Рождённая в нелюбви. Идеальность не гарантирует любовь

Елена Витальевна Кодайтес

Алина думала, что недостаточно хороша, раз мама её не любит. Повзрослев, старалась быть идеальной во всём. Поиски счастья занесли её в Израиль. В своём стремлении сделать счастливым сына помогла ему уехать в Америку. А что же дальше? Станет ли сама Алина счастливой? О любви, о предательстве, о хрупкости нашего сознания. С любовью к своим читателем предлагаю прочитать историю девочки, которой не досталось в детстве маминой любви.

© Елена Витальевна Кодайтес, 2021

ISBN 978-5-0055-8060-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Алина родилась в ауле, так распорядилась судьба. При всём желании, сегодня не найти в исторических справках точного указания на это место.

Для меня, автора этих строк, это факт был неожиданным, потому что бабушка и мама моей героини были из большого города, столицы Урала — Екатеринбурга.

Мама Алины была второй дочкой в семье, и по документам носила имя Ринифа. Бабушке Лии очень нравилось имя Венера, но более взрослые женщины-соседки убедили её, что неправильно так называть дочь, потому что дети должны сохранять, хотя бы в именах, свою принадлежность к великому татарскому роду. Имя Ринифа было записано в свидетельстве о рождении девочки, но так и не прижилось. В семье вторую дочку звали всегда Венерой.

Венера не оправдывала надежд своей матери и, в сравнении со своей старшей сестрой, была абсолютно неуправляемой. Сколько не бились с ней учителя, а в то время учителя ещё бились за успеваемость, хорошо учиться девочка ленилась, и бабушка решила, что толку особого от неё в жизни не будет. Поэтому, главной задачей у бабушки Лии было сразу после школы дочь пристроить, выдав замуж.

Работала бабушка в медицинском учреждении, в системе МВД, куда однажды прислали для каких-то строительных работ нескольких солдатиков, среди которых она и приглядела жениха для дочки. Парень был хорош, в нём удачно была перемешана татарская и башкирская кровь, что послужило решающим фактором.

Бабушка много общалась с Асхатом, так звали солдатика, расспрашивала о семье и хвасталась дочкой-красавицей с необычным именем Венера.

Пригласив однажды солдатика в гости, она познакомила молодых людей. Юная Венера, только что окончившая школу, была в ту пору так хороша, порывиста и энергична, так сияла глазками, что Асхат, нисколько не сопротивляясь, сдал свои позиции и готов был на что угодно, лишь бы эта девушка стала его. Но бабушка, по рассказам мамы Алины, тщательно следила за Венерой и молодым человеком, строго наказывая этой, искрящейся от чувств молодой паре, что до женитьбы никакого баловства не потерпит!

Она организовала настоящую свадьбу сразу же после окончания службы парня. Было и белое платье с фатой, и крики «горько» подвыпивших, немногочисленных гостей. Через несколько дней после свадьбы молодожёны погрузились в поезд и отправились в Башкирию, где в деревне под городом Уфа, в большом доме проживала многочисленная семья новоиспечённого мужа Венеры.

Согласно традициям семьи Асхата, мужчина тогда становится мужчиной, когда у него есть собственный дом. Никаких предпосылок для появления этого дома рядом с родительским у молодой семьи не было, поэтому парень нашёл себе работу в далёком ауле, на юге Казахстана, где им был предоставлен кров, а работа заключалась в том, чтобы пасти отару овец.

Кровом оказалась юрта, отстоящая от других подобных юрт на расстоянии двух километров. Вокруг этого сооружения, именуемого кровом, была лишь степь без конца и края.

Можно себе представить ужас городской и своевольной девочки Венеры, когда она поняла, куда привёз её молодой муж.

Населённого пункта, как такового, в этом месте не было. Совсем не было.

Сама станция Луговая представляла собой здание величиной с будку, а вокруг этой будки простиралось бесконечное степное пространство. Подтверждение факта отсутствия населённого пункта можно было увидеть в свидетельстве о рождении Алины, в котором были указаны лишь Джамбульская область и Луговской район.

В этот же год восемнадцатилетняя Венера родила мальчика. Большой удачей оказалось то, что Асхат вернулся домой, когда у Венеры начались схватки. Он вскочил на коня, доставшегося ему от прежнего погонщика вместе с юртой и кое-какой нехитрой посудой, взгромоздил впереди себя орущую от боли и страха жену и повёз в посёлок.

Через несколько часов Венера в поселковой больнице разродилась мальчиком. Испытывала ли она к малышу какие-то чувства? Если и испытывала, то никогда об этом дочери не говорила.

Венере было очень тяжело: вечно орущий ребёнок, боли в разбухшей от молока груди, которую надо было бесконечно разминать, трещинки в сосках. Малыш при кормлении так жадно сосал молоко, что Венера постанывала от боли и про себя называла ребёнка «присоской». А ещё куча грязных пелёнок, купленных в маленьком поселковом магазинчике, куда они с мужем раз в месяц ездили за продуктами, что собственно являлось единственным развлечением для молодой женщины. А ещё все эти, на неё одну свалившиеся, обязанности по устройству нехитрого быта в юрте, приготовлению еды, стирка одежды практически в походных условиях, либо, словно в какой-то экспедиции — всё это в корне отличалось от представлений городской девочки в плане понимания слов «выйти замуж».

Когда сыну пошёл третий месяц, Венера вновь забеременела.

И долгое время ни сном, ни духом не ведала, что с ней это вновь произошло, пока прозорливая продавщица маленького магазинчика в селе, куда они с мужем приехали выправить свидетельство о рождении сына и купить продукты, оглядев округлившуюся фигурку Венеры, малыша, которого та держала на руках, не спросила:

— Девка, да ты никак второго ждёшь?!

Сказать, что Венера испытала шок, значит, просто ничего не сказать. В тот же вечер, дождавшись, пока сын уснёт, она пошла и намеренно скатилась кубарём с горы, рискуя разбиться насмерть, но таким образом желая сбросить ненавистный плод.

Были сильные ушибы и ссадины, но задумка не увенчалась успехом. Муж, вернувшись с пастбища, погасил истерику жены крепкой оплеухой и несколькими тумаками.

Венера обратилась бы к матери, но связи из аула как таковой в те времена не существовало, возможно она и была, какая-нибудь рация, с помощью которой Венере никто и никогда не позволил бы отправить сообщение.

Как бы то ни было, но в голове молодой женщины зрел план побега из этого места. Она не представляла, как сможет его осуществить, но верила, что случай обязательно представится.

Вторые роды случились быстротекущие. Асхат понял, что жену до больницы довезти на своём жеребце точно не успеет, да и малыша, которому был лишь год, оставить не с кем.

Поэтому мужчина, в спешке оседлав коня, поскакал в соседний аул за женщиной, что жила в другой, такой же юрте, и про которую было известно, что она понимает в родах.

Пока муж ездил за местной повитухой, Венера осталась в юрте одна, оглашая своими криками безмолвную степь и заставляя пугливых овец, пасшихся неподалёку, тревожно вскидывать мордочки, прислушиваясь к непривычным звукам.

Несмотря на попытки матери сбросить плод, и благодаря помощи всё той же соседки по аулу, Алина родилась здоровой девочкой. Сегодня я думаю, что именно эта «здоровость» помогла ей выстоять в своей собственной битве за жизнь.

Сразу после рождения малышки Асхат взял жену в охапку, привычно взгромоздил на лошадь, сунул в руки свёрток с новорожденной дочерью и поскакал в посёлок, где была больница, оставив сына под присмотром соседки.

Зарегистрировали Алину в сельсовете ближайшего населённого пункта, указав в свидетельстве о рождении татарское женское имя Алия, которое почти сразу переродилось в имя Алина.

Венера дочку невзлюбила, её сердце не дрогнуло при первом крике родившейся малышки. Она её раздражала. Именно в дочке Венера видела те самые кандалы, которые удерживали её в этом Аллахом забытом месте.

Сыну был один год и один месяц, он уже начал ходить, за ним нужен был глаз да глаз. Если что-то мужу казалось не так, то Венера получала тумаки от мужа за проявленную небрежность в отношении наследника рода. Жизнь девочки на этих весах приоритетов была настолько невесома, что на орущий свёрток мало обращали внимание.

Когда первенцу исполнился год и семь месяцев, Асхат захотел показать его своей семье. Возможно, что он всё-таки проникся мытарствами своей жены и решил дать ей передышку от суровых буден и возможность пожить в более комфортных условиях. Оставив отару на сменщика, гордый отец семейства повёз Венеру с детьми в родную деревню, которая находилась где-то под городом Уфа.

Именно тогда Венере представилась возможность позвонить своей матери в Екатеринбург на рабочий телефон. Захлёбываясь от слёз, она повторяла снова и снова одну только фразу:

— Забери меня отсюда, я здесь умру!

Пройдёт ещё несколько недель, пока мама Венеры сможет оформить отпуск и приехать, чтобы забрать дочь с внуками в Екатеринбург.

Она проделает тот же путь, что и Венера, направляясь к месту работы мужа, от станции Луговой до нужного аула на стареньком, дребезжащем автобусике, выполняющего роль этакого степного такси. Договорившись с водителем автобусика, чтобы он подождал недолго, она скомандовала дочери собираться. Но Венера готова была бросить всё! Да и что ей было собирать? Вещи, которые ей так и не пригодились в этом месте, за редким исключением некоторых платьев? Но платья были настолько выношены, что Венера не видела смысла их брать с собой…

Сына Асхат им не отдал. Он посадил мальчика на лошадь, на которой он пас отару, хлестнул её в сердцах плёткой, и умчался в степь.

Как бы то ни было, но Венера с дочкой оказались в поезде, и только там молодая женщина смогла снять с себя нервное напряжение и позволила себе поверить в то, что её семейная жизнь закончилась, и она едет домой.

Единственное, что омрачало сознание Венеры, так это необходимость уделять внимание маленькой дочери, которая уже в силу возраста не лежала неподвижным свёртком, а проявляла активность, и надо было следить, чтобы она не свалилась с полки, не ударилась. Дочь надо было кормить, менять тряпочные подгузники. И только когда Алина засыпала, убаюканная руками бабушки, Венера облегчённо вытягивалась на полке вагона и мысленно торопила движение поезда.

«Та-там, та-там» — выбивали колёса поезда определённый ритм, и сердечко Венеры пело от счастья. И, как бы это не казалось странным, но она не тосковала об оставленном сыне, следы которого затеряются во времени. И по сегодняшний день ни Алине, ни Венере неизвестно, жив ли он, а если жив, то где и как живёт…