Долгожданное продолжение сказок-детективов о чихуахуа Пинки и её друзьях

Елена Воронкевич (2024)

Эта книга — продолжение детективных приключений Пинки и её друзей, но уже в новом окружении. Да и дела теперь будут решаться очень серьёзные. В итоге удастся помочь важному для Пинки человеку!

Глава третья

Спасение империи не всегда дело рук сильных мира сего! Незримые спасители империи. Well begun is half done. Или доброе начало полдела откачало!

Настало хмурое утро следующего дня. Пинки, как только проснулась, посмотрела, какая погода за окном. Дождя не было, солнца тоже не было.

«Мрачновато, — подумала чихуашка, — но это нам только на руку».

За спиной тихо открылась дверь, и со словами приветствия, цокая когтями, вбежал запыхавшийся Лестрейд.

— Что-то случилось?! — спросила взволнованно Пинки.

— Нет, нет! Мы просто решили прибыть во дворец пораньше, чтобы не пропустить карету с курьером.

— Это правильно. Вы очень кстати. Большеглазый как раз вчера вечером говорил о документе для прусского посольства. Брауни с вами?

— Конечно! Он в этом деле главный участник!

— Доброе утро, Брауни! — сказала Пинки, посмотрев на пушистую грудь Лестрейда.

Брауни только успел пискнуть в ответ, как открылась дверь и в кабинет вошли Большеглазый и Лысый.

— Голди, у тебя уже гости с самого утра? Всем доброе утро! — сказал Большеглазый. — Джеймс, принеси всем завтрак, но сначала распорядись по поводу отправки этого письма.

— Лестрейд, — прошептала Пинки, — завтрак от вас никуда не денется, сначала бегите во двор и доставьте Брауни к карете.

— Брауни, — обратилась она к невидимому бельчонку, — твоя задача на сегодня — проехать в карете до того места, куда отвезут это письмо, запомнить его и вернуться к нам.

Шерсть на груди Лестрейда слабо шевельнулась, как от внезапного сквозняка. В это время Лысый с поклоном принял письмо и пошёл к двери. Сеттер выскочил за ним вслед из кабинета и через короткое время вернулся обратно вместе с Лысым, несущим полные миски мяса. Создалось впечатление, что он сопровождал Лысого Джеймса до кухни и обратно.

— Как всё прошло? — спросила Пинки.

— Прошло всё без сучка и без задоринки! Я отвлёк форейтора, и Брауни незаметно забрался на крышу кареты.

— Хорошо, теперь будем ждать.

Есть Пинки не хотелось. Она с удивлением смотрела на друга, который уже вылизывал свою миску.

«Ну и проглот, — подумала чихуашка, — нервы у него железные!»

Прошло много времени, и наконец они услышали звук приближающегося экипажа. Лестрейд побежал к двери. Ему открыли, и он рванул к выходу из дворца, боясь, что не успеет к карете, пока она будет стоять у входа. Он успел, карета стояла на месте, но бельчонка на ней не было.

— Брауни, спускайся, не бойся, — негромко позвал Лестрейд.

Но ничего не произошло. Сеттер понял, что Брауни точно не вернулся с каретой обратно, потому что запах бельчонка уже почти улетучился. Он почему-то отстал от кареты.

Лестрейд, грустно вздыхая, брёл по залам дворца обратно к Пинки и не знал, что теперь делать. В Ковчег (так они все давно называли сарай, где жили всей компанией) возвращаться без Брауни нельзя. Встречаться с Коломбой при таких обстоятельствах ему совсем не хотелось. Конечно, с Брауни ничего плохого случиться не могло, но ведь что-то его заставило не вернуться с каретой…

«Ладно, Пинки что-нибудь придумает», — решил Лестрейд.

Когда он возвратился, Большеглазого в кабинете уже не было. Подруга стояла у двери и с нетерпением посмотрела ему в глаза.

— Он обратно не приехал. Не знаю, что и думать, — тихо сказал сеттер.

— Ждём до завтра, — вдруг спокойно произнесла Пинки, — и вам, Лестрейд, лучше сегодня остаться здесь до утра. Сами понимаете почему. Не будем тревожить Коломбу. И ещё завтра Большеглазый ждёт ответ на своё письмо. Значит, из посольства должен прибыть курьер. Подождём, что будет. Но вам с утра нужно занять позицию у служебного входа и встречать все экипажи, особенно чужие.

— Вы думаете, что Брауни может возвратиться к нам с посольским экипажем?

— Думаю. Он произвёл впечатление очень смышлёной белки.

— Ну да, Коломба так и говорит, что он из семейства кошачьих белок.

— А что, такие есть?

— Я тоже её об этом спросил. Она говорит, что он единственный представитель этого семейства, — улыбнулся Лестрейд.

Солнце так и не показалось. День был мрачным, серым и долгим, таким же как настроение Пинки и её друга. Единственный способ приблизить утро — это заснуть и видеть пусть даже самые невесёлые сны. В любом случае это лучше, чем невесёлые думы. Пришлось без аппетита поесть, на голодный желудок не заснёшь. Наконец чихуашка услышала ровное, убаюкивающее сопение Лестрейда. Она долго лежала и дремала, сон не шёл, и в какой-то момент это ей надоело. Она открыла глаза и увидела, что на улице ещё темно, но едва уловимые признаки утра уже были не так видны, как слышны. В парке заорала ворона. Пинки поняла, что это предупреждение: «Всем! Всем! Всем быть осторожнее! В парке замечена кошка!»

«Ах, Боже ты мой! Вдруг это Коломба не выдержала и прибежала в парк, поближе к нам?! Нужно было вчера её предупредить! Понятно, папочка Лестрейд с Брауни не вернулись ночевать. Такого никогда не было! Конечно, это сведёт с ума любого!»

— Друг мой, поднимайтесь! Мы с вами очень неразумные родители! Бегите в парк, там, судя по всему, Коломба. Объясните ей, что всё под контролем!

Лестрейд вскочил как ужаленный и кинулся к двери. Он даже не спросил Пинки, откуда она знает, что Коломба в парке. Уж так у них повелось — доверять друг другу безоговорочно. Ему открывали двери, а он бежал и с ужасом думал о том, что драгоценная Коломба одна шла ночью по городу и через парк!

«Какой ужас, а вдруг на неё кто-нибудь нападёт?! Надо быстрее бежать!»

Но выход из дворца был закрыт. Лестрейд устроил такой шум и гам, что ему открыли дверь и ворота. Он рванул в темноту парка с криком: «Коломба, я здесь! Где ты, радость моя?!»

— Папочка Лестрейд, ты жив! — завопила кинувшаяся к нему рыжая кошечка.

В общем, в парке вокруг дворца под утро стоял невообразимый гвалт: лай, карканье и кошачий визг. Пинки стояла у балконной двери и думала о том, что у неё самая замечательная семья в мире, которая не даст пропасть, но и не даст спокойно поспать.

Вскоре шум прекратился, и от этого стало ещё неспокойнее.

«Буду ждать утра и известий от Лестрейда. Делать нечего», — подумала чихуашка и заснула тревожным сном.

— Мадемуазель Пинки, — раздалось у неё над ухом, — мы прибыли, задание выполнено!

Чихуашка сразу проснулась! За окном было уже светло.

— Брауни с вами?! — задала вопрос Пинки, стараясь скрыть волнение.

— Да, он вернулся, но ждёт меня на дереве. Точнее, они с Коломбой там меня ждут и передают вам привет и поцелуйчики. Брауни мне всё рассказал. Я вам сейчас всё передам слово в слово.

— И поцелуйчики? — ехидно поинтересовалась подруга.

— Это Коломба просила передать. Я решил не менять формулировку, — смущённо промямлил сеттер.

Из рассказа Брауни и Лестрейда Пинки поняла, что бельчонок добрался без происшествий до здания посольства, покинул крышу кареты и перебрался на крышу нужного ему здания, используя растущие рядом деревья. С крыши он пробрался на чердак и решил заняться делом не откладывая. Сначала он подождал темноты, а потом всю ночь перегрызал все провода, которые ему удавалось обнаружить на чердаке и в коридорах. Утром он уже сидел на дереве и ждал знакомую карету. На ней он вернулся во дворец, где под ближайшим от ограды деревом его уже поджидали Лестрейд и Коломба. Так что теперь они им очень гордятся.

Ну что тут сказать, и Пинки тоже им гордится. Надо же! Такой маленький и удаленький! Интересно, к чему приведёт этот налёт на посольство одного бельчонка, к миру или к войне?

В кабинет вошёл Большеглазый, сопровождаемый встревоженным Лысым Джеймсом.

— Ваше Величество, у них испорчена вся проводка. Непонятно, как это могло произойти? Наверно, нашествие крыс. Складывается ощущение, что ночью много крыс пришли, перегрызли всю проводку и к утру ушли восвояси. Как волна океанская, всё снесла, и как её и не было. Другого объяснения нет.

— Это нам очень кстати. Отправьте письмо с нашим сочувствием и готовностью оказать любую техническую помощь. Но на миграцию крыс мы оказать влияние не можем. Природа и фатум, что тут поделаешь, они сейчас на нашей стороне!

«На вашей стороне, Большеглазый, первым делом я и моя семья, а уж потом фатум», — улыбнулась Пинки.