльфийки.

«Наверное, она уже успела родить ему ребенка», — не без огорчения думала я, гладя спящего сына по голове.

Время нисколько не притупило той боли, что терзала мое несчастное сердце. Пусть Дарриан не был моей первой любовью, но он был настоящим и взрослым мужчиной по сравнению с теми мальчиками, с кем я встречалась до него. Когда Эду исполнилось два года, тетушки начали активно подыскивать мне нового мужчину в надежде, что их племянница выберет кого-нибудь из них, выйдет замуж, и мой сын будет расти в полной семье. Честно сказать, не смогла. Нет. Я ходила на свидания, но дальше простых прогулок или совместных посещений театра дело не сдвигалось. Ну, не могла я представить себя в постели с другим мужчиной. Не могла, и все. Тетушки злились, обзывали одураченной идиоткой, но они не знали, что подсознательно во всех этих мужчинах я искала знакомые черты, ждала, что хоть какая-то незначительная деталь в характере очередного ухажера будет напоминать Дарриана. Глупо, конечно. Умом я понимала — такого быть не может. На свете нет еще одного арайтара по имени Дарриан, нет эльфа, к которому так стремилось мое сердце. Испытав очередное разочарование, я попросила тетушек оставить меня в покое и более не пытаться устроить мою судьбу. Может быть, когда-нибудь мне удастся впустить в свою жизнь новую любовь, но пока ни я, ни, тем более, мое безумное сердце к этому не готово.

Смахнув со щеки слезинку, я наклонилась, поцеловала сына в его вкусную сладкую щечку и вышла из комнаты, чтобы не мешать ему. Пусть спит. Мы еще успеем, пообниматься и поделиться друг с другом новостями. А пока я отправилась на поиски родственниц, каковые обнаружились в небольшой столовой, где, сидя за столом, о чем-то тихо говорили.

— Думаешь, Гвен когда-нибудь сможет забыть его? — тихо, словно нехотя, спросила Марвенна.

— Дорогая, ты быстро забыла своего Дерика? — усмехнулась Ронда, бросив на гладкую отполированную столешницу свою маленькую сумочку и перчатки.

— Он был моим мужем, — возразила Марвенна.

Ронда махнула рукой.

— Это не имеет значения, дорогая моя сестра. Главное, не это, а любовь.

— Боюсь, наша девочка никогда его не разлюбит, ведь она в нас с тобой, в нашу бедную Ирвен. Мы все однолюбки, — вздохнула тетушка и тряхнула головой, отчего мелкие кудряшки в ее высокой прическе смешно подпрыгнули. — Ты помнишь, как она любила отца Гвен? Помнишь, как сходила с ума от ревности?

— Помню, как это забудешь. Я и сама своего мужа ревновала, безумно любила и сейчас люблю, пусть уже двадцать лет прошло с того дня, как он погиб. И понимаю, что те мужчины, с кем я встречалась после, не шли с ним ни в какое сравнение. Не знаю, есть ли на свете человек, который сможет затмить мои воспоминания о дорогом супруге?

Ронда быстро расстегнула сумочку и достала оттуда платочек, чтобы промокнуть выступившие слезы. Марвенна лишь пожала плечами. Я не могла видеть ее лица, поскольку тетушка сидела спиной к двери, и меня не видела, да и Ронда не замечала притаившуюся в темном коридоре племянницу. Было интересно послушать, что они говорят обо мне, когда остаются наедине. Нет, мне не нужны были их тайны, и я не собиралась подслушивать. Просто так получилось.

— Ох, мой Дерик! Как я скучаю, — прерывисто вздохнула Марвенна и, скорее всего, тоже пустила слезу.

Да, семейка у нас еще та. Все женщины в роду Лилгоут страдают из-за мужчин. Моя мать безумно любила отца и погибла вместе с ним. Муж Ронды погиб в горах, оставив ее с двумя детьми. Марвенна не дождалась своего Дерика с войны. А до этого от несчастной любви страдала и бабушка, и прабабушка. Говорят, над женщинами рода Лилгоут тяготеет старое проклятие, которое и убивает их любимых мужчин. Не думаю, будто это чистая правда. Хотя трагические события из жизней моих родителей и тетушек наталкивали на эту мысль. Иногда мне казалось, что Дарриан это тоже почувствовал, поэтому ушел и женился на другой, дабы избежать печальной участи. Неужели и я всю оставшуюся жизнь проведу в одиночестве, страдая по отцу Эдвина?

Тряхнув головой, чтобы выбросить из нее эти мысли, нарочито громко сделала несколько шагов и с широкой улыбкой на лице вошла в столовую.

— Ну, как вам дом изнутри? — слишком бодро поинтересовалась я и уселась за стол, разглядывая кислые физиономии тетушек. — Вам не понравилось?

— Нет, дорогая, нам очень нравится.

Марвенна покачала головой и попробовала улыбнуться, только где-то в глубине ее зеленых глаз затаилась печаль.

— Дом замечательный, Гвен, — поддержала сестру Ронда и, скомкав тонкий батистовый платочек, посмотрела на меня, пытаясь улыбнуться.

— Хм! — усмехнулась я, складывая руки перед собой. — По вашим лицам этого не скажешь.

Марвенна тут же замахала на меня руками.

— О, нет! Не думай, будто мы расстроились из-за переезда, или из-за дома. Просто это место, этот витающий в воздухе дух навеял воспоминания о былом.

— Кстати, кто-нибудь расплатился с кучером. Или он так и ждет у крыльца? — встрепенулась Ронда и, поднявшись из-за стола, быстро вышла в коридор.

Некоторое время мы слышали топот ее удаляющихся шагов, ведь она всегда носила туфли на каблуке, а потом негромко хлопнула входная дверь, и дом погрузился в тишину, нарушаемую только тиканьем часов в гостиной да птичьими перекличками, доносившимися сквозь приоткрытое окно.

— Эдвин спит? — как бы невзначай поинтересовалась тетушка Марвенна и окинула столовую оценивающим взглядом.

— Угу.

Я кивнула и решила сходить на кухню. Время было обеденное, и, наверное, не мешало бы хоть что-нибудь съесть. Пока я жила в доме одна, готовка и все хозяйственные дела целиком и полностью лежали на моих плечах, но теперь все изменится. Это точно. Ронда умопомрачительно готовит. Ее булочки и пироги — это что-то необыкновенное. Так и кажется, что с очередным кусочком проглотишь язык. Марвенна же просто помешана на порядке. Тетушка любит раскладывать вещи по местам, тщательно протирать пыль со всех полок. Наверное, дай ей волю, она будет заниматься этой кропотливой работой круглые сутки.

«Зато с их помощью мы быстрее освоимся в доме», — подумала я, ставя чайник на плиту.

— Нет, Гвен, тебе определенно делать здесь нечего, — отодвинув меня от плиты, заявила вернувшаяся с улицы Ронда. — Я сама займусь приготовлением обеда, а ты лучше помоги Марвенне разобрать наши чемоданы. Кстати, в общей куче имеется и парочка твоих сундуков. Мы не решились отправлять документы и книги вместе с мебелью. Кто знает, чем занимаются эти доставщики.

— Хорошо.

Я улыбнулась тетке, которая, стоя у плиты, с какой-то предвкушающей улыбкой разглядывала свои новые владения.

Марвенну обнаружила в холле. Тетушка, скрестив руки на груди, придирчиво рассматривала огромный сундук и явно соображала, как эту тяжесть затащить на второй этаж.

— Что в нем, если не секрет? — полюбопытствовала я, постучав пальцами по крышке.

— Посуда, — тяжко вздохнула Марвенна. — Мы ведь не могли бросить старинный сервиз, доставшийся нам еще от прабабки. Ну, и так, по мелочи кое-что.

Я не смогла сдержать смех. Правда, обе тетушки ревностно относятся к семейным реликвиям и никогда ничего не оставят, даже если это придется тащить на себе.

— Может, нам стоило нанять носильщиков или прислугу, чтобы было кому помочь?

— Терпеть посторонних людей в доме?

Марвенна с ужасом глянула на меня, и ее зеленые глаза вылезли на лоб.

— Ни за что!

Я примирительно выставила перед собой руки и окутала сундук заклинанием левитации. Повинуясь моему мысленному посылу, он вздрогнул, оторвался от пола и медленно поплыл в сторону кухни, где уже гремела посудой Ронда. Ее удивленное восклицание ознаменовало, что посылка прибыла по месту. Обменявшись с Марвенной злорадными ухмылками, мы подхватили по чемодану и потащили их на второй этаж. Что ж, это не первый наш переезд, и к перетаскиванию тяжестей нам не привыкать.

— Где твоя спальня, дорогая? — устало выдохнув и смахнув со лба прилипшие волосы, поинтересовалась тетушка.

Я кивнула в южном направлении.

— Рядом с комнатой Эда.

— Что ж…

Марвенна окинула взглядом абсолютно одинаковые двери трех свободных спален и, повинуясь внутреннему чутью, направилась в дальний конец коридора. Тетушка толкнула дверь и ввалилась в спальню, едва не споткнувшись о тяжелый чемодан, который выпал из ее рук, поскольку ручка не выдержала издевательств над собой и сломалась в самый неподходящий момент. Однако из комнаты послышалось удивленное восклицание, а потом и радостный смех. Пожав плечами, я бросила свою ношу и решила проверить, что же так рассмешило Марвенну.

— Гвен, здесь есть балкон! — воскликнув, Марвенна отдернула легкую занавеску в сторону, повернула круглую ручку и выпорхнула на свежий воздух.

— Какая красота! — послышался оттуда ее радостный голос. — Нет, мне определенно здесь очень нравится.

— Я рада, что смогла вам угодить.

Я улыбнулась и вернулась в коридор, где потирая заспанные глазки, стоял мой сынок.

— Эд, — тихо выдохнула я и присела на корточки, вытянув в сторону ребенка руки.

— Мама! — воскликнуло это чудо и рванулось ко мне, обняв тонкими ручками мою шею.

— Я соскучилась, дорогой, — сказала, целуя его во взъерошенную макушку.

— И я так скучал, так скучал, — прошептал мне в ухо сын и прижался еще сильнее своим щупленьким тельцем.

Да, эльфийская порода, личико вроде пухленькое, а вот фигура слишком уж стройная.

— Ну, теперь мы будем жить вместе, как раньше, — пообещала, подхватывая сына на руки и кружа его, отчего из глаз ребенка пропала щемящая тоска, сменившись бликами, вызвавшими на его губах робкую улыбку.

— И ты не будешь работать?

— Буду, дорогой мой, но я постараюсь чаще бывать дома. Хорошо?

— Хорошо.

Эд кивнул и вновь прижался ко мне.

— Кто это у нас проснулся? — заворковала вышедшая в коридор Марвенна и потрепала Эдвина по голове. — Это наш маленький путешественник уже выспался!

— Я хочу побыть с мамой! — заерзав у меня в руках, заявило это синеглазое чудо и, выпрямившись, посмотрело в мое лицо. — Ты побудешь со мной?

— Конечно.

— Он скучал, — прошептала тетушка и оставила нас наедине.

— Как тебе твоя новая комната? — между тем поинтересовалась я и опустила Эда на пол.

— Мне понравилась, — сказал он, схватил меня за руку и потянул в свою спальню. — Только игрушек не хватает.

— Хм! Давай, мы с тобой исправим это дело, — предложила я, потянув сына обратно. — Ты помнишь, в каком сундуке сложены твои сокровища?

Эдвин утвердительно кивнул, и мы, не сговариваясь, помчались на первый этаж, попутно пытаясь, обогнать друг друга. Сын смеялся и, раскинув в стороны руки, не давал мне возможности обойти его ни вдоль перил, ни вдоль стены, обитой тканью.

— Нет, я первый! — закричал он и с хохотом, стуча необутыми ступнями по ступеням, скатился в холл.

— Не уйдешь! — вторила я.

Некоторое время мы побегали по дому, наводя в нем еще больший беспорядок, а потом все же вернулись к сгруженным у двери чемоданам и сундукам.

— Вот мои вещи! — ткнув пальчиком в приличный по виду сундук, заявил Эд. — Мам, ты сможешь донести до комнаты мои игрушки?

— Угу.

Я кивнула, расчищая сундук от нагромождения чемоданов и пары шляпных коробок, а потом усадила Эда сверху на обитую металлическими полосами крышку.

— Держись крепко! — предупредила сына, с восторгом следившего за тем, как сундук под ним взмывает над полом и медленно плывет к лестнице.

Со смехом мы добрались до комнаты Эдвина, где он еще несколько минут покатался на летающем сундуке, но вскоре мой ребенок захотел увидеть любимые игрушки, ведь по ним он скучал не меньше, чем по маме, то есть мне. А я, усевшись в кресло, помогла для начала ему переодеться и после следила за тем, как он достает из сундука свои игрушки и расставляет на полках в шкафу. При этом мы успевали делиться новостями.

— Мам, ты знаешь, некоторые дети говорили мне, что я безотцовщина, — заявил вдруг сын, а я едва не упала на пол, поскольку в этот момент пыталась дотянуться до окна, чтобы его чуть-чуть приоткрыть.

— Что? — удивилась я, хватаясь за сердце.

— Безотцовщина, — послушно повторил сынок и продолжил расставлять на полке своих солдатиков.

— Боги, кто тебе это сказал? — выдавила я, пытаясь совладать с гневом, вспыхнувшим в груди.

— Я же сказал — дети.

Эд пожал плечиками и повернулся ко мне.

— А что это значит?

— Это очень глупые и злые дети! — воскликнула я, рванувшись к удивленному сыну и прижав его к себе. — Никогда не слушай их. Слышишь?! Умный и добрый человек никогда не скажет подобной гадости!

— Это плохое слово, да? — вывернувшись из моих рук и глядя на мое взволнованное лицо, спросил сын. — Мам, я больше не буду его говорить, только не смотри так, пожалуйста.

— Я не собираюсь ругать тебя за это, — прошептала, не сумев сдержать слезы, покатившиеся из глаз.

— Мам, не плач, я, правда, больше не буду.

Эдвин уткнулся лицом в мой живот и обхватил меня руками.

— Только скажи, ты еще не узнала, где мой папа?

Я не выдержала и опустилась перед сыном на колени.

— Сынок, у тебя есть отец, просто он очень занят.

— Скорее бы он освободился, — тяжко вздохнув, обронил Эд. — Я бы очень хотел его увидеть.

— Потерпи, дорогой, — зажмурившись, чтобы только мой ребенок не видел мой растерянный взгляд, выдавила я. — Возможно, у него найдется для нас время.

— Когда?

— Если бы я это знала, Эд. Если бы только знала…

Вечером, когда Эд, набегавшись в саду, мирно спал в своей комнате, мы с тетушками сидели на террасе и потягивали чай с восхитительными булочками, что успела напечь Ронда. Сад медленно погружался во тьму, но на террасе, освещенной магическими светильниками, было хорошо и уютно.

— Гвен, что случилось? На тебе лица нет, — поинтересовалась Марвенна, опустив чашечку на блюдце, из того самого сервиза, о котором они с сестрой так пеклись.

— Эд вновь спрашивал об отце, — упавшим голосом созналась я и устремила взгляд на темнеющий сад. — Я не знаю, что ему сказать, ведь он так ждет встречи с ним. И… как поступить. Я запуталась и устала обманывать собственного ребенка. Но и правды сказать не могу, это слишком жестоко в пять лет узнать, что отец даже не догадывается о твоем рождении.

— Гвен, дорогая, мальчик растет, и чем он старше, тем чаще будет интересоваться своим отцом. Рано или поздно тебе придется сказать ему правду.

Ронда, сидевшая от меня по правую руку, похлопала меня по плечу.

— Или… тебе придется разыскать Дарриана и рассказать ему о сыне.

— Я не могу.

Покачав головой, я спрятала лицо в ладонях, хотя понимала, тетки правы. Правы и еще сто раз правы. Я не смогу всю жизнь ходить по лезвию ножа. Когда-нибудь мой повзрослевший сын сам отыщет отца, и что тогда будет? Сможет ли он простить мать за ее ложь, за пустые обещания, что еще чуть-чуть и отец навестит его?

— Смирись с этой необходимостью, дорогая. Теперь ты должна думать не о себе и своих уязвленных чувствах, — поддержала сестру Марвенна. — В первую очередь ты должна думать об Эдвине и его судьбе. Боюсь, он не смирится с тем, что вырос без отца. Пусть Дарриан не будет присутствовать в его жизни в полной мере, но мальчик будет знать, что он не безотцовщина, как назвали его соседские дети.

— И вы позволили им так назвать моего сына? — вскинулась я.

— Будто нас кто-то спрашивал, — дернув плечом, фыркнула Ронда и потеребила в руках салфетку. — Но я впервые в жизни в пух и в прах разругалась с соседями.

— Разругалась с соседями? — недоверчиво переспросила я, во все глаза глядя на тетушку, которая очень редко позволяет себе подобные поступки.

— Разругалась, черт возьми. Да! И знаешь… — Ронда вдруг озорно улыбнулась, — мне это даже понравилось. Я высказала этим напыщенным курицам все, что накопилось за мою жизнь. Видел бы меня мой покойный муж.

— Это было забавно! — захохотала вдруг Марвенна. — Видела бы ты, Гвен, их испуганные лица, когда Ронда сказала, что отец Эда арайтар. «Вы еще пожалеете, старые вешалки, — сказала им она, — вот узнает арайтар, что его сына обижают всякие полоумные человечки, он вам устроит веселую жизнь!»

Я не сдержала улыбки, представив себе лица соседок, которые и меня в юности пытались обижать, но связываться со спиритом себе дороже. Однажды меня обозвали никчемной сироткой и поплатились за это, поскольку я взяла и подселила в дом к ненавистным соседям проказливого духа, доведшего их за несколько дней до сумасшествия. Вся улица бегала на них посмотреть, когда дух по ночам начинал их донимать, и доведенные хозяева в пижамах выбегали из дома, оглашая округу криком и отборными ругательствами.

— А с виду такая приличная семья… была, — поговаривали соседки, сбегаясь посмотреть на очередное ночное представление.

Этот случай у многих надолго отбил желание издеваться надо мной. Я еще и не такое могла, просто не хотела подставлять тетушек, поэтому не использовала свой дар во вред. Почти никогда. Да, почти.

— Надеюсь, здесь такого не случится, — отсмеявшись, обронила Ронда и залпом допила давно остывший чай. — А теперь спать!

Собрав посуду, тетушки удалились на кухню, а я осталась на террасе наедине со своими невеселыми мыслями. Чтобы окончательно не впасть в уныние, встала из-за стола и начала собирать скатерть, но взошедшая на небосвод луна, отвлекла меня от этого занятия. Бросив скатерть на синку стула, я вышла в сад.

Да, нужно что-то решать. Но как, как заставить себя? Как перебороть это нежелание общаться с Даррианом? Будто мне хочется встречаться с ним, видеть его счастливого и прекрасного и понимать — теперь он целиком и полностью во власти другой женщины. Это свою жену Дарриан целует по утрам, ей он улыбается, это над ней он шутит. Он с ней, а не со мной. И наверняка давно забыл о девушке по имени Гвендолин.

— Как же я его ненавижу! — воскликнула, уткнувшись лбом в гладкий яблоневый ствол и очень тихо добавила: — И все равно люблю.

Всю ночь я провела в кабинете, расставляя по полкам привезенные тетушками книги. Правда, на самом дне одного из чемоданов мне попался сверток в бумаге, в какую заворачивают посылки.

— Странно, — вслух подумала я, крутя в руках довольно объемный сверток, — не помню, чтобы перед отъездом получала посылку. Да и надписей никаких нет.

Но вскрыть его не успела, поскольку стопка книг, оставленная без внимания на самом краю стола, вдруг шлепнулась на пол. Пришлось забросить неизвестное послание в ящик с мыслью: «Ладно, потом посмотрю» и браться за сбор разлетевшихся вокруг стола книг. За этим занятием меня и застала Ронда, резко распахнувшая дверь в кабинет.

— Фууух! — облегченно выдохнула тетушка, опуская большую скалку, зажатую в руке. — Я уже подумала, что к нам забрались воры.

— Воры? — удивилась я и, пытаясь подняться на ноги, неудачно ударилась лбом о край столешницы.

Зашипев от боли, стукнула кулаком по столу и опустилась на ковер, усиленно потирая пострадавшее место.

Ронда всплеснула руками, приблизилась ко мне и помогла подняться на ноги.

— Ох, Гвенда! Ты не ложилась?

— Не смогла уснуть, — пожав плечами, отозвалась я и быстро расставила оставшиеся книги по местам.

— Мужчины, сколько страданий они доставляют женщинам, — вздохнув, обронила Ронда и вышла вон из кабинета.

Ну да! Из-за кого бы еще не смогла уснуть? Я о многом передумала за ночь, столько сцен разыграла в своем воображении, и едва не свихнулась, представляя реакцию Дарриана на новость, что у меня от него родился ребенок. Но почему-то чаще всего казалось, эльф просто посмеется надо мной, он не поверит и выгонит меня взашей, не пожелав выслушивать всякую чушь. Кому нужны полукровки?

— Хватит, — взмолилась я и отправилась будить сына.

И каково же было мое удивление, когда обнаружила в холле умытого и одетого Эда, который что-то разглядывал сквозь узкое окошко во входной двери.

— Доброе утро, сынок, — тихо сказала я, обнимая ребенка за плечи и склоняясь к его лицу, чтобы поцеловать в щечку.

— Знаешь, мама, — поежившись, когда кончиками пальцев пощекотала его шею, сказал сын, — мне сегодня приснился папа.

— Папа? — поперхнувшись, переспросила я и опустилась рядом с Эдвином на корточки. — Почему ты так решил?

— Мам, я ведь не такой дурачок, чтобы этого не понять, — с серьезным выражением на лице и как-то совсем по-взрослому отозвался мой сын.

— Нет, Эд. Ты у нас очень умный мальчик.

Я покивала, стараясь игнорировать покалывание в груди.

— Он обязательно нас найдет, — твердо сказал сын и, обогнув застывшую столбом мать, отправился в столовую, откуда уже слышались бодрые голоса тетушек.

У меня не было сил, чтобы сдвинуться с места. Я просто не узнала своего ребенка. Что с ним случилось за одну ночь? Будто сам Дарриан смотрел на меня сквозь глаза нашего сына. Этого еще не хватало.

За завтраком тетушки и Эдвин много дурачились и, казалось, не замечали моей излишней задумчивости. Я смотрела на сына и дивилась разительной перемене в его поведении. Здесь, в столовой, играл и смеялся мой сын, мальчик, которого я обожаю, но там, в холле, будто не он был.

«Так, хватит, Гвен! — приказала сама себе. — Скоро тебе кругом будут призраки из прошлого мерещиться!»

— Предлагаю сегодня выбраться на пикник! — громкий голос Марвенны выдернул меня из моих мыслей. — Как вы смотрите на это?

— Да, да, да!

Эд радостно хлопая в ладоши, запрыгал и, подбежав ко мне, заглянул в лицо:

— Мамочка, давай сходим на пикник. Ну, пожалуйста-а-а!

— Хорошо, давайте сходим на пикник.

Моргнув, согласно кивнула я, поскольку сынок никак не мог угомониться и дергал меня за рукав, повторяя одно и то же.

— К тому же неподалеку имеется красивое озеро, — добавила на свою голову, и мы с тетушками дружно сморщились, когда Эдвин завизжал от радости и унесся в свою комнату, собирать игрушки, которые хотел бы взять с собой.

— Я соберу продукты, — усмехнулась Ронда.

— Мы тоже пойдем собираться, да, Гвен?

Марвенна хитро глянула на меня, встала со стула и первой выпорхнула из столовой.

Я покачала головой и для начала решила немного освежиться, поэтому отправилась в ванную и с удовольствием приняла душ, пытаясь смыть с себя липкое предчувствие какой-то беды. Этого еще не хватало! Мы только переехали, а тут какие-то странности начинаются. Нет, хватит!..

Через пару часов мы сидели на покрывале, что было расстелено на берегу озера, и смотрели за Эдвином, который бегал вдоль воды с сочком в руках и пытался поймать большую стрекозу.

— Эд сказал, сегодня ночью ему приснился папа, — невпопад сказала я, прервав рассуждения тетушек о местной погоде и климате в целом.

— Папа? — уронив в траву яблоко, переспросила Марвенна и досадливо поморщилась, глядя на то, как на слегка надкусанный фрукт забирается муравей. — Нда…

— Может, это в нем просыпается дар? — предположила Ронда и протянула мне гроздь винограда.

— Может.

Я пожала плечами, отщипывая ягодки и складывая их на блюдце.

— Только я ничего не знаю об арайтарах.

— Что ж, Гвен, у тебя с каждым днем все больше причин, чтобы найти Дарриана и сказать ему о сыне. Вряд ли мы сможем обучить Эда всем тонкостям эльфийской магии, — обронила Ронда и помахала рукой нашему малышу, который издалека показывал стрекозу, пойманную—таки в сочок.

— Молодец! — похвалила я, продолжая отщипывать виноград от веточки.

— Да и мы были бы рады встретиться с ним вновь. Все же Дарриан нам не чужой…

— Но он женился на другой! — припечатала я, отставляя блюдце с ягодками в сторону, а потом подхватила мяч и, не слушая возражений тетушек, отправилась к сыну.

— Гвен! — крикнула мне в спину Ронда, но я даже не обернулась.

Да и Эдвин, увидев в моих руках любимую игрушку, выпустил стрекозу на волю и побежал ко мне.

— Мама, мама! Я ее отпустил, пусть летит домой! — заявил синеглазый мальчуган и отбросил сочок в сторону. — Давай ты будешь бросать мне мячик.

— Давай.

Я улыбнулась, но не успела ничего сделать, так как к нам тут же присоединились тетушки. Они думали, что я не вижу, как у меня за спиной показывают друг другу кулаки.

— Мы тоже хотим поиграть, — стрельнув на сестру недовольным взглядом, заявила Ронда и мяч у меня отобрала, а потом бросила его, но не ожидающему Эду, а Марвенне, и он попал ей точно в лоб.

— Ах, так! — взвыла тетушка, тряхнув огненно-рыжими волосами. — Ну, я вам сейчас покажу!

В общем, началась игра — кто кого больнее ударит мячом. Не знаю, что за несколько минут успели не поделить две родные сестры, но мяч друг другу они бросали с каким-то остервенением, а потом с не меньшим злорадством смотрели друг на друга, когда мяч улетал, и одной из них приходилось бежать за ним. Мы с сыном удивленно переглядывались, но вмешиваться я не спешила. Пусть выпустят пар, это нужно иногда делать.

В какой-то момент мяч улетел слишком далеко. Марвенна и Ронда взялись спорить, но я перебила их.

— Так уж и быть, я схожу за мячом, а вы присмотрите за Эдом, — сказала и отправилась в лес, именно туда благодаря «стараниям» тетушек улетел наш мяч.

Обогнув колючие кусты малины, которая только-только отцвела, я неожиданно попала на широкую утоптанную тропинку и оглянулась по сторонам. Мячика видно не было. Ну, он же не прозрачный! Да и улететь слишком далеко не мог. Еще раз осмотрелась по сторонам, и, не заметив искомую вещь, слегка углубилась в лес. Тут было хорошо: где-то чирикали птицы, по веткам скакали белки, одна даже рискнула спуститься вниз, но заметив меня, смешно застрекотала и умчалась на соседнее дерево, поднявшись при этом как можно выше. Хотя охота на белок в мои планы не входила.

Неожиданно в стороне я услышала легкий хруст, будто кто-то неосторожно наступил на сухую ветку, но, обернувшись, успела краем глаза заметить только смазанную тень. Не сказала бы, что это был человек.

«Может, дух», — подумала про себя и немного впереди увидела скамью и сидящего на ней молодого мужчину, который отложил в сторону книгу, наверняка он ее читал, и, наклонившись к земле, поднял наш мяч.

Я немного замялась, поскольку мужчина выпрямился, и его взгляд уперся в мою одинокую фигуру, застывшую среди сосновых стволов. Он улыбнулся, и его лицо стало еще краше, хотя куда еще? Молодой маг, я это почувствовала, был и так недурен собой. Должно быть, высокий, по крайней мере, его вытянутые ноги были длинными и стройными. С темными волосами, свободно лежащими на широких плечах. Да и лицо его оказалось довольно притягательным, чего только стоили серые глаза в обрамлении темных ресниц, а брови, а губы… Так, стоп! И этот мужчина явно знал, что недурен собой, и даже самодовольно улыбнулся, подметив, как я слишком пристально разглядываю его фигуру. Нет, он определенно не был похож на Дарриана. Ни капли. И все же было в нем что-то притягательное.

Решившись, я приблизилась к мужчине и, извинившись, попросила вернуть мяч.

— Конечно же, вы можете его забрать, — чарующе улыбнувшись, протянул незнакомец, и мяч перекочевал в мои руки.

— Спасибо, — обронила я, запретив себе поддаваться на его очарование.

— Честно говоря, не думал, что взрослые девушки играют в детские игры, — бросил он, когда я уже собиралась уйти, поскольку заводить новое знакомство не стремилась.

— Девушки разные бывают, — лукаво улыбнувшись, отозвалась я и сделала шаг назад, потому что незнакомец вдруг подался вперед, вглядываясь в мое озадаченное лицо.

Незнакомец выпрямился, и еще раз улыбнулся, обнажив ровные белые зубы.

— О, простите! Я не хотел вас напугать. Просто не ожидал, что в этих местах живут такие прелестные девушки.

Я с сомнением посмотрела на незнакомца, но ничего дурного ни в его словах, ни в его облике или взгляде не заметила, поэтому позволила себе ответную улыбку.

— Меня зовут Хеддвиг. Можно просто Хед.

Представившись, мужчина протянул мне руку.

— Гвенда, — представилась и я, осторожно пожав мужскую руку.

— Вы живете здесь, Гвенда? — полюбопытствовал мужчина, но я почему-то не сказала правды.

— Гостим у родни, — солгала, стараясь не смотреть Хеддвигу в глаза.

Вообще, маги избегают прямых взглядов. Мы редко позволяем себе смотреть глаза в глаза. Это чревато, поскольку никогда не знаешь, читает собеседник твои мысли или нет. Конечно, от этого хорошо защищают специальные амулеты, но не носить же их постоянно!

— А вы?

— Удивительное совпадение, но я тоже приехал в гости, — широко улыбаясь, сказал мужчина. — А откуда, позвольте узнать, вы приехали?

— С севера, — размыто ответила я, мне не хотелось первому же попавшемуся мужчине выложить всю свою подноготную.

— Честно говоря, никогда не был в тех краях.

Я только плечами пожала, поскольку не знала, что еще сказать этому человеку.

— Знаете, а я всю жизнь прожил на востоке, и только недавно позволил себе небольшое путешествие. Надоело лицезреть одни и те же места. Захотелось вдруг разнообразия, — вновь заговорил мужчина и поднялся со скамьи, заставив меня еще больше отойти в сторону.

Мужчина оказался очень даже высоким, я едва достала бы макушкой до его плеча, возможно, по этой причине почувствовала себя не в своей тарелке, а может, из-за того взгляда, каким он окинул мою фигуру.

— Простите, Гвенда, я не хотел вас смутить, — еще раз улыбнулся Хеддвиг, подхватил со скамьи книгу и обернулся ко мне. — Разрешите, я вас провожу, все же в этих местах не так спокойно, как кажется.

— Неужели? — удивилась я и пошла по тропинке в сторону озера. — Я ни о чем таком не слышала.

— Поверьте мне, как ловцу, — усмехнулся Хед и пристроился рядом.

— Вы ловец? — еще больше удивилась я, хотя по его облику этого бы не сказала. Ловцы, как бы это сказать, скромнее, в том смысле, что не рассказывают каждому встречному о своей профессии.

— О, Гвенда! Вы смотрите на меня так, будто я не маг, а призрак! — воскликнул мужчина и пригнулся, дабы не врезаться лбом в ветку дерева, нависшую над тропинкой.

Я промолчала, поскольку говорить о себе не собиралась. Как бы ни был привлекателен этот мужчина, доверять ему у меня причин пока не было.

— Жаль, что мы не встретились с вами раньше, — обронил вдруг Хед, останавливаясь у края малинника, что ограждал пляж от леса.

— Почему? — глупо хлопая ресницами, спросила я и мельком глянула в сторону озера. Фу-ух! Ни тетушек, ни Эдвина с этого места видно не было.

— Потому что я был бы рад продолжить с вами общение, но вынужден вскоре уехать. Путешествие, как это ни прискорбно, подходит к концу, и мне нужно вернуться к оставленной работе, — пояснил Хеддвиг и все же первым вышел из тени, отбрасываемой лесом, на залитый солнечным светом пляж. — Красота!

Я шла за ним следом и видела, что мужчина слегка напряжен, хотя пытается этого не показать. Только его взгляд, который он метнул сначала на лес, будто боялся там кого-то увидеть, а потом на берег озера, выдал легкое беспокойство.

— Гвенда!

Когда совсем близко раздался громкий голос Марвенны, я едва не подпрыгнула на месте и с укоризненным взглядом обернулась к тетушке, с интересом разглядывающей моего неожиданного спутника.

— Добрый день, леди.

Хеддвиг заметил мою тетушку и, лучезарно улыбнувшись ей, поклонился.

— Какой приятный молодой человек! — улыбнулась Марвенна, протягивая ему руку.

— У меня, определенно, сегодня замечательный день, — целуя тыльную сторону ладони моей довольно улыбающейся тетушки, молвил мужчина. — За несколько минут я успел познакомиться с двумя прекрасными женщинами. Жаль, что раньше не приходил к озеру.

— А мы здесь…

— Позволь, тетя, представить тебе господина Хеддвига. Представляешь, он ловец и живет на востоке, — перебив тетушку и предупреждающе сжав ее руку, сказала я и широко улыбнулась магу.

— Господин Хеддвиг, это моя тетушка Марвенна.

Марвенна недовольно поджала губы, но услышав о ловце, намек мой поняла и сама улыбнулась.

— Значит, вы с востока?

Ловец слегка кивнул и стрельнул в мою сторону нечитаемым взглядом.

— Да, леди. Ваша племянница сказала, что вы с севера и гостите здесь у родственников.

— Все верно, господин Хеддвиг, — отозвалась тетушка и на мой вопросительный взгляд еле заметно кивнула в сторону леса.

Я облегченно выдохнула. К счастью, Ронда и Эдвин отправились в лес. Это хорошо. Мне не хотелось, чтобы этот случайный встречный узнал о моем сыне. Зачем? Он ведь сам сказал, что вскоре уедет из этих мест.

Хеддвиг еще раз оглянулся на лес и вдруг начал прощаться.

— Что ж, леди, мне безумно радостно от того, что довелось познакомиться с вами, однако не сочтите за грубость, но я должен прервать наше общение. Видите ли, дела.

— Да, конечно, — отозвалась за нас обеих тетушка Марвенна. — Мы не смеем вас задерживать.

Ловец учтиво поклонился, одарил нас обольстительной улыбкой и быстро скрылся в лесу. Мы с Марвенной удивленно переглянулись.

— Что это было? — спросила она, когда мы отправились к облюбованному нами месту.

— Случайно встретила его с лесу, когда искала наш мяч, — задумчиво протянула я, поскольку поведение молодого ловца показалось мне немного странным. Хотя… кто этих мужчин разберет.

— Хм! Ловец? Но какой симпатичный. А, Гвен? — пихнув плечиком мое плечо, усмехнулась Марвенна и посмотрела на меня.

— Тетя, ты опять взялась за старое? — прищурившись, спросила я и пошла вперед. — Не надо подыскивать мне потенциального ухажера. Я без этого как-нибудь обойдусь.

— Неужели всю оставшуюся жизнь ты хочешь прожить затворницей?

— У меня в жизни есть мужчина — самый главный, самый любимый, а других и подавно не надо, — буркнула я, бросив мяч в корзинку.

Вскоре из леса вернулись Ронда и Эдвин, который насобирал для меня маленький букетик из ландышей и незабудок.

— Эти цветочки тебе, мам, — сказал сынок и вручил мне свой подарок.

Это немного растопило лед в моем сердце, только пикник уже не радовал, и мы вернулись домой, но всю дорогу Марвенна жаловалась Ронде на то, что их бестолковая племянница прозевала очередного красавца.

— Оставь ее, Марвенна, — попросила Ронда свою сестру, прекратив таким образом нескончаемый поток ее стенаний.