Сценки-экспромт. Беседы двух Богов в человеческом облике – 2!

Екатерина Ульянова

Зарисовка о вере. Небольшая беседа:Я и Дмитрий Быков!С легким дыханием: Я и Ирина Хакамада!Сценки-экспромт написаны в августе 2019 г.

© Екатерина Ульянова, 2019

ISBN 978-5-0050-3435-9 (т. 2)

ISBN 978-5-0050-3436-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Зарисовка о вере. Небольшая беседа: Я и Дмитрий Быков!

Зарисовка о вере. Небольшая беседа: Я и Дмитрий Быков!

— Читаю я, затаив дыхание, строки Дмитрия Сергеевича Мережковского

«Воскресшие боги. Леонардо да Винчи»: «Повесть о Вавилонском Царстве предвещала земное

— повесть «О Белом Клобуке»

— небесное величие русской земли…»

И прозвучала во мне такая мысль от мастера Леонардо

— «не надо читать, надо творить!», вот эта короткая фраза неожиданно как бы прозвучала. Захотелось отбросить все думанья и погрузиться в чувства. Хотя жажда новых знаний не оставляет меня, читаю цитату — «…спрашивал себя Евтихий,

как же в Третьем Риме, в русском царстве,

Белый Клобук соединится с мерзостным венцом Навуходоносора царя, проклятого Богом,

— венец Христа с венцом Антихриста?» — Бог не может никого проклинать априори, изначально и не должен, а значит и человеку не стоит так делать, — сказала я, зря люди выдумывают антихриста, дьявола, нет никакого дьявола, думаю, не стоит его придумывать и незачем.

Зачем вступать в игру противоположностей, если добро, Христос в нашей душе,

уже изначально победило, оно сильнее, он уже восторжествовало, Царствие Божие уже утвердилось на Земле с момента ее рождения, возникновения.

Нужно уговорить человечество творить добро, не делать злое, а только добро создавать, созидать!

— Мне нужен конфликт! — послышался возглас Дмитрия Быкова. Захотелось мне втянуть в беседу именно его, творца, литературного критика.

— Как вам, Дмитрий та идея, которую надо сказать не я одна провозгласила,

Моисей, Иисус из Назарета, Соловьев, Федоров,

— идея Богочеловечества?

Ведь каждый из нас, и вы, Дмитрий, не исключение, являетесь Богом в человеческом облике!

— А может я дьявол в человеческом облике? — сказал Дмитрий. — Ну нет уж, нет никакого дьявола, уместно, думаю, говорить о таком понятии, как дьяволизм человеческой личности, если человек делает что-то злое, настроен на вражду, что, разумеется, не стоит делать.

У нас свобода воли, мы вправе выбирать, но не допускать, пребывая в состоянии осознанности, в бдительности своего сознания, каких-либо злодеяний, не допускать падения своего.

— Мне лень болтать сейчас, — промолвил Дмитрий Быков.

Ну что ж, с новым рождения тебя!

— с прищуром, хитро заметил Дмитрий.

— Вы говорили в одном из открытых уроков о

«Новом завете, завете материнском, сверхчеловеке, как новом поколении людей, культуре (творчестве), которая,

Мережковский тоже так думал, это единственное, что может спасти человека от зверства.

— Довольно чувств, довольно мыслей!

Какой сейчас день? Среда?

Мы дети среды, у нас есть вечное сейчас!

— Мне захотелось подхватить и продолжить, что-то сказать, но Дмитрий как-то ловко произнес:

— У нас ведь выборы на носу — между старым и новым заветом! — Знаешь, Дмитрий, а я думаю, те заповеди,

задачи, что я предложила, должны быть известны, знать их должны, эту информацию.

Я не за славой гонюсь, конечно, личной, но должны быть известны они, может это тот новый завет и есть, о котором ты говорил, «материнском», ведь я все-таки женщина.

Они не только, заповеди эти знакомы должны быть, они — для осознанного выполнения, как я говорила, писала.

— А не побаловаться ли мне стихами? — произнес Дмитрий Быков.

— Зачитайте свои стихи, зачитайте, пожалуйста! — как-то вдруг я превратилась, по-настоящему, не наигранно, в поклонницу его творчества!

«…Это то, чего не учёл Иуда.

Это то, чему не учил Дада.

Чудо наступает там, где, помимо чуда,

Не спасёт никто, ничто, никогда.

А если ты в бездну шагнул и не воспарил,

Вошёл в огонь, и огонь тебя опалил,

Ринулся в чащу, а там берлога,

Шёл на медведя, а там их шесть,

— Это почерк дьявола, а не Бога,

Это дьявол под маской Бога

Отнимает надежду там, где надежда есть…»,

— Я так надеялся на Бога, когда писал этот стих.

Проявление бытия божьего я вижу в себе…

— Эти прекрасные строки вы пишите, насколько поняла,

о себе, такой свой личный опыт? —

«Если бы кто-то меня спросил,

Как я чую присутствие высших сил

— Дрожь в хребте, мурашки по шее,

Слабость рук, подгибание ног,

— Я бы ответил: если страшнее,

Чем можно придумать, то это Бог…»

— Катя, нельзя доказать веру, нельзя научить вере,

а можноввести в состояние веры, — я говорю это из состояния опыта,

как ты верно подметила, не только ссылаясь на

Августина Блаженного.

Подсидеть веру мне пришлось бы только в одном случае,

— если бы я не верил.

— Не доказать веру, а почувствовать! — вставила я свое слово.

— Я тоже занимался просмотром жизни, возможно, я где-то просто сочувствовал, а нужно еще и не бездействовать.

— Да, помимо веры, устремленности нашей,

нужны еще и реальные действия, ведь мы на всех планах бытия находимся — материальном и духовном, назовем их единое материально-духовное измерение.

Конец ознакомительного фрагмента.