Паранормальные штучки

Екатерина Савина

Череда жестоких и немотивированных убийств запускает жуткий механизм безумия, которому становятся подверженными разные жители небольшого города. Экстрасенс Ольга Калинова знает, что за этими событиями стоит ее давний враг. Но хватит ли у нее сил, чтобы одолеть его и на этот раз?

Глава 2

На Дашиной машине мы домчали до ее дома действительно — меньше, чем за полчаса. Минут за двадцать. Время часа пик на дорогах уже прошло, основной поток машин схлынул, да и автомобиль у Даши был что надо. Я, честно говоря, жалела, что поездка окончилась так скоро — одно удовольствие ездить на приземистой юркой «Ламборджини-Диабло» последнего года выпуска.

Надо сказать, что мои друзья — Васик Дылда и Даша — дети очень и очень состоятельных родителей. В свое время Даше и Васику позволялось многое — например, после окончания высших учебных заведений нигде не работать и жить, тем не менее, на широкую ногу. Такое вот богемное существование этих двух представителей золотой молодежи города Москвы и довело их до того, что они попали в сети Общества Сатаны, которым руководил тот самый Захар.

По гроб жизни мне теперь благодарны Даша и Васик, а в особенности — их состоятельные и многострадальные родители — за то, что благодаря мне несколько лет назад Общество прекратило свое существование, а сам Захар надолго исчез из Москвы.

Да, это все осталось в прошлом. Теперь Даша занимается делом, которое ей очень нравится. Васик на днях собирается жениться и, по слухам, тоже хочет найти себе занятие по душе. Вот будет потеха, если Васик и на самом деле займется каким-нибудь делом! Никогда не видела его никаким другим, кроме как праздношатающимся, выпимши, поддатым, под мухой и вдребезги пьяным.

Впрочем, он в последнее время — под влиянием молодой невесты, которая никак почему-то все не станет его законной женой — девушки Нины, с которой я тоже успела подружиться — почти совсем не пьет…

Итак, Даша остановила машину у своего подъезда.

— Вот, — сказала она, — приехали. Квартира номер пятьдесят…

— А ты? — спросила я.

— Что?

— А ты не пойдешь со мной? — повторила я вопрос. — Все-таки я человек для этих твоих студентов совершенно незнакомый… Как это я буду врываться к ним просто так?.. Они же все-таки люди… Пусть даже несколько и не в своем уме.

— Извини, — сказала Даша, — но я не могу. Как только вспомню про все это мне тут же дурно становится. Понимаешь, я такого никогда не видела — люди явно не сумасшедшие, но ведут себя… как сумасшедшие… Будто бы их кто-то зомбировал. Дергает за ниточки, словно марионеток, и заставляет для своей потехи всякие штучки вытворять. Черт возьми, гнусь какая-то… И не наркоманы они — это точно. Вполне приличные ребята, студенты престижного вуза, вежливые такие, веселые… Никак не могут они быть наркоманами. Я-то могу наркомана от нормального человека отличить — я ведь в детском центре реабилитации работаю, а сейчас детишки такие — с пяти лет курят, с шести водку пьют, а колоться начинают как только в первый класс пойдут…

Даша передернула плечами.

— Да, — добавила она, — А то, что происходит с моими соседями — это точно по твоей части. Па-ра-нор-маль-но-е яв-ле-ни-е, — выговорила она по слогам и внезапно вздрогнула.

Делать нечего, я вышла из машины и направилась к подъездной двери.

Через несколько минут я уже стояла перед дверью квартиры номер пятьдесят.

Прислушалась — вроде ничего не слышно. Из замочной скважины и правда несло чем-то мерзким.

Я нажала на белеющую в подъездной полутьме кнопку дверного звонка.

* * *

Только позвонив несколько раз подряд и не получив никакого ответа, я заметила наконец, что дверь незаперта. Очевидно, Даше, выбегавшей в ужасе из этой квартиры, не до того было. Тихонько толкнув дверь, я переступила порог и, оказавшись в прихожей, остановилась как вкопанная.

Я даже вздрогнула от неожиданности — прямо на полу у стены прихожей неподвижно сидел абсолютно голый молодой человек, едва прикрытый нечистой столовой скатертью. На голове у молодого человека красовалась рогатая телевизионная антенна.

— Здравствуйте, уважаемые телезрители! — гаркнул молодой человек, едва увидев меня. — В эфире очередной выпуск программы «Новости России».

Проговорив это, молодой человек замолчал. Осторожно переминаясь с ноги на ногу, я ждала, что будет дальше.

— Вчера в половину десятого утра, — снова заговорил молодой человек, покачивая водруженной на голову антенной, — под покровом кромешной ночи войска японо-китайской коалиции вероломно перешли границу у реки. Шел отряд по берегу, шел издалека, но по данным Государственного разведывательного управления…

«Ага, — догадалась я, слушая бессмысленное бормотание молодого человека, — кажется, это студент Петя, который час назад воображал себя Гаем Юлием Цезарем Долгоруким… Сейчас, очевидно, он считает себя телевизором. Ну что ж, мне еще очень повезло — телевизор предмет неодушевленный, следовательно, безобидный. Бубнит и бубнит, никому не мешает… А где же сожители Пети? Этот… Юра и тот, чьего имени Даша не помнит? Юра… который готовил блюдо из земляных червей и угощал всех… А третий… Насколько я поняла, тот, без имени, воображал себя собакой — это уже хуже — может наброситься и покусать. Или он тоже воображает себя кем-то… или чем-то другим?»

Стараясь не задеть в узенькой прихожей беспрерывно говоривший «телевизор», я по стеночке пробралась в гостиную.

— Этот инцидент в солнечной Южно-Африканской республике нельзя считать исчерпанным до тех пор, пока новая порода пингвинов, выведенная в столице республики не будет взята на учет государственным учреждением по… — неслось мне вслед малоразборчиво и почти непонятное бормотание, — каждый заработанный доллар эскимосы Финляндии вкладывают в только что образовавшуюся сеть фабрик по изготовлению молочных продуктов, которая получила звучное название Хельсинское Управление Йогуртов… Хельсинское Управление Йогуртов — или как сокращенно называют это предприятие…

То, что я увидела в гостиной, поразило меня куда меньше того, что я увидела в прихожей. В гостиной — большой и светлой комнате — под батареей, между двумя старыми раскладушками спал голый молодой мужчина, заботливо укрытый дырявым пледом. Немного удивляло то, что мужчина, кстати, с ног до головы обильно черноволосый, словно представитель известной южной народности, был привязан за шею к батарее кожаным поясным ремнем.

Больше ничего интересного в гостиной не было.

Я вышла в прихожую и огляделась. Прямо передо мной была дверь в другую комнату, а через несколько шагов коридорчик прихожей поворачивал и заканчивался, надо думать, кухней, откуда все еще довольно ощутимо несло какой-то гадостью — очевидно, вареными червями.

— А сейчас, — снова заголосил человек-телевизор Петя, — представляем вашему вниманию сентябрьский выпуск «Рождественских вечеров с Аллой Пугачевой», посвященный майским праздникам, — тут Петя принялся издавать губами какие-то странные звуки, судя по всему, имитируя заставку к передаче, а через несколько минут немузыкально завопил на всю квартиру:

— Привет, приве-е-е-ет!!! Пока, пока-а-а-а!!! Я очень буду жда-а-а-ать…

Я открыла дверь в соседнюю комнату. Хм, интересно… Я так понимаю, в этой квартире проживают трое молодых людей. В соседней комнате две раскладушки, а в этой — шикарная громадная кровать, в простонародье именующаяся траходромом. И больше никакой мебели не было в комнате. Странно получается — двое ютятся на раскладушках, а третий роскошествует на траходроме. Или они по очереди спят здесь? Или каждый вечер разыгрывают — кому достанется шикарная постель?

Ясно, что это постель не пустует, видно, что на ней спят, хотя она и довольно аккуратно заправлено. Так аккуратно, что даже и не верится, что это мужчина заправлял.

А может быть?..

Ладно, оставим несущественные детали и продолжим обход квартиры. Конечно, никаких сомнений у меня не осталось в том, что здесь странные дела творятся. Но вот как-то объяснить все?

Использовать свои экстрасенсорные способности?

Нет, сначала посмотрим, что там у нас на кухне.

Я снова вышла в прихожую.

— Это не реклама! — встретил меня человек-телевизор Петя рокочущим басом. — Это предупреждение! Если кто из вас не будет пользоваться шампунем «Пантин Про-ви», такая падла тут же облысеет, окосеет и подохнет… «Пантин Про-ви», генеральный спонсор концерна «Логоваз». Кто не знает «Логоваз», тот последний…

Прервав себя на полуслове, человек-телевизор Петя разразился сатанинским хохотом и умолк, будто его выключили. Я продолжила свой путь на кухню, но не успела сделать и нескольких шагов, как навстречу мне — из туалетной комнаты вывалился еще один молодой человек — на этот раз, ради разнообразия, полностью одетый — в довольно приличный костюм-тройку и при галстуке.

Не удержавшись на ногах, молодой человек со стоном повалился на пол.

Я проворно отпрыгнула — черт его знает, что от него можно ожидать. Может быть, он себя Джеком-Потрошителем вообразил или еще кем-то в этом роде… Да ведь это, насколько я поняла, тот самый студент Юра, который приходил к Даше спрашивать пару сушеных лягушек для соуса.

— Помогите… — прохрипел Юра, поднимая голову, — вызовите… врача…

Он хотел сказать что-то еще, но приступ чудовищного кашля помешал ему.

— Что случилось? — спросила я, не веря тому, что в этой квартире оказался один вроде бы здравомыслящий человек в трезвом уме и соответствующей памяти.

— Врача… — снова прохрипел Юра, — я, кажется… отравился… Живот болит и рвет… меня… Рвет, как из ведра…

— Тошнит? — переспросила я.

— Тошнит, — простонав, подтвердил Юра, — сил никаких нет… В голове туман, в животе кошмар… И вокруг кошмар какой-то творится.

— Московское время — двадцать три часа пять минут, — сообщил человек-телевизор Петя, хотя ранее утро еще только начало развеиваться. — В Токио — пять градусов выше тепла, в Зимбабве плюс двадцать четыре ниже ноля. В Петропавловске Камчатском — полночь…

— Вот видишь?.. — едва не плача, выговорил Юра. — С ума все сошли… И неизвестно почему. Вызови врача, пожалуйста… Врача!

— Спокойно! — проговорила я, присаживаясь на корточки возле Юры. — Я и есть доктор. Сейчас попробую тебе помочь…

— Что значит — попробую? — простонал Юра, обеими руками гладя себе живот. — Сделай укол или еще что-то… Или вообще — усыпите меня… Господи, как мне плохо… А где Анзор?

— Гав! Гав! — донеслось из соседней комнаты.

— В эфире еженедельная передача «В мире животных», — немедленно завелся человек-телевизор Петя, — как известно, каждое уважающее себя животное нуждается в вязке. Вяжутся все — и обезьяны, и бегемоты, и крокодилы, и кашалоты и даже зеленый попугай…

— Гав! Гав!!! Гав-гав-гав!

«Третьего, значит, Анзором зовут, — промелькнуло у меня в голове, — и он все еще воображает, что он — собака… Что ж, если Юра уже вполне адекватно воспринимает действительность и не стремится попотчевать кого-то вареными червями, то это значит, что одурение у него прошло. Но на смену помутнения рассудка пришло расстройство кишечника. И довольно серьезное, судя по всему. Ну, помочь этому несчастному — вполне в моих силах…»

Я погладила Юру по голове. Космическая энергия, циркулирующая по моему телу, понемногу начала концентрироваться в кончиках моих пальцев, и когда тепло в пальцах стало невыносимым, я позволила живительной силе энергии проникнуть сквозь волосяной покров на Юриной голове, кожу и кости черепа — в его мозг.

Через минуту он стал засыпать. Боль его успокоилась и погасла, желудок успокоился.

Юра закрыл глаза.

— Теперь хорошо… — прошептал он, бледно улыбаясь, — теперь спокойно… Тепло так… Туман, туман был в голове… Потом вдруг рези в желудке и рвота… Рвота, а туман в голове рассеивается… Потом хорошо… Тепло…

Улыбаясь, он заснул.

Из соседней комнаты несся неистовый лай Анзора. Человек-телевизор Петя бубнил себе под нос что-то об особенностях брачного периода у южно-американских аллигаторов:

— Как известно, аллигаторы живут очень долго. Период полового созревания аллигатора-самца наступает где-то после третьего века нашей эры. Достигнув этого возраста, аллигатор-самец способен спариваться с кем угодно. Нередки такие случаи, когда аллигаторы выходили на охоту в прерии, загоняли стадо бизонов и устраивали брачные пиршества. Аллигатор-вожак отбирал себе самых крупных и здоровых самочек, а остальные бизоны доставались аллигаторам более мелких размеров… Птицы, кружащиеся над прерией, могли наблюдать… Перелетные птицы…

— Гав-гав-гав!!! Гав!

— Летят перелетны-ы-ы-е птицы-ы-ы-ы!..

«Дурдом, — подумала я, — однако, чем это так пакостно воняет на кухне?»

Я направилась на кухню. Но как только взгляд мой пал через открытую дверь на обеденный стол, я замерла, как вкопанная — прямо на пороге.

Понятно теперь, от чего так корежит несчастного студента Юру — на обеденном столе стояли четыре прибора (один, как я поняла, предназначался для зашедшей в гости Даши). Четыре тарелки, доверху наполненные разбухшими в кипящей воде земляными червями, источавшими невыносимый смрад. Та тарелка, что стояла ближе всего ко мне была почти полностью опорожнена, а рядом валялась вилка, к которой присохла половинка толстого червяка.

— Да, — вслух произнесла я, — приятного мало… Студент Юра первым удосужился попробовать блюда собственного приготовления — и совершенно неудивительно, что почувствовал рези в животе и тошноту. Надо думать, он отобедал, будучи еще в бессознательном бредовом состоянии, в котором и посейчас находятся человек-телевизор Юра и тот самый… Анзор, который воображает себя собакой.

Но ведь студент Юра сейчас мыслит вполне здраво. И изъяснятся понятными словами. Скорее всего, потому что он… как бы это… при помощи своих червей избавился от содержимого своего желудка.

Так, значит, получается, что студенты вовсе не сошли с ума, а просто скушали что-то не то… Юра протошнился и теперь спокойно заснул, излеченный моими биотоками от острого желудочного несварения.

— Ну, так я знала, — проговорила я, осторожно приближаясь к кухне, — ничего сверхъестественного здесь нет. Просто ребята — как и положено студентам — решили попробовать какого-нибудь психотропного средства и из-за неумелой дозировки получилось такая история… Интересно все-таки, что они съели?

Я осмотрела кухню и заметила на буфете небольшой тряпочный мешочек. Подняла мешочек — он был совсем легкий, будто пустой. На дне его я обнаружила остатки сушеных грибов, растерла один из грибков в пальцах, понюхала и рассмеялась.

Да, так и есть — это галлюциногенные грибы, вполне природная и качественная отрава. Помнится, когда я училась в художественном училище в своем родном городке под Вяткой один мой сокурсник каждое лето мотался в Санкт-Петербург — у него там жила бабушка. Погостив денек у бабушки, он брал мольберт, рюкзак и на неделю исчезал в лесах под Питером — «ходил на пленэр», как он объяснял бабушке…

Приезжал этот товарищ в конце лета с совершенно сумасшедшими глазами и приносил с собой мешок галлюциногенных грибов, которые в большом количестве произрастали в лесах под Питером. Вот только не помню, как правильно эти грибы называются… Он многих в училище угощал чудо-грибками, мне предлагал несколько раз, рассыпая в ладони сухие землистые комочки с характерным запахом… Но я отказывалась.

Я даже рассмеялась.

Насколько легкой оказалась отгадка. Студенты вовсе не сошли с ума, просто достали где-то галлюциногенные грибы и съели больше, чем требовалось — новички, наверное, в первый раз. И хорошо, что так все хорошо кончилось — Юра, пав жертвой собственной галлюцинации, первый освободил желудок от адской отравы, через несколько часов, надо полагать, от наркотического дурмана отойдут и остальные.

«Только вот надо, наверное, избавиться от остатков червей, — подумала я, — если ребятишки, очнувшись, увидят, чем их угощал Юра… то за последствия я не поручусь. А вот если сам Юра увидит, из-за чего у него живот болел… Не знаю, я бы на его месте еще неделю не отходила бы от унитаза. Ладно. Надо спуститься к Даше и сказать, что ничего страшного нет. И нечего было, кстати говоря, меня из-за таких пустяков беспокоить… А червяком спущу в унитаз».

Так я и сделала.

А потом покинула квартиру, провожаемая бессмысленными воплями человека-телевизора Пети и оглушительным лаем привязанного к батарее Анзора.

— Смотрите на нашем канале новую телевизионную версию романа Бориса Акунина «Приключения сыщика Бандурина», — надрывался Петя. — Герой романа попадает в мир межгалактический войн, где знаменитого сыщика окутывает атмосфера тонкой эротики и изысканного шарма, оставляя зрителя в приятном недоумении относительно жанрового разнообразия этой книги, судя по отзывам самого автора, несомненно лучшей в истории мировой литературы… В роли Джеймса Бонда — Факундо Арана; черепаха Тортилла — известный трагик Попояс-Дрыгайло; Бандурин — братья Поползухины, Настасья Филипповна — Ефим Пурак; Акунин — дурак…

— Гав-гав-гав-гав!!!

* * *

Первое, что я увидела, когда вышла из подъезда, была Дашина машина. Даша сидела за рулем, нервно курила, а перед машиной бегал, то и дело вскидывая руки кверху, наш общий друг Васик Дылда.

Его машина — большой приземистый черный джип с нарисованным на капоте рогатым черепом — стояла немного поодаль.

Невооруженным глазом было видно, что Васик чем-то очень обеспокоен, когда я мельком увидела его бледное, перекошенное лицо и летящие по воздуху длинные всклокоченные пряди черных волос, то поняла, что он не просто обеспокоен, он здорово взволнован. А когда Васик остановился и, опять воздев руки кверху, испустил истошное матерное ругательство, я догадалась, что Васик Дылда взвинчен просто до предела.

— Что еще случилось? — осведомилась я, останавливаясь у Дашиной машины.

Даша вздрогнула при моем неожиданном появлении, а Васик устремился ко мне.

— Ольга! — заорал он, обхватив меня за плечи длинными костистыми руками. — Только ты одна мне можешь помочь! Только на тебя надежда!!!

— Прекрати истерику, — проговорила я, безуспешно пытаясь высвободиться из цепких объятий Васика, — объясни толком, в чем дело?

— Только ты одна мне можешь помочь!

— Знал бы ты, сколько раз за последние несколько лет я слышала эту фразу, — вздохнула я, — и сколько раз я слышала эту фразу за сегодняшний день, — добавила я, посмотрев на выбравшуюся из машины Дашу.

— Ну как там? — тревожно спросила она.

— Ольга! — перебивая ее, снова завопил Васик. — Выслушай меня! Веришь ли — жизнь моя решается! Все только от тебя одной зависит! Жизнь решается, жизнь…

— Васик! — строго прикрикнула я. — Погоди минутку… Не ори и не стискивай так мне плечи — больно!

— Ольга!!! Жизнь…

— Так как там они? Я уж боялась, не случилось ли там чего, ты так долго была…

— Я сейчас все расска…

— Ольга! Пойми, только ты — одна на всем белом свете — можешь меня спасти! Я…

— Ты все уладила? Господи, я так беспокоилась…

— Ольга!!!

— Тихо! — закричала я, доведенная наконец до отчаянья. — Давайте по-порядку! Васик со своей очередной проблемой мирового масштаба потерпит пять минут, а я пока опишу Даше ситуацию… Кстати, как ты здесь оказался?

— Позвонил тебе домой, тебя дома не было… Позвонил Даше на мобильный, она сказала, где ты находишься. Ну, я и приехал… Оля, вот, если честно, то я на самом деле на гране помешательства. Ты веришь…

— Пять минут, — сказала я, демонстрируя Васику растопыренную пятерню, — иначе вообще тебя слушать не буду. Понял?

— Понял, — пробурчал Васик, сникая.

Он отпустил наконец меня, отступил на шаг и замолчал, раскуривая сигарету.

— А еще подруга называется… — проговорил он только.

— Ну, что там? — в который раз спросила Даша.

— Ничего особенного, — махнула я рукой, — все в порядке вещей. Ребята веселились и не рассчитали дозу.

— Они что — принимали наркотики? — ахнула Даша. — А так и не скажешь по ним — нормальные ребята… Нет, — вдруг нахмурилась она, — ты что-то не то говоришь. Я в детском реабилитационном центре работала, я знаю, кто такие наркоманы и что такое наркотическое опьянение… Это было что-то не то…

— Грибы, — проговорила я.

— Что — грибы?

— Галлюциногенные грибы, — объяснила я, — ребята решили попробовать кайфа и съели чудо-грибов гораздо больше, чем того следовало бы. Ничего страшного — очень скоро они придут в себя. И — я уверена — в рот больше этой гадости не возьмут.

— Грибы… — пожала плечами Даша, — где-то под Питером есть такие леса, да? Там грибы растут галлюциногенные… Я помню, мне рассказывали. Только в последнее время этого кайфа трудно достать где-нибудь — в тех лесах теперь ментов понатыкано больше, чем деревьев… Хм, вот уж не подумала о грибах… Ведь наркотическое опьянение, наступающее при употреблении галлюциногенных грибов в достаточной степени отличается от наркотического опьянения, наступающего при употреблении синтетического зелья… Ольга… — Даша вздохнула и жалобно посмотрела на меня, — прости, пожалуйста, что я тебя зря потревожила. Но я так испугалась. Прости… Просто я всегда в экстремальных ситуациях паникую немного больше, чем следовало бы… А с этими наркоманами я вообще больше общаться на буду…

— Можно теперь я? — спросил нетерпеливо переминающийся с ноги на ногу Васик и, не дожидаясь ответа, затараторил:

— Понимаешь, Ольга, мне очень нужна твоя помощь. Я знаю, ты всегда поможешь, когда что-то случается не то. Тем более, если дело пахнет чем-то сверхъестественным… У меня страшная беда приключилась…

— Васик, — взмолилась я, — не тараторь так, я ничего не понимаю… И вообще — что я вам — бюро помощи, что ли? Я ничего не имею против того, чтобы помочь, когда действительно случается беда… проблема, требующая моего специфического вмешательства… Но нельзя же так! Из-за каждой ерундовины бежать ко мне. Есть же милиции, в самом деле… Скорая наркологическая помощь… А у меня отпуск! Первый за все время работы! Я хоть немного хочу отдохнуть! Воспользоваться своим конституционным правом законопослушного гражданина! Я человек, в конце концов, или не человек?!

— Человек, — подтвердила пристыженная Даша, а Васик неожиданно серьезно сказал:

— Ты — охотница на ведьм.

И добавил:

— Моя проблема действительно не пустяк. Я тебя, Ольга, очень прошу помочь мне. Если сможешь… Хотя бы просто выслушай. Хорошо?

— Хорошо, — вздохнула я, — рассказывай.

И Васик начал рассказывать.