Партия на троих

Екатерина Орлова, 2023

– Добрый вечер, Агата, – произносит… Матвей. Перевожу взгляд на того, который… первый Матвей. Ну, который секунду назад ласкал мою грудь, и ни черта не могу понять. Я что, попала в зазеркалье? Какого черта тут происходит?!– Кто это? – шепчу я.– Мой брат Матвей.– А ты кто?– А я – Дэн. – Вы… близнецы? – спрашиваю очевидное.Перевожу взгляд на Матвея, который располагается в кресле и внимательно смотрит на нас с Дэном. – Продолжайте. Я хочу посмотреть, – говорит Матвей.

Глава 1

Агата

— Все, я убежала, — хватаю с тарелки горячий сырник и, ахая и охая, с трудом съедаю.

— Агата, сядь нормально поешь, — журит меня мама. Но уже не строго. Она слишком привыкла к тому, что я все делаю на бегу.

— Опаздываю, мамуль.

Целую ее в щеку и выскакиваю из квартиры. Еду по городу, барабаня пальцами по рулю в такт веселенькой мелодии, рвущейся из радио. У меня сегодня прекрасное настроение. Не знаю, чем вызван такой всплеск позитива, но у меня будто выросли крылья. И даже вселенная мне сегодня благоволит. На парковке перед школой танцев осталось всего одно место, куда я втискиваю свою мятную красавицу.

Выскакиваю из машины и, схватив сумку с заднего сиденья, пикаю сигнализацией и спешу на занятия. Пока завязываю шнуровку на пуантах, рядом со мной приземляется моя подруга Геля.

— Привет, — выдыхает она и быстро вытаскивает из сумки пуанты. Она уже в леггинсах и тонкой короткой кофте поверх спортивного лифчика. — Алина не лютовала?

— Ей сегодня есть, о чем переживать. Срывается аренда концертного зала для выступления, так что она решает этот вопрос. Твоего опоздания она даже не заметила. А ты почему, кстати, опоздала?

— Заболталась с папой в кафе, а потом застряла в пробке.

— Как он?

— Нормально.

— На выступление придет?

— Надеюсь, но не слишком, чтобы потом не разочаровываться.

— Девочки, Алина всех зовет, — в дверном проеме появляется голова нового партнера Гели, Макса. Пара девчонок пищат и кричат, чтобы вышел, а он, усмехнувшись, подмигивает Геле и скрывается.

— Не знаю, как буду с ним танцевать, — вздыхает моя подруга, завязывая пуанты. — После Васи он кажется таким хлипким.

— Да брось, он же опытный танцор. Значит, умеет делать поддержки. Приноровитесь, и все получится. Идем.

Репетиция проходит в напряжении. Алина Вениаминовна лютует, гоняет нас до седьмого пота. После занятия мы буквально заваливаемся в раздевалку и вяло стаскиваем промокшую насквозь одежду.

— Я в душ, — заявляет Геля, доставая принадлежности и полотенце из сумки.

— Я пас. Надо еще к деду успеть, пока спать не лег. Дома уже помоюсь.

Геля посылает мне воздушный поцелуй и скрывается за дверями душевой. Быстро переодевшись, прощаюсь со всеми и еду к дедушке. По дороге заскочив в супермаркет, покупаю все необходимое и около девяти вечера открываю дверь в квартиру дедушки.

— Деда, это я! — кричу с порога, сбрасывая балетки и двигаясь в гостиную, где он чаще всего проводит свои вечера. Наклоняюсь через спинку кресла и целую морщинистую щеку. Дед, как всегда, пахнет табаком и гелем после бритья. — Привет.

— Привет, Малинка. Что привезла? — хлопнув в ладоши, он встает и идет за мной на кухню.

Мы вместе разбираем покупки, дедушка, как всегда, бурчит, что для него этого всего слишком много. Что ему, кроме чая, печенья и хлеба ничего не нужно. И все же с радостью впивается зубами в яблоко.

— Присядь на минутку, потешь старика рассказами о молодости. — Я приземляюсь на стул напротив него. — Ты вся цветешь, хоть и выглядишь уставшей.

— Я только с репетиции.

— Приду посмотреть на твое выступление.

— Буду рада.

— Как мама? Паша?

— Мама нормально. Уже, наверное, умчала на ночную смену. Паше через два дня на диализ.

— Что врачи говорят?

— А что они скажут? — дергаю одним плечом. Один и тот же вопрос, на который я всегда отвечаю одинаково. Ситуация у моего брата не меняется уже несколько лет. И вряд ли изменится. Нет у нас денег на пересадку. — Делать диализ и ждать в очереди. Но ты же понимаешь, что бесплатно эта очередь до Пашки дойдет в следующей жизни, — вздыхаю я, как и дед. — Но он не сдается. Пашка молодец. В бассейне лучший в своей возрастной категории. Думал заняться прыжками, но врачи запретили. Расстроился и даже немного разозлился, из-за чего начал ставить новые рекорды.

Дед довольно улыбается, кивая. Гордится внуком.

— Ну а ты?

— А что я? Учусь, танцую.

— А мальчик?

— Какой мальчик? — смотрю в мутно-голубые глаза дедушки.

— Сильный, красивый. Каких там сейчас девочки любят? Не носит хоть джинсы в обтяжку? Как гляну на таких, аж передергивает. Посжимают у себя там все, а потом в тридцать импотенты.

Я смеюсь, глядя на деда.

— Мой мужчина точно не станет такие носить, — отзываюсь я.

— Мужчина? Ты бы с парнем для начала повстречалась.

— А зачем мне парень? Они все носят джинсы в обтяжку, — потешаюсь я.

— И какой же мужчина тебе нравится? Есть такой?

— Эм-м-м… нет. Пока нет.

Есть. Правда, он вряд ли знает о моем существовании, но этот недочет я планирую исправить.

— Как появится, познакомишь.

— Обязательно. Ладно, дедуль, мне пора, Пашка там один дома.

Встаю и целую дедушку в щеку.

— Пахнешь отпадно, — говорю я, направляясь в прихожую. Пока обуваюсь, дедушка стоит рядом и наблюдает за мной. — Ты на свидании, что ли был?

— Был, — неожиданно отвечает дед, а я поднимаю голову и смотрю на него, раскрыв рот. Он улыбается, довольный произведенным эффектом.

— О, боже мой!

— Тихо-тихо, — кивает он. — Это только первое свидание, и пока еще ничего не значит. Но дама приятная.

— Как зовут?

— Алла.

— Герасим Антонович, да вы ловелас! В прошлый раз была Лариса.

— Ой, Малинка, да разве ж то женщина? Пьет больше меня.

Я смеюсь и качаю головой.

— Значит, она нам не подходит.

Дед переводит взгляд на стоящую на комоде фотографию и нежно поглаживает снимок бабушки.

— Мне подходила только моя Настенька. А эти все… — он тяжело вздыхает. — Эх, ладно. Что я тебя гружу старческими проблемами?

— Тебе всего пятьдесят девять, не наговаривай на себя.

— Не буду, — бурчит он. — Ну все, беги, красавица. За рулем аккуратно.

Послав дедушке воздушный поцелуй, выскальзываю из квартиры и мчу домой. Припарковав свою Жучку — так я называю любимую машину — бегу домой. Влетаю в квартиру, прислушиваясь. Мой младший брат классный парень и, в принципе, беспроблемный. Но на него иногда накатывает желание совершить что-нибудь полезное. “Причинить добро” — так это называет мама. Тогда он может взяться что-то готовить. Засунет в духовку, например, курицу, и пойдет играть в компьютерные игры. Конечно, спасая мир, он забывает о своем благородном порыве, и в итоге курица сгорает, а мы потом всю ночь проветриваем квартиру от ядреного запаха. Уже было такое, так что я каждый раз прислушиваюсь.

Дома тишина. Заглянув к брату, вижу, что он сидит в огромных наушниках за компом.

— Паш, я дома! Паш! — кричу громче, и брат дергается.

Поворачивает голову и кивает.

— Не обязательно орать.

— Привет. Ты ел?

— Ага, мама накормила.

— У тебя еще пятнадцать минут.

— Блин, Агата, дай поиграть, — канючит он.

— Пятнадцать минут. Это последнее слово.

С этими словами захлопываю дверь и топаю в ванную прямо с тренировочной сумкой. Забросив в стиралку мокрые вещи, принимаю душ, наконец расслабляясь. Впервые за день я чувствую, как мышцы наливаются приятной истомой.

Прикрываю глаза и медленно намыливаю голову, а в мысли привычно врывается тот, кто не покидает их ни на один день. Пока я занята танцами или учебой, думаю только о них. Но стоит мне замедлиться, в голове появляется Матвей Громов. Когда дедушка спросил о парне, я сразу подумала о нем. А о ком мне еще думать, если я больше года влюблена в него?

После душа загнав брата в кровать, падаю на свою и открываю соцсети. Я уже не ищу личную страничку Матвея, бесполезно. Она приватная, и он меня туда не пускает ни с моего аккаунта, ни с фейкового. Так что у меня всего один способ посмотреть его фотографии — соцсети их компании. Там он такой… в костюме, с галстуком. Серьезный, каким я помню его еще во время учебы в нашем университете. Даже немного строгий. Тогда он слегка пугал своей этой холодной отрешенностью, а потом я каким-то чудом начала считать это сексуальным.

Едва открываю его фотографию и слегка увеличиваю, мои внутренности переворачиваются. Ледяной взгляд темных глаз прошивает насквозь, и я снова плыву, чувствуя, как беснуются бабочки в животе.

— Спокойной ночи, Матвей, — шепчу экрану. — Может, завтра мы наконец встретимся и ты поймешь, что я твоя судьба.

Поцеловав экран, блокирую его и, перевернувшись на бок, за секунду выключаюсь.