Без пяти минут герои

Екатерина Цой, 2018

Удобно, когда попадаешь в выдуманный тобой мир талантливой красавицей, неуязвимой магичкой, в которую разом влюбляются принц, эльф и маг. А что делать, если при переходе сверхъестественных сил не появилось, формула пороха и прочие способствующие обогащению открытия в голове не всплыли, да ещё и в соратницы досталась эгоистичная землянка, которая совсем не рвётся спасать мир? Значит, твоя задача – узнать, где затаился жаждущий твоей смерти темный маг и бежать в противоположную сторону!

Глава 3. Религия — опиум для народа. Нам двойную порцию, пожалуйста

Марина

— Лиля, Лиля, чтоб тебе век курортов не видать, просыпайся! — я с тайным злорадством и явным удовольствием огрела спутницу увесистой подушкой.

Утро давно вступило в свои права: со двора доносился скрип отъезжающих повозок, слышался гомон людских голосов, а поджаристый блин тиерского солнца завис высоко в небе. От мыслей о еде в животе предательски заурчало.

— Сейчас кто-то получит по наглой, немытой шее, — сонно пробормотала магичка, переворачиваясь на другой бок.

— Пора в путь, но если ты не хочешь, то мы с Адрианом навестим провидицу сами, а тебя на обратном пути захватим, — «если не забудем» мысленно добавила я. Между прочим я очень забывчивая особа…

— Кто вас одних отпустит, — настырная тетка мгновенно открыла глаза. — один мечтает о подвигах и боях, а вторая вообще пришибленная, надежды на тебя никакой!

Боже, ну, что мне стоило на цыпочках выскользнуть прочь и тихонько увести Адриана из стойла, то есть из комнаты. Небось Лиля бы за неделю «Три дуба» не разнесла.

Вышла во двор я грязной, невыспавшейся и злой. Драная коза накануне истратила всю горячую воду на себя! Верх эгоизма и бесцеремонности! Утром последнее достижение магической науки окончательно сдохло и в предсмертных конвульсиях выплюнуло тонкую струйку ледяной воды, которой едва хватило на умывание. Руки нещадно горели, откликаясь вспышками боли на легчайшее прикосновение: тиерское солнце не пожалело чужеземную кожу, подрумянив ее до состояния свежесваренных раковых клешней.

На массивной, потемневшей от времени скамье, врытой в землю у трактира, обнаружился Адриан — бодрый и довольный жизнью. Завидев соратниц, принц улыбнулся и радостно помахал рукой. Пришлось цеплять на фейс вымученную улыбку и махать в ответ.

— Сейчас мы купим коня для тебя, Мара, и поедем в Висенн.

Браво, мне в мужья достанется капитан Очевидность! А то без подсказки я бы решила, что мы дружной шведской семьей поскачем на Гоа. Поскачем? Коня?!

— Я не сяду на коня, — твердо сказала я, кося глазом на громадных лоснящихся зверюг, ожидающих ездоков у ворот. Ответные взоры теплотой также не отличались, из чего я сделала вывод, что мы с животными находимся в состоянии холодной войны: то есть не причиняем друг другу вреда при условии, что я стою вне радиуса поражения копытом, а в Тиере нет артелей, промышляющих производством конской колбасы.

— Если конь сядет на тебя, будет хуже, — вмешалась Лиля, любовно похлопывая своего жеребца по крупу. Ох, почему к большим сиськ… глазам боги так часто прикладывают псевдоюмор? — Так что лучше ты на него.

— Я. Не. Сяду. На. Это. Животное.

— Слушай, ты что никогда не каталась на лошадях на Земле? — черноволосая смотрела так, словно я только что призналась в принадлежности к сатанистам. Интересно, если гривастый монстр откусит женщине голову, она сможет ходить? В принципе, голова у землячки выполняет чисто декоративную функцию, так что шансы есть.

— Каталась. На белоснежном таком скакуне. На карусели в парке аттракционов. Мне было пять лет, и та пластмассовая коняга не предпринимала попыток сбросить и затоптать наездника.

— Прекрасно. Тогда следующий вопрос: «Мадам спортсменка?» — тоном вышколенного конферансье осведомилась собеседница.

— Почему спортсменка?

— Потому что мадам придется бежать за мчащимися конями до самого Висенна! — раздражение Лили яростным пламенем прорвалось наружу.

— Нет, зачем? — я очаровательно улыбнулась.

Вид злящейся соперницы бальзамом пролился на сердце, подстегнув женскую сообразительность. Балансировать в жестком седле, подвергаясь риску свалиться и сломать шею, мне не улыбалось, а вот откинуться на широкую мужскую грудь, будучи поддерживаемой сильными руками, очень даже хотелось. — Ваше Высочество, не поможете бедной девушке в затруднительной ситуации? Ваш конь без труда выдержит двух ездоков.

Мда, приставка «Благородный» Адриану точно не светит. Принц покраснел, опустил глаза и, пробормотав нечто невразумительное о разведке, вскочил в седло и умчался за ворота. К чести Лили она не злорадствовала и не насмехалась, а также как и я ошарашено смотрела на клубы пыли, в которых скрылся ненаследный принц. Я гордо вздернула подбородок, подхватила с земли суму и на крейсерской скорости пять километров в час зашагала по дороге. Рядом (слава богу, молча) ехала данная богами помощница.

— Слушай, — минут через десять не выдержала дылда. — А чего от тебя мужики шарахаются? Ты вроде не страшная, можно даже сказать местами симпатичная.

Нахалка еще сомневается, что я не страшная! Как хамить, так она такая вся из себя уверенная, а как мою внешность оценивать, так «вроде бы».

— Понятия не имею! Может ты, умудренная годами, опытом и морщинами старушенция, подскажешь?

— Мне, между прочим, всего двадцать девять! — Лиля обиженно надула пухлые губки (интересно, свои?). — А что тут думать? Сейчас у Дрюшки спросим. Адриааааан! А чего ты от Кнопки шарахаешься?

Отлично, теперь я точно знаю, что Дарвин не доработал теорию до конца, и часть людей произошла не от обезьян, а от птиц. Конкретно этой, едущей рядом со мной особи, мозг достался от воробушка. Кто ж такой деликатный вопрос орет на всю округу?

— Ты что делаешь? Как можно о подобном спрашивать?

— А что?

— Знакома с таким понятием, как «такт»?

— Это когда учительница музыки отбивает ритм по крышке фортепиано?

— По голове бы твоей пустой ритм отбить!

К сожалению, мощный крик сработал не хуже автомобильной сигнализации, и принц со всех четырех лошадиных ног уже мчался назад (в следующий раз придумаю глуховатого героя).

— Ты слишком загоняешься. Всегда лучше подойти и задать вопрос в лоб, чем мучиться, мысленно пережевывая сомнения и страхи. Так почему ты боишься рыжую?

— Мара, ты не думай, ты хорошая, и штаны на тебе не всегда будут, — начал неуверенно оправдываться будущий супруг.

Я с удивлением оглядела украденные брюки. Согласна, сидят они отвратительно и не идут ни в какое сравнение с подогнанным точно по фигуре нарядом Лили. Но ту-то, небось, обслуживали лучшие портные столицы, а мне пришлось справляться с проблемой самостоятельно. И вообще некрасивая одежда — не повод для некрасивого отношения.

— Что конкретно Вам не нравится в штанах? — ледяным тоном осведомилась я.

— Ну как, — замялся собеседник. — Они же штаны!

Адриан строил непонятные гримасы и активно сигнализировал лицом, что деликатный момент заключается именно в брюках.

— Ваше Высочество, поясните, пожалуйста, почему сей предмет туалета вызывает оторопь в Тиере? Ношение штанов женщиной считается неприемлемым? Ноги в них кривые? Или короткие?

— Или волосатые! — радостно предположила магичка, но я предпочла не заметить подлый выпад.

— Нет-нет, штаны носят воины, маги и жрицы Хлои в…определенные периоды.

— Отлично, а в какие периоды? — информацию из местного жителя приходилось тянуть клещами.

— Когда случаются…ситуации…болезни, например…от тех, кто провел ночь во славу Хлои. Штаны показывают, что девушка временно не осеняет мужчин милостью богини, — будущий правитель окончательно смешался и покраснел.

Я стояла, как громом пораженная. Значит все это время окружающие люди принимали меня за проститутку, подхватившую заразное венерическое заболевание! Теперь-то ясно, почему Орс не хотел подсаживать на телегу, в «Трех Дубах» отвели отдельный стол, а официант шарахнулся от чаевых. Рядом загибалась от хохота Лиля.

— Уверяю, я совершенно здорова и не являюсь подопечной этой неразборчивой в связях небожительницы! — зло отчеканила я и пошла дальше. Стыдобища-то какая!

— Мара, подожди! Не обижайся, откуда мне было знать! Ты сама сказала, что оказалась в Тиере милостью Хлои, вот я и подумал… — принц бросился следом. — И руки твои…

— Это называется солнечный ожог! Чувствительная кожа обгорает враз! Я вчера весь день провела под прямыми солнечными лучами! — я торопливо спустила рукава рубахи до запястий. Лучше буду огородным пугалом, чем венерической жрицей любви.

— А почему ты ничем не прикрыла руки? — удивился Адриан.

— Кто ж знал, что так получится.

— Так все знают. Лето все-таки.

Я смерила собеседника испепеляющим взглядом и молча зашагала дальше. Принц ехал рядом и бормотал неуклюжие извинения. Ничего-ничего, немного раскаяния будущему супругу не повредит, а то слишком уж часто он поглядывает на Лилю.

Минут через пять гордость начала сдавать позиции, через десять — отказалась от излишних притязаний, а через полчаса — валялась в пыли, уговаривая взять ее на ручки и пожалеть. Ноги, не привыкшие месить пыль два дня подряд, требовали передышки, а лучше паланкин и раба с опахалом.

— Надо прислушиваться к организму, — мудро решила я и позволила Адриану забросить мое ноющее тело в седло.

Легко быть благородным после того, как выяснилось, что ничем страшнее близорукости спутница не страдает и угрозы жизни королевскому отпрыску не несет. Впрочем, ревнивые взгляды магички добавили изрядную долю меда в случившуюся бочку дегтя. К тому времени, как на горизонте нарисовались каменные стены Висенна, настроение почти вернулось в норму.

Сам город мог поразить приезжих разве что полной невзрачностью. Для второго по величине населенного пункта сказочного королевства Висенн оказался на удивление сер и убог. Высокая плотность жителей привела к тому, что благоустроенный центр оказался в плотном кольце кирпичных коробок, напичканных крохотными комнатушками. Понятно, что застройщикам выгоднее продать множество маленьких квартирок обладателям тощих кошельков и пустить полученный капитал в оборот, чем годами ждать реализации просторного особняка в элитном квартале. Выложенная булыжником мостовая, радующая жителей центральных районов, ближе к окраинам сходила на нет, вынуждая обитателей трущоб месить грязь ногами. Слава богу, погода сейчас стоит солнечная, а к пыли мне не привыкать. Стражники в ярко-алых одеяниях, несущие караул у ворот, при появлении Адриана вытянулись в струнку. Если бы принц задержался возле бравых вояк чуть подольше, несчастные бы попадали в обморок от нехватки кислорода.

— Храм Радуги стоит на Центральной площади, — мужчина пришпорил коня, спеша на прием к пророчице.

Легкая рысь отозвалась в теле ноющей болью.

— Ваше Высочество, а здесь есть рынок?

— Конечно! Тут недалеко, мы можем заехать после посещения Великой Варны.

— Мы заедем до Варны. Мне очень-очень нужно платье, — я сделала ударение на последнем слове.

— Ой, да ладно тебе! В храме все свои — поймут. Жрицы Хлои тебя еще накормят-напоят как заслуженную труженицу их профсоюза, — хохотнула Лиля.

Я окинула мерзкую бабу уничижительным взглядом, просяще коснулась пальцами руки принца и добавила в голос умоляющих ноток:

— Пожалуйста.

Адриан молча развернул коня вправо.

Местная ярмарка не представляла из себя ничего особенного. Тут не найти велеречивости восточных торговцев, незабываемой атмосферы европейских блошиных рынков, буйного водоворота цветов и запахов индийских базаров. В Висенне шопоголика ждут длинные ряды лотков, заставленных разнообразным барахлом, пихающиеся локтями покупатели и крикливый гомон торговок. Я остановилась возле пятого по счету прилавка. Разбитная молодка энергично расхваливала товар, успевая описывать достоинства изделий одному покупателю, искать нужный размер для второго и отсчитывать сдачу третьему. Серое платье из тонкого, но крепкого на вид полотна подойдет идеально. Простой фасон и длинная свободная юбка помогут сойти за небогатую горожанку, а отсутствие кричащих декольтированных элементов не позволит окружающим усомниться в моей порядочности. Жалко, что нельзя приобрести брюки. Вон те, из светлого льна с матерчатым пояском были бы в самый раз: чутье подсказывало, что приключений на нашу голову свалится немало, а драпать, путаясь в подоле — удовольствие ниже среднего. Пока я стояла, задумчиво ощупывая материю, торговка отпустила последнего покупателя.

— Дочери Хлои у меня редко что берут. Вам, наверное, лучше к Седе пойти, она в третьем ряду торгует. У нее фасоны пофигуристее, — женщина обрисовала, в каком месте фасоны Седы подходят для подопечных богини разврата.

Честно скажу, моему месту до указанных размеров было пачки две ваты.

— Бери, что копаешься? — пихнула меня под ребра Лиля. — Девушка, заверните вот это…

Соотечественнице не терпелось выбраться из людского потока и отправиться в храм. Адриана мы благоразумно оставили караулить коней в темном переулке, дабы не пугать тиерских бизнесменов золотой короной. Еще решат, что будущий правитель явился осуществлять внеочередной сбор налогов и разбегутся.

— Да какая из меня Хлоина дочь, — всплеснула я руками и с веселой улыбкой посмотрела на торговку. — Если честно, я эту одежду стащила у одного благородного, но не очень порядочного рисса, видишь, размер совсем не мой.

Женщина «купилась» на приманку и жадно подалась вперед, надеясь украсить рабочий день пикантной историей. Я постаралась не разочаровать мастерицу.

— Шла я к тетке в Терпеливые Ждуны, жара, устала сильно, вот и решила искупаться. Платье скинула и в одной рубахе в реку полезла. Освежилась, выхожу на берег, ба, а возле куста с одеждой стоит мужчина, сразу видно не из бедных: рубашка тонкая, дорогая, хоть и дорожная, конь холеный, морда у самого лоснящаяся, как масляный блин. Росточком, правда, не вышел, да и рожа, честно говоря, так плевка и просит. Я застыла, столб столбом, а он давай намеки делать, кошель в руках вертит, отблагодарить обещает «за общение». Место безлюдное, а глаза у рисса совсем жадные. Ну, я дурочку из себя построила, поулыбалась, будто согласна. А как богатей освежиться перед этим делом в речку полез — хватанула одежду и дала деру!

Торговка звонко расхохоталась.

— А платье где? — сквозь смех выдавила она.

— Да негодяй его в процессе уговоров «случайно» в воду уронил, да еще ногой притопил с этаким довольным видом: мол, куда теперь в мокром побежишь. Я девушка веселая, печалиться не стала, а прихватила вместо платья кошель, раз кристы все равно мне были обещаны. Как представлю, что развратник до деревеньки в моей мокрой, облепляющей ноги юбке топал…

— И не догнал, рисс-то?

— Как же он догонит? — я деланно округлила глаза. — Коня я отвязала, да еще хворостиной подстегнула, чтоб бежал резвее. А порты с собой прихватила, — я достала из сумки дар неизвестного мецената и победно помахала ими перед носом собеседницы. — Куда побежишь без портов-то!

Мы снова рассмеялись.

— Бери платье, хорошее оно. Смотри строчка какая ровная, аккуратная, все знают, что у Веллы лучший товар на рынке, — разом подобрела собеседница. — Так и быть, пару кристов скину.

Эх, все-таки умение расположить к себе человека — основа выгодных покупок!

— И что это было? — скептически спросила Лиля, стоило нам отойти от прилавка словоохотливой торговки. — Я, конечно, читала, как людей кусают вампиры, превращая в себе подобных. Но чтобы ноющих злыдней кусали позитивные люди и те становились оптимистами — такого не встречала. С чего ты добрая и конфетно-сахарная стала? Или ты как Халк: то интеллигентный ученый, то зеленый зверь?

— Сама ты зеленый зверь, — по привычке огрызнулась я, оглядывая площадь и пытаясь сообразить, где мы оставили Адриана. — Если тебе что-то нужно от человека, то сначала найди с ним общий язык. Эта милая продавщица позволила мне сэкономить денег, которые можно пустить на еду или лекарства. Однако теперь, к твоему несчастью, месячный лимит доброжелательности исчерпан, так что не рассчитывай на ободряющие слова и теплые интонации.

— Никогда не думала, что неплохо нравиться всем людям, а не только полезным? — Лиля настойчиво сверлила меня зелеными глазищами.

— Думала. Но моих запасов притворства на это, к сожалению, не хватает.

— Отлично выглядишь, Мара, — Адриан одобрительно улыбнулся.

Платье, в которое я переоделась прямо возле прилавка, стыдливо спрятавшись за дырявой занавеской, и впрямь смотрелось прекрасно. Легкая материя плотно обтягивала талию, превращая меня из костлявой немочи в хрупкую маргаритку, а серый цвет акцентировал внимание на медно-рыжих волосах, которые на контрасте казались ярче. Тонкие бриджи, скрытые длинным подолом, сделают остаток пути комфортнее — жесткое седло перестанет натирать нежную кожу. Сумка, «съевшая» запасное исподнее, билась о бедро мягким пополневшим боком. Я победно улыбнулась и взгромоздилась на лошадь позади будущего супруга, словно ненароком прижавшись к разом окаменевшему всаднику грудью.

Кони резво зацокали копытами, везя нас к знаменитой гадалке. Цок-цок, цок-цок… Улицы Висенна петляют, словно спасающийся от погони заяц, то выводя путников на широкие дороги, по которым и две кареты спокойно разъедутся, то заключая в холодные объятия домов, так что приходится передвигаться цепочкой, едва ли не задевая коленями стены. На Центральную площадь мы вывалились из темного нутра бокового переулочка, в первые мгновения слегка растерявшись от обилия пространства и света. Справа удивленно охнула Лиля, заставив устыдиться собственной скудной фантазии. Неизвестно, какие эльфийские хоромы нарисовала в воображении землячка, но реальность ее жестоко разочаровала. Городской храм, как и все разбросанные по Тиере пристанища богов, представлял собой гигантский, вросший в землю шар из белоснежного мрамора. На этом описание божественного дома заканчивалось, и самый матерый гид не нашел бы, что добавить (разве что «заплатите за экскурсию»).

— И это все?! — возмущенно воскликнула магичка. — Где яркие краски радуги? Где арки, башенки, статуи, барельефы, лепнина?

— А изгородь разве за элемент декора уже не считается?

Кованый забор высотой в метр огибал божий дом на манер парадного пояса верности: красиво, но с намеком.

— Эта позорная оградка для коз? За кого ты меня принимаешь? Я видела храмы в Италии, Испании, Германии и еще куче разных стран, а в сказочном мире мне показывают тупой примитивный шар! Который никто даже не удосужился покрасить!

— Что ты говоришь, Лиля? — удивился Адриан — Белый цвет олицетворяет единение орденов Радуги, которые живут в мире и согласии под одной крышей. Сферическая форма делает вооруженный захват здания трудно осуществимым, так как забраться по покатым стенам атакующие воины не в силах и защитникам достаточно удерживать под контролем лишь внешние двери.

Молодцы тиерцы, нашли логическое объяснение писательской лени. Если честно, я просто не хотела заморачиваться велеречивым описанием стрелочек-башенок-фресок, вот и затолкала жрецов, словно хомяков, в гигантский шар. А местные жители вон какую военно-философскую базу под авторское разгильдяйство подвели.

— Ладно, может вы там внутри его красиво разукрасили, — пробормотала Лиля с обидой ребенка, которому Дед Мороз на Новый год вместо радиоуправляемого вертолета подарил пару теплых носков.

Я промолчала, не желая еще больше расстраивать соотечественницу (а тем более признаваться, чья «бурная» фантазия лишила сказочный мир шедевров религиозной архитектуры). Я-то знала, что внутри посетитель увидит лишь разноцветные сектора и комнаты. Традиционно залы храма строились одинаковых размеров, чтобы какой-нибудь небожитель не решил, что его квадратные метры умыкнул сосед по Пантеону, и не разобиделся на весь род человеческий. Квартирный вопрос не должен испортить тиерских богов.

Лилия

Сегодня определенно день разочарований, хотя начиналось все неплохо. Висенн приятно удивил милой простотой, чистыми улицами и отсутствием неприятных запахов. Наше-то средневековье не могло похвастаться наличием канализации, отбросы и содержимое ночных горшков были достоянием общественности. Даже рынок оказался удивительно чистым: никакого тебе характерного запаха протухших продуктов — в общем, красота. Однако храм подкачал основательно. Разочаровал — это еще мягко сказано. Создавалось впечатление, что Церетели лепил смешарика, а получился висеннский храм.

— Вы позволите ваших лошадок и… — щуплый, похожий на цыпленка подросток протянул руку к поводьям.

— Оружие не сдам, — принц ухватился за рукоять меча, словно опасаясь, что юный жрец вздумает отобрать клинок силой.

–…и ничего. Только лошадок.

— Зачем? — я с недоверием посмотрела на добровольного помощника. На конокрада мальчонка, вроде, не похож, но кто тиерских мошенников знает.

— Ну, как же, привяжу на заднем дворе, когда будете уезжать — заберете.

— Это платно? — сквозь зубы прошипела Маринка. Жадноватая оказалась девочка.

— Нет, — также тихо отозвался Адриан. — Лиля, отдай лошадь.

— Я провожу Вас до храма, — второй подросток торжественно поклонился принцу.

— Это тоже бесплатно, — опередил Дрюшка вопрос рыжей.

— А зачем? Мы его и так прекрасно видим, — я смело шагнула к белому шару.

— Чтобы вы не попали в древние ловушки, даэна.

— Ловушки? — я недоверчиво вскинула бровь, фантазия заполошно заметалась между фильмом «Один дома» и «Индиана Джонс» пытаясь выбрать, бояться мне или улыбаться.

— Смертельные ловушки, — уточнил цыпленок, — способные превратить внутренности жертвы в кровавое месиво, расплющить неугодного, разрезать на сотни маленьких кусочков… В летописяхвремен Инголса Красивого рассказывается, как странник случайно ступил не на ту плиту, земля мгновенно ощетинилась острыми стальными пиками, которые подняли несчастного высоко в воздух, проткнув его насквозь в нескольких местах. Агонизирующее тело потом еще несколько минут сползало вниз по древкам, окрашивая их багровой кровью… Еще был случай в правление Эллеана Ужасного: отряд воинов подошел к Мелинасскому храму, дабы захватить его, но из воздуха соткались тонкие огненные нити, которые принялись рьяно полосовать святотатцев. Вопя от боли, враги хватались за лица, с ужасом глядя, как к окровавленным ладоням прилипают полоски их собственной кожи. Это очень хитрое заклинание: сначала оно пропарывает человеческий покров, а затем еще проходится под ним, отделяя лоскут от тела. Через несколько минут подле храма остались лишь ободранные, сочащиеся кровью, с вывалившимися наружу внутренностями трупы, на которых можно было рассмотреть каждую мышцу…

Желудок болезненно сжался, обещая своей хозяйке экстремальный курс похудения, если она не найдет способа заткнуть щедро сыплющего кровавыми подробностями малыша. Фанатичный блеск в глазах ребенка напугал до икоты, ладошки моментально вспотели. Пытаясь справиться с внезапно ослабевшими ногами я остановилась, словно любуясь окрестностями, и позволила Адриану обогнать меня. Принц местный, так что у него шансы на выживание выше, чем у меня, бедной-несчастной приезжей. Должна признать, напрягалась я напрасно, ведь десять минут прогулки до дверей храма, что мы прошагали вслед за желтым пареньком, закончились быстро. Провожатый отступил в сторону, впуская нас в белоснежный шарик. Ну, е-мое! Представший взгляду длинный коридор поражал больничной белизной и безликостью, даже рукав, соединяющий самолет с аэропортом, интереснее с архитектурной точки зрения.

— Слушай, Дрюшка, а что Сусанин про ловушки говорил? — спросила я, чтобы хоть немного отвлечься от окружающей унылой стерильности.

— Кто?

— Сопровождающий, — пояснила Маринка.

— Давным-давно, — с готовностью отозвался принц, — еще в Темные времена Тиерой правил Эллеан Ужасный — король, отказавшийся от радужного благословения богов, — рассказчик тяжело вздохнул.

— Ну и что? Храмы обиделись и отгородились от высочайших посещений смертельными ловушками? Вроде как не король игнорирует религию, а религия — короля.

— Да нет, — отмахнулся Адриан, — Если бы Эллеан просто ненавидел жрецов, те не стали бы ничего предпринимать, но он стал последователем темного бога Радугона, воплощающего хаос, кровь и боль.

— Прям смерть с косой в мужском обличии.

— Нет, Лиля, речь сейчас идет не о смерти. Смерть-естественное явление, мы ее уважаем и принимаем, а вот мучения и страдания — это неправильно. Радугон питается людским горем, черпает из него силу. Эллеан начал приносить жертвы, человеческие жертвы, — мужчина запнулся, глядя на посеревшую от впечатлений Кнопку, — тогда защитники Радуги восстали, чтобы спасти Тиеру. Они выиграли битву, но очень дорогой ценой: горели храмы, гибли люди. Тогда сыны божьи поняли, что нельзя оставлять свой дом без защиты, и вплели в стены магические ловушки. Их расположение хранится в глубокой тайне, только избранные знают, где незваного гостя подстерегает смерть.

— Хм… — ошарашено протянула я, — такой мелкий, а уже Избранный…

— Да нет, — отмахнулся Адриан, — задача послушников — следить, чтобы гости дисциплинированно шли по дорожке, не прыгали по древним плитам и не колупали храмовые стены, в общем, чтобы нечаянно не активировали защиту и не нанесли иной ущерб храмовому хозяйству. Сами-то они, конечно, понятия не имеют, где именно наши предки спрятали сюрпризы для завоевателей, и даже примерно не представляют, на что способна древняя магия. Это у них тут такое соревнование: кто правдоподобнее напугает верующих. Не удивлюсь, если и настоятели позабыли половину опасных мест, ведь со времени падения Эллеана никто не отважился ступить на святую землю с дурными мыслями.

Надо же, как интересно, а я ведь ступила, и мысли были сплошняком нецензурные. Защита на меня не набросилась, молния в темечко не стукнула, так что делаем вполне очевидный вывод: рассказываемые байки — полная фигня, придуманная толстенькими жрецами, дабы оберегать накопленный жирок от растрясания, а нервную систему — от лишних нагрузок. Хотя чего я ожидала, сектанты же.

За познавательной, но не особо информативной беседой мы выбрались из белоснежного кошмара туда, где были хоть какие-то краски. На этот раз мы попали в яйцеобразный зал, где располагались семь дверей: красная, оранжевая, желтая, зеленая, голубая, синяя и фиолетовая, куда наша компашка и направилась. Интересно, а кто прячется за голубой дверью? Неужели и Тиера поражена заразой сексуальных меньшинств? Спрашивать было некогда — к нам из фиолетовой норки уже спешил очередной встречающий.

— Ваше Высочество, даэна, рисса, — представительный мужчина с сединой на висках склонился в преисполненном достоинства поклоне. На пальце у незнакомца поблескивал светло-сиреневый аметист, оправленный в простое серебро. — Мы ждали. Великая предсказала ваше появление.

— Отлично, значит очередей не будет! Ведите нас, милейший!

— К сожалению, — собеседник ни на ноту не изменил почтительно-беспристрастного тона, полностью проигнорировав мое высказывание, — вчера вечером Варна воскурила божественные травы, дабы снова посмотреть нити вероятностей, и до сих пор не вернулась в наш мир.

— Макать башкой в холодную воду не пробовали?

Сектант посмотрел на меня со священным ужасом индуса, наблюдающего за пожирающим стейк европейцем. Чертова наркоманка! И надо ей было отключиться именно сейчас!

— А когда дух Великой закончит блуждание по нитям вероятности? — Маринка в точности скопировала пафосно-монотонный голос секретаря провидицы, заслужив его одобрительный взгляд. — Дело Его Высочества Адриана не терпит отлагательств.

— Мы осведомлены об этом, рисса, именно поэтому осененная милостью Фили решила повторно провести ритуал прозрения. Мы ожидали ее возвращения сегодня утром, но, увы, скоро ночь, а тело все еще пустует.

— Ладно, мы в следующий раз зайдем, — недовольно буркнула я и, резко развернувшись, потопала к выходу, нимало не заботясь, как это выглядит со стороны. Рыжая с фиолетовым могут перебрасываться высокопарными фразами хоть до пенсии, я же время тут терять не намерена!

— Я вас провожу.

— Зачем? Я дорогу с первого раза запомнила, — искренне возмутилась я. Нет, он что реально думает, что можно заблудится в белом коридоре без развилок и поворотов?

— Лилия, — зашипел Адриан, — мы не можем вернуться тем же путем, что и пришли, только через задний двор. А там могут быть еще ловушки.

Чтоб тебе Фили ногу отгрыз, Сусанин! Трясутся над своими ловушками, а от наркотического транса ничего придумать не могут!

Следующее утро не принесло ничего нового, кроме усиленного Кнопкиного нытья. Не понимаю, как в тщедушном тельце ростом метр пятьдесят в подпрыге со стульчика может умещаться столько противного упорства!

— Ты не понимаешь, в древних свитках могут содержаться ценные сведения, которые помогут адаптироваться в Тиере. Это же аналог библиотеки!

Оды местным памятникам письменности Маринка пела весь вечер, пока Адриан (тоже не слишком уважающий книжную премудрость) не сбежал в свою комнату, продолжила полировать мозг за завтраком и с упорством обдолбанного дятла талдычила то же самое за обедом, умудрившись испортить достойные мишленовской звезды блюда. За годы учебы в библиотеке я побывала лишь раз, на первом курсе, когда перепутала этаж и вместо кофейни со вкусными пирожными попала в зал с тощими мегерами.

— Зачем нам адаптироваться?

— Я хотела сказать «вернуться», помогут вернуться на Землю, — поправилась малолетняя зануда.

— Ладно, — я запихала в рот последний кусок котлеты (третьей по счету, но я ела без хлеба, а мясо вообще куриное, так что лишних калорий на талии не осядет). — Все равно до ужина делать нечего, пошли, посмотрим на твои книжки, а то ты нам плешь проешь своим хныканьем.

Через час выяснилось, что добившаяся своего Кнопка ничем не лучше не добившейся. Оказавшись среди пыльных стеллажей с истертыми фолиантами, куда нас любезно сопроводил тот же фиолетовый хрыч, что не пустил к Варне, Маринка запасливым хомяком натаскала на стол кучу томов и посадила нас с принцем листать пожелтевшие страницы. Хорошо хоть за щеку не пыталась запихать неподъемные талмуды, запасливая наша.

— О, мелкая тут нашлось описание твоего мира! — я водила пальцем по строчкам, с трудом разбирая обильно украшенные завитками буквы. — «Полона та землица страшенными чудовиськами, кои домогаются до дурного блудяшки, вгризая зубья в его мозг та снидая его плюсны. Росту чудовисько невеликого, тильце вкрыто рыженьким волоссем, а голосу оно пислявого да обрыдлого»

— Не знаю, что за плюсны я выгрызаю у блудняшек, но тебе я сейчас выгрызу трахею, — монотонно отозвалась Маринка, не отрываясь от книги. Попаданка что-то усердно конспектировала на кусочке бумаги, одаривая нас с Адрианом злобными взглядами, стоило нам чуть громче заговорить или начать хихикать, обсуждая древние иллюстрации.

— Кровожадная ты, — я укоризненно погрозила Кнопке пальцем, заработав еще одну недовольную гримасу в свой адрес, и перешла к следующей книге, явно недавно вышедшей из-под пера писца.

Автор очередного труда Даниил Рижекский не поленился нарисовать карту необъятной Родины. Иллюстрация занимала целый разворот и изобиловала точками населенных пунктов и указаниями особенностей рельефа. Хорошо хоть покрытых рыжим волоссем чудовисек на ее просторах не водилось. С высоты полета космического спутника Тиера напоминала брошенную на стол варежку, которую терпеливая мастерица сшила из разноцветных лоскутов (песочно-желтых, шоколадно-коричневых, сочно-зеленых), украсила тонкой синей тесьмой рек и малиновыми бусинками городов. Глубокая ложбинка между большим и указательным пальцами стала удобной бухтой для прибывающих со всего света кораблей, так что северное побережье было усыпано портами, как речь грузчика — матом. В основании «варежки» на юго-западе топорщились горы, а вся восточная часть за пределами Тиеры представляла собой сплошной серый лист. Видимо, Даниил Рижекский считал, что народу незачем знать о соседнем государстве, пусть живут и работают в своем. Прав мужик, зачем нам утечка мозгов!

Спустя неделю беспросветного торчания в библиотеке я люто ненавидела и Даниила Рижекского, и еще полсотни тиерских светил, накропавших за долгие годы жизни массу нудных книжек. Муторное существование разбавляли лишь уроки конной езды от Адриана (с ума сойти, у меня тренером служит персона голубой крови!). Я за пару уроков освоила галоп, научилась верно располагать тело на спусках и подъемах и уже начала грезить о прыжках через невысокие препятствия. Маринкины успехи закончились умением самостоятельно взбираться в седло и пускать коня неторопливой рысью с одновременным причитанием относительно злой судьбинушки, закинувшей Кнопку на спину кровожадной скотины. Передвигаться по городу верхом мелкая по-прежнему категорически отказывалась, оправдывая трусость недостатком опыта, так что до висенского храма рыжая добиралась, тесно прижавшись спиной к принцу. В библиотеке малолетняя зануда без конца что-то строчила, время от времени вовлекая Адриана в скучные разговоры о государственном устройстве (что тут непонятного, у Дрюшки корона на башке, ясен пень, что в Тиере монархия!) и налоговой системе (кто платит, чем платят, когда платят, да какая разница, главное чтоб не гнилой репой!). Мне же было поручено читать, читать и еще раз читать, но я больше рассматривала гравюры в надежде, что найду на одной из них готовую пентаграмму с указателем типа «для возвращения на Землю читать это». Интересно, что нужно сделать, чтобы активировать ее? Принести в жертву черного петуха? Белого козленка? Заливающуюся слезами девственницу? А где мы ее найдем и главное как проверим? Если верить людям на слово, то есть риск вместо родного измерения получить злого демона, обиженного жертвованием беспутной бабы, а если поручить Адриану устанавливать непорочность практическим путем, то она во время проверки, собственно, и закончится. Мдаааа, проблемка.

— Рыжая, слышь, а ты девственница? — поинтересовалась я, глядя на сосредоточенно-хмурую мордашку.

— Чего? — Маринка аж писать перестала и нервно заозиралась. Испугалась, видимо, что принц услышит неприличный разговор. Тиерский ненаследник полчаса назад отправился за каким-то особо древним свитком и до сих пор не вернулся. Подозреваю, наш спутник давно организовал среди полок тайник с коньячком, который теперь хлещет в свое удовольствие.

— Спрашиваю, невинна ли ты, глухомань.

— Лиля, научная информация тебе последние мозги выела? Мне двадцать три года, какая, к черту, невинность?

— Ну мало ли, может, никто не польстился… — задумчиво протянула я, возвращаясь к бездумному листанию страниц.

Эх, жаль, принести в жертву рыжую, если появится такая необходимость, не получится. Что за жизнь, никаких развлечений, еще сказочный мир называется. Вторую неделю торчу в Висенне, а все, что видела — рынок да пыльную библиотеку. Куда, кстати запропастился Дрюшка, приближается время обеда, пора возвращаться в трактир. Можно снова заказать те умопомрачительные куриные котлеты, обвалянные в золотистых сухарях. И густой томатный суп со свежими овощами. И…

— Великая Варна ждет вас.

Адриан вернулся не один, а с секретарем провидицы, который сегодня был особенно сух и фиолетов. Наконец-то, святая наркоманка вернулась в реальность! Я торопливо вскочила на ноги, готовая бежать на прием к титулованной гадалке, пока она там еще что-нибудь не зажевала и окончательно не отъехала крышей в радужные дали.

— Не будем заставлять великую ждать!

Я бросила на столе недолистанную книгу и устремилась в коридор.

— Кнопка, чего ты там возишься?

Маринка торопливо прятала конспекты в сумку.

— Боже, да оставь ты барахло тут! Нет времени копошиться! Потом заберешь!

Некогда светло-серую котомку, превратившуюся к настоящему времени в грязно-серую, рыжая постоянно таскала с собой. Можно подумать, за невзрачной тканью прячется сейф с родовыми драгоценностями! Без награбленного имущества землячка отказывалась даже выходить из комнаты, с упорством козы прижимая к себе карту, жалкую горстку денег и ношеные мужские шмотки.

— Мы в чужой стране, нужно в любой момент быть готовой к форс-мажору, — огрызнулась девчонка и, наконец, двинулась к двери.

Быстрее! Быстрее! Неужели меня от дома отделяет всего один разговор? Надо отдать магам должное — их часть храма поражала воображение. Стены, сложенные из неизвестного минерала, переливались всеми возможными оттенками фиолетового, от робко-лилового до насыщенно-ежевичного. Потолок терялся далеко вверху и напоминал предгрозовое небо, мне даже показалось, что в воздухе витает любимый с детства запах мокрого асфальта. Я так увлеклась разглядыванием интерьера, что не сразу обратила внимание на пол, а когда обратила, то не нашла ничего лучшего, чем выразить яркое впечатление одним отчаянным воплем:

— Аааааа! — отчаянно вереща, я попыталась залезть на спину Адриана.

— Лиля? — удивился принц. — Ты чего?

— Там… там… там дна нет! — заикаясь, пропищала я.

— У глупости твоей дна нет, — пробубнила вредная Кнопка себе под нос и шагнула вперед, оттесняя меня в плечом. В следующую секунду девица опустила глаза и, нервно икнув, также попыталась оседлать принца.

— Брысь отсюда! — прошипела я, совершенно не собираясь пускать рыжую на свой личный спасательный круг.

Причины для паники имелись: пол храма представлял собой ажурную паутинку, напоминающую французское кружево, и через узорные хитросплетения отчетливо просматривалась наполненная густым лиловым туманом бездна. Так мы и ввалились в кабинет предсказательницы: я — верхом на Адриане и накрепко вцепившаяся в рукав принца Марина.

Все еще судорожно цепляясь за мускулистую шею своего спасителя, я принялась деловито изучать обстановку. А неплохо Варна устроилась! Пол устилал мягкий ковер, на котором в художественном беспорядке были разбросаны разноцветные подушки самых различных форм и размеров. Тиерское царство релаксации освещалось мягким, приглушенным светом, льющимся с высокого потолка. Мне сразу же захотелось слезть с Адриана, скинуть надоевшие за день сапоги и зарыться пальчиками ног в длинный ворс. Я бы так и поступила, если бы не заметила в комнате еще одно действующее лицо, точнее даже рожу. Взгляд этой самой рожи мне очень не понравился, а после того, как принц, неожиданно сложился пополам, выронив мою многострадальную тушку на ковер, шанс на мою симпатию новая знакомая потеряла окончательно. Тем более что я, не ожидавшая подлянки со стороны корононосной лошадки, не успела сгруппироваться и больно приложилась затылком.

— Нет, ты не принц, ты — козел! — вынесла вердикт я, потирая ушибленную голову. — А ты чего уставилась, не видишь, девушка упала, ей плохо. Сгоняй за водой и зеленкой — обратилась я к стоящей напротив тетке. На Земле ассистентки еще чай-кофе посетителям предлагают, а мы тут уже минуту стоим — и никакой реакции.

Колоритная женщина в смородиновом халате, расшитом хвостатыми кометами, вытаращила глаза и, определенно, потеряла дар речи.

— А… э…

— Нету? — догадалась я. — Ну, на нет и суда нет. Тогда давай шустренько сгоняй к вашей гадалке-шарлатанке и скажи, что клиенты притопали за консультацией!

Мадам в балахоне продолжала тупо таращиться на нашу компанию, беззвучно хватая ртом воздух.

— Что с ней? — я вопросительно посмотрела на Адриана.

Принц на проверку оказался в таком же состоянии, как и тетка, единственное различие заключалось в том, что обладательница смородинового халата покраснела, а носитель короны побледнел.

— Эээй! — я треснула мужчину кулаком по колену (нет метила я по плечу, но не дотянулась). — Ты чего?

— С ума сошла? — зашипел принц, потирая место ушиба. — Это же сама Великая Варна!

— Да? Надо же! А я Вас совсем другой представляла, подбородка на три мень… эээ… в смысле не думала, что Вы столь неотразимы! Падаю ниц! — выкрутилась я и с готовностью откинулась на облюбованную подушку.

Тетка вперила в меня злобный взгляд, от которого по телу пронесся табун мурашек, затем перевела взгляд на Адриана, приторно улыбнулась и широким взмахом руки пригласила присесть. Следующей жертвой злобного прищура стала Кнопка, которая вообще стояла неподвижно, стараясь не привлекать излишнего внимания. Объемная хозяйка комнаты-кровати удивленно вскинула выщипанные в ниточку брови, продолжая хмуро сверлить Маринку глазами.

— Да она своя, — решила я поддержать землячку. — Проверена на преданность Родине и очень благонадежна!

Взгляд Варны вновь вернулся ко мне. Гадалка усмехнулась и неожиданно легко для своего веса опустилась на ковер напротив нашей компании.

— Что привело вас ко мне? — спросила женщина неожиданно писклявым голосом.

Так как из адекватных людей в комнате осталась только я, то роль гласа народа мне и досталась.

— Мы за кое-какими разъяснениями по поводу пророчества пришли! Понимаете, принц Адриан считает, что пришло время его воплощения в жизнь. Однако я на роль «светлоликого солнца» никак не тяну, не вышла, так сказать, фейсом.

— А это и не ты, — спокойно ответила женщина. — Ты не наша, тебя здесь быть не должно. Ты сильно исказила грани будущего, однако тебя прислал Фили, значит ты нужна Тиере, чтобы спасти ее.

— Вы, случаем, тут в горшках русское народное растение не выращиваете? Хрен называется, — устало осведомилась я. — Я похожа на супермена в юбке? Не хочу я никого спасать, я к дочке и мужу хочу!

— Фили выбрал тебя, — стояла на своем провидица, — а он никогда не ошибается. Ты же хотела спасти мир, вот твой шанс!

Я хотела спасть мир? Да они все опухли там!

— Мадам! Вы, кажется, не поняли. Я русским языком говорю: мне домой надо! Мне. Надо. Домой. Я ясно излагаю?

— Я не занимаюсь возвращением домой, — пропищала гадалка, начиная беситься. — Это не мой профиль. Я — провидица.

На грани слышимости я сумела разобрать, как Маринка пробурчала нечто вроде: «Совсем не изменилась!». Разбираться было недосуг, поэтому я ограничилась тем, что занесла странную осведомленность Кнопки в мысленную книгу Больших и Малых обид, решив на досуге плотно попытать землячку на тему предыдущего знакомства с Великой Варной.

— Тогда по-быстрому провидь, как мне вернуться домой!

— Сколько раз повторять: я — ПРОВИДИЦА! А значит вижу лишь то, что мне показывает изменчивое будущее! Все остальное меня не касается! — заорала вздорная тетка. — Может, тебе еще и Радужный камень преподнести, чтоб искать не пришлось?

— А может тебя простым камнем по затылочку стукнуть, чтоб будущее виднее стало? — взбесилась я.

Не знаю, что уж так понравилось Варне в моей речи (или природное обаяние включилось), но женщина вдруг заулыбалась и, щелкнув пальцами, материализовала стандартный набор шарлатанки — хрустальный шар и пару свечей.

— Что Вы хотите знать, дорогая? — подозрительно приветливо пропела она.

— Хочу знать, как попасть домой.

— Ты узнаешь со временем, сначала нужно спасти Тиеру от тьмы, — голос гадалки теплым киселем обволакивал сознание.

— От какой тьмы? — пытался сопротивляться мозг.

— Тьма уносит краски, тьма уносит жизни, но на грани крушения остается выбор. Выбор Призванного спасти и Дарованной, чтобы помочь, — продолжала вещать Варна, мудрейшая из женщин.

Мутное марево волной накрыло остатки здравого смысла, и я безвольно поплыла по течению. Я иду по лавандовому полю, нежные головки цветов жмутся к ногам, так сладко вдыхать их аромат… Великая права, что может быть важнее спасения Тиеры, все остальное такая ерунда. Тиера в опасности, нам надо спешить…

— Что мы должны сделать? — голос почему-то охрип, но это также не имело никакого значения.

— Эй! Я между прочим в добровольный отряд спасателей-полудурков не записывалась! — противный голос Кнопки царапнул слух, как гвоздь — стекло.

Текущее состояние умиротворения не позволяло вступать в словесные перепалки, поэтому я просто встала и повернулась к вредной девице, намереваясь проредить ее шевелюру и укоротить длинный язык. Мудрые, всезнающие глаза Великой Варны сменили рыжие нечесаные лохмы, в которые я сейчас вцеплюсь. Рука вхолостую загребла воздух над уклонившимся вправо затылком Маринки, а я с удивлением посмотрела на свои непроизвольно сжимающиеся пальцы. Что я делаю? Наваждение схлынуло грязной волной, оставляя сухость во рту и легкую головную боль.

— Ах, ты сволочь! — взорвалась я, разворачиваясь к гадалке. — Решила меня загипнотизировать?

— Посмотри сюда, — не допускающим возражения тоном приказала женщина.

Я послушно уставилась на хрустальный шар. Он такой красивый… Такой искрящийся… Что мне до остальных проблем, когда я могу стоять и любоваться завораживающим мерцанием света в прозрачных глубинах…

— Аууу! — я автоматически повернулась на звук и увидела перепуганную мордочку Кнопки. — Что с тобой?

Я обвела мутным взглядом комнату: принц мирно посапывает на полу, обхватив руками подушку, Варна противно скалится, а Марина суматошно трясет меня за плечо. Надо встряхнуться, надо… Не получается. Шар притягивает взгляд, завораживает, убаюкивает. Да чтоб этот проклятый кусок стекла разлетелся на миллион кусков!

Миллион не миллион, но грохнулся шарик знатно. Осколки полетели в разные стороны, один попутно царапнул меня по щеке. Гадина! Я перевела взбешенный взгляд на провидицу с твердым намерением грохнуть хреновую гипнотизершу, однако ее комичный вид заставил меня согнуться пополам в приступе неудержимого хохота. С таким же обескураженным видом моя свекровь рассматривала любимого кота, которому мелкая постригла усы и частично шерсть. Слава богу, несчастный Маркиз к моменту обретения дочерью ножниц был уже кастрирован, а то… Тетка с задатками Кашпировского моего веселья не разделяла.

— Шар! Бесценный шар предсказаний! Ты понимаешь, что наделала? — Великая Варна была вне себя от ярости. — Охрана! Взять этих двух сумасшедших! Принца не трогать!

В мгновение ока комната наполнилась людьми в фиолетовых одеждах. Вот и наступил наш бесславный конец. Сейчас меня повяжут и казнят. Ну, уж нет, этого я не допущу! Куда делось королевское ненаследное дитя, нас, между прочим, спасать пора! А вот оно, бессовестно дрыхнет в позе эмбриона.

— Марина, буди корононосного! Пусть сделает что-нибудь! — прокричала я и торопливо пригнулась, чтобы летящая подушка не сбила меня с ног.

В комнате творилось черт знает что: все, что не было прибито, привинчено и привязано, в данный момент хаотично металось в воздухе, что сильно мешало нам убегать, а жрецам — ловить.

— Да что ты его трясешь, как первоклассница колокольчик? Видишь, не реагирует! Придумай что-нибудь другое! Наших бьют! — прокричала я в ухо принцу, оттеснив бесполезную Кнопку.

Дрюшка так с закрытыми глазами и вскочил, попутно нащупывая в ножнах меч.

— Что случилось? — Адриан затравленно осмотрел рассредоточившихся по комнате служителей Фили.

— Потом расскажу! Побежали!

Я схватила за руку принца, и мы во весь опор понеслись к выходу.

— Лиля, стой, там не пройти!

Действительно, белая «кишка» до отказа заполнена магами. Не долго думая, я развернулась на сто восемьдесят градусов и нырнула в первую попавшуюся дверь. Вокруг глухие яично-желтые стены без единого просвета. Окно, окно, нам нужно окно. Слава богу, зал сквозной, так что мы с похвальным единодушием рванули к следующей двери. Искомый выход нашелся четыре неудачные попытки спустя.

— В общем так, — скороговоркой объявила я, — сейчас прыгаем вниз! Возражения не принимаются, если мы не сделаем это, нас просто убьют. А у тебя еще и королевство отнимут!

Было видно, что Адриана мои доводы не особо убедили, однако он, как истинный джентльмен, не стал спорить с дамой и смело сиганул вниз. Следующей, нелепо раскинув руки, прыгнула Марина (надеюсь, принц ее там поймает). Теперь моя очередь. Несколько секунд полета, и я довольно жестко приземлилась в усыпанные мелкими желтыми цветами кусты. Он меня не поймал! Обалдеть! Я завертела головой в поисках виновника моего болезненного соприкосновения с землей. Вон он стоит, герой хренов, работает опорным столбом для Кнопки. Рыжая вцепилась в принца, как Робинзон в Пятницу — не отодрать. Страшная, неконтролируемая злость вскипела во мне, как грязная пенка на супе.

— Да чтоб вам провалиться! — набросилась я на сладкую парочку. — Нашла когда флиртовать, дура несчастная! Нам спасаться надо, а она на шею мужику вешается!

Каждую клеточку тела заполнила чистая, незамутненная ярость. В бешенстве я сделала резкий взмах рукой, вложив в этот жест все обуревающие меня эмоции. Горячая волна прокатилась по кончикам пальцев и погасла, зато белоснежный шар храма пошел радужной рябью, словно на мыльный пузырь попал луч солнца. Зато мне стало на порядок легче, чего это я разбушевалась, в самом деле? Нас сейчас убивать будут, не до выяснения отношений сейчас. Я посмотрела наверх. Как ни странно, прыгать вслед за нами народ не спешил. Лица сгрудившихся у окна преследователей вовсе не горели жаждой мести. Фиолетовые жрецы что-то горячо обсуждали, беспорядочно размахивая руками и бросая на нас испуганные взгляды.

— Чего они уставились? — внимание подопечных Фили здорово нервировало.

— Ловушки, — голос Адриана звучал спокойно и умиротворенно, словно мужчина уже помылся, завернулся в саван и попрощался с родственниками. — Защита наверняка примет твой выброс чистой силы как направленную атаку и активируется. Жрецы уверены, что нам конец.

— Ага, щас! Размечтались! Я настроена вернуться домой целой и невредимой, мне еще дочку растить! — рассержено прошипела я. — Поэтому не останавливаемся, а движемся вперед!

Делаю первый шаг — ничего! Второй, третий. Все тихо. Уже смело приближаюсь к предателю и мелкой вредине, как вдруг под ногой раздается слабый хруст.

— Аааааа! — заорала Марина, глядя куда-то в сторону.

Ответом ей стало громыхание огромного каменного шара, который возник из ниоткуда и с распростертыми объятиями понесся нам навстречу.

— Бежим! — скомандовал Адриан и первым бросился прочь, подавая пример.

Как выяснилось, одной скачущей каменюкой фантазия древних магов не ограничилась. Мимо меня последовательно просвистели (чудом не задев) стрела, топор и копье.

— Вправо! — закричал Адриан. — Влево! Пригнитесь!

В более спокойной обстановке я бы съязвила насчет противоречащих друг другу команд, но когда опасность подстерегает тебя со всех сторон, умничать как-то не тянет, поэтому я металась вправо, влево, пригибалась и подпрыгивала в соотвествии со звучащими командами. Рядом солидарно пыхтела землячка, которой несмотря на обуревающую ее депрессию, тоже не хотелось умирать.

— Марина, берегись! — во всю мощь легких заорала я, глядя, как в рыжую летит нечто железное и явно опасное.

Предостережение оказалось лишним: буквально в нескольких сантиметрах от мелкой, железяка замерла и с металлическим лязгом рухнула на землю, выбив сноп искр из лежащих под ногами булыжников. Та же участь постигла нацелившееся на голову Адриана копье. Вообще вокруг творилось нечто странное: без конца что-то взрывалось, вспыхивало и разбивалось, причем в том, что мы до сих пор живы, немаловажную роль сыграли фиолетовые жрецы, которые по-прежнему стояли у окна и махали руками, только делали это более осмысленно, чем в начале. Их магические пассы успели спасти нас бессчетное количество раз, но ведь вечно так продолжаться не может. Словно в ответ на мои пессимистические мысли земля завибрировала, и я услышала отдаленный гул. Кованая ограда, к которой мы мчались перепуганными зайцами, начала растворяться в воздухе, на глазах превращаясь в пышущую жаром расщелину.

— Что за…? — впервые мы с Мариной сошлись в оценке ситуации.

— Огненная стена, — Адриан обреченно остановился. — Я надеялся, что жрецы успеют ее деактивировать. А теперь все живое превратиться в пепел. Все… кроме храма! — лицо принца озарила надежда. — Нужно немедленно попасть внутрь!

— Успеем! — закричала я, пытаясь перекричать гул стихии. — Бежим!

Мы понеслись в сторону идиотского шарообразного строения, стараясь не думать о поднимающейся позади стене огня. Кажется, еще немного, и она нас настигнет. Я уже чувствую запах горелого мяса. Нам конец. Темнота наваливается, как страшный сон, и нет никакой возможности очнуться, остановиться, вздохнуть полной грудью. За границей тьмы бушует пламя, а навстречу медленно, но неотвратимо движется Смерть. Серебристая вышивка на стоячем воротничке ловит отблески огня, темно-фиолетовая, почти черная рубаха измята, однако походка у костлявой гордая, ничего не скажешь. Смерть подходит вплотную, и я вижу, что это… молодой парень? Наша смерть — щупленький мальчонка в неглаженных шмотках?!

Марина

Я бежала со всех ног, лопатками ощущая наступающий жар. Еще пара секунд — и жрецы смогут отужинать тремя поджаристыми котлетами по-тиерски. Глупая, глупая смерть — нелепая и бесполезная. Впрочем, и жизнь была…

Какой была жизнь, я додумать не успела. Впереди неожиданно возник темный силуэт, который в отличие от нас не бежал, отчаянно вереща и размахивая руками. Мужчина медленно шел навстречу огню, прижав правую руку к сердцу. Металлическая цепочка петлей охватывала шею незнакомца, ныряя тусклыми звеньями под окаменевшие в напряжении пальцы.

— Спасайся! Огонь! — крикнула я и пулей пронеслась мимо болвана-суицидника. Быстрее, быстрее! Хватать за руку невесть как оказавшегося посреди двора мужчину, а тем паче волочь за собой, я и не подумала. Зачем мне лишний балласт? Если человек такой тормоз, что не соображает, куда бежать при виде надвигающейся опасности, то портить тиерский генофонд ему точно не стоит.

Позади удивленно вскрикнула Лиля, и я обернулась, чтобы узнать причину. Может, криворукая дура нашла применение дару и вызвала ливень? Зря надеялась. Дылда за столь короткий срок не эволюционировала из амебы в мага — женщина просто застыла на месте, как любопытная болонка, привлеченная действиями незнакомца. А посмотреть было на что. Субъект стоял неподвижно, вытянув левую руку к вырвавшемуся из-под контроля пламени, и…пел. Слова незнакомого языка убаюкивающей колыбельной заполняли пространство, как вода — пустой стакан. Песня предназначалась не для человеческих ушей, маг пытался договориться с самой стихией: уговаривал, задабривал, успокаивал. Обжигающие языки недоверчиво тянулись к магу, словно раздумывая: лизнуть протянутую ладонь или испепелить наглеца на месте. Секунда…вторая… Хватит ли у смельчака сил погасить огонь? Как оказалось, сражения до победного и не требовалось. Спаситель приехал в храм не один, и толпа мужчин с азартом почуявших сенсацию репортеров уже бежала к месту событий. Новоприбывшие, обмениваясь короткими репликами, начали активно колдовать (ну, не просто же так они сучили пальцами в воздухе?). Пламя, недовольно взметнувшись напоследок, окончательно спало, оставив в назидание потомкам черное выжженное кольцо вокруг белоснежного шара здания. Спаситель обернулся, посмотрел на меня отчаянно-веселыми глазами, залихватски подмигнул и…лишился сознания.

Я вскрикнула и бросилась к распростертой на земле фигуре. Худощавый мужчина был бледен до синевы, но, слава богу жив: тонкие пальцы подрагивали, словно и в забытьи продолжая делать магические пассы. Правая ладонь больше не прижимала к груди амулет: узкий, заостренный осколок графитового камня, похожий на рубило питекантропа. Что делать? Как оказывают первую помощь? Плеснуть в лицо водой? Расстегнуть рубашку? Скатать из одежды валик и подложить под голову?

— Куда, куда? Видишь, там фиолетовых набегает целая бригада скорой помощи. Сейчас и доктор Айболит прибежит, и доктор Хаус прихромает, — Лиля схватила меня за руку и буксиром потащила прочь. Я отчаянно сопротивлялась, но куда моим скромным сорока пяти килограммам против ее шестидесяти пяти.

— Ты совсем очумела? Он же упал! Вдруг умрет?

— Тогда мы дружно поплачем на могилке и принесем туда цветочков, но это когда оторвемся от погони. Не будь дурой, Кнопка! Чем ты поможешь? Ты что курсы оказания первой магической помощи проходила? Оживить несчастного поцелуем у тебя, малолетнее чудовище, вряд ли получится, так что бежим! Не боись, Филькины врачи умирать доходягу не оставят! Они ребята не кровожадные.

— Между прочим, «доходяга» нас спас, — ядовито заметила я, но вырываться перестала. Признаться, на этот раз Лиля права: помочь неизвестному герою я ничем не могу, а вот разозленная храмовая стража запросто покрошит нарушителей спокойствия на котлеты для бигмака.

Адриан молча бежал следом, не словами, а действиями выражая согласие с Лилиным планом. Главное — оторваться от погони, которая, наверняка, горит желанием поквитаться за разбитый шар. Интересно, если я пообещаю отчислять пятьдесят процентов от зарплаты вплоть до полного возмещения ущерба, Варна меня простит? Нет, шарлатанка обязательно накрутит тройную стоимость, так что пахать мне на хитрую провидческую морду всю оставшуюся жизнь.

— Все, сил больше нет, — я мешком рухнула в темной подворотне.

Сердце колотилось где-то в горле, а из груди вырывались жуткие хрипы, более приличествующие агонизирующему старцу, чем молодой девушке. Проклятый сидячий образ жизни и отсутствие физических нагрузок! Как только ко мне вернется разум, сразу запишусь в тренажерный зал! И на фитнес! И на бокс! Рядом с не менее душераздирающим стоном упала Лиля.

— Кто-нибудь объяснит, что за хрень произошла? Почему фиолетовые фанатики из-за долбанного куска хрусталя чуть нас не убили? — черноволосая дылда пылала негодованием.

— Понимаешь, дорогая, — я постаралась вложить в дрожащий голос как можно больше яда, — бедные жрецы не знали, что однажды в истории Тиеры приключится криворукая магичка, которая вместо того, чтобы покаяться в уничтожении ценного артефакта, со всей дури долбанет по стенам храма волной силы, активировав древние ловушки.

— Адриан? — Лиля посмотрела на принца в надежде, что тот опровергнет мои слова.

— Мара права, — пряча глаза, пробормотал мужчина. — Не думаю, что вам грозила смертная казнь. Скорее, несколько лет работы во благо ордена. Ну, пока уничтоженное имущество не окупится. А вот за нарушение защиты легко не отделаешься, поэтому предлагаю уходить как можно скорее.

— Слышишь, психованная. Провела бы в мраморном шарике пару лет, почесывая пятки толстой тетке, небось, не умерла бы. Зачем нужно было магией шарахать? Мы там все чуть не умерли!

— Так не умерли же! — в голосе недоделанной магички появились истеричные нотки. — И вообще, если я активировала древние ловушки, то кому они такие хиленькие нужны? Какой-то тощий хмырь с каменюкой в руке разделал их под орех!

— Вот именно, что с каменюкой, — веско подчеркнул тиерец. — Эти люди, судя по всему, с Туманных островов, а там темно-серый необработанный гематит — знак отличия посвященных высшего уровня. Иначе говоря, таких вот хмырей в каждой стране разгуливает лишь несколько штук, и все они принадлежат к верхушкам орденов. Маги, занимающие столь высокое положение, не идут штурмовать вражеские крепости, а руководят атакой издалека, в исключительных случаях навешивая на наступающих щиты или подпитывая энергией. Кроме того, островитянин не уничтожил ловушку, а приостановил ее действие, потом уже подоспела помощь. Одному справиться с защитными заклинаниями невозможно, будь ты хоть трижды высший посвященный.

Повисло молчание: Лиля понуро опустила голову, а Адриан уставился в звездное небо. Интересно, как там наш спаситель? Надо же, высший посвященный… А какие глаза у него… необыкновенные, с этакой чертовщинкой!

— Ладно, как говорится, сделанного не воротишь, отрапортованные цифры не исправишь, — я с трудом поднялась на ноги. — Давайте выбираться.

Выбираться из негостеприимного города оказалось сложно не только физически, но и морально. Тем более для нашей троицы слух оказался не даром небес, а жестоким наказанием.

— Надо было взять лошадей, — ныла землячка, пока мы брели по темной дороге, где рытвины сменялись колдобинами, а колдобины — выбоинами.

Противная женщина недовольно зудела, пока мы искали дорогу в хитросплетениях висеннских улиц, пока пробирались огородами на тракт, пока улепетывали от излишне подозрительных собак, принявших богами посланных героев за воришек хозяйской морковки. Объяснять, что лошади бы не прошли теми козьими тропками, что вывели нас на свободу, оказалось бесполезно. Лиля на пять минут успокаивалась, но затем, споткнувшись об очередную неровность рельефа, возобновляла действующее на нервы нытье.

— Бедная лошадка, она по мне уже скучает, — навозной мухой гудела напарница. — Знаете какая коняшка была послушная, добрая, ловкая…

— А еще вышивала крестиком и никогда не путала дебет с кредитом! Все, я больше не могу, давайте объявим привал. Если бы дети богов хотели, то уже сто раз бы догнали, избили и изнасиловали святотатцев.

— Ой, не смеши мои тапочки. Кто захочет тебя насиловать? В жрецы берут святых, а не слепых, — предсказуемо завелась страдалица, позабыв о собственной злой судьбе. Слава богу, а то еще пара минут жалоб, и пришлось бы нарушить уголовный кодекс и божью заповедь в части «не убий». — Может, фанатики просто на наших коней отвлеклись.

Я злобно заскрежетала зубами.

— Ладно, если тебе так приятнее, то давайте думать, что в данный момент достойные мужи храма не бегут за преступниками, потрясая крестами и святой водой, лишь по той причине, что заняты изнасилованием ваших коней.

Втянувшись в перепалку, я не заметила, как мы свернули в лес и вышли к небольшой речушке.

— Дамы, я за дровами, — царственно провозгласил принц и споро двинулся в сторону ближайших зарослей. Судя по скорости передвижения, интересовал мужчину не будущий костер, а текущие низменные потребности организма. Мы с Лилей понимающе переглянулись и рванули в противоположную сторону.

— Что молчишь? Скажи что-нибудь!

Нет, эта особа в принципе не способна сидеть с закрытым ртом. К сожалению, поддержать Лилину жажду общения было некому. Адриан в чаще ломал ветки, а мы с недовольной соратницей сидели на стволе поваленного дерева и делили на равные части скудные запасы хлеба, которые я припрятала во время ужина в «Трех дубах».

— Синхрофазотрон. Болотная площадь. Пирожки.

— Что это?

— Требуемое «что-нибудь».

— Слушай, как с тобой люди общаются? Помню, как-то забыла пароль от почты, так с компьютерным ботом тогда интереснее поболтала, чем сейчас с тобой.

— Это потому что собеседник не превосходил тебя по уровню интеллекта, — автоматически парировала я, мучительно размышляя, какой кусок хлеба взять. Мякиш есть вкуснее, но подгорелая корка, наверняка, содержит больше калорий, а значит и насытит лучше.

— Зато у меня в отличие от некоторых муж есть. И дочка. А на твой минус второй размер даже тот задохлик с камешком бы не польстился, не то что принц!

Оскорбление больно кольнуло самолюбие. Можно подумать, мужчины выбирают возлюбленную исключительно по размеру груди! Ну, то есть, наверное, выбирают, но не все же!

— А муж и отец твоей дочери — это не два разных человека, нет? А то на Земле полно левых принцев, особенно кавказской крови. Корон любвеобильные мачо, к сожалению, не носят, но таких вот доступных красавиц очень уважают.

— Солнце малолетнее, — непонятно от чего расплылась в улыбке вредная баба. — у «левых», как ты выразилась, принцев кавказской крови в фаворе все женщины, главное чтобы они физиологически отличались от мужчин хотя бы в нижней части. Даже ты с отсутствующей грудью пойдешь на «ура», если тебя немного накрасить, а им — много налить. Мне же с подобными мужчинами путаться надобности не было.

Вот зараза! Какую бы гадость сказать, чтобы престарелая кокетка отстала раз и навсегда? Гадость, к сожалению, на ум не шла, и я удостоилась чести наблюдать, как ехидная ухмылка соперницы плавно перетекает в мечтательную улыбку. То еще зрелище, на любителя.

— Да, мужским вниманием я никогда не была обделена и в отличие от тебя имела возможность выбирать, поэтому вышла за любимого человека. Изменять? Ха! Да у меня нет причин для этого. Во-первых, мой Илья невероятно красив, не чета тому же Дрюшке. Во-вторых, в постели он просто великолепен. О том, что мой избранник богат, я вообще не говорю, — победно провозгласила жена подпольного миллиардера. И тихо добавила. — Да и жить очень хочется, причем желательно долго…

— А… — разочарованно протянула я, собираясь свернуть дебаты, однако помешала пришедшая наконец на язык гадость. — Тогда понятно!

— Что понятно?

— Да я все думала, чего тебя в Тиеру занесло. Небось, супруг нашел симпатичную, стройную модель, а то старая жена совсем приелась и отъелась. А ты вместо того, чтобы мирно подписать бумаги на развод и доживать век где-нибудь в Майами, поехала крышей. Небось сидишь сейчас в палате № 6, воображая странствия по сказочному миру. Прав был твой благоверный, оперативно организовывав старушке-жене комнату с мягкими стенами, мужик просто спасал психику дочки. Буйных надо подальше от детей держать.

— Ах, ты, дрянь!

Землячка вскочила на ноги и без околичностей вцепилась мне в волосы. Я ответила ненавистной сопернице тем же, и мы повалились на землю, выплескивая в зверином порыве напряжение тяжелого дня. Помню, как больно приложилась о дерево в момент падения. Как целилась ногтями в Лилино лицо, намереваясь расцарапать дылду в британский флаг. Как ныли ребра, сплюснутые нехрупким телом скандалистки. А затем неведомая сила подняла меня в воздух, и в легкие вместо кислорода хлынула холодная вода. Спасите! Тону!

— Красивые, умные девушки, — выговаривал нам Адриан, подбрасывая хворост в огонь. — А собачитесь, как придворные дамы за место фаворитки.

Мы с зачинщицей драки сидели по разные стороны от костра и хранили обиженное молчание. Жар пламени неприятно покалывал лицо, но принц сказал, что без воскурения специального травяного сбора путников заживо съедает местный гнус. Надеюсь, «заживо» в данном случае художественное преувеличение. Густой вонючий дым столбом уходил в небо, не забывая щекотать чувствительные людские носы неприятным запахом. Страшно подумать, как будет пахнуть высушенная у костра одежда. Завтра в пути устроим чемпионат по задержке дыхания. Сегодня же пришлось влезть в украденную рубашку, которая на манер мини-платья прикрывала зад и оголяла ноги.

Было стыдно за безобразную сцену и вульгарный мордобой, а за вынужденное купание в ночной реке еще и обидно. Нет, на тиерца я зла не держала: увидев сцепившихся теток, я бы тоже предпочла схватить их за шкирку и бросить в воду, чтоб остыли. Обида была направлена на судьбу-злодейку, заставившую сойти с ума столь нетривиальным образом. Пока остальные пациенты психушки выигрывают битвы, воображая себя Наполеонами и Петрами Первыми, мое воображение поместило непутевую хозяйку в темный лес в компанию индифферентного парня и неадекватной спутницы, у которой в попе вместо шила пионерский горн, вынуждающий жить по принципу «Всегда готов!».

Лиля же муками совести не страдала, злобно зыркая исподлобья. От повторной вспашки земли моим носом женщину удерживал лишь риск повторного купания.

— Слушай, не понимаю, чего ты, мелкая, на меня взъелась? — буркнула землячка, пока принц увлеченно ворошил палкой угли, подбрасывая очередную щепоть противокомариного гербария. — Не я же виновата, что кое-кого природа достоинствами обделила.

— Достоинств у меня достаточно, просто некоторые на чужое добро рот раззевают.

— Ты Дрюшку ревнуешь что ли? С каких пор он стал твоим? Да и вообще я замужем, так что расслабься.

— Помню, работала в нашем отделе Аня, примерная супруга и мать двоих пацанов-погодок. Такая среднестатистическая семья: двушка в спальном районе, по выходным поездки на дачу, в конце четверти посещение родительских собраний в школе. А потом встретила мужика, влюбилась, отрезала каре, перекрасилась в блондинку и бросила мужа. При этом Анька вечно щебетала, что никто, кроме любимого супруга, ей не нужен. Смысл примера ясен или хилые нейронные связи не потянут намек?

— Не грусти, Мара, — закончивший с костром Адриан опустился рядом и приобнял за плечи. — Если вы с Лилей перестанете ругаться, то жизнь станет приятнее.

Хм, кстати о приятном: рука мужчины словно случайно соскользнула с плеча и нежно прошлась по спине. Учитывая, что от голого тела ее отделяла лишь тонкая ткань рубашки, ощущения получились волнующие. По коже пробежала приятная волна тепла, а в голове чертиками-искусителями заскакали нецеломудренные мысли.

— Не уверена, что Лиля может сделать приятно, — томно прошептала я, постаравшись вложить в простую фразу максимум двусмысленности.

Если Его Привередливое Высочество не видит во мне потенциальную жену, то уж заставить увидеть перспективную любовницу можно! Так даже лучше: не придется всю жизнь улыбаться фальшивым придворным мордам и гадать, обзаведется ли благоверный к старости пузом, свисающим ниже колен. Закручу приятный роман на месяцок-другой, аккурат до свадьбы с Каролиной, получу квартирку в элитном районе и стартовый капитал, на который открою собственное дело. Нормальный бизнес-план, учитывая мою полную беспомощность в тиерской реальности.

Объект намек понял: сильная рука осторожно легла на мою коленку и медленно поползла вверх.

— Ну, почему же, — прошептал мужчина, бесстыже касаясь губами мочки уха. — При желании нам троим может стать очень, очень приятно…

Черт! Чтоб тебя Хлоя вибратором стукнула, что еще за предложение общественного секса? Только я открыла рот, намереваясь высказать извращенцу все, что думаю о коллективизме в постели и аморальном облике корононосных субъектов, как глаз зацепился за Лилино лицо. Заклятая соперница наливалась краской, рискуя свалится замертво от кровоизлияния в мозг. Судя по всему нас ждало не кокетливое хихиканье, а полномасштабный скандал. Что ж, оставим роль ханжи и недотроги землячке.

— Ммм…какое интересное предложение, — я провокационно ослабила завязки ворота и игриво стрельнула глазками в сторону жертвы гормонов. — Если мы окажемся под Вашим…контролем, то я готова попробовать.

Все, Лиля, не подведи! Иначе бегать мне полуголой по лесу, спасаясь от озабоченного принца.

— Вы вдвоем окончательно сбрендили? — не обманула надежд почтенная мать семейства. — Своим дворцовым подстилкам предлагать групповуху будешь!

— Ладно-ладно, понял, не злись, — примирительно откликнулся Адриан, но от меня не отодвинулся ни на миллиметр. Королевская длань доползла до подола рубашки и юркнула под ткань, исследуя скрытые материей ландшафты. Этот факт не укрылся от разозленной магички.

— В твоем возрасте, Лилечка, волноваться вредно, — сладко пропела я. — Ты тут посиди, успокойся, а мы с Его Высочеством займемся… лечением пострадавшей нервной системы народным методом. На, вот прутик подержи вместо свечки, — я бросила женщине поднятую с земли сухую веточку.

— Может, подумаешь и решишь присоединиться, — не оставил попыток соблазнения тиерский Казанова.

Эти слова стали роковой ошибкой. За какую-то долю секунды Лиля злобной фурией материализовала и обрушила на голову героя-любовника огромную светящуюся сковороду. Орудие принцеубийства пару секунд провисело в воздухе и с негромким хлопком рассыпалось тысячью искр.

— Что за судьба: если ты полуголая и симпатичный мужчина рядом, так он обязательно в состоянии нестояния, — философски заметила я, глядя на распростертое тело. — Давай, приводи Адриана в чувство, волшебница.