Моя невинная девочка

Екатерина Орлова, 2021

Приняв у Софии экзамен, я надеялся, что не увижу ее по меньшей мере ближайшие два месяца. Но каким-то чудом она устроилась на работу в мою фирму, и теперь перед глазами каждый день маячит соблазн. Хватит ли мне сил противостоять своим желаниям и держаться подальше от юного создания?Содержит нецензурную брань.

Глава 7

Макар

— Ну вы даете, Гордеев! — раздается над моей головой громкий вскрик Вити. Я приоткрываю сонные глаза и смотрю на нависшего надо мной друга.

Опускаю руку вниз и провожу ею по пустому колену. Еще пару часов назад там покоилась голова Софьи. Поднимаю голову и окидываю взглядом берег озера. Пусто.

— А Соня где?

— Дома, пьет чай с Ирой.

— Что, ушла, бросив меня одного?

— Тебе страшно остаться на озере без своей девушки? — со смехом произносит Витя, присаживаясь на покрывало и вытирая полотенцем мокрые волосы. — Это я отправил ее к Ирине. Пришел искупаться, а тут вы, голубки. Соня лежит, боится пошевельнуться, придавленная твоей лапой к покрывалу, глаза открыты, но почти не дышит.

— В смысле «не дышит»? — спрашиваю, присаживаясь рядом.

— В смысле боится пошевельнуться, чтобы тебя не разбудить.

Я провожу ладонью по лицу. Наконец меня накрывает тяжелое чувство разочарования в самом себе. Не надо было затевать все это с Соней. По крайней мере, целовать точно не стоило. Но она же как наркотик: только попробуешь грамм, и хочется больше и больше. Теперь мне стоит свернуть эту деятельность, пока не стало поздно. Вопрос в том, как сделать это деликатно так, чтобы ее не обидеть. Черт, и угораздило же вляпаться во все это с молодой девочкой. О чем ты думал, Гордеев?

— А ты чего здесь?

— Кинулся спасать утопленников.

— Каких? — со смехом спрашиваю я.

— Ну или подсмотреть за вашим сексом.

Витя играет бровями и встает, отряхивая второе покрывало от песка.

— Извращенец, — выдаю я, а он пожимает плечами.

— Люби таким, какой есть.

Мы возвращаемся к дому, снова обсуждая рабочие вопросы, пока не добрались до Ирины. Она ненавидит разговаривать о работе в выходные, и я ее прекрасно понимаю. Но иногда это единственная возможность выяснить все вопросы, не боясь называть вещи своими именами. Ира с Соней сидят за столом на террасе у бассейна и громко над чем-то смеются. Как только Силантьева замечает меня, тут же ее щеки покрываются румянцем, и она перестает смеяться. На лице застыло нерешительное выражение и такая же улыбка, а я не могу улыбнуться в ответ, потому что осознаю масштабы катастрофы, которую спровоцировало мое пьяное тело. Надо увозить Силантьеву отсюда, пока она еще не успела просочиться очарованием безудержного семейного счастья Богомоловых, и не надумала себе то, чего нет.

— Софья, надо ехать.

— В смысле? — возмущенно восклицает Витя. — Ты же сказал, что останешься минимум до вечера.

— Дела, — коротко отвечаю я и захожу в дом, чтобы собрать вещи.

Как только оказываюсь в спальне, следом за мной забегает Соня. Закрывает дверь и прижимается к ней спиной сложив руки сзади.

— Это из-за меня, да? — спрашивает она.

— Что именно? — я отворачиваюсь и начинаю доставать из сумки джинсы и футболку, чтобы переодеться из купальных шорт.

— Мы уезжаем раньше из-за меня?

— С чего ты взяла? — хмуро спрашиваю я.

— Почему ты отвечаешь вопросом на вопрос?

— Потому что я не понимаю логики тех, которые задаешь ты.

— Посмотри на меня, пожалуйста, — ее голос становится тише. Я крепко сжимаю челюсти и, скрыв эмоции, поворачиваюсь к Софии. Она смотрит на меня с опаской, слегка прикусив пухлую губку.

— Почему ты решил уехать раньше, чем собирался?

— Я же уже озвучил причину, у меня наметились дела.

— И ты только узнал о них?

— Да.

Софья прищуривается.

— На озере?

— Да.

— Тебе позвонили?

— Да, — твердо отвечаю я, хоть и вру напропалую.

— Тогда ладно. Я уже собрала свои вещи, — она отрывается от двери, подхватывает свою небольшую сумку и идет на выход. — Буду ждать тебя внизу.

Как только дверь за Соней захлопывается, я тяжело вздыхаю и тащусь в ванную. Принимаю душ, чищу зубы и спускаюсь вниз, полностью готовый ехать домой. Черт, отвезти бы Софью и вернуться к друзьям, остаться до завтра. Так не хочется сваливать. Мы с Витей планировали небольшой пикник на озере, но оставаться нельзя, а тащиться потом назад тоже как-то не с руки.

Я выхожу к бассейну, где все сидят так же за столом у бассейна, болтая ни о чем.

— Поехали, Софья, — говорю я, а у самого от раздражения аж голос звенит. Хорош именитый адвокат, который не может держать эмоции при себе.

Она грациозно поднимается из-за стола и идет ко мне спокойным, но решительным шагом. Слегка прищуривается, поравнявшись, а потом берет мою руку, поднимает ее выше, вкладывает в нее мой телефон и, глядя в самую душу голубыми глазищами, медленно — практически по буквам — произносит:

— Твой телефон лежал на столике у бассейна. Пока ты был на озере, никто не звонил. Ну или я просто не услышала.

Бля-я-ядь, вот это провал. Так адвокат Гордеев еще не лажал. Продолжая держать лицо, насколько это еще возможно после такого очевидного фиаско, я подхожу к Богомоловым.

— Ну ты и придурок, — качает головой Ира.

— Я в курсе, — бурчу, обнимая ее и целуя в щеку. — Спасибо за все.

— Ох, и пожалеешь ты, Гордеев, — говорит она, обнимая в ответ.

Мы прощаемся с ней, я в который раз обещаю в скорости повторить визит, а потом Витя провожает нас с Софьей до машины. Он тепло прощается с Силантьевой, берет с нее обещание приехать снова, а Соня, бросив на меня взгляд, кивает Вите.

— Ты на него не смотри, — произносит Богомолов, глянув на меня, — он и сам-то нечастый гость. Без Макара приезжай, тебе в этом доме будут рады. — Он подается немного вперед и говорит заговорщическим тоном: — Я так точно, — и подмигивает, засранец такой.

— Софья, в машину, — рычу я. Витя снова прижимает к себе Силантьеву, держа в руках дольше положенного. — Соня!

Она отстраняется от Богомолова и, по-детски показав мне язык, занимает место на пассажирском сиденье. Я обхожу машину и встречаюсь с Витей возле багажника, в который забрасываю свою сумку.

— Прекрати ее тискать, — говорю тихо.

— Если тебе она не нужна, то у меня есть, как минимум, один кандидат на ее сладкую попку.

— Только, блядь, попробуй.

— А ты определись: нужна тебе девушка или нет.

— Ты женат.

Витя подается вперед и говорит мне тихо:

— Ни одна из моих любовниц тебя так не беспокоила. Почему беспокоит она?

— Потому что она моя девушка.

— Хрена с два. Я же вижу, что ты ломаешь комедию. Но она тебе нравится, поэтому ты едешь крышей, когда я приближаюсь к ней хотя бы на шаг. Так что определяйся уже и, если ты отходишь в сторону, не мешай другим делать шаг навстречу красивой девочке Сонечке.

— Блядь, как же хочется свернуть тебе шею.

Витя отстраняется и улыбается.

— Только мешает любовь ко мне и выгода, которую ты можешь получить, да, дружище?

Мы оба смеемся, потому что знаем, что речь совсем не о выгоде. Мы столько всего прошли вместе, храним так много тайн друг друга, что наша связь просто нерушима, что бы ни происходило с нами. Но я понимаю, что в общество Вити вряд ли когда-нибудь еще привезу Силантьеву. Надо было соглашаться ехать на выходных с Никитосом и Идой смотреть для них дом за городом. И отдохнул бы, и провел время в кругу единственных людей, в присутствии которых могу до конца расслабиться и даже не фильтровать речь. Как бы ни был мне близок Богомолов, все равно у меня с ним нет такой связи, как с Никитой и Ромой.

Я усаживаюсь за руль и, махнув другу, выезжаю со двора. Нам предстоит короткая и не очень приятная дорога с Софьей. Но она, находясь в таком же настроении, что и я, быстро достает телефон и на все время пути утыкается в него, освободив меня от необходимости поддерживать беседу. Высадив Соню у общежития и коротко попрощавшись, я еду домой, чтобы остаток дня привычно провести за документами, прервавшись на поход в спортзал. Не воскресенье, а полное фиаско.