Сиреневые тени прошлого

Ека Козлова

Он знал её так близко, как только могла позволить ему женщина,сгорающая от страсти. Но что произошло, почему она не помнит его? Делает вид, что они не знакомы? Что это: игра, издёвка, новая пытка для него? Если так, то он не позволит ей вновь одурачить себя. И ей придётся ответить за всю ту боль, что она причинила ему.Первая книга из серии «любовь и фантастика»

Иллюстратор Екатерина Козлова

© Ека Козлова, 2021

© Екатерина Козлова, иллюстрации, 2021

ISBN 978-5-0053-4079-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Впереди над линией горизонта яркими вспышками кружило сиреневое сияние, обозначив границу тридцать второй зоны. Девушка за рулём передвинула ногу на педаль тормоза и направила экспедиционный джип на обочину дороги. До объекта было около трёх километров, но даже издалека Оля видела, как иссушенные зноем поля вблизи границы были изувечены мозаикой глубоких трещин, и всякая живая тварь сторонилась этого места. Она задумчиво посмотрела на ржавый дорожный указатель городка Устриш. Это был самый короткий путь, чтобы проехать в Нижний Новгород.

Проходить из одной зоны в другую она не боялась, и всё же, пережить очередной приступ, прежде чем наступит адаптация к новой атмосфере, — было нелёгким испытанием.

Кочевница зевнула. Её взмокшее тело изнывало от пекла и долгого пути. Ей нестерпимо хотелось принять душ, смыть под струями прохладной воды дорожную пыль и хоть немного остыть, отдохнуть и выспаться. Хроническая усталость, провалы в памяти и боль были её верными спутниками последние четыре года. И ради чего она вновь рисковала жизнью? Оля тяжело вздохнула. Ей нужно было доставить секретные документы из Арктической обсерватории в Нижегородский исследовательский центр. Ни Бог весть какое трудное задание, но, всё-таки оно было опасным.

Она стиснула зубы и, ударив в педаль газа, вырулила обратно на дорогу.

Яркое послеполуденное солнце и сиреневое сияния ослепляли глаза. Оля с трудом различала дорогу, и только когда почувствовала нарастающее давление, поняла, что пересекла границу. Головная боль пришла внезапно, за нею последовал звонкий гул в ушах и приступ тошноты. Оля крепче вцепилась обеими руками в руль и, немного сбавив скорость, осторожно поехала по направлению к незнакомому городу. Она надеялась, что сможет быстро отыскать приют для кочевников. Отлёживаться на заднем сиденье машины в судорогах, ей не хотелось.

Дорога прямиком привела её к заброшенному вокзалу. Опустевшая площадь и заколоченные, разбитые стёкла витрин магазинов указывали на то, что в этой части города, возможно, никто не живёт. Оля присмотрелась. На противоположной стороне улицы стояло двухэтажное здание постройки советских времен с обвалившейся штукатуркой и старой двустворчатой дверью. Над входом весела вывеска с изображением планеты земля без разграничений на зоны. Такой она была до всемирной катастрофы, которая произошла четыре года назад. Теперь же, небрежно нарисованный масляной краской большой синий круг, служил лишь маяком для кочевников.

Увидев знакомые символы, Оля успокоилась. В первую очередь это означало, что город Устриш имеет сообщение с другими зонами, и она никого не удивит здесь своим появлением. А во-вторых, она сможет наконец-то принять ретрогетивные пилюли для ускорения адаптации и спокойно отлежаться. Её самочувствие стремительно ухудшалось: гнетущие, подавляющие сознание предвкушение неизвестности накрывало с головой и лишало сил. Каждый звук казался далёким и неразборчивым. Картинка города двоилась в глазах. Оля с большим трудом открыла дверь автомобиля и на ватных ногах вывалилась из него, едва удержав равновесие.

Кочевница осмотрелась. На улице по-прежнему не было ни души.

«Но ведь кто-то здесь должен быть», — вскользь подумала она, и достав рюкзак из багажника, отправилась искать хозяина приюта.

Дверь в здание оказалась открыта. В полумраке просторного холла стояла тишина.

— Есть тут кто? — из последних сил крикнула Оля в пустоту, и от бессилия села на стул напротив стола консьержки.

Спустя минуту где-то на втором этаже скрипнула дверь. И кто-то неторопливым шагом зашаркал по ступеням лестницы.

Кочевница вздохнула с облегчением, и её веки невольно сомкнулись от усталости, а когда она вновь открыла глаза: на столе горела настольная лампа, а за столом сидела пожилая женщина и внимательно изучала её.

Она увидела на тумбочке позади консьержки пожелтевший от времени, с диском вместо клавиатуры телефон.

«И зачем он здесь? Кому она звонит? Куда?» — словно в бреду подумала Оля.

— Здравствуйте, — ослабшим голосом сказала она.

— Добрый день.

— Мне нужна комната и желательно побыстрей.

— Могу я увидеть ваши документы?

— Путёвка кочевника подойдёт?

Оля неуверенно сунула руку в правый карман камуфляжных брюк, пытаясь вспомнить, брала она с собой документы или нет.

— Подойдёт, — ответила консьержка.

Она медленно достала из ящика стола помятую тетрадь регистрации, продолжая пристально рассматривать гостью.

— Я направляюсь в Нижний Новгород и задержусь у вас всего на пару недель.

Обыскав один карман, Оля полезла в другой, тот, что был ниже.

— Не знаю в чём спешка вашего дела, но вы очень сильно рискуете.

Антонина Павловна не первый год имела дело с кочевниками и хорошо знала о последствиях таких путешествий. Предупредить об опасности было её долгом.

— Я вам рекомендую задержаться у нас как минимум на месяц до полной адаптации.

— Это слишком долго, — вяло улыбнулась Оля. — Вот, пожалуйста, — протянув пластиковую карточку, предложила она.

— Меня зовут Антонина Павловна. Я хозяйка этого дома. Пола. Дола. Мы с мужем, ижем, чижем живём на втором этаже, а на первом принимаем кочевником. Чевников. Комчевых. Вничих…

Оля сглотнула. Гул в ушах становился невыносимым. Перед глазами всё плыло. Слова женщины с четырьмя глазами звучали, как абракадабра.

— Дайте мне, пожалуйста, ключи от комнаты.

Она почувствовала, что ещё немного и её накроет новая волна галлюцинаций.

— Конечно, я вам их дам, как только…, — Антонина Павловна взглянула на документы и тут же замолчала.

Ещё мгновения назад она сомневалась, думала, что ей померещилось, а теперь знала точно, кто перед ней стоит.

На пластиковой карточке была фотография и надпись: «Ольга Медведева. Кочевник первого уровня. Миграционный доступ без ограничений»

— Как вы себя чувствуете? — дрогнувшим голосом спросила консьержка, стараясь изо всех сил сохранять спокойствие.

На лбу кочевницы проступила испарина, её лицо было бледным, а глаза потемнели от боли. Она выглядела слабой, и её руки дрожали.

— Будьте добры дать мне ключи от комнаты. Мне нужно отдохнуть, — испытывая новый приступ головной боли и тошноты, ответила Оля.

Антонина Павловна встала из-за стола и едва не уронила стул, на котором сидела, задев его широкими бёдрами. Она открыла на стене шкафчик для ключей и взяла тот, на котором была прикреплена красная бирка.

— Оставите свою путёвку у меня? Я вас зарегистрирую, а когда вы отдохнёте, верну вам документы.

— Конечно, — с нетерпением ответила девушка.

— Ваша комната шестая, красная дверь прямо по коридору, — указала женщина, протягивая ключи.

— Благодарю, — торопясь ответила Оля и поспешила уйти.

Антонина Павловна тяжело вздохнула. Она прожила в этом маленьком городе всю свою жизнь и знала каждого жителя в лицо. Оля Медведева считалась пропавшей без вести с тех пор, как четыре года назад покинула свой родной город Устриш и, никто уже не надеялся, что однажды она вернётся домой.

Антонина продолжала стоять на месте, провожая взглядом гостью, и всё не могла решить, кому сообщить о чрезвычайной ситуации первым.

Оля с трудом пересекла холл и, отыскав шестую комнату, прежде чем вставить ключ в замочную скважину, облокотилась о стену. Головная боль сводила её с ума. Её тело пробирал озноб. Ей казалось, что ещё немного, и она потеряет сознание.

Пошатываясь, она прошла в спальню, крепко сжимая в руке пузырёк с ретрогетивными пилюлями. Бросила рюкзак у окна и села на кровать. Закинула в рот две капсулы и раздавила их зубами. От терпкого вкуса горькой жидкости Ольге свело скулы. Она проглотила лекарство и попыталась расслабиться.

Первая судорога прошла по её телу едва заметной волной, вторая была сильней, когда её настигла третья, Оля против воли дёрнулась и свернулась калачиком. Её тело больше не принадлежало ей. С каждой новой судорогой Оля корчилась и металась по кровати, словно испытывала ломку. И только спустя несколько минут неистовых терзаний боль стихла, судороги прекратились, и кочевница мгновенно провалилась в сон.