Карты миров. Дети Соловорана

Елена Витальевна Пономарева, 2017

Как выжить в мире, где всегда темно и найти близкого человека, затерянного среди множества реальностей? Это история о девочке-подростке из отсталого мира, волей судьбы попавшей в водоворот межмировых событий. Жизнь героини тесно переплелась с судьбами существ, ставших жертвами игр нового технократического правления, заставив выбрать сторону в войне за ресурсы, в которой противник не гнушается использовать самые страшные средства.

Глава 4. Капитан Дагон

Шел вечер седьмых суток как в деревне появился новый человек. Но суета никак не утихала. Все ждали следующего дня, чтобы узнать секрет «волшебных шаров», как их прозвали местные. Ребятишки, нагруженные домашней работой, изнывали от нетерпения. Всем хотелось бросить на произвол судьбы кормление ягнят, чистку стойла, сушение козлятины до лучших времён. Наспех справившись с работой по хозяйству, они, один за другим, прибывали к хижине Шуе. Подпрыгивая на заиндевелых бревнах, они с надеждой смотрели на обтянутое бычьим пузырём окно. Но у Шуе работы по дому было не в проворот, на рассказы не было времени. Когда пальцы детей окончательно заледенели, а сердца упали, Шуе, наконец, сжалилась и впустила несчастных внутрь. Пришлый человек, который тихо лежал в углу хижины, уже не был основным поводом для их визитов. Они ждали продолжения рассказа. Когда детям были вручены миски с горячим отваром, они получили желанное. Шаманка откашлялась и заговорила.

«Утром, когда первые лучи солнца забрались в жилище, окрасив чешую на стенах и потолке в нежно розовый цвет, Лидия проснулась. В дальнем углу помещения спала тархе Васта. Кроме них двоих в хижине никого не было. Огонь в очаге погас, от углей поднимался дымок. Девочка стала усердно дуть, и, вместе с копотью, которая разлеталась с каждым выдохом в разные стороны, вверх поднялся язычок пламени. Рядом лежали аккуратной стопкой сложенные дрова, которые хозяйка, видимо, специально оставила для гостьи. Это были можжевеловые тонкие стволы. При прикосновении, они издавали приятный аромат, который бодрил тело и дух, оставляя на языке сладковатое послевкусие. Вскоре жилище наполнилась теплом очага и запахом смолы».

«Вдруг тархе вздрогнула и открыла глаза. Затем она вылезла из вороха камыша, в котором спала, и тут же принялась мести пол опрятной связкой персиковых прутиков. Ее хвост волочился по земле, перемещаясь в такт то влево, то вправо. Затем, она принялась готовить завтрак».

«Когда от котелка повалил пар с вкуснейшим ароматом, снаружи донесся протяжный свист. Первой на него откликнулась Васта. Она метнулась к выходу. Лидия выскочила из хижины второй. Чуть ниже, на небольшой платформе, образовавшейся правее на склоне той же скалы, где находились сейчас они, стояла ведунья, — хозяйка жилища. Она издала длинный мелодичный свист, эхом завибрировавший воздухе. И только тут девочка заметила корабль с грязно-белыми чешуйчатыми парусами, покрытый гладким серебристым металлом, который входил в бухту между скал, оставляя за собой длинный пенный след. Она раньше никогда не видела таких кораблей, только маленькие лодки, в которых рыбаки из ее села сплавлялись вниз по течению в поисках улова, да еще деревянные корабли, которые несколько раз проплывали по их реке. А этот корабль был другим, гораздо больше. Корпус судна словно поддерживался снизу гигантскими пустыми металлическими бочками. На его корме красовалась странная бронзовая фигура женщины в одеянии, спускавшимся складками до самой воды. Она поднимала одну руку со стрелой вверх, а другую выставляла перед собой так, словно пыталась остановить накатывавшие на нее волны. С корабля донесся ответный свист, и старушка удовлетворенно кивнула головой. Потом она стала спускаться вниз по скале, покуда не оказалась у самой воды. Из трюма, тем временем, полным ходом выгружали какие-то мешки и бочки. Часть экипажа понесла пустые бочонки вглубь плато по секретной тропинке, по которой вчера шла сама Лидия».

«Старая колдунья, тем временем, уже разговаривала с капитаном. Казалось, что они давно знали друг друга. Медленно поднимались они по склону и вот уже стояли перед входом в хижину».

«Капитан был немолодым мужчиной крепкого телосложения. Его черные с проседью волосы были собраны в высокий пучок. Он был одет в странную одежду алого цвета. Через плечо на нем болталась коричневая полосатая шкура, которая была стянута на бедре золотой пряжкой в виде крачки^[2]. В обоих ушах были серьги с непонятными узорами. Под правой рукой расположился железный клинок, инкрустированный малахитами и аметистами. За спиной человека висел увесистый бурдюк».

««Проходи, Дагон, внутрь, и я тебе покажу, что у меня есть нового» — продолжила видимо начатый ранее разговор женщина. Она махнула рукой девочке, и та зашла вслед за гостем.

В руках у старухи непонятным образом оказался запотевший кувшин с водой. Она налила оттуда гостью воды, и тот выпил все залпом. «Вкуснее твоей воды, Иверия, я ничего не пил!» — воскликнул он, после чего довольно устроился рядом с очагом. Колдунья, тем временем, доставала самые разные предметы, которые хранились за циновками в специальных деревянных нишах под потолком. Что это были за штуки я, признаться, позабыла, уж больно сложные они были» — сказала Шуе и затихла, растерянно подняв седые брови с хитро поблескивавшими из-под них глазами. Слышно было как жужжит отогретая теплом огня муха. Она сонно ползла по бычьему пузырю, натянутому на окно.

«Это были карты» — внезапно сказал мужчина. Дети сглотнули — они не поверили своим ушам! Теперь все их внимание до мельчайшего вздоха было обращено на говорившего. «Это были карты» — снова повторил он. «Я брал их много лет. Откуда они были у колдуньи, я не знаю. Ведь во всем свете было лишь несколько мест, где их можно было достать. Когда мы впервые познакомились с Иверией, мне было чуть больше пятнадцати, и я мечтал открыть новые миры. Она давала мне удивительные карты, которые могли переносить в миры с неведомыми цивилизациями».

«На этот раз она дала мне на выбор несколько карт с водными мирами. Я как раз хотел в тот день преподнести ей дары. Как обычно, это было оливковое масло, ткани из тонкой шерсти и льна, да камни, что сияли как солнце. Она из них делала убранство своей хижины, вставляя как рыбью чешую, — камень за камнем. Мои ребята несли вверх железные украшения и оружие, которые колдунья переплавляла в кузнице, скрытой в скале за хижиной».

«Кузница…Удивительное это было место…изнутри корпус хижины казался цельным, полностью сделанным из дерева, но на самом деле дальняя стена была скалой, скрытой под шкурами. Под одной из таких шкур располагался вход, заслоненный огромным валуном. Чтобы попасть внутрь, этот валун приходилось убирать. Он был невероятно тяжелым! Как старуха убирала его без моей помощи, сложно представить. Видимо, она была не так слаба, как казалось. Эх, помню, как я упирался, пытаясь отодвинуть камень, а она только и посмеивалась надо мной. Но моих ребят звать на подмогу не велела. Когда я наконец справлялся с ним, мы входили внутрь. Помещение представляло собой грот примерно пятнадцать шагов в длину и тридцать в ширину. Сверху через небольшие отверстия бил солнечный свет. Посередине лежал большой валун. Вода, капавшая сверху, за много тысячелетий со временем превратилась в причудливый сталактит.

В углу грота стояла сама кузница. Сверху располагались меха, а в углубление, что было еще одним подарком природы, ведунья клала стволы железного дерева, которые я привозил ей в дар. От него в печи поднимался особый жар, который позволял делать сплавы удивительной прочности. По желобам тек металл, попадавший в песчаные формы. Что это были за детали, мне неизвестно.

При мне колдунья единственный раз работала в своей кузнице, это было очень давно. Помню как серебряный свет, шедший сверху и окрашивавший грот в необычный мистический цвет, был внезапно пробит лучами раскаленного металла, лившегося по желобам. Подобно солнечным змеям текло железо, озаряя полумрак, притягивая к себе взгляд, выливаясь в таинственные формы. Рядом вилась морская колдунья, которая раздувала меха все сильнее и сильнее. Какая неведомая сила вселялась в нее в эти моменты? Я не знаю…Когда весь металл, что я ей тогда привез, был переплавлен, мы вышли из мастерской. Она запретила мне говорить об этом месте кому бы то ни было, а чтобы я не нарушил обещание, наложила заклятие на мой рот. И я до селе еще никому об этом не рассказывал».

«Видимо, за столько лет ослабело колдовство…» — при этих словах Шуе незаметно усмехнулась.

Рассказчик продолжил свое повествование. «В то утро, когда я приплыл, Иверия снова попросила открыть вход в грот. От этой просьбы, в животе все будто зажглось нетерпением, переворачивавшим большой лопатой внутренности. Меня тогда, признаться честно, мало волновал запуганный ребенок, стоявший у входа. Отважная была девчонка…» — внезапно лицо говорившего погрустнело. По нему как будто тень пробежала. «Мог бы, ни за что не отпустил…Да что уж там говорить».

«В общем, завела меня колдунья в грот. Там, в каменной чаше на дне что-то серебрилось. Иверия кивнула мне, и я, погрузив руку в каменную чашу с водой, достал оттуда медальон с чудесными рунами. «Это тебе, Дагон. Медальон удачи. Куда бы ты ни шел, за какое дело бы ни взялся, тебе всегда будет везти. Но страшись потерять его или продать… Много лун лежал амулет в этой чаше. Мимо проходили небесные светила. И великая мудрость отражалась в призме воды. Все впитал медальон в себя. Впитает он и везенье, отведенное тебе. Умножится оно внутри него, и сфокусируется на нужном тебе деле. Вот почему опасно его потерять — твоя удача уйдет вместе с ним». Я попросил подумать немного, перед тем как надеть его. Потом отрезал полоску от ремня, на которой висел бурдюк с водой, и повесил медальон себе на шею. И только когда мы вышли спросил, что колдунья хочет взамен. Та кивком указала на девочку. «Ей нужно добраться в одно место. Я дам карту. Ты должен ее довезти» — и, понизив тон, добавила: «Только смотри, береги ее, ей и так досталось трудностей сверх меры, она брата ищет».

Я тогда кивнул, но потом быстро забыл об этом». Человек замолчал, оскалив в гримасе досады зубы.

«Через неделю наш корабль отплыл от берега. На борту прибавилось три пассажира. Девочка, худая, как рыбная кость, непонятный зверь тархе и орел. Орел мне не понравился, но я не стал ничего говорить. Было видно, что он очень хотел попасть на борт, удрать от колдуньи. Но Иверия настояла, чтобы поехали все трое».

«Я был немолод, но весьма любопытен. Новые карты жгли мой мешок. Мне не терпелось попасть в новый мир. Я, каюсь, был немного раздосадован тем, что мне придется задержаться в моем деле. Думаю, вам стоит пояснить…» — прервался мужчина, глядя на озадаченные лица ребятишек. «Я был торговцем. Новые миры открывали небывалые возможности для торговли. Меня интересовали те места, где можно было достать дерево, экзотические специи или другие ценные товары и обменять их на топливо и металл в других местах».

«Так вот, в этот раз я вез воспламеняющуюся черную воду, обменянную мной на сушеное мясо, купленное за бесценок на краю Ойкумены, для торговли в одном из дальних островов, что за чертой этого мира. В штиль нагруженный корабль шел медленно. Дряхлые ионные двигатели, расположенные в хвостовой части киля, почти полностью разрядились. Мы теперь старались использовать их крайне экономно, сберегая энергию для скачков. Признаться, в эти дни я был очень зол на колдунью — ее амулет не действовал! И еще эту девчушку надо было сперва отвезти, хотя нам было совсем не по пути. Тем более корабль не двигался в ту сторону. И тогда я решил — раз амулет не действует, значит, сделка отменяется. При этой мысли меня буквально вытолкнуло на палубу и стошнило приказом: «Разворот на 170 градусов! Эту карту на штатив. Идем сперва по ней, надо избавиться от груза!» Я тогда побоялся посмотреть на детскую фигуру, одиноко стоявшую у кормы. Спустившись к себе, я долго маялся, перебирая карточки с фотографиями, карты течений и учетные книги, пока не уснул».

Примечания

2

Крачка — перелетная морская птица.