Катись, демон! или Заветное желание

Елена Амеличева, 2023

У Изи есть любимая работа на фабрике елочных игрушек, жених и планы на скромную жизнь. А скоро и Новый год! Но все это летит к чертям. Вернее, демонам, решившим проложить железную дорогу через город, где живет Изи.Мало того, они грозятся снести Приют для сирот, в котором она выросла!Да еще и ее сердце почему-то никак не может забыть демона, без спроса укравшего первый поцелуй Изи.Надежда только на победу в марафоне на НГ, ведь главный приз в нем – желание, которое исполнит сам Люцифер!наглый демон (но красивый),добрая героиня (та еще заноза),любовь вопреки всему,любовный треугольник,ехидная Жужа – муха в пальто (и в беретике!),юмор, магия, приключения,новогоднее волшебство,ярмарки, балы, катание на коньках,всемогущий ХЭ под елочкой.

Любовь — это когда тебе в ухо

шепчет Господь…

(с)

Глава 1. Сыграем на желание?

Дэмиан

Укутанный белым зимним пологом город дремал в объятиях сумерек, которые ложились на улицы густыми синими мазками. Старый храм в звездной морозной тишине смотрел на попыхивающие трубами спящие домики, разукрашенные к Новому году. Высоченная, похожая на солдата, вытянувшего руки по швам, ратуша с циферблатом старых часов протыкала небо иглой шпиля.

К ней стекались стрелы всех дорог. По одной из них шел и я, торопясь на совещание к бургомистру. Решив срезать путь, свернул в парк. Снег вкусно похрустывал под ногами, легкий морозец пощипывал щеки, в голове было пусто, хотелось улыбаться, а не думать о том, что могло в столь поздний час понадобиться главе этого маленького уютного городка с нелепо суровым названием Норштадт.

Я бы лучше с удовольствием шагал, сунув руки в карманы, пиная перед собой ледышку, как вон те сорванцы в лихо, по-взрослому расстегнутых пальто — несмотря на красные, хлюпающие носы.

— О, снеговик! — сказал самый высокий мальчуган, ткнув пальцем в двухметровую снежную статую, стоявшую неподалеку от замерзшего пруда.

— Какой-то он кривой, — отозвался другой, надвинув кепку по брови.

— А давайте сделаем из него нормального снеговика? — самый маленький вгляделся в лица старших. — Давайте, мужики?

Я усмехнулся, уйдя в тень и прислонившись плечом к дереву. Это будет занятно. Малышня тем временем развила бурную деятельность, придав снеговику округлость и воткнув в верхний ком веточек, сделав ему усы.

— Копия наш бургомистр! — восхитился старший паренек.

— Ага, — захихикал средний и, выудив из глубин штанов морковку, воткнул ее в «голову». — Вот те нос!

— Ай-яй-яюшки! — младший отскочил в сторону от зарычавшего снеговика, который вдруг зашевелился.

— Бежим! — схватив карапуза на руку, старший понесся прочь.

Средний побежал следом, скользя и падая.

— Проклятая мелюзга! — сипло выругался снеговик, вытащив из носа ветки.

Глянув на морковку, вынутую изо рта, он хмыкнул, а потом захрустел ею.

— Брат, ты можешь хоть три дня кряду не влипать в неприятности? — расхохотавшись, я подошел к нему.

— Кто же знал, что эта демоница такой обидчивой окажется? — пробурчал он, начав стряхивать с себя снег.

— А на что ты рассчитывал, Лукас, когда днем сходил на свидание с ней, а вечером с ее сестрой?

— Ты, прав, сглупил, — закивал брат.

Надо же, проблески разума? Это что-то новенькое!

— Да, точно! — изогнулся Лукас, стряхивая снег с задницы. — Надо было хотя бы с разницей в день свидания назначать!

— Ты неисправим, — я вздохнул. — Иди уже лучше домой, поменяй одежду.

— А ты куда торопишься, Дэмиан? — он пристально вгляделся в мое лицо. — Или к кому? — подмигнул, понизив голос. — Как зовут крошку, которая заманила тебя к себе, на ночь глядя?

— Бургомистр ее зовут.

— Странный у тебя вкус, братишка!

Мы расхохотались. Я посмотрел на Лукаса — промокший насквозь, он уже начинал дрожать. У демонов, конечно, отличное здоровье и ускоренная регенерация тканей, но день в сугробе даже нам на пользу не идет.

— Отправляйся-ка ты домой, брат, — сказал я, посерьезнев.

— Да все нормально, — отмахнулся он, — лучше с тобой пойду, интересно же, чего удумал наш усатый.

— Тут два шага всего, переоденься в сухое и возвращайся, я подожду.

— Точно? — с подозрением глянул на меня, изогнув бровь.

— Когда я тебе врал?

— Когда отравил меня за ножом, чтобы разрезать шоколадку, а когда я вернулся, ты ее уже всю слопал один!

— Потому что ты полдня этот нож искал!

— Неправда! Просто задержался слегка!

— Это было в голозадом детстве! У нас тогда еще и первые рожки не проклюнулись! Ты мне это будешь припомнить, пока копыта не поседеют?

— Именно! — брат довольно кивнул.

— Иди, злопамятное существо, — я рассмеялся и отвесил ему подзатыльник на дорожку. — И побыстрее давай!

Хруст снега под ногами Лукаса стих, а я запрокинул голову, вглядываясь в звездное небо, которое цветком вечности распустилось над моей головой. Завораживает. Могу любоваться им бесконечно! Помню вечно алое небо Преисподней, полное гнева Творца, тоскую по нему, но земное мне нравится куда больше!

Но в этот раз мне помешали.

***

Изи

— Вы опять последняя, госпожа Изи, — пробасил сторож Том, когда я зашла в его каморку. — Все давно по домам разбежались.

— Заработалась, — отдала ему ключи и улыбнулась, вспомнив елочный шар, который расписывала полдня.

На большой пузатой заготовке, которую изготовил стеклодув, я нарисовала Дом для сирот имени Изабеллы Рошель, ведь игрушка предназначалась в подарок Уильяму Тафту, покровителю этого приюта.

Также он был хозяином фабрики елочных игрушек, на которой я работала, дедом моего жениха Вилли и просто прекрасным человеком. Помню его с раннего детства, которое также прошло в том самом приюте. Все праздники и выходные Уильям проводил с детишками — и не потому что должен был, а потому что ему это нравилось. Он всех нас любил, а для сирот это самое драгоценное.

Я вышла на улицу. Отсюда, с холма, где стояла фабрика, вся долина, опоясанная горами, была видна, как на ладошке. Над городком неспешно растекался закат. Мне сразу же захотелось перенести этот брусничный цвет на елочный шар. А снизу нарисовать небольшие уютные домики, укутанные снегом, искрящимся в лучах уходящего солнца.

Они теснились вдоль тихих узких улочек, которые разбегались в сторону от проспекта, черной стрелой делящего город на две половинки. На одной жили обычные горожане, потомки семи семей, основавших Норштадт десятки веков назад. На другой, в новых роскошных домах, поселились демоны.

Война, в которой они одержали победу над людьми, закончилась довольно давно. Но привыкнуть к новой жизни многим оказалось нелегко. Внешне демоны почти ничем не отличались от людей. Никаких рогов, копыт или пылающих огнем Преисподней взоров — которыми пугают детские сказки.

Но они были другими. Это что-то неуловимое, такое чувствуешь нутром. И в душе словно маячок загорается, предостерегая и призывая держаться подальше. Иначе быть беде.

Словно очнувшись, помотала головой. К чему вдруг такие мысли? Скоро Новый год, мой любимый праздник! Об этом надо думать, а не о демонах, которые никому особо не доставляют хлопот, если быть честной.

Я улыбнулась и поспешила вниз, к покрытому льдом каналу. Достала из сумки стальные лезвия, сняла с них деревянную защиту и закрепила на подошве ботинок. Размяла пальцами задубевшие на морозе кожаные ремешки и быстро опоясала ими щиколотки.

Пальцы успели покраснеть, но я сунула руки в пушистые белые варежки со смешными кошачьими мордочками и под сварливое повизгивание льда заскользила по каналу. Солнечный свет делал его похожим на золотое стекло, которое сейчас принадлежало только мне, ведь все жители города уже грелись у жарко пылающих очагов, наслаждаясь ужином и разговором с близкими.

Позволив себе разогнаться так, что ветер засвистел в ушах, я даже пожалела, когда канал свернул к центру города, и пришлось притормозить. Дальше пешком, уже недалеко. Снег аппетитно захрустел под ногами, когда я зашагала по утоптанной тропинке, что вилась через поле.

А вот и приют. Я вгляделась в горную гряду, в которую он был встроен. Огромный замок когда-то являлся родовым имением рода Рошель, но графиня Изабелла, его последняя представительница, не имела детей и завещала все имущество на создание приюта. Управляющими она назначила семью Тафтов, которые многие поколения добросовестно заботились о ее наследии.

Я поднялась по ступеням, выбитым в скале, миновала дворик, в котором уже переливалась огнями украшенная елочка, и взошла на крыльцо. Взяла веник, стоявший в углу, как следует поработала им, счищая снег с ботинок, и вошла в холл. Он откликнулся гулким эхом от шагов, улетающих ввысь, к потолку, укрытому темнотой.

— Привет, ворчун, — прошептала я.

У меня давно уже есть свое жилье — мансарда в одном из зданий на торговой улочке, но приют все равно остается моим домом. Теплым, родным домом, куда всегда можно вернуться, где тебя ждут, выслушают, накормят и помогут. Поэтому я была рада помочь в ответ и, как и многие выпускники приюта, брала ночные дежурства пару раз в неделю на волонтерских началах.

Улыбаясь, я поднялась по сонно поскрипывающим ступенькам на второй этаж и заглянула в спальню мальчиков, где спали тридцать старших воспитанников. Вернее, должны были спать тридцать. Прошла вдоль рядов, взяв догорающую свечу, пригляделась.

Тааак, ясно, трое отсутствуют. Думали, меня можно обмануть, положив под одеяло скрученный «сосиской» плед? Ха, идите пасти ежиков! Я сама так делала буквально пару лет назад! Вгляделась в таблички в изголовье: Пит и Боб. Известные сорванцы, давно у меня в черном списке!

Я вышла из спальни мальчиков и поднялась на третий этаж, к девочкам, уже представляя примерно, что увижу. Догадка оказалась верной, Рита и Люси тоже отсутствовали. Но я знаю, где их всех отыскать.

— Вззззз, — раздалось над ухом, когда начала подниматься на чердак.

— Жужа, и тебе не спится? — спросила я у маленькой зеленой мушки, которая зависла в воздухе перед моим лицом, мельтеша сверкающими прозрачными крылышками.

Жужа была старожилом приюта, даже Уильям Тафт, дед моего жениха Вилли, говорил, что она появилась там раньше его самого. Имелась даже легенда, что наша егоза-мушка была фамильяром основательницы приюта, госпожи Рошель, в жилах которой текла толика ведьминской крови.

Как бы то ни было, веселую, забавную и вечно влипающую в неприятности Жужу любили все. Она отвечала детям взаимностью и защищала в меру своих сил. Как сейчас, всячески стараясь помешать мне подняться на чердак, где затаились четверо сорванцов.

— Изззззи, такая ночь чудесссная, зззачем спать? — хлопая янтарными глазками, ответила мушка. — Пойдем гулять?

— Замерзнешь ведь, — подхватила игру я.

— Не ззззамерззззну, у меня пальто есссть! — похвасталась мушка. — Хочешь, покажжжжу?

— Обязательно, но позже, — усмехнулась я и попыталась обойти малявочку.

Но не тут-то было!

— Зззачем позззже? — крохотная проказница вновь зависла у меня перед лицом. — Жжжизнь коротка, Изззи! — вздохнула, сложив лапки на груди, того и гляди сейчас слезу пустит, актриса!

— Имей совесть, Жужа, я же знаю, что ты прикрываешь этих нарушителей режима! — с укором на нее глядя, ответила я.

— Ты их накажжжешь? — мушка сникла.

— Не сильно, будут завтра весь день картошку на кухне чистить.

— Сссстрашная кара! — Жужа повеселела и шепнула, — на чердаке они! Но не говори, что я их сссдала, ладно?

— Не скажу, — усмехнувшись, я подошла к двери и распахнула ее.

Четыре испуганных мордашки разом глянули на меня. Ребятня сидела на полу, в центре стояла свечка на блюдечке и лежали карты.

— Почему не в постели? — осведомилась я, стараясь, чтобы голос звучал построже. — Режим нарушаете?

— Так ведь традиция же! — протянула толстушка Люси, с мольбой глядя на меня. — Изечка, ты же знаешь! Не зря ведь чемпионом была, которого «в дурака» никто победить не мог!

Немного нытья вкупе с давлением на жалость, и все это обильно приправленное лестью — отменный рецепт!

— Играете на желание? — я понимающе кивнула.

Да, была у нас такая традиция — последние недели перед Новым годом устраивать турнир в «дурака». Проигравшему было несладко — приходилось с голым задом бегать по двору, кукарекая, или смазывать ручку туалета для учителей клеем. Однажды «дураку» пришлось пробраться в комнату миссис Хлои и пощекотать ей пятки — от визга проснувшейся учительницы свернулись в трубочку обои на всем этаже!

— А давай с нами? — Боб подмигнул мне. — Проигравший выполняет желание!

— Да неее, она забоится, — презрительно протянул Пит. — Изи теперь взрослая стала, а они все скучные!

Хитрюга Пит! Я едва не расхохоталась. Но внутри зашевелился червячок азарта. Чего мне бояться, чемпионке десяти турниров подряд? Да мне эту малышню уделать — раз плюнуть!

— Так, договор такой, — я плюхнулась на пол рядом с ними. — Одна игра, никакого нытья по поводу отыграться, ясно?

— Ага, ага! — закивала ребятня.

— Проигравший, — ясное дело, это будет кто-то из них, — выполняет желание беспрекословно, не торгуется, не жалуется. Сказано — сделано. А потом все бегом спать! Договор? — обвела взглядом довольные мордашки. — Сдавай, Пит!

Усмехнувшись, он умело перекинул карты из одной руки в другую. Я закатила глаза, сама так умею, не велика премудрость! Картонные прямоугольники легли потертыми «рубашками» вверх возле игроков. Затаив дыхание, каждый цапнул свою кучку и игра началась.

***

— Неееет! — пораженно протянула я, оставшись «дураком».

Попкозябра подколодная, как так?! Меня обыграть, чемпионку десяти турниров подряд?

— Не может быть! — прищурилась, глядя на Пита. — Мухлевал, признавайся?!

— Больно надо, — ухмыльнулся рыжий нахаленок. — На вот, тебе на «погоны»! — взял из моих рук карты и положил мне на плечи. — Генеральша будешь!

— Бери выше! — захихикала Люси. — Бургомистриха!

— Правильно говорить жена бургомистра, — отметила отличница Рита, поправив очки, сползающие на нос.

— Кстати, об этом, — Пит потер руки. — Пришло время объявить желание!

Я открыла рот, чтобы возразить, но вспомнила уговор: «Проигравший выполняет желание беспрекословно, не торгуется, не жалуется», и стиснула зубы. Осталась в дураках, терпи!

— Итак, — рыжий нахал сделал эффектную паузу, — вот мое желание!