Lost boys. Звереныши

Елена Алексеевна Волохова (2024)

Этот мир идентичен нашему во всем, кроме одного — каждый человек в нем наделён какой-нибудь сверхъестественной способностью.Пятеро воспитанников сиротского приюта живут в маленьком закрытом мире по законам стаи. Чужих близко не подпускают, за своих готовы глотки перегрызть. Взрослые для них — всего лишь ещё одни клинья в заборе, отделяющие их от большого мира. Но разве могут удержать каменные стены, заборы и тем более запреты взрослых тех, кто обладает силой зверя, умеет передвигать предметы силой мысли, проходить сквозь стены или менять реальность.И если в какой-то момент не остаётся никаких преград, что или кто остановит сорвавшихся с цепи зверенышей?

Глава 2. Тени и кострища

Иногда я размышлял об устройстве Вселенной, о том, что станется с нами, когда последняя звезда погаснет и мир погрузится в темноту. А иногда просто мечтал о сосиске на завтрак.

Red Dead Fox «Записки на туалетной бумаге»

— Сейчас каникулы! Почему мы должны сидеть на уроке?

Затхлый и душный класс, казалось, вот-вот лопнет от негодования и криков. Заполнившие его дети швыряли по проходам стулья, кидались заскорузлыми меловыми тряпками и прыгали по партам. Лис дёргал за решетку на окне и орал: «Это не меня заперли с вами, это вас заперли со мной!» Оборотни выли на лампочку. Клещ надел на голову жестяное ведро и утверждал, что он Дарт Вейдер, а Шторм норовил ударить его шваброй, потому что он джедай. А ведь в классе находились только те дети из средней и старшей групп, которых удалось выловить и затащить сюда. Хорошо ещё не использовали в этом безобразии свои способности.

Щуплый пожилой мужчина с проплешиной на голове жался в угол у доски, протирал лоб платком и ждал, когда воспитатели угомонят детей.

— Это не урок! Вам просто кое-что расскажут и отпустят! — Стениш хватал мальчишек, усаживал на стулья, но те тут же снова разбегались по классу.

Стениш подлетел к первой парте, за которой с невозмутимым видом, задрав ноги на стол, сидели Череп и Серый.

— Помогите их урезонить, и я разрешу вам поиграть в компьютер не один, а два часа!

— Три часа, — Череп смотрел прямо в глаза воспитателю.

— Два с половиной, — сквозь зубы процедил Стениш.

Череп и Серый переглянулись.

— По рукам! — Череп хлопнул воспитателя по раскрытой ладони, поднялся и заорал на весь класс: — А ну, тихо!

Пацанов словно отключили. Они молча застыли, глядя на вожака.

— Быром все сели и тихо слушаете, — скомандовал Череп и опустился на стул.

В наступившей тишине по линолеуму заскрипели металлические ножки стульев. Когда все расселись, Череп с радушной улыбкой махнул рукой щуплому мужчине:

— Продолжайте, уважаемый.

Тот поднял ко лбу ладонь, явно намереваясь перекреститься, но спохватился и, откашлявшись, оглядел мальчишек.

— Как я уже сказал, — начал мужчина. — Вернее… как вы и сами знаете из уроков истории, уже больше двухсот лет, как начали рождаться люди с разнообразными способностями. Не буду углубляться в то, какие потрясения это вызывало и какие конфликты происходили, об этом вам рассказывают на уроках. Скажу лишь, что сейчас людей со способностями больше девяноста процентов от всего населения Земли. Те же, у кого способности не проявлены, считаются людьми с латентными генами. И вот всем нам надо как-то жить вместе в мире и дружбе и найти своё место в обществе.

Лектор несмело улыбнулся и посмотрел на Стениша в поиске поддержки. Но воспитатель, сложив руки на груди, хмуро глядел в окно на улицу, все ещё красный после разборок с детьми. Впрочем, мальчики сидели спокойно, поэтому ободрённый лектор продолжил:

— Если ещё полвека назад работу искали, исходя из способностей, то сейчас больше возможностей для реализации своего потенциала. Многие из вас уже этой осенью пройдут распределительную комиссию, а потом покинут приют и отправятся учиться. У вашего приюта есть договоренности с несколькими учебными заведениями. Сейчас я раздам брошюрки, и вы сможете ознакомиться с будущими профессиями.

Он прошёл между партами, раздавая цветные бумажки, на которых улыбающиеся молодые люди — кто в спецкостюмах, кто в касках, кто в галстуках, но все до одного счастливые — открыто взирали в будущее.

— Мне не надо, — сказал Серый, хмуро глядя на протянутую ему брошюру. — Все прекрасно знают, что у оборотней один путь — армия.

Присутствующие в классе трое оборотней издали недовольные рыки. Лис пнул стул сидящего перед ним Клыка, мол, слушай, тебя тоже касается. Клык через плечо оскалил на него зубы.

— Серый, мы это уже обсуждали, — спокойно произнес Стениш. — Если хочешь, потом ещё поговорим.

Чародей разглядывал брошюрку с людьми в жёлтых и оранжевых касках. Если верить их лицам, они были безумно счастливы за своими станками. Жаль, он не мог прочесть мысли нарисованных человечков. Лис вертел в руках бумажку с кулинарным техникумом, повара в белых колпаках готовили нечто в огромной кастрюле. И тоже сверкали зубами.

Подошёл Стениш и забрал у них брошюрки, сунув вместо них другие, с молодыми людьми в галстуках, с дипломатами и кучей бумаг. При этом значительно постучал пальцем по списку профессий.

— А он высокого мнения о нашем интеллекте, — шепнул Лис Чародею.

Чародей хмыкнул, глядя, как их прежние брошюрки перекочевали к Лещу и Сохатому. Череп с Серым о чём-то яро спорили. В итоге Серый долбанул кулаком по столу и вышел из класса, в бешенстве хлопнув дверью. Оборотни поплелись за альфой, игнорируя недовольные взгляды воспитателей. Клык, прежде чем скрыться за дверью, обернулся на Лиса и Чародея и махнул им рукой.

— На самом деле за нас уже всё решили, — сказал Лис, делая из брошюрки самолетик. — Или решат во время комиссии. Нам хорошо, у нас впереди ещё года два-три есть. А у кого-то времени только до осени.

Чародей посмотрел на Черепа. Перед старшеклассником лежало несколько брошюрок, но они не вызывали у него интереса. Он глядел на карту на стене и теребил серьгу в ухе. Среди общего гула мыслей мысли Черепа сверлили пространство подобно дрели. Чародею не нравилось, о чем думал старший, он тряхнул головой.

— Надоело. Пошли, — он потянул Лиса за собой.

Самолётик, запущенный Лисом, описал кривую дугу по классу и вылетел в форточку.

— Просто надо же нас как-то сдерживать, понимаешь? — Лис выплевывал вишнёвые косточки и сразу засовывал в рот следующую пригоршню ягод. — Если бы мы жили на свободе, с родителями, они бы учили нас и объясняли всё. А мы живем в приюте, нас много. К каждому из нас не приставишь по Стенишу. Вот и приходится взрослым использовать таблетки и ошейники.

— Это-то понятно, — Чародей слизывал с пальцев вишневый сок. — Но в ошейнике очень херово.

Они сидели на ветке дерева, болтая босыми ногами в воздухе. Предобеденная духота витала в воздухе. Запутавшийся в ветвях вишни ветерок касался чумазых щёк. Вишнёвый сок плёнкой застыл на губах, оставив кисло-сладкий привкус летнего полдня.

— А тебе его надевали? — спросил Чародей.

— Ага. Помнишь, я попался на воровстве на девчачьей территории? Вот тогда меня и нарядили в него.

— Тебе было плохо от него?

— Как тебе? Нет, — Лис отколупывал с коленки толстую болячку. — Я особо ничего не почувствовал. Был какой-то туман в голове. Но я честно пытался пройти через стену.

— И как? — Чародей кривился от вида крови под содранной болячкой Лиса.

— Пару шишек набил, — Лис поплевал на грязные пальцы и смочил ими болячку. — Видел бы ты лицо доктора Зи, когда я долбился о стенку и орал «Свободу попугаям!»

Чародей рассмеялся.

— Что-то я не помню тебя в ошейнике, — сказал он.

— Так меня в нем только для острастки подержали. Я ж обаяшка. Устроил доктору Зи концерт Металлики так, что у него беруши из ушей повыскакивали. Торжественно поклялся больше не воровать. Меня отпустили. Я на радостях стащил конфеты у медсестер.

— Конфеты помню, — кивнул Чародей.

— Я книгу читал, — Лис забил на болячку и опять потянулся к вишням. — Там говорилось, что несколько раз пытались издать закон, чтобы все псионики носили ошейники. Типа псионики же на разум умеют влиять. От этого физиалы в опасности.

— Расскажи Зверю, в какой он опасности рядом со мной. Пусть он поржёт.

— Ну, просто до сих пор деление на псиоников и физиалов достаточно условное, — продолжил Лис. — Не всегда понятно, псионическая способность или физическая.

— Это как?

— Вот я, например, прохожу через препятствия. Считается, что это физическая способность. Но контролирую же я её мозгом. Иначе она бы действовала сама по себе. И я бы не смог сейчас сидеть на этой ветке, потому что провалился бы через неё. И ложку бы не смог взять, она бы сквозь пальцы проходила. Значит, тут есть доля и псионической способности. Короч, поэтому эти заумники только болтали и всякие стычки устраивали.

— Ты до жути умный, Лис, и по-умному болтаешь, — в голосе Чародея звучало восхищение.

— Это всё из-за заумных книжек.

— Где ты их только берёшь?

— Из библиотеки таскаю, — пожал плечами Лис.

Чародей знал, что для него это привычное дело. Лис перечитал все книги из доступных отделов и теперь одному ему ведомыми способами таскал книги из закрытых хранилищ, а потом возвращал на место. В свои четырнадцать лет он поглощал без разбора книги по биологии, астрономии, физике, истории искусства и литературе. И художественное чтиво, явно непредназначенное для его возраста. При этом перед учителями притворялся полнейшим дурачком, слыл лентяем и бездарем.

— А про того чувака в тюрьме откуда узнал? Который помер от ошейника? — Чародей отодрал от ствола вишни свежую пахучую смолу и слопал.

— Да из старого журнала. Пошёл в библиотеку после вашей драки. А там статья. Журнал медицинской. Я решил, что Зиберман по-любому читал его. Думал, хоть тебя вытащу. Зверю-то это уже не поможет.

— Это да. Спасибо.

— Фигня.

— А таблетку где надыбал?

— У Паука. Он таскает лекарства из лазарета пачками. Как только ещё не попался. Это рвотная таблетка при отравлениях. Для промывки желудка.

— Она жуткая, — Чародей поёжился. — Я думал, кишки выблюю.

— Главное, ошейник сняли.

Солнце сквозь листву щекотало кожу мальчишек. К Чародею загар прилипал хорошо. Лис же страдал каждое лето. Стоило только летнему солнцу коснуться его бледной кожи, как он тут же сгорал и мучился волдырями. А как прятаться в тени, когда товарищи бегают весь день во дворе? Поэтому летом и дня не проходило, чтобы он не вспоминал недобрым словом Лису-мать, которая согрешила с каким-то бледнолицым.

— А ты никогда не задумывался, почему мы все такие? — спросил Чародей, болтая ногами.

— Какие такие? — Лис перекрывал палочкой путь гусенице.

— Ну такие… Откуда у нас разные способности.

— А, эволюция, братан.

— Она, по-твоему, всё объясняет?

— Ну, а почему бы нет? А тебе какое объяснение больше нравится? Боженька в лобик поцеловал? Метеорит на Землю шмякнулся? Эксперименты инопланетян? Масоны, иллюминаты? Какую теорию заговора ты предпочитаешь?

— Ту, которая объяснит, почему из-за чтения мыслей я вынужден знать всё о ваших прыщах, стояках и проблемах в туалете.

— А, ну это тебе к разумным рептилоидам, — Лис почесал щёку и щелчком пальцев скинул гусеницу с ветки.

Чародей закинул в рот ещё сладкой смолы. Зубы слипались от неё, зато так вкусно.

— Глянь туда, — кивнул Лис на кусты малины.

Чародей и так знал, что оттуда за ними наблюдает бледный мальчик с белесыми волосами, тоненькими ручками и ножками.

— Он новенький, кажись, — сказал Лис.

— Да вроде несколько месяцев уже тут.

— Это он ведь за тобой, как привязанный, таскается. Чего только хочет?

— Не знаю, — пожал плечами Чародей.

— Его бьют, в курсе?

Чародей опять пожал плечами.

— Он вроде немой или дурачок какой, — продолжал Лис.

— Нет, он умеет говорить.

— Лещ у него еду отбирает и поколачивает.

Чародея передёрнуло при упоминании Леща. Он плюнул на землю.

— Лещ — падла, — заявил он.

— Он считает себя главным в средней группе, — прыснул Лис. — Постоянно базарит, что с Черепом дружит.

Чародей промолчал.

— Клык вчера Филина треснул, — похвалился Лис. — Они с Лещом издевались над вами после драки. Клык хотел Лещу дать леща, а попал Филину по уху. Разодрал его. Они что-то в последнее время принаглели. Даже старших не боятся.

— За нами теперь Стениш будет следить. Некогда нам с Лещом разбираться.

— Жаль. Давно хотел ему чешуйки пересчитать.

— Пересчитаешь ещё.

Чародей махнул головой в сторону высокой сетки забора, спрыгнул на землю и обулся в валявшиеся под вишней кеды. Лис ловко последовал за ним. По привычке он озирался, не видит ли кто их, кроме белобрысого мальчишки в малине. Чародей же просто знал, что никого постороннего рядом нет, потому что не ощущал их мыслей.

Они завернули за полуразрушенную старую трансформаторную будку и остановились в нескольких шагах от забора. Два старшеклассника тихо разговаривали с человеком по ту сторону забора. Потом они передали человеку мятые купюры, а тот им блоки сигарет и какие-то маленькие коробочки. Они заметили мальчишек, застывших неподалеку.

— Вам тут чего надо? — спросил один из старшеклассников.

— Нормально, Клещ, — произнёс человек за забором. — Они тоже ко мне.

— Кхе, мелкие, а туда же, — хмыкнул второй старшеклассник и вместе с первым удалились.

Лис показал им в спину язык. Бесило, что старшая группа считала пацанов из средней мелкими.

— Принесли? — спросил мужчина по ту сторону забора.

Чародей коротко кивнул и протянул пару купюр и пригоршню мелочи.

— У нас только вот так, — сказал он.

— Ну, тогда вам вот столько, — мужчина протянул Чародею две пачки сигарет и ещё несколько сигарет сверху.

Без лишних слов они кивнули друг другу и отошли от забора в разные стороны. Лис от нетерпения подпрыгивал, ожидая, пока Чародей прикурит от зажигалки, и наконец с удовольствием затянулся.

— Видал, старшие у Странника презики купили, — с глупой ухмылкой сказал Лим.

— И чё? — отрезал Чародей.

— А ничё, — Лис пустил в небо дым. — Когда-нибудь и я куплю.

— Мечтай. Нам на сигареты-то трудно раздобыть, — Чародей издевательски хохотнул. — И вообще, что ты собираешься с презиками делать? Молиться на них?

— Дурила. К девчонкам пойду.

— Сам дурила. Так они и ждут тебя. Надо знать, к каким девчонкам идти.

— А я, может, знаю. А тебе теперь не скажу, раз ржёшь с меня.

— Ой, да больно надо, — Чародей пнул ветку.

— Вот когда станет надо, ко мне не приставай с расспросами.

Чародей смеялся, а Лис показывал ему средние пальцы на обеих руках. Скрежещущий голос из динамиков на столбах возвестил, что настало время обеда, и мальчишки, рассовав по карманам пачки сигарет, побежали к главному зданию приюта.

***

В столовой Клык злобно рычал, вцепившись пальцами в поднос с едой.

— Эти херы п-пытались п-плюнуть на наш стол, — объяснил он подошедшим Лису и Чародею. Когда он нервничал, заикался сильнее обычного.

Клык кивнул головой в сторону ржущей компашки пацанов. Чёрные глаза Чародея стали как стеклянные, когда он посмотрел на Леща. Тот показывал неприличные жесты и скалился кривыми зубами. Филин с пластырем на ухе посматривал на Клыка и тоже ржал.

— Пошли они, — процедил Чародей.

Он поставил на стол поднос с едой.

— Они думают, что теперь после драки ты будешь вести себя тихо. Поэтому выпендриваются, — Лис умудрялся есть и говорить одновременно.

— Я всегда веду себя тихо. В отличие от некоторых.

— Это не мешает тебе драться.

— Со своими же, — заметил Клык.

Чародей только повёл плечами.

— Я не отстану, — заявил Клык. — К-какого л-лешего вы сцепились со Зверем?

— Такого.

— Ты к-козёл. И Зверь тоже. Надеюсь, до п-полнолуния его выпустят. А то останетесь с Лисом вдвоём. И эти вас размажут.

— Пущай попробуют. Ужо я их! — кривлялся Лис, пихая в рот котлету.

— Ещё один к-козёл, — констатировал Клык.

Он говорил ещё какие-то оскорбления, но Чародей не слушал его. Безысходное отчаяние, прилетевшее из дальнего угла столовой, сверлило его мозг. Страх маленького человечка и понимание, что ему никто не поможет. Унижение, к которому привык. И принятие своей участи.

Лещ с самодовольной улыбкой отвешивал оплеухи белобрысому мальчишке. Тому, что следил за Чародеем и Лисом из малины. Его дружки из-за своего стола посмеивались над этим. Их смешки и непротивление жертвы подстёгивали Леща. Он размазывал картофельное пюре по голове мальчика и обзывал его. Тот лишь сидел, сгорбившись, и ждал, когда всё закончится. Один за целым столом. Лишённый поддержки и возможности прекратить унижения.

Чародей посмотрел в сторону старшеклассников. Там шли свои разборки, и никому не было дела до парня из младшей группы.

— Чар, т-ты т-только из ошейника вылез, — предупредил Клык. — Не лезь.

Клык проследил, куда смотрит его друг, и теперь предостерегающе качал головой.

— Чёрта с два, — просипел Чародей и поднялся.

Он преодолел расстояние в несколько шагов и с ноги ударил Леща в живот. Тот упал на спину, по смешному раскинув в стороны конечности и хватая ртом воздух. Его дружки выскочили из-за столов, но Клык с Лисом перегородили им дорогу. Двое стояли против пятерых. Клык сжимал в кулаке вилку. Лис мял в руках кусок хлеба и в наглую жевал его, чавкая на всю столовую, в которой стало тихо. Старшеклассники тоже перестали галдеть и с интересом смотрели на Леща и стоявшего над ним Чародея.

— Сука, зашибу, — хрипел Лещ, барахтаясь на спине, как насекомое.

— Ты лучше не вставай, — Чародей криво усмехнулся. — Так удобнее будет пить компот.

Он взял со стола кружку и вылил компот на лицо Леща. Потом ногой развернул его голову в сторону лужи на полу.

— Лакай, тварь.

Его тихий голос с нотками сдерживаемого бешенства рассекал воздух, как кинжал.

— Ты пожалеешь, ублюдок, — скулил Лещ, пытаясь скинуть его ногу с лица.

— Вряд ли.

— Шухер, Стениш! — крикнул кто-то рядом с дверью.

Чародей убрал ногу с лица Леща. Подойдя к столу, он одной рукой взял поднос с остатками еды, второй схватил белобрысого мальчишку за запястье и потянул за собой. Тот не сопротивлялся. Полные ужаса глаза таращились на Чародея.

Когда Стениш вошёл в столовую, Чародей и мальчишка уже сидели за столом, делая вид, что едят.

— Ну, и кто тебя так? — поинтересовался Стениш у поднимающегося с пола Леща.

— Никто, — огрызнулся он. — О лужу поскользнулся.

— И отпечатал на своём лице след чьего-то ботинка?

Лещ молча сопел. Стениш вздохнул, оглядел столовую, остановив взгляд на Чародее, и вышел.

— И оно т-того стоило? — спросил Клык, кивая на мальчонку, дрожащего рядом с ним.

— Стоило, — Чародей отломал кусок хлеба и смочил в супе. Он поморщился, всеобщий мысленный гвалт почему-то звучал сильнее, чем обычно. — Теперь, если Зверь не вернется до полнолуния, нас будет трое.

— Проку-то он него.

Клык с сомнением покосился на белобрысого.

— Ты теперь не бойся, — сказал Чародей. — Больше тебя не обидят.

Паренек, казалось, не дышал. Слушал его, опустив глаза в пол.

— Жить будешь в нашей спальне.

— Стениш не разрешит. Он из младшей группы, — заметил Лис.

— Пошёл этот Стениш, — огрызнулся Чародей.

— Т-тебя как зовут-то? — спросил Клык.

— Его зовут Тень, да, Тень? — ответил за мальчишку Чародей.

— Откуда ты знаешь? — с подозрением поинтересовался Лис, прищуривая один глаз.

— Я его так назвал.

— Когда успел?

— Давно уже.

— Что он всё молчит? — Лис перегнулся через стол и потыкал пацана пальцем в щёку. — Ты говорить-то умеешь?

Мальчик немного пришёл в себя, приподнял голову и тихо сказал:

— Умею. Меня зовут Тень.

Комната постепенно наполнялась дымом от четырёх сигарет. Открытая форточка плохо вытягивала воздух, и сизые клубы причудливо вились под потолком.

Лис уверял, что раз уже сморкается, то скоро хливкие шорьки придут пыряться по наве. Клык грыз семечки на кровати и швырял шелуху в Лиса.

— Стениш всё же не совсем мудак, — сказал Чародей. — Он мужик с понятиями. Он сначала говорил, что не отпустит мелкого жить к таким дебилам, как мы. А потом швырнул в меня окурком и сказал, чтобы я проваливал вместе со своей Тенью… Своим Тенью. А потом добавил, чтобы я заканчивал ходить по чужим лицам. Вот откуда он всё знает?

Чародей вместе с Тенью застилали постельным бельём кровать, на которой Тень теперь будет спать. Для этого они освободили от хлама кровать, стоящую между койками Чародея и Зверя. Ну, как освободили, просто сбросили на пол. Чародей сжимал зубами сигарету и ловкими движениями запихивал подушку в наволочку. Говорил он также с сигаретой в зубах. Тень, куривший впервые в жизни, постоянно кашлял от дыма и уже умудрился прожечь простыню.

— Д-догадывается, — предположил Клык. — Столько лет здесь. Опыт не п-пропьешь. А вот печень он частенько п-пропивает.

— Слушайте, — произнёс Лис, протирая глиф гитары туалетной бумагой, — а ведь он постоянно в приюте. Другие воспитатели на выходные уходят. А он каждый день здесь. У него что никого нет?

— Без понятия, — отозвался Чародей и вскинул голову. — Зверь идёт.

Мальчишки с радостью посмотрели на дверь. Зверь распахнул её, увидел Лиса. Чародей мгновенно почувствовал, как загорелись гневом мысли друга.

— Лис, прячься! — крикнул он.

Обрадовавшийся было Лис удивился.

— Чего это вдруг?

Чародей не успел объяснить, а Лис не успел спрятаться. Зверь отшвырнул ногой скинутый с кровати хлам и схватил Лиса за горло. Гитара упала на пол, брякнув струнами.

— Почему ты дал таблетку только Чару? Я два дня сидел на этом чёртовом кресле привязанный. Они отказались снять с меня ошейник. Если бы ты и мне дал таблетку!

Лис что-то хрипел под его хваткой и пытался убрать руку со своей шеи. Ошейник сдерживал Зверя, но он всё равно был сильнее Лиса.

— Зверь, отпусти его и послушай меня, — сказал Чародей. — Просто послушай.

Голос его звучал спокойно и уверенно. Зверь повёл ухом в его сторону, но тут же развернулся к Лису.

— Зверь, таблетка бы тебе не помогла, — продолжал говорить Чародей. — Ты слишком часто попадаешь в ошейник. Никто бы не поверил, что тебе стало плохо из-за него. Что нам обоим вдруг стало плохо из-за ошейников.

Зверь тяжело дышал, желваки ходили на скулах. Чародей ощущал исходящую от него ярость. Из-за ошейника она была немного притупленная. Но ведь ошейник должен полностью блокировать её. Раньше всегда было так. Почему же сейчас Зверь бесится?

— Лис ни в чём не виноват, — продолжал увещевать Чародей. — Он прочитал, что телепатам бывает плохо от ошейников, и решил помочь. Так что если хочешь кого ударить, бей меня.

Чародей развел руки в стороны. Зверь отпустил Лиса и перевёл на Чародея тяжелый взгляд.

— Вот так, дружище, всё нормально, — сказал Чародей. Он готовился столкнуться со Зверем. Подавить его, если потребуется.

— Ни хрена не нормально! — хрипел Лис, потирая больное горло. — Сучёныш! Я тебе вишни насобирал, чуть с ветки не опнулся. А ты меня душить!

Лис швырнул в Зверя кулёк из газетной бумаги, промокший от сока ягод. Зверь поймал кулёк и осоловело глядел на него, соображая.

— Вы ждали меня?

— Нет, дебил, не тебя, — язвил Лис. Он поднял гитару и прижал к себе. — Твою улучшенную версию. А припёрся ты, дерьма кусище!

Зверь смущённо улыбнулся. Чародей выдохнул.

— Да ладно, Лис. Ты ведь знаешь, что мне иногда крышу сносит. Извини, чё.

Лис вполголоса продолжал сыпать на него проклятия и ползал под кроватью в поисках выпавшей изо рта сигареты. Она выкурена лишь на половину. Такое добро не должно пропадать. Клык, вскочивший было всех разнимать, вернулся к семечкам. Чародей оставался начеку. Что-то громыхало в Звере, что ошейник не мог унять.

— Что за бледная моль прячется около моей кровати? — спросил Зверь.

Мальчишка таращил на него огромные голубые глаза и всхлипывал.

— Это Тень. Он теперь живет с нами, — объяснил Чародей.

— Зачем?

— Чтобы нас было пятеро.

— Нам и вчетвером хорошо.

— Его Лещ лупил.

— Лещ половину приюта щемит. Мы теперь всех убогих на пмж будем пускать?

— Окей, Зверь, — Чародей начал выходить из себя. — Тень будет жить с нами, потому что я так решил.

— Я тебе твою решалку щас тресну. Решатель херов, — Зверь сжал кулаки и двинулся было на Чародея, но смягчился. — Он же мелкий совсем. Сколько ему? Десять?

— Ему тринадцать. Всё равно скоро в среднюю переведут.

— Надеюсь, он в кровать не ссыт. Не то пинками отсюда погоню.

— Я не сыкун, — пропищал Тень.

Зверь заржал. Чародей закурил сигарету и протянул Тени.

— Ты долбанулся? — накинулся на него Зверь. — Сигареты на мелюзгу переводишь!

— Пошёл на хер. Он не мелюзга, а один из нас теперь, — Чародей перегородил Зверю проход, чтобы он не достал до Тени.

— Он ребёнок, — ревел Зверь.

— Ты тоже!

— Я зверь в ошейнике! — рявкнул Зверь, дёрнув силиконовую полосу на шее. — А ты, хоть и побывал в ошейнике, не делай вид, что теперь всё понимаешь в жизни!

— Да ты сам с пяти лет куришь, как попал сюда. Думаешь, я не помню, как ты о мои волосы окурки тушил и угорал, как псих! Я всё помню! — Чародей водил перед носом Зверя зажжённой сигаретой.

— И я помню, как ты меня головой в унитаз окунал. А все вокруг смеялись и думали, что я сам это делаю! Но я-то чувствовал твои мысли в своей башке!

— А я в своё п-первое п-полнолуние Лиса за ляжку т-тяпнул, — фыркнул со смеху Клык. — А он решил, что это бешеный щенок, и табуреткой меня по хребту.

— А меня Зверь однажды мордой в рождественскую елку ткнул, — вспомнил Лис. — Я у него после этого подарок украл и съел.

— Так это был ты? — поднял брови Зверь. — А я на Клыка подумал.

— А я г-говорил, что это не я, — Клык швырнул в Зверя семечкой. — А ты мне зуб выбил. Хорошо молочный.

— И как после всего этого мы умудрились друзьями стать? — поразился Чародей.

— Надо и Тень отлупасить, чтобы он своим стал, — в шутку предложил Лис.

— Мелких т-только такие с-суки, как Лещ, бьют, — проворчал Клык.

— Бой подушками! — заорал Лис и понёсся на Клыка со своей подушкой.

В комнате пошла кутерьма и ор. Летели пыль и перья. Мальчишки прыгали по кроватям прямо в обуви и махали подушками. Если кто падал на пол, считалось, что он попал в лаву и должен кукарекать.

Тень прыгал вместе со всеми, счастливый и накуренный. Он ни по кому не попадал, зато постоянно падал в лаву. Если Зверь оказывался слишком близко, Чародей отпихивал Тень, чтобы в игре Зверь не задел мелкого.

В пылу игры ребята не заметили, что в комнату зашёл старшеклассник Ржавый. Даже Чародей не почуял его мыслей, так был занят игрой. Покашливание старшеклассника остановило забаву.

— Стучаться надо, — заявил Лис. — Вдруг мы тут голенькие ходим.

— Смеёшься, Лис? — проговорил Ржавый. — На кострище не до смеха будет. Чар, Зверь, вас Череп зовет. Остальным тоже быть.

Чародей поморщился, но делать было нечего. Надо идти, раз Череп вызывает.

***

В час, когда воспитатели закрывались от приюта в своих спальнях, и даже всевидящее око Стениша мутнело от виски, зверёныши выползали из нор на зов вожака. Только мелкие оставались в постелях и не знали о всеобщем сборе. Начиная со средней группы все мальчишки являлись к «кострищу», как называли они между собой ночной сбор в спортивном зале. У кострища маленькие стаи становились одной большой стаей.

Чародей с друзьями зашли в переполненный спортзал. Его заполняли около семидесяти мальчишек возрастом от четырнадцати до восемнадцати лет. Под потолком витал дым, испускаемый десятками сигарет. Собранные у одной стены маты служили местом расположения старшеклассников. Над матами во всю стену висела камуфляжная сетка. От этого зал напоминал джунгли. Мальчишки из средней группы кучками разместились, кто где — на низких лавках, спортивных снарядах. Кто-то играл в карты, кто-то умудрялся разгадывать кроссворды, а кто-то даже рисовал пошлости на стенах. В центре зала место осталось свободным. Там с понурой головой стоял Лещ, потупив глаза в пол. Его правое ухо горело красным, а мысли обидой и яростью к старшим.

«Отказался встать в центр, за что его и огрели», — по обрывочным мыслям Леща догадался Чародей.

Ржавый жестом указал Зверю и Чародею встать рядом с Лещом, остальным отойти к стенке к другим мальчишкам. Тень, до этого мёртвой хваткой цеплявшийся за Чародея, повис на Лисе. Единственный из младшей группы, он оказался на собрании и боялся до дрожи в коленках. Ржавый, расставив мальчиков, подошёл к матам и коротко кивнул развалившемуся на них Черепу. Мгновенно двое старшеклассников согнали с двух козлов оседлавших их мелюзгу и поставили рядом, сцепив ножками. Серый, правая рука Черепа и старший среди оборотней, сунул пальцы в рот и коротко свистнул.

— Тихо, — крикнул он, — Череп будет говорить.

Разговоры тут же прекратились, карты упали из рук, семь десятков глаз уставились на Черепа. Он резво, с одного прыжка вскочил на козлов, широко расставив на них ноги, и бросил в наступившую тишину:

— А вы думали, что можете творить всякую дичь и не отвечать за неё?

Череп опустился на корточки, сцепил пальцы рук между собой, худой гуттаперчевый паук с темными кругами вокруг запавших глаз. Он окутывал невидимой паутиной весь спортзал, и никто не осмеливался пошевелиться, потому что не знаешь, как и за что окажешься в липкой паутине. Как не знаешь, и как из неё освободиться.

— Основа нашего общества состоит в том, чтобы научиться уживаться друг с другом, — повторил Череп шершавым голосом недавние слова госпожи Н. — А ещё в том, чтобы уживаться со своими особенностями. Принимать их в себе и в других. Можно сколько угодно бить друг другу морды, если делаете это кулаками.

Чародей и Зверь переглянулись. Это касалось их.

— У нас действует один святой закон — не применять против друг друга свои способности. Это распространяется в первую очередь на драку. В других аспектах жизни тоже, конечно, надо это использовать. Но в физическом контакте в первую очередь. Здесь речь о самоконтроле, о котором нам столько говорят на уроках. Контролируешь себя, контролируешь свою жизнь.

Лещ шмыгал носом, боялся поднять голову и обречённо водил взглядом по полу. Умные фразы Черепа трудно доходили до него. Чародей чувствовал, что он пытается уловить суть, но упускает её.

— В использовании способностей против других есть ещё один момент. Я сильнее малолетки. И я не трону малолетку, именно потому, что сильнее него. Или, например, я могу видеть тебя, Лещ, сквозь одежду и даже сквозь кожу. Но я не сделаю этого. Также, как не использую свои способности на девчонках. А иногда очень интересно, что там у них под платьишками. Знаете, почему я этого не делаю? Уважение. Мне было бы неприятно, если бы со мной поступили так. Поэтому и я не поступаю так.

Череп спрыгнул с козлов и оказался рядом с Лещом.

— Ты, Лещ, продолжаешь лупить мелких, хоть тебе и запрещали сто раз. В наказание будешь всю неделю мыть наш сортир. Мы как раз примерно пару месяцев не убирали его. Может, тогда у тебя будет меньше времени и сил приставать к мелюзге.

Старшеклассники довольно прыснули. Лещ внутренне кипел. Нет дела позорнее, чем чистить чужой нужник. Но он боялся сказать что-нибудь против.

— Теперь вы, — Череп ткнул пальцем в Зверя и Чародея. — Верю, что у вас были серьёзные причины начистить друг другу морды. Если бы дело обошлось только кулаками, вопросов бы не имелось. Но использовать способности! Смысла нет выяснять, кто начал это первым. Да мне и похер. Можно, конечно, сказать, что вы уже понесли наказание. Ты, Зверь, в ошейнике. И похоже, Стениш не собирается снимать его. С тобой, Чар, приключилась какая-то херня в лазарете. Херово было?

Чародей кивнул, не поднимая глаз.

— Короче, можно было бы оставить всё, как есть, раз вы уже поплатились за свою глупость. Но это наказание от взрослых. Не от нас. Наказанием от нас будет, — он сделал паузу и крикнул толпе мальчишек, — порка морковкой!

Раздался дружный одобрительный свист. Зверь дёрнулся, но Чародей схватил его за запястье.

«Я не дамся», — орал Зверь в мыслях.

«Дашься, — шипел на него Чародей. — Это не так позорно, как чистить сортир».

«Нет!»

Чародей сильнее сжал его запястье. Сила Зверя рвалась через сдерживающий ошейник, стучала по венам, заставляла набухать виски и кулаки. Чародей видел плотину, которую вот-вот прорвет.

«Если бы Череп знал, что мне приходится сдерживать каждый день, он бы себе эту морковку в задницу засунул».

В это время Ржавый скручивал из полотенца морковку, спец в этом деле. Из коридора внесли приготовленный заранее таз с водой. Свора мальчишек улюлюкала, топала ногами и вскидывала вверх руки. Череп бросал им сигареты и гоготал.

«Просто не буду ничего делать, если Зверя понесёт, — думал Чародей. — Пусть сорвётся, пусть всё разнесёт к чертям. Что тогда ты скажешь, Череп? Про основу общества, самоконтроль, закон. Когда Зверь будет проламывать тебе череп, а, Череп, что скажешь?»

Ржавый намочил полотенце и немного отжал его. Слегка хлестнул по ладони, проверяя. Чародей зажмурил глаза. Сквозь всеобщее гиканье он уловил поскуливание Тени и сдавленный рык Клыка. Оба висели на Лисе, а тот пел песню, что-то про баррикады и глухую поступь на эшафот. Про обоссанное тело, болтающееся на верёвке на рассвете. Умеет же он простую порку превратить в событие апокалиптического масштаба.

— Ну что, кто первый? — спросил Череп, забирая полотенце у Ржавого.

Чародей развернулся к Зверю и посмотрел ему в глаза. «Не надо», — мысленно сказал он другу, а сам подошёл к козлу, стянул штаны и перегнулся через снаряд.

— Вот молодец, хороший мальчик, отличный пример подаёшь всем нам, — на этих словах Череп саданул Чародея мокрым полотенцем по голому заду. Боль впилась в ягодицы, разлилась по всему телу и осела глубоко на дне стыдом. Чародей натянул штаны обратно и встал рядом со Зверем.

— Следующий, — скомандовал Череп, вертя полотенцем.

Зверь психовал и бесился, но всё же перегнулся через козла. Пара секунд, и красная отметина зажглась на его заднице.

Лещ бесновался и улюлюкал наравне с остальными. Его позор начнется только завтра, а сейчас можно постебаться над другими. Был бы он поумнее, держался бы ниже травы. Осуждённым незачем привлекать к себе внимание. Но умным он не был.

Воспалённый взгляд Черепа вырвал его из толпы. Старшие мальчишки, как почувствовав настроение вожака, подхватили Леща под локти и потащили к нему.

— Веселишься, падла? Мало тебе нужника. Будем искоренять дерзость поркой!

Лещ заверещал и принялся брыкаться в руках старшеклассников.

— Сноси наказание достойно, — рявкнул Череп ему в лицо.

Но тот только дёргался и орал. Леща повалили на пол, полностью стащили с него штаны, и Череп трижды приложился полотенцем к его заднице.

— Месяц нужника, — крикнул он Лещу напоследок и швырнул полотенце в сторону толпы. — Пошли все по кроватям, щенки!

Мальчишки волнами выкатывали из спортзала. Филин и Пузырь волокли за собой Леща.

«Удивительно, если после такого он останется у них вожаком», — подумал Чародей.

— Ты задержись, — крикнул ему Череп.

— Отведи наших в комнату, — сказал Чародей Зверю и повернулся к Черепу.

— Оставьте нас, — это уже относилось к старшеклассникам. Они без лишних слов вышли в коридор. Чародей в который раз удивился авторитету Черепа. Он видел, что даже Стениш пасует в его присутствии. Когда все покинули спортзал, Череп пальцем подозвал к себе Чародея. Он раскинулся на матах, задрав ноги на козла, и закурил. Чародей, как мог, присел с краю. Он знал, что нельзя нависать над Черепом, когда тот лежит.

— Ничего, завтра уже пройдет, — заверил Череп, видя его скривившееся лицо. — Вот что, Чар. Мне уже семнадцать. Через несколько месяцев я уйду отсюда. Не знаю, кто тогда станет тут главным, да и будет ли такой. Надеюсь, ты согласишься, что относительное спокойствие в нашем приюте моих рук дело. Ох, и тяжело же всё держать под контролем. Я это к чему. Когда я уйду, некому будет сдерживать анархию. Пусть Стениш питает иллюзии, но он вряд ли сможет обуздать этот шторм. Некому будет ставить на место таких, как Лещ. Однако ты сможешь кое-что сделать. Ты должен стать авторитетом в средней группе. Пацаны прислушиваются к тебе, я это вижу. Если ты не сделаешь этого, они пойдут за Лещом. Его принцип прост и понятен им. Круши и бей. И им хочется этого. А надо сделать так, чтобы они видели и другой путь.

— Я же тоже дерусь, — заметил Чародей.

— Драться и избивать — разные вещи, — произнес Череп. — Подумай над моими словами, Чар. В один не прекрасный день ты с Лещом можете остаться один на один. И хорошо, если у тебя за спиной окажется поддержка, а не только твои психические выкрутасы.

Чародей кивнул в знак того, что понимает. Он собирался уже подняться, когда Череп остановил его.

— Вы того мелкого к себе взяли, — сказал он. — Следи за ним. Какой-то он… Ну, не знаю. Короч, следи.

***

Чародей вышел из спортзала во тьму коридора. Зверь ждал его у лестницы с тлеющей сигаретой в зубах.

— Лис повёл Клыка и Тень, — сообщил он и протянул сигарету Чародею. — Он умудрился петь про наши трупы на ветру и ловить сигареты.

— С него станется.

Чародей затянулся и прислонился горящими ягодицами к прохладной стене.

— Я бы не стал, Чар. Не стал бы противиться и драку затевать.

— Знаю.

Где-то в туалете раздевалки протекал кран, капая на раковину и на нервы.

— Что тебе сказал Череп?

— Что с Лещом надо кончать.