Ты не знаешь о дочери

Елена Безрукова

— У тебя есть дочь? — спросил тот, кого я когда-то любила больше жизни. — Как видишь, — усмехнулась в ответ я на очевидный вопрос. — Быстро же ты утешилась после расставания со мной. А главное, результативно. — Ну не страдать же мне по тебе всю жизнь? — развела я руками. — Смею напомнить, это ты меня бросил. — И кто же счастливый отец? — изогнул он одну бровь. Ты, милый. Только я никогда тебе в этом не признаюсь. Ты отказался от меня. Значит, отказался и от неё. — А папы нет у нас, — ответила я, взяв детскую ладошку своей дочери, которая с интересом смотрела на Романа таким же серыми, как у него, глазами. — Она только мамина принцесса. Пойдём, зайка, домой.

5.

Этим утром нам с Олей пришлось выезжать намного раньше обычного, чтобы успеть заехать к Наташе.

— Доброе утро, — улыбнулась женщина, увидев нас на пороге.

— Доброе, — ответила я и завела за руку в холл ребёнка. — Поздоровайся, дочь.

— Здравствуйте, — скромно сказала она и опустила глаза в пол.

— Олюшка у нас стесняшка, — ответила я Наташе. — Олечка, это Наташа. Она… мой друг.

Как ни пыталась подобрать слова, но рассказать дочери, что у неё теперь есть бабушка и дедушка, пока так и не смогла. Наташа кинула на меня пронзительный взгляд, всё поняла, но не стала сейчас акцентировать на этом внимание.

— Ты останешься с Наташей сегодня, потому что сад не работает, — сказала я Оле. — Я приеду за тобой вечером.

Оля боязливо посмотрела на Наташу, сжимая в руках своего любимого зайца, которого я позволила дочке взять с собой сегодня.

— Не бойся, — погладила я её по голове. — Я Наташу давно знаю. Она тебя не обидит. И вон там телефон есть, видишь? Если что — звони. Помнишь номер мамы?

— Да.

Мы с Олькой вдвоём выживали. И я помогла ей выучить наизусть мой рабочий номер и номер Даши на всякий случай.

— Значит, ты всегда можешь мне позвонить. Всё, милая, мама на работу опаздывает. Слушайся Наташу, хорошо?

— Хорошо… — растерянно смотрела на меня она, пока я шла к выходу.

Наша жизнь теперь изменится. Как раньше никогда уже не станет, и нам обеим придётся к этому привыкать.

Вышла под завывающий ветер и практически побежала на автобусную остановку — адски холодно, да и опаздываю я уже на самом деле.

В офис влетела как ошпаренная, и едва успела переобуться, снять пальто и взяться на папку, как в приёмной появился Пётр Сергеевич.

— Доброе утро, Катенька.

— Доброе утро, Пётр Сергеевич.

— Ну что — отвезла к Наташе Олю?

— Да, как и договаривались.

— Вот и чудно. Я ей, конечно, рассказал, кто такая Оля.

— Я поняла.

— Осталось тебе рассказать девочке, кто такая Наташа и я.

Пётр сканировал меня своими серыми глазами, словно догадался, что я так и не нашла в себе сил рассказать дочери о том, что у неё появились дедушка и бабушка.

— Расскажу, конечно. Сегодня вечером.

— Договорились.

Катя, сегодня нужно подготовить конференц-зал для большого собрания. Пригласить всех начальников отделов к трем часам дня.

— Хорошо, — кивнула я. Готовить зал мне придётся не впервые. — Всё будет сделано. Только не пойму — это же нужно было приготовить на завтра, или я что-то путаю?

— Не путаешь, — ответил Пётр. — Просто планы изменились. Роман прилетел вчера. И уже сегодня готов обсуждать план компании.

— Как сегодня? — папка из моих рук выпала.

— Обычно — сегодня, — повторил мужчина. — А что тебя так удивляет?

— Нет, ничего, — сказала я и подняла папку с пола. — Как скажете. Всё будет готово.

— Тогда работай.

Пётр ушёл к себе, а я положила папку на край стола и отправилась в уборную. Мне надо было умыться и успокоиться. Руки так и дрожали. Щёки горели.

Открутила кран с холодной водой и слегка ополоснула их, чтобы сильно не повредить макияж, и выдохнула.

Значит, он приедет уже сегодня.

Разницы особой не было — сегодня или вчера, однако меня перетрясло.

Почему же я так боюсь встречи с прошлым лицом к лицу?

Потому что между нами осталось слишком много недоговорённостей. Точку поставили как будто насильно и неожиданно.

Потому что боюсь узнать, что без меня ему прекрасно живётся.

Потому что сильна ещё обида, несмотря на то, что прошло много лет. Такое не забывается.

И Оля. Моя тайна от бывшего жениха. Теперь эта тайна будет раскрыта…

***

Когда конференц-зал был готов, сотрудники офиса выстроились в ряд — приехало новое начальство.

— Прошу любить и жаловать — Роман Петрович, мой сын и наш новый сотрудник! Кому-то из вас он уже знаком — прошу полюбить еще больше!

Все смотрели с любопытством, и только одна я хмуро смотрела в пол. Не было сил поднять глаза на того, кто сейчас в дорогих ботинках и костюме шёл по вестибюлю нашего офиса в кабинет директора и его заместителя. Мне слишком хорошо он знаком, смотреть на него необходимости не было, да и больно. До сих пор всё отзывается в груди тупой болью…

А теперь мне придётся с ним сталкиваться каждый день в офисе. Я надеялась, что уже давно повзрослела и перестала им болеть, но теперь, когда я осознавала, что он прямо сейчас идет по нашему коридору, поняла, что меня снова бьёт мелкая дрожь, как будто я опять робкая школьница, такая же как и он. В большей степени от страха — я не хотела, чтобы он узнал мой секрет. Но рано или поздно все тайное становится явным.

Роман проходил как раз мимо меня, когда вдруг остановился и повернул голову. Он смотрел мне в лицо, пока я пыталась справиться со вмиг сковавшим меня льдом. Я так давно не видела этих серых глаз, которые всегда имели надо мной необъяснимую власть. Я подняла голову и встретилась с пронизывающим насквозь взглядом.

Он узнал меня. И остался этим фактом, что я тоже нахожусь тут, очень недоволен. В глазах — серый шторм, губы плотно сжаты, а мышцы напряжены. Я слишком хорошо его знаю, чтобы не считать эмоции Романа. Точнее, знала, сейчас, спустя почти пять лет, я уже ни за что не ручаюсь.

Но он ничего не сказал. Нахмурился и снова пошёл вперед, а я засеменила следом — ведь я, по сути, теперь и его секретарь тоже, и должна пойти за своим начальством.

Едва мы оказались в приёмной, Роман и его отец ушли в кабинет. Рома тут же налетел на Петра Сергеевича, а мне было слышно каждое слово.

— А что ОНА тут делает?

— Катя?

— Ты думаешь, мне здесь знаком кто-то еще или я бы не заметил Рыжую?

— Ничего я не думал, — сказал его отец. — У Кати был сложный период, я помог ей с работой. Она проявила себя как ответственный сотрудник, и я оставил её в штате. Чем мешает тебе, что она тут работает?

— Я бы не приехал сюда, если бы знал, что ты привёл в офис её!

— Роман! Ну работает тут Катя, никому не мешает. Чего ты взъелся? Сам же говорил, что всё в прошлом. Вот и оставь это там.

— Как тебе вообще пришла мысль взять на работу её? — кипятился Роман. — Ту, что так со мной поступила?

— Я тебе уже говорил, что я не уверен, что ты правильно все понял. Но ты ведь упёртый баран и всё решил! Так отвяжись от девчонки. Пусть работает спокойно — это было моё решение взять её сюда. Тем более ты последние годы не планировал возвращаться в Россию.

Значит, Пётр Сергеевич тогда усомнился в том, что случилось между нами… Неожиданно. Я думала, он считает так же, как его сын, и на его стороне. Считает меня виновной в нашем болезненном и резком разрыве.

— Я всё видел своими глазами, папа, — твёрдо заявил Роман. — И после этого ты берёшь на работу эту… дрянь? Которая вот так поступила с твоим сыном?

— Она всё слышит, Рома, — одёрнул его отец.

— Пусть слышит. Рыжая, ты дрянь! Надеюсь, слышно очень хорошо, и скоро ты уволишься сама! Потому что вдвоем мы на одной территории не останемся!

Боль затопила сердце до такой степени, что я закусила нижнюю губу так, что брызнули слёзы. Он так ненавидит меня, а у меня перед глазами так и стоит образ уже взрослого, красивого мужчины, когда-то влюблённого в меня мальчишки. Теперь мне кажется, что всё это было лишь сном.